Это было так давно, что, кажется, всё это приключение случилось при царе Горохе. Во времена нашей молодости в Советском Союзе в колхозах работали все – колхозники, школьники, студенты, рабочие промышленных предприятий. Помогали колхозам в основном при сборе урожая. Сентябрь, месяц уборки картофеля. Мне тоже «посчастливилось» участвовать в этой почётной обязанности.
Кончились каникулы и отдохнувшие мы пришли 1сентября на лекции. Объятия, восторженные восклицания, смех. Как обычно в первый день занятий наш классный руководитель ознакомил нас с распорядком на первый месяц занятий. Колхоз, колхоз, колхоз. За нашим курсом было закреплено хозяйство в 30-ти километрах от города. Сбор назначен на следующий день в девять часов.
В техникум я прибежала прямо с автостанции и в общаге ещё не была. После неутешительной новости о картошке помчалась в общежитие. Нужно было встретиться с любимым, мы после каникул ещё не виделись, и рассказать о колхозе. Звать его Гена, и он с первого сентября стал третьекурсником. Встречи наши начались год назад, после моего поступления на первый курс, при довольно интересных обстоятельствах. Но сейчас не об этом. Нужно было срочно найти его. Спросила дежурную по общежитию тётю Валю о Гене, наши дежурные практически знали всех, кто жил хотя бы год. Она сказала, что он недавно пошёл в свою комнату, она та же, что и в том году. Весело напевая подбежала к комнате, постучалась и вошла. Генка что-то складывал в тумбочку, в комнате больше никого не было. Я подкралась к нему сзади и закрыла ему глаза ладонями.
-Галка, ты? – с восторгом крикнул мой возлюбленный.
-Я – радостно ответила ему – сейчас встретились, а завтра опять расставаться. Едем на картошку – уже с горечью продолжила я – сегодня объявил классный, а так не хочется, ужасно надоел этот колхоз. В школе с пятого класса и тут тоже.
-Не ты одна такая, наша группа тоже едет, хотя и обещали третий курс не посылать – между нежными поцелуями сообщил он. Нас посылают в Пройму, а вас?
-Нас в Скорынино, это не далеко от Проймы – километров 5-5,5.
-Разберёмся, может ещё и увидимся, а сейчас у нас с тобой почти сутки есть, так что не будем терять время даром. Пошли в кино.
Эти почти сутки пролетели незаметно. Мы ж не виделись почти два месяца. Письма не в счёт. Так не хотелось расставаться, но картошка звала.
Вот и дождалась картошечка моих нежных ручек. Привезли нас в деревню, разместили по несколько человек по избам, полчаса на размещение и вперёд! Поле с картошкой было рядом с деревней, поэтому транспорта не дали, пошли пешком к нему. Там уже всё было приготовлено к работе: вёдра, верейки, мешки кучкой лежали на краю поля. Картошку выпахивал колхозник в кирзовых сапогах и телогрейке, на голове мятая старая фуражка неопределённого цвета, возраст определить довольно трудно. Лицо обветренное долгим пребыванием на воздухе было кирпичного цвета. Он уверенно держался за рукояти плуга, направляя лемех в борозду, когда лошадь старательно тянула его. Лошадь вёл подросток лет двенадцати, одетый как и пахарь. В вывернутом слое земли горками лежали гнёзда клубней картофеля с высохшей ботвой. Наша задача была собрать картошку, крупную и мелкую складывать в вёдра или верейки раздельно. Мелочь высыпать прямо на землю в кучу, а остальную в мешки.
Началась утомительная работа с утра до вечера. Погода не баловала. За неделю работы солнце показывалось только два раза. В основном было пасмурно, иногда накрапывал дождь. Постоянно дул ветер, пронизывающий насквозь холодный ветер, от которого не спрячешься, не убежишь. Собирать картошку очень тяжело. Со стороны кажется, что там трудного? Ухватил за ботву, встряхнул и картошка наверху, собирай только. Это только кажется. Не все картофелины держатся на ботве, много их остаётся в земле, поэтому голыми руками (перчаток нам не давали) и ногами приходится расшвыривать землю, чтоб найти их. На поле есть контролёр, который проверяет, как тщательно работники собирают урожай, и халтура не проходит. Через полчаса начинает нестерпимо ныть спина, а до конца работы ох как долго, поэтому начинаем дурачится – толкаемся, кидаемся мелкой картошкой, чтоб как-то поменять позу. Вот так и проходит день. Помаленьку втягиваемся, меньше болит поясница, шустрее работают руки. Обед привозят на поле.
