В доме тепло и уютно. На плите о чем-то бормочет чайник. Мягкий свет от плафона, падает на кухонный стол, окрашивая все в светло-медовый цвет. А за окном слышны завывания ветра и шуршание снега по оконным стеклам. К ночи пурга только усилилась, ее наскоки стали еще сильнее. Задушевной беседе братьев, на теплой кухне, свирепая пурга нисколько не мешает, наоборот, располагает к воспоминаниям и откровенности.
Сашка поднимается со своего места, чтобы подлить в пиалу горячего чая:
- Вот разгулялась, завируха! Не завидую я тому, кто сейчас на улице оказался. Я думал, что в ваших теплых краях, таких буранов не бывает. – обратился он к своему собеседнику.
- Реже, конечно, чем у вас на Алтае, но как видишь, бывает! – отозвался Андрей.
Сашка и Андрей – двоюродные братья по матери. Сашка сейчас гостит у брата Андрея. Жена Андрея Светлана, накормив всех ужином, увела детей спать. А братья остались на кухне: поговорить, вспомнить. Росли они вместе, в одну школу ходили до шестого класса, это потом родители Сашки перебрались на Алтай. За время, пока братья не виделись, произошло много перемен в жизни каждого из них: жены, дети, своя жизнь и заботы. И, все же, тем для разговора у братьев было предостаточно.
Андрей поднялся, чтобы подбросить в печку угля, посмотрел за окно, поежился:
- Вот в такую круговерть и я однажды оказался в горах, в прошлом году дело было.
- Как тебя угораздило, братуха? – засмеялся Сашка. – Нужда, какая?
- Я же тебе говорил, что завторгом я работаю всего полгода, а до этого на автолавке, обслуживал стоянки чабанов. А это значит, в пути: и зимой, и летом, и в дождь, и в снег! Вот и вся нужда. Интересное дело тогда произошло, до сей поры не могу понять, как такое могло случиться? – Андрей потянулся за сигаретой, закурил, слегка приоткрыл форточку, надеясь, что сигаретный дым сквозняком вытянет наружу. Порыв ветра с силой распахнул форточку, с улицы ворвался холодный воздух с примесью снега. Сашка, не ожидавший такого вторжения, отшатнулся, едва не выплеснув из пиалы горячий чай:
- Закрой, брат, - посоветовал Сашка, - не столько дыма выйдет, сколько холода напустишь! Давай выйдем на веранду, там и покурим. А после, обещай, что расскажешь мне, что с тобой тогда в горах приключилось? По глазам вижу, не простое дело было!
После холодной веранды тепло кухни показалось братьям райским блаженством. Сашка, заняв свое место напротив Андрея, приготовился слушать.
Андрей не спешил, он достал из буфета начатую бутылку «Старки», налил в рюмки спиртного, и со словами:
- Давай, Сашок, для сугрева и храбрости! – подал брату рюмку.
Выпили, закусили. Андрей, помолчал, словно испытывая терпение своего собеседника, неторопливо начал свой рассказ:
« Случилось это в прошлом году, во второй половине января, как раз после всех новогодних праздников. Старые запасы были съедены, а новые требовалось мне развезти по чабанским стоянкам. Это сейчас мой рабочий день больше в конторе проходит, а до этого почти десять лет на автолавке откатался. Автолавщик – это шофер, экспедитор, продавец, завсклад и сторож, - все в одном лице. Государству это было выгодно: один человек за пятерых работу выполняет. А шофер - автолавщик, как улитка, взвалил свое добро на колеса и по горам, да по долам! Наш климат позволяет чабанам пасти отары в горах и зимой, и летом: снег в горах неглубокий, ветер сдувает его в низины, вот весь сушняк считай, на поверхности. Овцы съедают его дочиста. Корма экономятся и овцы в движении, что немаловажно для их здоровья. Наше начальство следило строго, чтобы автолавщики не ленились и вовремя обслуживали чабанские стоянки. Оно и правильно, когда чабану ездить добывать себе продовольствие? Нужно отару бросать на растерзание волкам. А в тот год, помню, было немало случаев, когда волки вырезали овец десятками. Была объявлена награда за истребление этих разбойников. Убей волка, сними шкуру, отвези в охотничье хозяйство и денежная премия твоя!
