Кроме Артура, у меня не было других друзей перед переходом в другую палату. Но не только близкие и друзья помогали восстанавливаться моей душе. Хорошая еда, первый разговор с доктором, и позднее её визиты ко мне и другим больным, процедуры, игра в шахматы—всё это влияло на процесс моего лечения.
В целом жизнь здесь была лучше, чем жизньв реанимации. Но в атмосфере отделения были и негативные черты. Формально запрещённое курение было очень часто; как я сказал, не все люди делали добро и среди них были реально опасные типы; обращение персонала, замечу, оставляло желать лучшего; игры порою демонстрировали ненормальные черты личности играющего; телевизор мог бы помочь, но рекламы и другие плохие программы не приносили меньше беспокойства; иногда было очень сложно заснуть из-за духоты и/или болтовни очень разговорчивых больных; наконец, было очень сложно участвовать в церковных службах, и каждый должен был сидеть взаперти в течение месяца.
Артур не был плохим соперником в шахматах. Я помню только одну, но очень забавную партию с ним. Мы бились долгое время и под конец я заставил пойти его чёрную королеву десять раз, после чего он сдался.
После двух недель мы перешли во вторую палату с небольшой разницей во времени. Вскоре Артура выписали из-за угрозы леченяи в этой больнице для его здоровья. В этой палате я нашёл новых друзей и жизнь продолжалась.