В последнее время, я все чаще сталкиваюсь с высказыванием, о том, что все мы едины. Что мы разные, из-за разных мыслей. Человек - это результат, того, как он думает. Все в пространстве вселенной взаимосвязано. Любые происходящие события, где-то на другом краю света, неминуемо коснутся каждого. На самом деле здесь заложен глубочайший смысл. Если раньше я не понимала, как это, все может быть единым, то сейчас все больше прихожу к выводу, что это так и есть. Мною подмечено: если думаешь о ком-то, то это передается на расстоянии, человек может и не осознает, что я о нем думаю, но тоже вспоминает меня. И наоборот. Часто бывает, соберусь написать подруге сообщение, она мне звонит. Или она обо мне подумает, я ей звоню или пишу. И еще очень верю в то, что все возможные варианты событий, записаны в энергоинформационном поле вселенной, а человек волен выбирать. Ему всегда даются знаки, подсказки. Другое дело, может ли этот человек рассмотреть и понять, эти подсказки. Судьбу мы делаем сами. Она заложена внутри нас, а не во вне. Все, абсолютно все в этой жизни зависит от нас самих. Вот один из ярких примеров, того, о чем я здесь говорю.
1987 год. Моя мама получает от предприятия бесплатную путевку в санаторий. Безусловно она радуется, среди зимы, попасть в лето, отдохнуть, об этом она даже и не мечтала, но руководство решило ее таким образом поощерить.
Мне тогда было 12 лет. И когда мама купила билеты за две недели до отпуска, я начала ощущать смутное беспокойство. Мне снились кошмары про нее. А в области сердца с каждым днем нарастало гнетущее чувство опасности, беды. Мама просила помочь собрать чемодан, а я вместо этого прятала ее вещи. Просила остаться дома. Никуда не ехать. И вот наступил день отъезда. Мама стояла на пороге нашей квартиры, с чемоданом в руках, а я упала ей в ноги и просила, чтобы она не уезжала. Но она переступила, через меня и поехала в отпуск. Но это был знак. Верный знак грядущей беды. И никто в семье, кроме меня, этого не понял.
Мама отдохнула в санатории. Заехала погостить к родителям на Украину. Купила обратные билеты, дала нам телеграмму из Москвы, чтобы встречали завтра в 7-00, в нашем аэропорту. И пропала. Мы с отцом приехали с огромным букетом роз в порт. Все пассажиры с ее рейса вышли, получили багаж, а мамы там не было. Я, тогда упала в обморок. Напряжение ни на секунду не покидало меня, а сейчас, я поняла, что предчувствие воплотилось в явь.
21 день, мы не знали, где мама. Поехали с отцом в Москву, искать, хоть какую-то зацепку, хоть что-то, что могло бы натолкнуть на разгадку о ее исчезновении. Обратились в милицию, но там развели руками. Мы ходили по Домодедово, растерянные и поникшие. Обратились в медицинский пункт, там не было никаких записей. Одна женщина посоветовала нам обратиться в камеру до востребования и там мы нашли мамин разграбленный чемодан, с биркой. На ней было написано, что мама в больнице имени Кащенко. Мы поехали с папой туда. Как сейчас помню, первое впечатление ужаса, от высоченного белого забора из бетона, огромных дядек в белых халатах. И людей с измученными лицаами и отсутствующими взглядами. В один миг, я повзрослела. Детство для меня закончилось. К маме нас не пустили, а провели к главному врачу. Отец, начал было возмущаться, что за безобразие такое, почему не сообщили, где мама, как она вообще здесь оказалась? На что врач, темноволосый, толстый мужчина с масляным, неприятным взглядом и холодными водянистыми голубыми глазами, сказал:
- Хотите, семейную прописку в нашей больнице? - так вы ее получите.
Отец взял себя в руки, а я стояла оторопев, онемев от ужаса и нереальности всего происходящего.
С мамой нам увидеться всё-таки разрешили. Помню, как бежала по длинному коридору ей навстречу, как она обняла меня, как я почувствовала ее тепло, и слабенькие ручки, обхватившие мои дрожащие детские плечи. Больше всего на свете, я боялась, что у моей мамочки тоже будет такое же отсутствующее выражение лица, как у тех людей, встретившихся на улице, гуляющих под пристальным надзором охранников. Но глазки у мамы были чистые и ясные, только глубокая морщина на лбу пролегла, синяки под глазами, на щеке. Сердце мое сжалось от боли. Хотелось крикнуть:
- Изверги, отпустите мою маму!
Но мне вспомнились слова главного врача и я по взрослому взяла себя в руки.
Уезжали мы с отцом из больницы, с тяжелым сердцем. Не помню, как поели где-то в столовой, поехали на вокзал, сели на электричку до Орехово-Зуево. Там у нас жили родственники. Благодаря им, маму удалось через десять дней вытащить из той страшной больницы. У них в Москве были большие связи, на уровне правительства. Это и спасло.
Прошло еще десять дней и мы вернулись домой. Квартира сразу наполнилась теплом и уютом, потому что там появилась мама. Наша семья снова была вместе. А причина, по которой мою маму уложили в психушку, заключалась в том, что она стала требовать, чтобы открыли депутатский зал и пустили туда хотя бы стариков и пассажиров с детьми. В аэропорту была жуткая давка. Наш город закрыли для перелетов на несколько дней по метеоусловиям. Люди были измученны ожиданием. Тогда ведь никого по гостиницам не разселяли, если рейс задерживается. Мама нанервничалась, ей стало плохо с сердцем. Она обратилась в медпункт, а туда уже поступило указание, отправить ее за ИНАКОМЫСЛИЕ, в КАЩЕНКО! Вот такие Советские времена.
Потом моей маме пришлось еще столько всего пережить! В больнице, ее насильно пичкали таблетками. Зажимали нос, разжимали губы и зубы и заставляли проглотить эту отраву. Дома мама, все, что ей дали в больнице из таблеток с собой, смыла в унитазе. У нее были самые настоящие ломки, потом депрессия и желание распрощаться с жизнью, все из-за резкого прекращения приема этих жутких препаратов. Потом, мама вышла на работу. Там ей пришлось проходить медицинское освидетельствование, доказывать своими грамотными и правильно сформированными ответами, что она психически здорова. Маме дали справку и разрешили вернуться на рабочее место. Но в коллективе, на нее бросали любопытные взгляды, а некоторые невежи, даже расспрашивали, как же она в дурдоме оказалась. Конечно мама уже не была такой, как прежде. Ушла ее веселость, легкость. Взгляд потяжелел и посерьезнел. Прошли годы, прежде чем она отошла от всего этого. Часто она вскрикивала по ночам и просыпалась в холодном поту. Ей снилась больница.Через некоторое время мы уехали с родителями с севера. Поселились в южном городке и мама стала лечить людей. У нее открылись удивительные способности предсказания и целительства. И душа ее нисколько не очерствела, она и сейчас продолжает помогать людям. Теперь, она всегда прислушивается к знакам, которые даются свыше. И пытается предостеречь других от беды. Неизвестно, как бы сложилась судьба, моей мамы, если бы она прислушалась тогда ко мне и осталась дома. Мне кажется рано или поздно она все равно пришла бы к тому, что стала бы помогать людям. Только это было бы естественно и безболезненно. Ведь зачем-то дано мне было предупреждение. И у нее была возможность выбора.