Гл.3
Участковый не спал до самого утра, всё раздумывал о нежданном происшествии. Оно-то ничего и не стряслось, все, слава Богу, целы и невредимы, но всё равно возникал вопрос: кому это понадобилось блудить по кладбищу в тёмное время суток? Да ещё во всём чёрном и со свечой в руке.
Ворожей у них тут не было, насколько ему известно, тогда что это, вообще, было? Местные у него все, как на ладони, никто до такого не додумается да и не приходилось замечать, вроде кто-то из них помешан на мистике.
Не давало покоя то, что ему не ясен факт, этого самого шастанья по погосту. Что, на самом деле, задумал человек в чёрных одеждах? Сегодня всё благополучно, а что обещает завтра?
Если допустить, что пацаны соврали, так того не может быть. Ладно бы только Валерке привиделось, а то и все остальные являлись свидетелями чего-то необычного.
Утром завернул к нему в участок Витька Заярный, с которым он вчера ездил за испуганным шалопаем.
- Ну что ты об этом скажешь, кум? - спросил тот.
- Уже и не знаю, что тут предполагать... Но хорошо, хоть без смертей обошлось. Знаешь, я читаю, что не стоит на этом зацикливаться. Если бы это был какой-то убийца, ну, когда при определённом ритуале приносят кого-то в жертву, то он бы воспользовался присутствием Валерки. Тем более, последний потерял сознание. Но никто его не тронул, жив пацан, жив! Не ведаю, Витя, что это за чудо такое, но сдаётся мне, что пока рано голову пеплом посыпать. Ну чего паниковать, а причины?
- А я бы не стал опускать рукава. Не всякое новшество проходит стороной, никого не задевая. А то, что подобное у нас в новинку, это ты и сам понимаешь. Валерка не убит, возможно, потому, что у него были свидетели. Думаешь, этот кто-то не почувствовал, будто рядом целая орава пацанов? Мы ведь не в курсе, Коля! Вдруг, это тот из моментов, когда лишние глаза не нужны... А будь Валерка один, то не берусь утверждать, вроде бы всё закончилось без трагедии.
Емельяныч совсем упал духом. Вот не было печали...
- Могу предложить ночную вылазку. Это единственное, что приходит на ум. Если не составишь мне компанию, то я отправлюсь туда сам и разузнаю, что там за фрукт такой, любитель острых ощущений. - устало изрёк Емельяныч.
- Да чего это я откажусь? Конечно, я согласен! За тем и потревожил тебя, что хотел то же самое предложить.
Разговор прервал стук в двери, а потом на пороге появилась баба Таня, вчера похоронившая деда. Старушка растерянно посмотрела на них, потопталась у порога, видимо соображая, с чего начать? Емельяныч помог ей.
- Здравствуй, Алексеевна! Ну как самочувствие? Да ты проходи, чего толчёшься на входе? Смелее, я тебе стульчик мягкий подготовлю. - и Николай Емельяныч подхватился, чтобы встретить престарелую женщину. Но та замахала руками.
- Не надо, Коля, я на минутку. Мне не до рассиживаний. Засыпаю на ходу, веришь, просто с ног падаю. А ну! Трое суток считай не прилегла... Я вот чего к тебе... - и старушка не выдержала, заплакала.
Емельяныч всё-таки препроводил старушку к стулу, куда насильно её и усадил.
- Во, теперь другое дело, теперь я весь внимания.
- Коля, мы сегодня посещали кладбище, деду завтрак отвозили... - пенсионерка примолкла, она боролась со слезами. - А у деда на могилке нашли дохлую ворону. - сказала и взглянула участковому прямо в глаза.
- И что тут такого? - в недоумении поинтересовался тот. - Где подкралось время, там и сдохла.
- Коля, ворона та была вся в крови. Вот как будто её специально кровью облили.
Всем стало не по себе, а старушка ждала ответа. Почему-то кумовья сразу связали это с тем "гостем", что в чёрных одеждах.
- Ну что тебе сказать, Алексеевна? Я в таких делах совсем ничего не соображаю. Другое дело, если бы ты осталась богатой вдовой, с миллионным особняком да с пухлой сберкнижкой. Тогда бы я подумал, что кто-то под тебя копает. А так, ну кому ты нужна со своей столетней хаткой и без гроша за душой? Кстати, а где та ворона?
- Так, сожгли мы её на всякий случай.
- Ну вот видишь, ещё и улику уничтожили... Слушай, Алексеевна, ты, наверное, иди домой отдыхать, лады? А я во всём разберусь и потом тебе доложу, договорились? Ага, иди, сердешная, иди...
- Ничего себе! - настороженно воскликнул Витька, когда Алексеевна уже выбралась в коридор. - У нас тут скоро секта по улицам будет гулять! И пусть, если б просто животных в свой ритуал включали... - он затравленно глянул на кума и замолчал. Ждал его мнения.