Для обслуживания я выбрал день солнечный, рассчитывая к вечеру объехать половину вверенных мне стоянок. А там, переночевать у кого-то из чабанов, и к полудню следующего дня вернуться домой. Снега выпало много, но, думал я, теперь он уже прикатан машинами и дорогу мне хорошо будет видно. Имея горький опыт, лопату и несколько деревянных брусков с собой взял: мало ли что, авось пригодятся!
А тут и отец нагнал мне тревоги:
-Оставь, Андрей, поездку на завтра, – думается мне, что к вечеру буран будет!
Я на горы глянул: все чисто, легкие облачка кое-где:
- Какой, - спрашиваю, - буран? С чего ему взяться? Небо чистое, ни облачка!
А отец мне показывает на горы и говорит:
- Не видишь, над «Колдуном» мгла курится? К вечеру, как раз, и займется метель.
«Колдун» у местных – это барометр, по нему все дожди и снега предсказываются. Ну, думаю, раз буран будет вечером, то для меня он не страшный: я к тому времени в чьей-то юрте переночую, пережду непогоду, а машине и под бураном ничего не сделается. Тут обнаружилось, что у меня мало мешков с мукой, а мука - это основной продукт для чабанов. Хлеб, он всем нужен! Смотаюсь-ка, я быстренько в район, загружу муки, а оттуда прямиком и в горы. Молодой, рискованный, никакие доводы мне не указ. Приехал я на мучной склад, а там нет ни одного грузчика:« Запили» - сообщила завскладом. Покрутился я, подождал, да и давай мешки в машину таскать. Закончил уже в обед, устал, ладно, думаю, отдохну за рулем. Выехал я на центральную дорогу, думаю, куда же мне теперь: домой свернуть, отца послушаться или прямиком в горы? Да и поехал прямо. Что меня гнало? Сам не знаю!
Пока миновал поселки, погода начала меняться: солнце ушло за тучки, и откуда они только взялись? Ветер в ущелье не редкость, заносы на дороге тоже – все же пришлось ехать осторожно: с одного бока отвесная гора, а с другого обрыв в речку, крутой, да глубокий. Чуть накренится будка и - беда! Вот так и ехал до первой кошары почти до самого вечера. А тут, откуда ни возьмись, подоспел снег, темно сделалось, едва дорогу различаю. Поворот к кошаре не угадал, взял немного левее, и съехала моя машина прямо в лощину, а там снег, по самую ступеньку. Что делать? До кошары метров двести - триста, вон и юрта чабанская видна, а сделать ничего не могу. Достал я лопату, да припасенные бруски и давай снег из -под колес выбрасывать да бруски подкладывать. Отброшу снег, сажусь за руль, буксую-буксую и опять за лопату. Машина груженная, тяжелая. Устал, как собака, мокрый весь от такой зарядки. Думаю, оставлю машину и буду пробираться к жилью пешком. А темно уже, ничего не видно. Всмотрелся я, а над чабанской юртой ни огонька, ни дымка нет. Неужели никого нет? Может что случилось с отарой? Тревожно стало. Но как бы то ни было пробираться к жилью надо.
Взял я в руки лопату, вместо посоха, чтобы куда-нибудь не провалиться ногой и пошел в направлении юрты. Удивился, почему собак нет? Уж они-то в любую погоду встречают лаем, пришедшего человека, далеко от кошары. Что, думаю, гадать, сейчас войду в юрту, посмотрю, в чём там дело. Юрта – круглый войлочный домик, двери обычно не запираются, разве что привалят их чем, чтобы ветер не отбросил полог. Дверь в юрте - обычная циновка, скрепленная с войлоком. Входящий просто отодвигает ее в сторону и входит внутрь. Двери в кошару были закрыты, значит, скот на месте. Когда до юрты оставалось метров сто, я заметил, что около юрты промелькнул собачий силуэт. Ну, слава Богу, коли появились собаки, то и хозяева где-то близко. Иду дальше. Уже могу различить, что делается во дворе кошары. Смотрю, а собачка – то, поскребла лапами, отодвинула полог, да и проскользнула внутрь юрты: «Ах ты, мерзавка, - думаю, - пока хозяева придут, она успеет стащить что-то съестное! Вот я тебе!»
