15 ноября 2015 года
Санкт-Петербург, Россия
18:25
Перед универмагом «Пятерочка» сидела собака. Обыкновенная безымянная дворовая псина средних размеров. Черная с серым пузом – довольно типичная окраска двортерьера. И явно беременная. Сидела тихо и практически без движения, словно боясь привлечь к себе слишком много внимания. Или лишнего внимания.
Например, местного догхантера, который – по слухам – регулярно травил бродячих собак в микрорайоне, защищая детей, женщин и стариков от нападения агрессивных стай «блоховозов». Или знакомых догхантера, которые могли вызвать «чистильщика» в любой момент. В этом случае собака не дожила бы и до утра.
В этой собаке не было ничего агрессивного. Совсем. Ноль. В отличие от подавляющего большинства ее собратьев, она ни разу даже не пыталась не то, что покуситься на пакет с едой, но даже и подойти к человеку.
Если человек – добрая душа - подходил и угощал ее косточкой или – если очень повезет – сосисочкой (или, что бывало совсем уж чудом, собачьими консервами), она благодарно виляла хвостом и, на всякий случай, с ураганной скоростью поглощала еду (мало ли что).
Она… нет, не знала, конечно, но… чувствовала, наверное, что каждая такая сосисочка может оказаться для нее последней, ибо вполне могла быть начинена адской смесью изониазида, метаклопромида и парацетамола, которая хоть и безболезненно, но гарантированно отправляла собаку любого размера «за радугу». Из-за которой не возвращаются.
Собаки не телепаты, поэтому неспособны отличить заботливую душу от безжалостного догхантера, но выжить без подкормки человеком городской дворняге практически невозможно. Поэтому приходилось рисковать.
Собака позволяла себя гладить и чесать за ухом (если этого хотел человек), быстро убегала, когда гоняли (бывало и такое). В общем, просто пыталась выжить, не создавая людям проблем. И – по мере своих собачьих сил и возможностей – старалась радовать людей, которые хоть как-то пытались помочь в общем-то, абсолютно несчастному животному.
Человек появился из ниоткуда. Из пустоты. Или из «другого измерения». Подошел к собаке сзади практически бесшумно. Во всяком случае, собака не только не сдвинулась с места, но и вообще никак не отреагировала на его появление.
Удар палкой – банальным черенком метлы, безвозвратно утерянной безымянным дворником-гастарбайтером – убил собаку наповал. Собаки существа живучие, поэтому убить собаку – даже небольшую – одним ударом даже увесистой палки не так-то просто. В Корее, Китае и Вьетнаме где собак традиционно употребляют в пищу (собачье мясо считается деликатесом и подается только в элитных ресторанах), после удара по голове собаке перерезают горло. И даже после этого собака живет еще несколько минут.
На этот раз собака умерла мгновенно. А человек просто исчез. Убийство собаки произошло на глазах десятков – если не сотен – людей, но ни один из них так и не понял, откуда появился незнакомец и куда он исчез.
Стараниями зоозащитников, которых догхантеры презрительно называют «зоошизой» полиция хоть и неохотно, но берется расследовать преступления по статье 245 УК РФ («Жестокое обращение с животными»). Охотно берутся за такие сюжеты и СМИ. Иногда (хотя и нечасто) по этой статье даже выносятся обвинительные приговоры. Иногда (хотя и крайне редко) виновные приговариваются к лишению свободы. Иногда даже не условно.
Хотя в данном случае событие преступления было налицо (и очень даже публично), а микрорайон славился высокой концентрацией «зоошизы» и «кастрюльщиц» (кормилиц бродячих собак, то есть), ни одного заявления в полицию так и не было подано. Труп собаки пролежал перед «Пятерочкой» до полного опустения улицы, после чего бесследно исчез. Злые языки в «Фейсбуке» категорически не рекомендовали в течение минимум пары дней употреблять шаурму в киоске у ближайшей станции метрополитена.
Через полчаса после того, как незнакомец бесследно исчез, видеозапись убийства безымянной беременной собаки была выложена в Интернет на «трубу». В YouTube, то есть.
20 ноября 2015 года
Лос Анжелес, Калифорния, США
Территория Калифорнийского университета (UCLA)
13:20
«Не люблю этот город. Выберу Сан Франциско десять раз из десяти»
«Здесь теплее. И намного»
«Согласен. Но душно. С духовной точки зрения. Года жизни здесь мне на всю оставшуюся жизнь хватило. Какие-то не те здесь ангелы. Совсем не те».
Эмили рассмеялась. Заливистым, искренним, девчачьим смехом.
«Ну, не знаю. Мне выбирать не приходилось. Я здесь родилась и выросла. ИМХО, вполне себе нормальные здесь ангелы… в основном. Хотя, конечно, разные бывают…»
«В Комптоне, например?»
«Например. Хотя в Голливуде точно не лучше»
Он тоже рассмеялся. Голливуд был притчей во языцех не только в ЛА. Но и во всей Калифорнии. Во всем мире даже. Смех его, правда, был немного грустным.