- Витёк, не наводи тень на плетень! Вот надо было и бабе Тане об этом сказать, а то сейчас разнесёт по всей деревне. Мы ещё не в курсе, что там у нас и как, а ты уже панихиду по селу справляешь. Ну валялась дохлая ворона на могилке, и что? Подумаешь, невидаль! Да ястреб поранил, вот и истекла пернатая кровью, а бабы уже, Бог весть, что вообразили. И ты туда же... Зачем кому-то класть птицу на могилу старого деда?
Витька пожал плечами.
- Да мало ли... Может, через последнего покойника, кто-то передал весточку в мир усопших.
- Ты сам-то веришь в то, что сказанул?
Витька снова пожал плечами.
- Вот сегодня выйдем в дозор и разберёмся, кто там у нас такой озабоченный? - рассуждал участковый. - Ладно, Витёк, я домой и спать. А вечером заеду.
И кумовья покинули милицейский участок.
Но после дежурства трёх ночей, они ни с чем особенным не столкнулись. Скрываясь в зарослях туи и сирени, откуда просматривалась вся территория небольшого погоста, они никого не заметили, кто бы посмел нарушить покой умерших. Ну, разве что сыч пару раз прилетал, да мыши шуршали в засыхающей траве. А так - тишина.
- И что теперь? - спросил Витька.
- Попытай что-либо полегче. Я же не волшебник. А вот караулить больше не будем, а то я скоро отвыкну от нормальных человеческих условий. Ничего, подождём и всё прояснится. Если есть что-то сверхъестественное, оно проявит себя, обязательно выползет наружу. А пока - отбой.
Ваня считал себя самым виноватым в случившейся с Валеркой неприятной истории. Да, они дружили все вместе, но Ваня с Валеркой крепче всего. Они вдвоём были самыми старшими: и в садике вместе росли, и в школе за одной партой сидели да и сейчас продолжают общаться чаще, чем с другими. Парень не находил себе места и постоянно прокручивал в голове это злосчастное событие, где он смалодушничал и наплевал на жизнь и благополучие настоящего друга.
Несмотря на то, что Валерка ничем не выказывал себя, вроде затаил обиду, и всегда радовался его приходу, но Ваня чувствовал, или ему казалось, что между ними уже никогда не возникнут былые отношения. Всё, проверка прочности их союза произошла и не выдержал её Ваня. Да, они будут разговаривать, возможно, и не раз со смехом вспомнят прошедший инцидент, но в душе у Валерки нет уже того настроения на их совместную дружбу, почему-то Ваня был в этом уверен.
Подросток терялся в догадках, как ему искупить вину? А вот Валере не за чем признаваться в этом. Потому что тот однозначно соврёт, скажет, мол, не стоит затевать глупое дело и будто у них, по сей день, всё, как и раньше. Но Ваню не обмануть.
И как-то мелькнула мысль, что нужно ему пробраться на кладбище и проследить за непонятным "монахом", как они его прозвали между собой. Хотя бы немного разведать о том таинственном человеке и желательно препроводить того до дома или к тому месту, где обитает последний, а после рассказать всё Емельянычу.
Что от этого поступка он выигрывает? Во-первых, Валерка смекнёт, что Ване было жутко страшно, но он всё равно себя переборол и отправился на погост в одиночку. Их тогда вон сколько туда пошло, а это ведь совсем один. И ещё Валера поймёт, что все эти факты, о чёрных одеждах, Ваня добывал ради него и их многолетней дружбы. Вот только тогда он смягчится и между ними никакой разрыв не произойдёт.
Подросток слышал, будто участковый, вместе со своим кумом, каждую ночь караулят на кладбище. А это говорит о том, что Ване пока делать там нечего. Но в душе мальчика устраивало, что время оттягивалось, хотя осознавал, что это неизбежно, вскоре и ему предстоит туда дорога. Возможно, последняя.
Пусть лучше так, чем Валерка когда-то признается своим детям, как его однажды, давным-давно, предал трус, который назывался лучшим товарищем.
У матери Ваня выпытал, что Емельяныч и дядька Витька Заярный, вроде как сегодня отказались от бесполезного дозора. Проследил за ними. И правда, никто никуда не поехал. Всё, значит пробил его час.
Мальчик сделал вид, будто ложится спать, а сам, из окна своей спальни, выпрыгнул на улицу. Страх сковывал всё тело, он же знал, куда ему вскоре предстоит... Хотелось передумать, найти тысячу причин, дабы оправдать самого себя, но Ваня не снизошёл до такого скверного и нечестного поступка. Он смахнул набежавшую слезу, а может и ветром её выдуло, и зашагал по направлению сельского кладбища.