Фанфик по "Битве за Веснот"! Персонажи авторские, географические названия взяты из сеттинга.
Дом, милый дом...
Странствующий белый маг Эдвард Седой, получивший такое прозвище за раннюю седину, выбелившую пряди длинных волос, впервые оказался в Ригвине, небольшом веснотовском городке неподалеку от Грифоньей горы, в середине зимы. Эдвард долгое время путешествовал по континенту, зарабатывая на жизнь целительством, чтобы набраться опыта - теперь же он держал путь в Эленсефар, где у него обитала кое-какая родня. Маг рассчитывал осесть в родных краях и даже, может быть, вступить в гильдию.
И вот дорога привела его в небольшой городишко — настолько незначительный, что здесь даже своего волшебника не было, по крайней мере так Эдварду сказал владелец таверны, в которую маг зашел передохнуть с дороги, и где его немедленно окружили любопытные местные жители. Эдвард, хоть и был несколько утомлен, был не против пообщаться с простыми людьми — а те спрашивали у мага все подряд, начиная новостями и заканчивая рецептами зелий от кашля.
Когда же маг обратился к хозяину с просьбой отвести ему комнату для ночлега, вперед вышел нестарый человек, до этого молча сидевший напротив и разглядывающий чародея: - Уважаемый, вам совершенно не обязательно платить за постой в таверне, я с радостью приму вас в своем доме! Позвольте представиться — городской архивариус, Эдрин. В Ригвине, как вам уже известно, магов нет — а помощь их местами требуется, поэтому не согласитесь ли вы задержаться на день-другой, с тем, чтобы разобраться с некоторыми здешними неурядицами? Вы ведь целитель? У нашего бургомистра в морозы болят суставы, может, вы сможете его полечить? - и архивариус важно поклонился магу. По правде говоря, Эдрин предложил гостю ночлег именно из желания угодить захворавшему градоначальнику, но он в этом, конечно, не признался.
- Что ж, если в городе нужна помощь целителя — то я, пожалуй, действительно задержусь, - Седой улыбнулся, - Я думаю, мои услуги нужны не только вашему бургомистру, поэтому я бы пока остался в таверне — здесь людям будет проще всего меня найти. Но, конечно, явлюсь к вашему начальству по первому зову! И воспользуюсь любезным приглашением заночевать в вашем доме — дело в том, что я, помимо всего прочего, интересуюсь народными легендами, думаю, в городском архиве найдутся любопытные для меня записи — с вашего позволения, я бы с ними ознакомился на досуге.
Архивариус кивнул: - Ригвин — городок небольшой, вам любой прохожий покажет, где я живу. А сейчас пойду, доложу о вашем прибытии бургомистру — до второй половины дня он, верно, занят, но после сможет найти время для лечения... В таком почтенном возрасте надо заботиться о собственном здоровье — а то он весь в работе, только о благополучие города и думает, знаете ли... - с этими словами мужчина поднялся и покинул трактир.
Какое-то время Эдвард консультировал местных жителей, к счастью, среди пришедших за помощью и их близких не было больных, требующих особенного внимания — Седому всего два раза пришлось прибегнуть к магии, чтобы справиться с недугом: когда к нему обратился мужчина с плохо заживающим порезом на руке, случайно полученным при колке дров — и для того, чтобы исцелить слезящиеся глаза у одной пожилой дамы.
Визит к бургомистру состоялся уже под вечер, но маг, отобедавший в таверне, был в силах продолжить свою практику. Случай был не слишком тяжелым, но требовал больше времени — нескольких дней, поэтому Эдвард, обещав продолжить лечение на следующий день, направился к архивариусу, обещавшему магу кров. Действительно, узнать дорогу оказалось легко — первый встречный мальчишка за монету радостно согласился сопроводить волшебника в нужном направлении.
Эдрин с семьей обитали в небольшом, но высоком каменном доме — маг насчитал три этажа, не считая чердака. Оказалось, первый этаж занимают кухня и библиотека, что было совсем не удивительно, учитывая, что хозяин дома — потомственный архивариус. Гостя встретили сам Эдрин, его жена и двое детей — очаровательные темноволосые подростки, мальчик и девочка, подвижные и смешливые.
- Моя благоверная, Карла, и дети — Эрл и Марта, - представил хозяин домочадцев с довольной улыбкой.
Вечер прошел за трапезой и беседой, после чего маг выразил желание осмотреть библиотеку. Эдвин показал ему полки с наиболее, с его точки зрения, интересными для мага книгами — и семейство разошлось по спальням, предоставив гостю изучать фолианты хоть до утра.
