Что-то хреново мне после Аркаима. Написал там за считанные часы то, что в Пскове не могу написать годами.
Нежность неба.
Псков - это выжженное пространство. Это пепел. Это же всё было покрыто ледником. Как, собственно, вся Россия. Да и та же Европа.
Да, были мои псковские туманы. Работы куда то ушли.
Осталась одна работа на тонюсенькой двунитке - там я зацепил этот пепел псковской души.
Пишу слишком много. Глаз замыливается.
Башкирия не была под ледником - там сохранились древние тайны. Но, моим современникам до них, как до луны. Это надо цвет видеть. Эт над живопись любить больше другого.
У этой эпохи испорчено зрение.
Надо это понять и успокоиться. Поменьше работать. Наконец заняться ремонтом квартиры.