АНТРОПОВ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ
14 марта 1716 – 12 июня 1795
Алексей Петрович Антропов родился 14 марта 1716 года в Петербурге в семье народных умельцев.
Отец семейства Петр Яковлевич, обучившийся слесарному и инструментальному ремеслу у своего отца, слесаря Оружейной палаты Якова Савича Антропова, отслужил 12 лет солдатом лейб-гвардии Семеновского полка, участвовал во многих военных походах Петра I, в том числе и в Полтавской битве. Вернувшись к мирной жизни, работал при Санкт-Петербургском оружейном дворе, позже, с 1723 г., в Канцелярии от строений, куда затем поступили и четыре его сына.
Старший Степан пошел по стопам отца, Иван стал часовым мастером, а Алексей и младший Николай обучались искусству живописи. Алексей Антропов с молодости отличался трудолюбием и добросовестностью - эти наследственные качества были присущи нескольким поколениям мастеров Антроповых.
С 15 лет (1731 г.) Алексей учился живописи у самых разных преподавателей. Его учителями были француз Л. Каравакк, проживший в России много лет, а позже А. Матвеев, И. Вишняков и М. Захаров, которые поочередно возглавляли «живописную команду» Канцелярии от строений.
Ирина Степановна Антропова, двоюродная сестра Алексея вышла замуж за Андрея Матвеева, руководителя «живописной команды», и в 1732 г. Антропов становится его учеником.
В 1734 году Антропов занимался у М. Захарова. Спустя пять лет он уже состоял в «живописной команде», которой с 1739 года, взамен умершего А. Матвеева, руководил И. Вишняков.
Вишняков высоко ценил Алексея, и когда понадобилось направить на самостоятельную работу кого-либо из учеников в Киев, то выбор преподавателя пал именно на Антропова. Будучи учеником Вишнякова, Антропов получал самое большое жалованье - 120 рублей в год.
Круг обязанностей живописной команды Канцелярии от строений, объединявшей основные художественные силы столицы, был необъятным: росписи строящихся дворцов, соборов и церквей, оформление празднеств, писание декораций, бесчисленные починки и поправки ветшающего дворцового имущества.
Успехи в художественном деле позволили Алексею стать участником росписи триумфальных ворот Аничковой слободы. Так же он стал художником, который принимал участие в 1742 г. в торжествах по случаю коронации вступающей на трон императрицы Елизаветы.
В 1749 году Антропов был произведен в звание живописного подмастерья. Находясь в команде Вишнякова, Антропов исполнил много монументально-декоративных росписей в стиле западного барокко: Зимнего (1744-1745), Летнего (1748), Царскосельского (1749), Петергофского, Аничкова (1750) и других дворцов.
В это же время он работал как декоратор и перспективист у Джузеппе Валериани.
В 1750 г. художник работал в Оперном доме, там он писал декорации под руководством известных итальянских мастеров А. Перезинотти и Д. Валериани.
Живописные работы Анропова этого периода не сохранились, но существует гравюра Г.Ф. Сребреницкого с портрета купца Иродиона Стефановича Чиркина, которая была сделана с оригинала Антропова. Только она может дать представление о ранних портретных произведениях. К сожалению публикаций этого портрета нет. Но очевидно он был схож с портретом его сына Ивана Иродионовича, портрет которого воспроизведен на гравюре Иоганна Штенглина (1770).
В 1752 году Антропов был переведен в Киев для росписей собора Андрея Первозванного, построенном по проекту Ф. Растрелли архитектором И. Мичуриным. Здесь художник надеялся обрести свободу творчества. К этому времени художник успел зарекомендовать себя как опытного и умелого живописца, не лишенного настойчивости в достижении цели и организаторских способностей.
Кроме росписей купола, кафедры и образов Девы Марии и архангела Гавриила из царских врат Алексей Антропов написал также икону «Успение Богоматери» и алтарную картину «Тайная вечеря».
Сейчас стенопись в Андреевском соборе после многих поновлений и записей значительно отличается от первоначальной и выделить работы кисти А.П. Антропова практически невозможно.
Этой работе художник отдал около четырех лет (1752 - 1756). Антропов писал образы для иконостаса, расписывал купола и стены. При загруженности работой в соборе Антропов находил время и для портретной живописи, выполнив несколько портретов (в основном копий с портретов Каравакка и Ротари), два из которых - императрицы Елизаветы Петровны.