- Когда утомитесь — поднимайтесь на второй этаж, первая дверь справа — спальня для гостей, - пояснил архивариус, - Карла уже натопила камин в этой комнате, так что не замерзнете.
Маг долгое время изучал местные предания (часть из них была записана вручную на отдельных свитках). Было уже далеко за полночь, но сон все не шел. Эдвард решил подогреть воды, чтобы сделать себе мятного чаю (мяту, как и некоторые другие целебные растения, он носил с собой в котомке). Однако, когда маг вернулся на кухню, выяснилось, что очаг погас. Седой мог развести огонь с помощью магии, но все равно ему нужно было хотя бы пару поленьев, чтобы поддерживать пламя. Маг вспомнил, что Карла приносила дрова откуда-то из коридора, ведущего вглубь дома — и решил, что, наверное, сможет найти растопку сам, не тревожа гостеприимных хозяев.
Волшебник прошел по коридору, освещая себе путь с помощью свечи — и вскоре оказался в какой-то пристройке, судя по всему, не отапливаемой: в ней было холодно, как на улице. Дров пока что видно не было, но Эдвард обнаружил еще пару дверей. Одна из них вела во внутренний дворик, другая - в помещение наподобие летней веранды, выглядевшее сейчас заброшенным. Маг уже хотел было затворить дверь, как вдруг увидел нечто странное: на полу у стены лежало какое-то рваное одеяло, из-под которого виднелась чья-то тонкая белая рука. Эдвард вздрогнул: находка оказалась для волшебника совершенно неожиданной. «Неужели в доме покойник?» - пронеслось в мыслях Седого. Но почему тогда семейство не в трауре, как будто все в полном порядке? Маг подошел к неподвижному телу и откинул одеяло. На досках пола лежал, сжавшись, ребенок — мальчик, возраст определить было сложно, слишком он был истощен и бледен. Спутанные светлые волосы падали на лицо. Волшебник отвел рукой пряди со лба паренька — и ужаснулся: у того явно был жар, к тому же, дыхание больного было затруднено. Мальчик никак не отреагировал на прикосновение, он был без сознания. Седому не сложно было понять, что с ребенком — все признаки свидетельствовали о воспалении легких, возникшем из-за переохлаждения. Причем, это было не начало болезни — судя по всему, мальчик находился в таком состоянии уже долго — и все это время лежал на ледяном полу, на сквозняке... Никто ни словом не обмолвился целителю, что в доме есть тяжело больной ребенок. Это было более чем странно. «Возможно, это беспризорник, забравшийся в дом, чтобы погреться — должно быть, хозяева о нем и не знают! Утром скажу им, а пока следует как-то помочь несчастному...» - размышлял маг, поднимая хрупкое тельце, с тем, чтобы перенести больного на кухню, в тепло.
Эдварду пришлось отказаться от мысли найти дрова и развести в очаге магическое пламя — пусть его поддерживание и забирает больше сил. Волшебник положил мальчика на плащ у огня. Целитель понимал — надо как можно скорее начать лечение, причем с помощью магии — паренек был на грани жизни и смерти. Седой решил прибегнуть к экстренным мерам — исцелению с помощью наложения рук. Для этого нужно было частично раздеть больного. Сняв с него рубашку, которая была поношена и на несколько размеров больше, чем требовалось, маг ужаснулся: все тело паренька было покрыто кровоподтеками, ссадинами, следами от ожогов... Кажется, он подвергался издевательствам, причем на протяжении долгого времени. Но что-то было не так. Бездомный бродяга не смог бы проникнуть на веранду, выходящую во внутренний дворик, незамеченным. Стало быть, мальчик жил здесь, в этом доме, всегда... У потрясенного волшебника было много вопросов к архивариусу, но он решил не будить хозяина прямо сейчас — больному требовалось лечение, которое нельзя было откладывать.
Дела обстояли весьма скверно — воспаление легких оказалось двухсторонним, а состояние больного — запущенным. Эдварду пришлось потратить много сил, чтобы с помощью волшебства хоть немного стабилизировать состояние паренька — теперь он мог дышать ровнее и согрелся, но все еще пребывал в бессознательном состоянии. Под действием магии жар понемногу начал спадать, и теперь несчастного била дрожь — Седой поплотнее закутал мальчика в свой плащ и положил в передвинутое им к огню кресло, в котором за ужином сидел хозяин дома. Маг чувствовал усталость, но не хотел надолго покидать больного — вдруг тот проснется? Мальчика следовало расспросить о том, что с ним происходит. Поэтому целитель не пошел ночевать на второй этаж, как ему было предложено, а разместился на чем-то вроде небольшой кушетки в библиотеке. Уснул Эдвард моментально — сказались волнения прожитых дня и ночи.
