Зыбкий дождь мелкой сеткой, вуалью окутывал вечерний бульвар. Уже темнело. Я ждал этот момент, когда из тусклого сизого воздуха, туманно белесого, выплывут жёлтые фонари. С ореолом вокруг, подвижным, дёргающимся. Кроны деревьев тёмными силуэтами выстроятся вдоль дорожки, посыпанной красным песком. Каблуки моих новых ботинок проваливались вглубь, я выдёргивал их. Тратил неимоверно много энергии и сердился. Нужно перейти на боковую дорожку из ровных кирпичиков.
Тяжёлая дубовая дверь отеля с матовым стеклом и вензелями, выточенными в толще стекла с зеркальным абрисом, подалась и тяжело пошла внутрь. Я затопал по мраморному серому полу, оставляя мокрые следы. И поспешил, пока никто не заметил, к лифту. Неопределённо улыбался лифтёру, пока кабина ползла на третий этаж. Потом почти побежал по коридору. И замер, прежде чем постучать костяшками пальцев в дверь номера. Нагнулся, сложившись циркулем. И прижался глазом к скважине от ключа.
Виден был только кусок комнаты с окном. Фрагмент с тяжёлой бархатной зелёной шторой и с кругом от торшера на паркете ёлочкой. Она сидела в кресле, закинув одну руку за голову. Раздвинув ноги, выгнув спину и упираясь пятками в пол. Юбка задралась, и были видны чулки с кружевными широкими резинками. Сквозь пелену в глазах я почти ничего не видел, струйка горячего пота от волнения спускалась в ложбинку на груди. Лоб горел, в горле пересохло. Наверно у меня горячка. Только её локоть ритмично двигался. Потом вскрик как раненой птицы. И всё стихло.
Я постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности двери и замер. Ничего не откликнулось, как будто там никого не было. Потом дверь тихонечко приотворилась и в щель я увидел бледную розовую блузку и тёмную юбку широким воланом.
- Я спала, извини. Ты давно здесь стоишь? Ничего не видел?
Подозрительно посмотрела на меня, прищурив глаза. Я замотал головой как китайский болванчик. Нет, нет! Про себя:
-Я люблю вас, я люблю вас!
- Слушай, я ничего не могу делать. Всё валится из рук. Я схожу с ума. И всё из-за него. Он, конечно, любит меня. Ну, и что, что я видела его всего два раза. Он так выразительно посмотрел на меня.
Повела глазами и закинула руки за голову. Ткань блузки обрисовала полную грудь и натянулась под мышками, провалившись между полукружьями. Я задыхался от её запаха. Ещё немного, и я бы утопил лицо у неё на груди и рыдал, как ребёнок, как дитя. Со всхлипами и истерикой.
-Я посылаю ему в день по письму. Он не отвечает. Просто из скромности. Конечно, он безумно любит меня. Что с тобой? Ты весь трясёшься. У тебя дрожат губы, на лбу испарина. Ну, перестань, Малыш.
И мягко провела рукой у меня по волосам.