Я рванулся к юрте, но тут же остановился: из юрты донесся кошачий вой и странное рычание. Такой вой издают коты, когда делят меж собой территорию или возлюбленную кошку. Я побежал к юрте, надеясь разнять дерущихся животных. Был уже метрах в пяти от юрты, когда полог, закрывающий вход, стремительно взлетел, и прямо на меня вылетела собака, на голове которой сидела, вцепившись ей в глаза кошка. Кошка, сидя на голове собаки, орала во всю мочь, а ослепшая собака летела стремглав, не разбирая дороги. Я отскочил, чтобы не быть сбитым с ног, и все же успел поддать собачке по вислому заду. За кошарой, куда убежала собака, еще какое-то время слышались звуки борьбы. Когда все стихло, я осторожно откинул полог и вошел в юрту. Пахнуло дымом и характерным кислым запахом овечьей шерсти, из которой была сделана кошма для юрты.
Под ногами что-то валялось, очевидно, результат собачьей – кошачьей потасовки. Я достал зажигалку, слабый огонек, мигнув, загорелся. От неожиданности я вздрогнул: около войлочной стены юрты стоял бешик (киргизская качка для младенцев). Вижу в нем лежит младенец месяцев девяти - десяти от роду. Смотрит на меня своими раскосыми глазами - смородинками и молчит. Я сам испугался за ребенка, когда представил, какой страх ему пришлось пережить. Но, почему он молчит? От страха? Может быть, есть хочет?
В юрте я не новичок и хорошо знаю, где что можно найти. Я поискал при свете зажигалки лампу, зажег ее. Юрта осветилась, и я смог увидеть, что под моими ногами валяется небольшой казанок, совок и кочерга для буржуйки. Печка - буржуйка была заправлена сухим кизяком, хозяйка заранее позаботилась обо всем, что нужно для обогрева жилища. Я нашел коробок спичек и, чиркнув, поднес спичку к клочку газеты, подсунутому под кизяк. Ребенок следил за каждым моим движением, по-прежнему, молча. Огонек в печке вначале неохотно, а затем веселее начал свою работу. В юрте запахло дымком. Я повернулся к ребенку, заговорил с ним на родном ему киргизском языке, надеясь вызвать у него ответную реакцию. Вдруг, за моей спиной, что-то зашуршало, я оглянулся и увидел, как из поддувала печки выскочило лохматое, грязное существо, метнулось к выходу. Ударившись о полог, существо повернуло назад и заскочило под детскую качку. Я невольно рассмеялся: чудеса, похоже, не закончились. Я заглянул за качку и обнаружил маленького, вымазанного в саже и пепле котенка, он с опаской смотрел на меня своими зелеными глазами и не шевелился, только расширенные зрачки выдавали его страх перед происходящим. И тут у меня мелькнула догадка:
Так вот, кого защищала кошка от незваного гостя! И где она сейчас? Спаслась ли? Может быть, собака, придя в себя, отомстила бесстрашной матери за страх и боль!
В это время где-то вдалеке послышался лай собак: "Ну вот, - обратился я к малышу, - родители твои возвращаются". Ребенок, услышав собачий лай, оживился, на его личике появилось плаксивое выражение и он, протягивая ручки в направлении двери юрты, вдруг заревел, что есть мочи. Слава Богу, подумал я, прорвало! А я уж подумал – не онемел ли он от страха!
Вот во дворе послышался громкий женский голос:
- Ай, Акыл! Акыл!
Я вышел во двор. Это была моя знакомая Райхан, жена чабана Акыла и хозяйка юрты. Женщина, увидев меня, не удивилась:
- Здравствуй, Андрей! Я думала Акыл домой пришел! Помогай мне немного. Скот надо загнать, отбились от отары, ходила искать. Хорошо собак взяла, они нашли.