Однако, сон мага не был долгим. Уже начало светать, когда с кухни раздались какой-то грохот и возмущенный крик: - Убирайся отсюда! Отец убьет тебя!
Мгновенно вернувшись к реальности, Седой бросился на кухню — и увидел, как старший сын хозяина, Эрл, уже полностью одетый и, между прочим, обутый в отцовские сапоги, бьет ногами того самого больного мальчика, лежащего на полу. Несчастный не пытался дать сдачи — да и мог ли, в его-то состоянии? - лишь свернулся клубком и закрыл голову руками, пытаясь защититься от новых ударов. По крайней мере, он был в сознании — но, кроме этого факта, больше мага ничего не радовало.
- Что здесь, черт возьми, творится? - гневно вопросил Эдвард, появляясь из-за ведущей в библиотеку двери. Эрл подпрыгнул на месте от неожиданности, но, узнав вчерашнего гостя, тут же вытянулся по струнке — очевидно, маги внушали подростку почтение.
- Это мой младший брат. Он самовольно пробрался на кухню, да еще и занял отцовское кресло, хотя, никто из нас не смеет в нем сидеть! - принялся оправдываться Эрл, его жертва тем временем постаралась подняться — но ноги не держали, и паренек снова упал, и, ползком, попытался перебраться из кухни обратно в пристройку. Эдвард подскочил к нему и попытался помочь мальчику встать — но тот в ужасе уворачивался от рук Седого, словно тот тоже пытался его ударить.
- Что ж, значит, мне предстоит серьезная беседа с вашим отцом, - сердито проворчал Эдвард, а затем обратился к Эрлу, - Будь столь любезен, молодой человек, покинуть сейчас кухню — мне нужно позаботиться о твоем брате.
Эрл, схватив какую-то снедь со стола и с криком «Я помогать отцу в архиве!», пулей выскочил из дома. Поскольку сам Эдрин еще спал, было похоже на то, что старший сын привык работать на отца самостоятельно — должно быть, готовился перенять его дело, когда придет время. Эдвард покачал головой и, поплотнее затворив за подростком дверь, вернулся на кухню. Мальчик все еще сидел на полу, прижавшись к стене и со страхом глядя на волшебника. Последний постарался улыбнуться как можно теплее: - Я — Эдвард Седой, но ты зови меня просто Эдвард, - дружелюбно заявил маг мальчику, - Дай-ка руку — я помогу тебе подняться. Я целитель, так что не бойся — ты в надежный руках!
Паренек не торопился протягивать руку в ответ.
- Откуда вы здесь? - хриплым, надломленным голосом спросил он, - Как вы меня нашли? Мне нельзя заходить на кухню, я наказан. Проснутся родители — мало не покажется... Я должен вернуться на веранду!
- Э, нет! - Эдвард разозлился, но вовсе не на мальчика — его выбесили слова о наказании, - Кто ж так наказывает — запирает на холоде и морит голодом, да еще бьет почем зря? Знаешь ли ты, сколько сил мне пришлось приложить к тому, чтобы вытащить тебя с того света, куда ты едва не отправился, благодаря лежанию на холоде?
Паренек низко опустил голову — было очевидно, что он не хотел спорить, но был растерян и не знал, что ему делать, слушаться ли Эдварда.
- Да ладно тебе... Не бойся. Дай-ка осмотрю твои ушибы...
Седой вновь впал в негодование, когда обнаружил на выпирающих ребрах мальчика совсем свежие следы ударов — кое-где кожа даже была содрана и кровоточила. Сомнения не было — эти последние травмы ребенок получил на его глазах, когда его избивал старший брат.
- Вот что, так дело не пойдет. Эта семейка тебя что, в гроб загнать пытается? И как тебя зовут? - ворчал маг, поднимая мальчика на руки и вновь опуская его на плащ, в кресло., поближе к огню. Лечение ушибов занимало определенное время, поэтому сейчас волшебник ограничился тем, что снял боль от них, проведя по телу мальчика ладонями. Вновь накрыв несчастного плащом, маг взялся за приготовление лечебного чая.