В Киеве Антропов имел собственную художественную студию, в которой, в частности, работал И.Л. Колокольников.
В конце 1755 года Антропова пригласили в Москву, чтобы расписать по эскизам С. Горяинова и П. Градицци плафоны в Головинском дворце, в котором часто гостила сама императрица.
В это же время Антропов познакомился с фаворитом императрицы графом И.И. Шуваловым и с тех пор всегда пользовался его поддержкой.
В 1758 году художник вернулся в Петербург. Здесь начался новый период его творчества. Но из-за шестилетнего отсутствия Антропова немного отставал от столичных живописцев, чье мастерство за это время очень возросло. Художнику было уже за сорок, он пользовался известностью и уважением. Но среди мастеров первого ранга он не числился. Желая продолжить свое художественное образование, особенно в области написания портретов, он обратился к системе частных уроков у приехавшего в это время в Петербург итальянского живописца Пьетро Ротари. Он обучался у Ротари за свой счёт.
Обучение, надо полагать, строилось так, как это было принято в середине ХVIII века: ученик копировал манеру своего учителя и участвовал вместе с ним в выполнении живописных заказов, получая от него советы и наставления. Известна антроповская копия с портрета великой княгини Екатерины Алексеевны (конец 1750-х гг.?, ГТГ) работы П. Ротари.
Итальянский мастер был доволен своим учеником и даже называл его «лучшим живописцем России».
В апреле 1758 года он просил увеличить ему содержание за его долговременную службу и дальние командировки. Прошло более полутора лет, прежде чем Сенат отозвался на эту просьбу и произвел его в подпоручики. При этом в числе работ Антропова были упомянуты не только «потолочные исторические картины» (то есть плафоны), но и портреты, написанные с натуры, - живописные и финифтяные (миниатюры на эмали).
Два года обучения у Ротари наложили отпечаток на все дальнейшее творчество русского мастера. Однако, используя композиционные приемы Ротари, Алексей Антропов, художник яркой индивидуальности, не стал слепым подражателем. В своих портретах он всегда стремился к передаче своеобразия внешнего и внутреннего облика изображаемого человека. Результатом этого обучения стал портрет А.М. Измайловой.
Изображение статс-дамы Анастасии Михайловны Измайловой в 1759 году принесла художнику славу одного из самых лучших русских портретистов. (Традиционная атрибутика относит этот портрет к 1754 г.)
В течение следующих двух лет художник написал целую галерею прекрасных портретов, в том числе княгини Т.А. Трубецкой, грузинского царя Теймураза Николаевича, атамана Краснощекова, духовника императрицы Елизаветы Дубянского и других.
В это время с ним работают его ученики, одним из которых был Дмитрий Левицкий.
Учёба у лучших мастеров того времени, работавших в Петербурге, и личные способности позволили ему стать одним из известнейших мастеров русского камерного портрета, своеобразного по стилю, национального по характеру. Талантливый ремесленник превратился в выдающегося и самобытнейшего русского художника.
В 1759 г. по инициативе графа И.И. Шувалова был основан Московский университет, художнику предложили место живописного мастера на факультете искусств.
В апреле 1760 года он подал прошение на имя императрицы:
«Обучался я с 1732 году художеству у разных российских и иностранных мастеров, а по обучении находился то при дворе в С.-Петербурге для исполнения разных художественных работ, то в Москве, особенно же в Киеве… и в других местах… имею искусство писать стенные и потолочные исторические картины, равно как и портреты с натуры, нишу и по финифти. Имею аттестаты от разных команд. В прошлом 1759-м году за искусство пожалован в ранг подпоручика. А при Московском университете таковых по искусству моему живописных и иконных работ не производится, а притом и ваканции мастерской не состоит…»
Давая себе и своему положению эту характеристику, Антропов просил назначить его в Синод надзирателем за живописцами и иконописцами. Он предлагал «поставить по два ученика для каждой епархии; буду обучать их нескрытно искустному живописному, иконописному и финифтяному мастерству…»
Синод пожелал ознакомиться с образцами работ художника. Спустя одиннадцать месяцев Антропов был назначен па просимое место с окладом 600 рублей в год. В его обязанности входило наблюдать за работами петербургских иконописцев, поправлять иконы, рисовать чертежи внутреннего убранства церквей, обучать новых мастеров, а также писать портреты представителей русского духовенства («Портрет архиепископа Сильвестра Кулябки», 1760, и др.). Но уже в 1762 г. Антропов в числе других живописцев (И. Бельского и И. Вишнякова, которые надзирали за командой живописцев) был отправлен в Москву для содействия Жану Девельи и замечательному рисовальщику перспективных видов Петербурга М. Махаеву в изображении эпизодов коронования Екатерины II.