Я знал, что нужно делать, чтобы овцы зашли в темную кашару: взял за холку одного барана и потащил его к двери, он упирался, но вынужден был двигаться в нужном направлении. Все остальные овцы потянулись за ним. Скот был благополучно водворен на место. Собаки, а это в основном высокорослые тайганы, обученные пасти скот, вертелись около хозяйки, ожидая вечерней кормежки. Я спросил у Райхан:
- Собаки все с тобой ходили?
- Да, все. Сама бы я не нашла скот. Они помогли.
- А чужие собаки к вам заходят? С других кашар?
- Нет! Ночью совсем не ходят, боятся! Наши шибко дерутся.
Странно подумал я: кого же тогда била кошка?
Когда мы вошли в юрту, ребенок, увидев мать, закатил настоящую истерику.
Райхан, взяла ребенка на руки, успокаивала его, слегка покачивая и гладя по спинке, увидев, что он мокрый, переодела его в сухое белье.
Нашлась бутылка с молоком, на горлышко которой была одета большая соска. Она посадила малыша назад в качку, и он спокойно стал тянуть через соску свой ужин, самостоятельно придерживая бутылку. Райхан принялась готовить еду, а я тем временем рассказывал ей о тех приключениях, которые пришлось нам пережить: мне, её ребенку и маленькому кошачьему детенышу. Слушая меня, Райхан смеялась над моим испугом, вставляла свои замечания, но потом вдруг, замолчала, стала серьезной:
- Плохо, Андрей! Два дня назад карышкыр (волк) напал на наших овец. Волк был не один с женой (волчицей). Три баран порвали. Акыл стрелял. Убил жену (волчицу), а сам карышкыр (волк) убежал. Акыл содрал шкуру, взял мертвых овец и поехал в поселок, чтобы списали нам падёж. А за шкуру получит деньги. Я одна караулила отару. Когда пригнала домой, вижу - мало овец, считаю – двадцать один баран нет! Где, думаю? Надо искать. Зову собак, иду искать. Темно, ветер, снег. Собаки помогли. Торопилась, все бросила, ребенок спал, даже юрта хорошо не закрыла, думала, быстро найду. Хорошо, что ты пришел! Ему,- Райхан указала на малыша, - плохо было бы. Карышкыр (волк) забрал бы мой сын! Ты помешал, спас его! -
Райхан заплакала. - Теперь, пока не убьешь, он вокруг кошары ходить будет. Акыл завтра придет, пусть караулит, карышкыр снова придет, мстить за жену начнет.
Я, как мог, успокоил бедную женщину, высказав сомнение, что кошка едва бы кинулась на волка. Собака - другое дело.
Райхан покачала головой:
- Мышык(кошка) своего ребенка любит, вот и может! – Она кивнула в сторону котенка, гревшегося у печи. Свой ребенок спасла, мой тоже спасла, а сама умерла. Она – мать, Андрей, а мать из-за ребенка все может!
Может быть, - предположил я, - кошка еще вернется?
- Как вернется? Карышкыр (волк) собаку убьет, а мышык (кошка) что?
Мы поужинали и легли спать. Утром мне пришлось искать трактор и вызволять свою машину. Объехать всех чабанов, мне удалось только через два дня. Вот и загадывай наперед! Как говорит мой отец: «Скажешь – гоп, когда перепрыгнешь!»
- Что, брательник, еще по рюмочке?
- Нет, - Сашка прикрыл свою рюмку ладонью, - хватит на сегодня! Загадал ты мне, братуха, загадку с этой кошкой! Неужели на волка не побоялась прыгнуть? Действительно: страшнее кошки зверя нет! Не зря, видно, говорят, не в насмешку. А сам-то ты, что по этому поводу думаешь? Волк был?
- Ничего не думаю, - в голосе Андрея чувствовалась усталость, - благополучно всё закончилось и хорошо. Что об этом думать? Мог и волк заглянуть: эти твари мстить умеют. Могла и кошка на волка прыгнуть.
- А кошка вернулась? – не унимался Сашка.
- Не спрашивал. Скорее всего - нет.
- Да, кошки удивительные существа! Вот у нас на пасеке был случай…
- Давай, Сашок, про это завтра поговорим. Поздно уже, идем спать!