- Мое имя — Ран, - представился паренек, не поднимая глаз на волшебника. Казалось, он бы многое отдал за то, чтобы просто сделаться невидимым и не привлекать к себе внимания.
- Так вот что, Ран, - в голосе Эдварда отчетливо слышалось возмущение, - Мой долг, как целителя - помогать больным, по мере сил, конечно. И тебя я так просто в беде не оставлю! В этом будь уверен! Но, чтобы как-то тебе помочь, я должен хотя бы понимать, что происходит. Какого дьявола твои родственники все это вытворяют?..
Ран сжался под плащом: - Я - позор всей семьи... От меня сплошные неприятности, как говорит отец.
- Вот не верю, что кто-то заслуживает подобного обращения, какие бы проблемы он не создавал для своих близких! - возмутился Седой.
- Вы всего не знаете... Из-за меня слишком много слухов в округе. Я не похож на своих родственников, разве что на покойного дядю — тот тоже был светловолосым... Из-за этого о матери сплетничают, но это все ложь. К тому же, я мешаю своим брату и сестре — зачем брату соперник за место архивариуса? А сестру из-за меня в школе дразнят, ведь я слаб и мне постоянно достаются ото всех... И еще... Отец считает, что я что-то вроде семейного проклятья...
- Проклятье? - искренне удивился Эдвард — так, что даже отвлекся от смешивание ингредиентов для целебного напитка и пристально посмотрел на Рана, - Что ты имеешь в виду?
В этот самый момент на лестнице, ведущей на верхние этажи, раздались тяжелые шаги. Паренек испуганно вскрикнул и накрылся плащом с головой, явно надеясь, что его не заметят. Через минуту в кухню вошел сам архивариус: - А, вы уже проснулись... Странно, мне кажется, я слышал голоса. Должно быть, разминулся с Эрлом. Молодец сын — всякий раз встает раньше меня, чтобы помочь в архиве...
Эдвард молча сверлил хозяина взглядом. В конце концов, тот понял, что что-то не так: - Что случилось-то? Как-то странно вы на меня смотрите...
- Собственно, вы правы, кое-что этой ночью действительно произошло. Вообще-то, вы едва не лишились собственного сына.
- Как так? Вы же сами с ним только что разговаривали! - удивленно вопросил Эдрин, по его лицу было видно, что он действительно растерян — возможно, отчасти потому, что еще не до конца проснулся и соображал не то, чтобы очень хорошо.
- Я имею ввиду вашего младшего сына, Рана, с которым имел возможность познакомиться благодаря чистой случайности. Почему вы не сказали, что ваш сын при смерти? - Эдвард произнес последние слова чуть ли ни с яростью, было видно, что маг еле сдерживается, чтобы не накинуться на хозяина дома с кулаками, - Я сумел ему помочь, он не умрет! Но какого черта вы, его отец, допустили, что Ран оказался в таком ужасном состоянии?..
Эдрин помрачнел: - Вот ведь негодник! Рану было запрещено появляться в доме... Как он попался вам на глаза?
- Запрещено заходить в дом? Да когда я его впервые увидел, решил, что передо мной окоченевший труп! Сам бы он уже не смог бы никуда зайти, мне пришлось нести его на руках! И теперь я хотел бы понять, как так получилось, что сын почтенного горожанина, заботящегося о здоровье бургомистра, едва не отправился к праотцам, находясь у себя дома? - по голосу Эдварда было понятно, что волшебник требует ответов на все вопросы — и не потерпит возражений.
Архивариус стал еще более мрачным, но все же сумел проявить выдержку и спокойно сказать: - Возможно, для этого мальчишки было бы гораздо лучше не возвращаться с того света. В нашей семье он, как пятое колесо в телеге.
- Вы хоть понимаете, что сейчас сказали? - опешил Эдвард, - Это же ваш родной сын!
- Родной, или не очень — это мне достоверно не известно, - хмуро произнес архивариус, - А вот то, что от паршивца одни проблемы — я вам могу сказать наверняка. Это наказание какое-то, а не ребенок.
- Вот с этого момента поподробнее... Что-то сомневаюсь, что один ребенок может причинить столько неприятностей, чтобы пытаться от него избавиться, да еще таким жестоким способом! Сколько, кстати, лет Рану? - речь Эдварда сделалась менее эмоциональной: маг был заинтригован и приготовился слушать.
- Ему двенадцать... Вот уже ровно двенадцать лет, как нашей семье нет покоя от всех этих мерзких слухов. Но это полбеды. Я понятия не имею, что с ним делать.