В этот период он написал множество произведений. Среди них насчитывается несколько копий с Ротари, но в основном это оригинальные работы, исполненные на высоком профессиональном уровне, среди которых - портреты княгини А.М. Воронцовой, Павла I в детстве, австрийского посла Лобковича.
В 1762 году, после смерти Елизаветы Петровны и восшествия на престол Петра III, Святейший Синод поручает А. П. Антропову парадный портрет нового императора. Появилась реальная возможность заявить о себе при царском дворе; удача вроде бы улыбнулась художнику. А.П. Антропов пишет эскиз к портрету Петра III (1762, ГТГ) и три больших портрета государя: один для Святейшего Синода (Портрет Петра III. 1762, ГРМ), другой для Правительствующего Сената (Портрет Петра III. 1762, ГТГ) и третий - портрет императора в обстановке военного лагеря (около 1762, ГРМ), находившийся в Зимнем дворце. Тогда же по ходатайству бывшего члена Синода, архимандрита Троице-Сергиевого монастыря Лаврентия Хоцятовского, А.П. Антропов создает уменьшенный и усеченный вариант портрета Петра III (1762, Сергиево-Посадский музей-заповедник).
Современники приняли антроповский портрет Петра III вполне благожелательно, он имел очевидный успех. Огромное полотно почти в 2,5 метра было помещено в одно из главных государственных учреждений страны - Святейший Синод, где оно находилось до 1918 года, когда его забрали в Русский музей. О признании портрета говорит и тот факт, что в феврале 1762 года А.П. Антропову была заказана копия с него для московской конторы Синода, но заказ перехватил Правительствующий Сенат, обладавший большей властью и большим влиянием. Для Сената и была написана копия. Позднее, в 1928 году, сенатский портрет попал в Третьяковскую галерею.
За копию художник получил 400 рублей. В это время средний, «наиболее нормальный», по В.О. Ключевскому, годовой оброк крепостного крестьянина в 1760-х годах исчислялся 2 рублями, а «крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 рублей».
Высшим властям определенно пришлась по вкусу именно антроповская интерпретация Петра III. Косвенным подтверждением этому может служить то обстоятельство, что одновременно с А.П. Антроповым писать Петра III был приглашен Ф.С. Рокотов.
В апреле 1762 года с небывалой поспешностью - за две с половиной недели - Рокотов исполняет поколенный портрет государя со всеми царскими атрибутами (сейчас он хранится в Нижегородском художественном музее). Картина не произвела благоприятного впечатления при дворе, может быть, потому, что писалась наспех. Рокотовский вариант остался невостребованным, и все последующие заказы были переданы А.П. Антропову.
К торжествам, посвященным вступлению на престол императрицы Екатерины II в 1762 г., художник вместе с подмастерьем (Д. Левицким) подготовил 8 портретов Её величества для триумфальных ворот, поставленных в разных частях города.
Праздничные полотна, выставленные для москвичей, которые с их помощью могли увидеть лицо своей императрицы, быстро обветшали и пропали. Представление о них можно составить по эскизу, попавшему в Третьяковскую галерею (Портрет Екатерины II. Эскиз. 1762, ГТГ). Скорее всего, он получил высочайшую «апробацию», так как императрица просматривала все архитектурные чертежи ворот и эскизы всех изображений, связанных с торжествами.
Ещё один портрет государыни Антропов написал для Троице-Сергиевой лавры и впоследствии не раз возвращался к образам царской семьи и близких к ним лиц, исполняя заказы Синода «для поднесения высочайшим особам». В большинстве своем эти работы были копиями с собственных оригиналов или картин других мастеров.
Пребывание Антропова в Москве, выполнявшего многочисленные заказные портреты, затянулось до середины 1763 г. Когда же художник вернулся в Петербург, оказалось, что свою должность при Синоде он практически потерял.