Пошла вторая неделя нашей ударной работы по спасению урожая. Спасибо нашей хозяйке – вчера истопила баню, да и девчонки наши помогали. Отогрелась на полочке, отвела душу с берёзовым веничком, как дома побывала. Сегодня с утра тревога гложет, какое-то необъяснимое беспокойство закралось в душу и не отпускает, хотя день предвещал быть погожим. Утром туман белым одеялом укрыл окрестности и сквозь него с трудом пробивались лучики солнца. Постепенно он садился, и открывалась прекрасная панорама окрестностей. Поля, окружённые стеной смешанного леса, верхушки деревьев на фоне голубого неба, подсвеченные восходящим солнцем, выступали из пены тумана и создавали картину неприступной крепости с башнями. Как заворожённая я смотрела на эту красоту, пока моя подружка Нина не позвала. Беспокойство не проходило. Меня тревожило отсутствие вестей о Геннадии. Последние дни погода стояла противная, и у меня возникло предчувствие, что с ним не всё в порядке. Перед глазами уже стояла картина: вот он простуженный, с температурой и надсадным кашлем лежит в постели и помочь ему не кому, а у меня есть целая пол-литровая банка малинового варенья. Мама положила мне в сумку, когда уезжала из дома. Как оно ему сейчас могло пригодиться! Не вытерпела душевных мук и подошла к нашему классному:
-Павел Степанович, отпустите сегодня меня с работы, мне нужно сходить в соседнюю деревню, отнести варенье Гене.
-Нечего тут любовь разводить. Он что, больной?
-Не знаю, но предчувствие нехорошее.
-Не знаешь? Так и нечего панику разводить. Он же не маленький. Ты ему кто – жена? Нет. Ох уж мне эти влюблённые. Никаких отпусков, даже на один день, сейчас каждый человек дорог.
Не отпустил меня наш классный, ушла я от него не солоно хлебавши. Так тоскливо и горько стало, хоть плач. Но что задумано, то задумано, нужно выполнять, а то себя уважать перестану. После работы быстренько умылась, переоделась, перекусила, чем Бог послал и в путь. Девчонки отговаривали: не гоже девушке бегать к парню, зачем тебе это надо, скоро совсем темно будет, заблудишься, но я уже закусила удила, да и что какие-то 5км. Правда, половина дороги в соседнюю деревню шла через лес и у неё были ответвления, но все они вновь сливались в одну дорогу перед деревней. Заблудиться было не возможно. Начинались сумерки, когда вышла из дома.
Темнело быстро. Луна ещё не всходила, но небо было чистое, без облаков и уже сияли первые звёзды, предсказывая ясную, морозную ночь. Шла быстро, временами бежала, спотыкаясь о придорожные кочки, невидимые в темноте, но Бог миловал – не упала ни разу. Хоть осенние сумерки и долгие в Пройму я пришла в полной темноте. На улице не было ни одного фонаря, только светились окошки изб, и это было единственное освещение улицы. Удача улыбнулась мне – встретила Валерку, одногрупника Гены и узнала где он живёт. Нашла дом, зашла, но Гены там не было.
-Где он, с ним всё нормально? – с тревогой спросила ребят.
-Да к тебе побежал, малохольный, как не отговаривали, ни чего слушать не хотел, помчался. Вы разве не встретились? – ответил Николай.
Все дружно захохотали. Я, как подкошенная, упала на первую попавшуюся табуретку. Так захотелось зареветь, толи от обиды, толи от радости, что с моим любимым всё хорошо, и он пошёл навестить меня.
Немного посидела, приходя в себя от услышанного и пошла в Скорынино. Шла не спеша, прислушиваясь к малейшему шороху. Боялась опять разойтись с Геной. В голове навязчиво звучало – «Боже мой, Боже мой. Он побежал ко мне, чтоб встретиться со мной. Боже, помоги не разойтись нам. Ведь если Генка не застанет меня в деревне, ждать не станет и пойдёт обратно. Боже, не дай нам пройти мимо друг друга». Очень сильно захотелось пить. Не смотря на то, что небо было звёздное, на лесной дороге стояла кромешная темень. Такая, что я с трудом различала свои ноги. Ориентировалась по колее. Время остановилось. Медленно переставляя ноги в колее, постепенно приближалась к своей цели. На лесные звуки не обращала внимания, не до них было. Впереди показались далёкие редкие огоньки деревни.
-Галка, ты? – донёсся из темноты взволнованный голос Гены.
-Я, я – откликнулась обрадовано.
На фоне огоньков показалась Генкина фигура. Я так обрадовалась, что с невероятной силой прижалась к нему, как только он подошёл ко мне.
-Как боялась разминуться с тобой! – были мои первые слова.
-А я пришёл, тебя нет, улетела мой Галчонок к своему «галку». На той неделя погода стояла паршивая, и мне стало тревожно – не заболела ли ты. Рассказал о своей тревоге хозяйке избы, где мы жили, а она дала мне пол-литровую банку малинового варенья и отправила меня к тебе.
-Я тоже несла тебе варенье и тоже малиновое.
Мы рассмеялись. Постояли немного, обнявшись, на тёмной лесной дороге и пошли в Скорынино, к моей квартире. Начала всходить луна, стало немного светлее, идти было легче. Деревня уже спала. За разговорами не заметили как подошли к моему дому. Пропели первые петухи, стали прощаться, но прощаться не получалось. Всё стояли и стояли, расставаться ни как не хотелось. Вот и вторые петухи пропели, а расходиться так не хочется. Но … .
-Мне пора – целуя меня, с сожалением говорит Гена – а то не успею, пора идти.
-Пора – соглашаюсь я.
Вот так закончилось приключение пятидесятилетней давности.
13января 2012г.