«Сакраменто не радует?»
Она пожала плечами. «Ты же знаешь, мне тоже выбирать не приходилось. Я с самого детства стремилась работать там, где сейчас тружусь на благо жителей штата Калифорния. А это, увы, только и исключительно Сакраменто»
«Кстати, ты так и не объяснила мне, зачем мы здесь. И что именно интересует Supervisory Special Agent отдела убийств Калифорнийского бюро расследований? И зачем я тебе понадобился? Я далеко не Патрик Джейн, да и ты не совсем Тереза Лисбон…»
Она улыбнулась. «Ненавижу сериал Менталист. Чушь собачья от начала и до конца…»
«А по мне так и очень даже ничего. Хотя NCIS вне конкуренции, конечно. И все-таки, что, собственно, происходит?»
Эмили ловким движением извлекла из изящной сумочки не менее изящный смартфон, нажала на иконку YouTube…
Видеоролик длился ровно тридцать четыре секунды.
«С каких это пор CBI расследует убийство собаки?» - удивился он. «Нет, я знаю, конечно, что Город Ангелов – мировая столица зоошизы, но не до такой же степени… Это работа для полиции UCLA, у которой, насколько мне известно, есть отдел, который занимается преступлениями против животных…»
«Есть» - кивнула головой Эмили.
«Тогда в чем дело?»
«Видишь ли…» - несколько даже неуверенно начала Эмили, «тут вот какое дело…»
«Какое именно дело?». Он явно начинал терять терпение.
«Начнем с того» - уже более уверенно продолжила Supervisory Special Agent, «что бродячая собака – особенно крупная – на территории UCLA это что-то вроде инопланетянина…»
«Отлавливают на дальних подступах?»
«На очень дальних» - кивнула головой Эмили. «На очень-очень дальних»
Глубоко вздохнула и продолжила. «Тем более, к, по сути, центру кампуса, где мы с тобой сейчас стоим…»
«Согласен. Я здесь прожил год и ни разу даже бродячей кошки не видел. Не то, что собаки. Даже маленькой»
«Далее. Студенты UCLA – да и преподаватели, и сотрудники тоже – это, как ты говоришь, зоошиза в квадрате. Если не в кубе. Убийство произошло на глазах десятков – если не сотни – и тех, и других, и третьих…»
«Поэтому полиция должна была быть на месте через пять минут…»
«Через три»
«Тем более»
«Но…»
«Никто не позвонил в полицию?»
«Никто. Вообще, совсем никто. Труп собаки лежат на этом самом месте несколько часов…»
«И никто ничего?»
«И никто ничего. Утром собаки уже не было. Исчезла бесследно. Как и ее убийца»
«Тогда как ты узнала?»
«Моя младшая сестрица…» Эмили замялась, «ты же ее знаешь…»
«Заслуженная зоошиза Республики Калифорния?»
«Бери выше. Соединенных Штатов. Как минимум. Она очень серьезно борется с преступлениями против животных. Реально борется…»
«Уважаю. Хотя и не согласен с ней. Я считаю, что сначала надо раскрыть все преступления против людей. А то, насколько я знаю, треть убийств не раскрывается…»
Эмили кивнула. «Ну так вот, она постоянно отслеживает видео на YouTube… соответствующие, пересылает в полицию, пишет гневные петиции. Для нее десяток тысяч подписей собрать – плевое дело…»
«Не сомневаюсь. Но почему тебе в CBI, а не копам в UCLA? Это же вроде не твоя юрисдикция…»
«Я тоже сначала удивилась. Сильно. Но потом…»
«Что потом? Не темни – ты знаешь, я не люблю, когда. Извини, кота за хвост тянут, как говорят в России.»
«Во-первых, несмотря на весьма жестокое убийство животного, комментариев ровно ноль. Что не просто необычно, а…»
«Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда?»
«Ну да. Другие видео аналогичного содержания получают сотни комментариев. Со всего мира. А тут… тишина гробовая. Реально гробовая. Могильная»
Это ему не понравилось. Сразу и категорически. Ибо… впрочем, с выводами лучше было пока не спешить.
«Потом… даже не знаю, как тебе об этом получше сказать…»
«Как есть. Коротко, четко и ясно»
«Попробую. В общем… моя младшая откопала…, fuck, я в полиции работаю уже полтора десятка лет, но ничего даже близко такого не видела… Это покруче любого ужастика будет. Любой серии X-Files – даже самой безумной…»
«Вот даже как?»
«Именно так… к сожалению. Моя Стефани откопала ровно ДВАДЦАТЬ СЕМЬ таких видеороликов. Абсолютно аналогичного содержания…»
«Что????»
«В течение сорока восьми часов – с 15 по 17 ноября двадцать семь собак были убиты в двадцати семи крупных городах мира. Разные собаки, разные убийцы, одно и то же убийство. Повторенное двадцать семь раз. Публично. Мгновенно. Палкой. Ни в одном случае никто не сообщил в полицию, хотя законы о защите животных действуют везде. Во всех двадцати семи странах. Все убийства сняты на видео и выложены в Интернет. На двадцати семи языках…»
«Где именно?»