Предприняв отчаянную попытку определиться «к одним портретным делам» в ведомство придворной конторы и не получив на то «милостивого соизволения», Алексей Петрович был вынужден вновь хлопотать о восстановлении в штате Синода. Но только к концу 1765 г. его хлопоты, с помощью И.И. Шувалова, увенчались успехом, и Антропов был окончательно утвержден в прежней должности с выплатой всего причитавшегося ему жалованья.
В 1765 году у Алексея Антропова было 8 учеников, в его доме постоянно проживали воспитанники, которых он обучал. Многие из этих воспитанников остались неизвестными, но двое из них прославили своего учителя и вошли в историю русского искусства - это П.С. Дрождин и Д.Г. Левицкий.
Антропов приобретает широкую известность в придворных кругах и получает все новые заказы. Для сената Антропов пишет портрет недолго правящего Петра III, причем повторяет его множество раз.
В период с 1764 по 1766 год Антропов написал множество копий с портретов Екатерины II и юного Павла, исполненных в основном иностранными авторами. Особое место среди парадных портретов занимает портрет графа Вилима Вилимовича Фермора (1765) - видного государственного деятеля.
С начала 1760-х годов художник работает над серией камерных портретов. Среди них семейные портреты Бутурлиных, статс-дамы Марии Андреевны Румянцевой (1764), матери прославленного полководца, портреты неизвестных людей (1765).
Известно, что в этот период Антропов написал 18 икон в иконостасе Златоустовской церкви в Александро-Невской лавре. К сожалению, эти иконы не сохранились. Для анфилады комнат Екатерининского дворца художник написал четырнадцать образов. Из портретных работ второй половины 1760-х известны «Портрет неизвестного в синем кафтане», портреты четы Колычевых (1767-1768), портрет генерал-аншефа И. С. Гендрикова - одного из родственников Екатерины II.
В последний период А. П. Антропов все меньше создает портретов с натуры, но создает много икон. До конца своих дней мастер писал образа «для поднесения высочайшим особам». Синод возлагает на него различные поручения, связанные не только с контролем над иконописцами. Так, его командируют в Москву для осмотра кремлевских соборов.
25 декабря 1789 года Антропов передает свой собственный дом Приказу Общественного призрения для устройства частного училища, которое, при жизни художника, размещалось в его флигеле, где уже в первый год обучалось 119 человек. Училище постепенно расширялось. После смерти художника и его жены Алексей Антропов завещал разместить училище в самом двухэтажном доме художника. Училище еще существовало многие годы, и стало своеобразным памятником прекрасному русскому живописцу.
Из фактов личной жизни художника известно, что у него была жена, Елена Васильевна, и поздний, и к тому же единственный, сын Василий, но его судьба неизвестна. Елена Васильевна очевидно умерла в 1776 г., её портрет изображен в картине П.С. Дрождина «А.П. Антропов с сыном перед портретом жены» (1776 г.). Его сыну Василию в это время около 14 лет.
Антропов скончался от горячки в Петербурге 12 июня 1795 года и был похоронен в Александро-Невской лавре, для которой он в свое время писал иконы. Надгробная плита на его могиле сохранилась до наших дней. На ней надпись:
«В надежде воскресения погребен на месте сем раб Божий коллеж-ский асессор и живописи художник Алексей Петрович Антропов. Родился 1716 г. марта 14 дня. Скончался 1795 года июня 12 дня. Жития его было 79 лет 2 месяца и 28 дней»
Имя Антропова замыкает ряд имён художников-портретистов, завершивших переход от наивно-реалистичного парсунного (портретного) изображения к сложной декоративности европейского барокко.
В портретной манере А.П. Антропова на протяжении всех периодов его творчества чувствуется влияние старых живописных традиций конца XVII – начала XVIII вв. Связь с техникой иконы и парсуны очевидна во многих его произведениях.
Особенно показателен в этом плане портрет атамана Ф.И. Краснощекова (1761, ГРМ), сильно напоминающий одновременно парсуну и украинский портрет. Выполнение церковных работ в Киеве могло только укрепить эти живописные склонности мастера, так как на Украине вплоть до середины ХVIII века были сильны иконно-парсунные традиции. К тому же не следует забывать, что А. П. Антропов всю свою жизнь писал иконы.