У мраморных полов мечта,
Обуть все ножки в тапки и бахилы,
Скользящей жизни тишина,
И лампы свет играющей изгибы.
И потолок, от зависти сгорая,
Местами течь наружу выпуская,
Мечтает быть высокой, голубой,
Согретой солнцем и ночной звездой.
Лишь стены неприступны и глухи,
Хранители всех тайн и свиданий,
Молчат, смирившись с участью горы,
Рождая лабиринты испытаний,
Сей разговор проходит он,
Не в доме, и не во дворце,
Сей разговор идет немой,
В невзрачном городском суде.