- Я не обещаю жениться, но цветы буду дарить каждый день, - Наташа оторвалась от книги и обвела строгим взглядом лица притихших малышей, бледнеющие в полумраке комнаты. - Всё. Дальше страницы обгорели.
- У-у-у… - разочарованно протянула Ириска из второго подъезда, завернувшаяся в одеяло.
- И пусть, - сверкнув глазами и вскакивая, заявил Вовка, - всё равно неинтересно. В следующий раз лучше про будёновцев принеси. Про индейцев. Или про богатырей.
- Нет у меня про будёновцев, - Наташа вздохнула, аккуратно уменьшая пламя керосиновой лампы. - Я ж девочка… Там вообще целых книг почти нет, разве что папиных несколько. Жуткий кавардак…
- А ещё у них детей не будет, раз не женятся! - злорадно заключил неугомонный Вовка, забирая книгу у Наташи и безжалостно бросая её в едва теплящееся чрево чересчур прожорливого камина, оно и понятно - не буржуйка какая.
- Правда? - ёжась и поджимая ноги, испуганно спросила тихая Катя из тридцать пятой квартиры. - Не будет?
- Правда! Наташа, скажи! - потребовал Вовка, деловито подтягивая явно великоватые штаны.
- Правда, - кивнула Наташа. - Давайте спать. Володя, ложись.
Наташа придирчиво оглядела спящих - вздрагивающего Вовку, свернувшихся клубочками Ириску с Катей, а потом, неслышно ступая, подошла к отрывному календарю. Вот и миновал очередной день рождения. Тринадцать. Уже не шутки.
Оторвав листок, девочка смяла его в кулаке, затем, немного подумав, сняла и сам календарь. И после минутного колебания тоже бросила его в камин. Подойдя к окну и, слегка оттянув тяжёлую пыльную штору, выглянула одним глазом. Пустынная улица утопала в ноябрьской ночной мгле, её противоположная сторона едва угадывалась, да и то исключительно благодаря мечущимся в небе всполохам.
Наташа осторожно нащупала в уголке подоконника нечто, напоминающее не очень крупную крошку, бережно устроила найденное на указательный палец и поднесла к глазам, всматриваясь. Конечно, это был он, засохший ещё с лета жучок. С черными точками на красной спинке.
Вытянув руку с отставленным пальцем к заклеенному крест-накрест окну, в направлении чуть заметного дома с трафаретным "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!", Наташа смущённо покосилась на малышню - не видят ли?
А затем, судорожно глотая что-то подкатившее к горлу и глядя на качающиеся столбы прожекторных лучей, устало и с отчаянной надеждой в голосе прошептала:
- Божья коровка, улети на небо... Принеси нам хлеба...
http://www.proza.ru/2015/11/08/1044