«Санкт-Петербург. Лос-Анжелес. Париж. Амстердам. Берлин. Прага. Варшава. Мадрид. Пекин. Токио. Мумбай. Тегеран. Каир. Бухарест. Берлин. София. Варшава. Киев. Минск. Вильнюс. Рига. Таллин. Хельсинки. Копенгаген. Стокгольм. Стамбул. Тель-Авив. »
«Потом появились еще девять. Осло. Сан-Паулу. Будапешт. Кабул. Рим. Ереван. Сеул. Ханой. Бангкок…»
«Неслабо…»
«Вот именно» - вздохнула она.
«И поскольку и Малдер, и Скалли и даже Скиннер с Доггеттом находятся вне зоны доступа, то ты решила обратиться ко мне? Но я же не первое, не второе, не третье и не четвертое…»
«Ты мистик» - пожала плечами Эмили. «Люден. Ты сможешь разобраться»
«Спасибо за лестное мнение, конечно, но ты явно – и очень сильно – преувеличиваешь мои паранормальные способности. Тем более, что подобные… расследования… совсем не по моей части. Я никогда ничем подобным не занимался»
«Послушай» - буквально взорвалась Эмили. «Ты что, не понимаешь, какая это бомба? Это даже не ‘собачья Аль-Каида’ – хотя и это было бы тем еще шоком, это…»
«Возможно, прямое и явное вмешательство потусторонних сил в земные события?»
«Именно» - выдохнула Эмили.
«Кто еще об этом знает?»
«Ты, я и Стефани»
«Что, больше никому не пришло в голову раскопать все… тридцать шесть роликов? Что-то не верится»
«Никому. Пока, по крайней мере»
«Это точно?»
«Точно» - улыбнулась Supervisory Special Agent. «Стефани на раскопках в YouTube, да и вообще в Сети… как это говорят в России… собаку съела? Извини за каламбур…»
Он снова рассмеялся. «Да, именно так и говорят»
«Никто ничего. Все молчат. Такое ощущение…»
«Что информация заблокирована для всех, кроме нас троих?»
Она пожала плечами. «Ну да»
Это было похоже на правду. Даже очень похоже. Вопрос был только в одном: надолго ли?
«Хорошо» - вздохнул он. «Я этим займусь. Только, во-первых, мне потребуется время, чтобы во всем разобраться»
«Это понятно»
«А во-вторых…»
«И я, и Стефани будем держать рот на замке. Столько, сколько будет нужно.»
Он даже просиял.
«Я очень рад, что ты меня понимаешь с полуслова. А теперь извини, мне нужно позвонить Приватно.»
«Мне отойти?» - несколько обиженно осведомилась Эмили.
«Я отойду»
Он не сразу набрал номер, который внес в память своего – тогда еще очень примитивного - сотового телефона почти двадцать лет назад. Его духовный наставник – отец Роберт – принявший его в католичество в Техасе, теперь работал в Ватикане. В Конгрегации по вопросам вероучения – официальной преемнице Святой Инквизиции. Которая, по слухам, продолжала успешно функционировать. Имея дело все с теми же врагами и работая все теми же методами. Только теперь уже тайно.
Последний раз он разговаривал с отцом Робертом десять лет назад. По поводу… тон уже и забыл по какому именно поводу. Он помнил только, что был полностью уверен, что разговор этот не был последним.
«Отец Роберт». Голос священника за эти десять лет нисколько не изменился.
«Это Андрей. Андрей…»
«Я знаю» - перебил его инквизитор. «Я тебя внимательно слушаю»
Андрей быстро и четко – как привык во время работы в инвестиционном банке – изложил суть проблемы. И немедленно получил все необходимые инструкции. Как будто отец Роберт ждал его звонка. Впрочем, весьма возможно, что так оно и было.
Спрятав смартфон в карман легкой куртки (в Лос-Анжелесе было по-прежнему очень тепло), Андрей вернулся к по-прежнему крайне обиженной Эмили. Все-таки было в ней что-то от Терезы Лисбон. И не только звание Supervisory Special Agent.
«Мы летим в Новый Орлеан. Первым же рейсом…»
«Мы?» удивилась CBI Lady
«Мы» - подтвердил Андрей.
«Но почему…»
«Потому что так надо» - оборвал ее он. «Извини, что задеваю твое бесконечно чувствительное эго…»
«Я переживу как-нибудь» - стервозно бросила она
«… но сейчас мы на моей территории»
«Моя территория – мои правила?» - улыбнулась Эмили
«Именно»
«А конкретнее? New Orleans большой…»
«Нас ждет отец Жак ЛаСалль – настоятель храма святой Терезы Авильской. И по совместительству…»
«Главный экзорсист Соединенных Штатов?» - лукаво улыбнулась Эмили
«И это тоже» - подтвердил он. «Что гораздо важнее, ведущий демонолог и вообще специалист по всевозможным паранормальным явлениям и потусторонним силам»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