- То есть, вы предпочли бы похоронить своего сына из-за каких-то сплетников? Вам мнение какого-то отребья дороже собственного ребенка? - в голосе Седого в равной степени звучали негодование и удивление.
- Дело не только в слухах, - отец Рана сделался еще более мрачным, - Этот мальчишка — исчадие ада... Тихий, себе на уме — но от него только и жди неприятностей. Вот и теперь... Мне приходится оправдываться перед незнакомым человеком из-за этого негодника... Но чего уж там... - Архивариус безнадежно махнул рукой и продолжил рассказ, - Про Рана справедливо утверждение: в тихом омуте черти водятся. Мы, его родственники, это давно подметили. Вроде, он ничего такого нее делает, а все равно разные неприятности случаются. Но доказать ничего не выходит — он выглядит так,словно совершенно здесь ни при чем. Вот, помнится, старший брат на него, я прохвоста с ног сбил и пару раз огрел тростью-то, чтобы неповадно старших выводить из себя было... А через какое-то время трость ломается — набалдашник слетает, хоть вещь была совсем новой. Или вот еще, не помню, из-за чего, но Ран опять получил наказание — так мы его отправили ночевать в пристройку, и — что вы думаете? - там обвалилась крыша, Ран как-то не пострадал, но мне-то на ремонт пришлось потратиться. Но не мог же такой слабак просто взять и обвалить крышу... Я вообще часто не понимаю, что происходит. Соседи, родители школьных приятелей моих детей, жалуются — с ох отпрысками всякие неприятности происходят, вроде, виноватым Ран получается, но опять же — прямых доказательств нет, мы его наказываем, но ситуация год за годом не меняется. Действительно, всем было бы лучше, если бы Ран однажды помер...
Эдвард Седой слушал хозяина более чем внимательно. Что-то примерно в этом духе он и ожидал услышать. Однако, странности, творящиеся с Раном, с точки зрения волшебника, могли объясняться весьма просто — очевидно, в мальчике дремали способности к волшебству, которые никто не удосужился проверить. Для Веснота это была обычная картина — образованных чародеев в стране было мало, и они были загружены всевозможной работой, не оставляющей времени для того, чтобы искать юных волшебников среди простого населения. А таковые имелись — кто-то из них так никогда и не узнавал о своем таланте, занимаясь с разной степенью успешности другими ремеслами, кто-то,на свой страх и риск, становился самоучкой, некоторые подавались в ученики к магам, не имеющим отношения к Великой Академии, зачастую практикующим запрещенные виды магии — и лишь единицы оказывались распознаны вовремя и направлены на Алдуин для получения соответствующих знаний. Кажется, Рану повезло — и он оказался в числе последних, благо Седой не был намерен оставлять паренька на произвол судьбы в семье, явно к нему не расположенной.
- Так, спасибо за интересную историю, приму к сведению, - белый маг хмуро посмотрел на Эдрина, - Только сейчас, по-хорошему, мне следует заняться здоровьем вашего сына, а не разговоры разговаривать... Что касается ваших слов, то не верю я, что Ран такой злодей, да он, скорее, жертва... Впрочем, если повезет — эту беду мы сможем совместными усилиями уладить.
Архивариус уставился на мага с недоверием: - Вы хотите нашей семье помочь? Но как? Вы сможете вывести Рана на чистую воду?
Эдвард снова почувствовал раздражение: - Я смогу уладить неприятности, но, поверьте, другими методами. Рана не за что наказывать — он, в самом деле, не совершил ничего, что заслуживало бы порицания. Но, что-то сделать определенно нужно — хотя бы для того, чтобы защитить его от нападок добрых родственников и прочих невежд. А сейчас я хотел бы напоить вашего сына сладким чаем на травах, - завершил волшебник свой монолог, заканчивая смешивать ингридиенты в большой кружке.
Эдрин, пробормотав что-то вроде «Делайте что хотите, лишь бы мы избавились от этого проклятья!», поспешно покинул кухню, что было весьма кстати — Ран боялся отца и не стал бы пить чай в его присутствии. Впрочем, даже теперь, когда видимая угроза миновала, парнишка явно чувствовал себя не в своей тарелке. Забота и участие были для него чем-то непривычным. Волшебнику пришлось убеждать Рана принять бодрящий напиток, а после съесть немного хлеба.
- Если не будешь нормально питаться, сил не будет, чтобы встать на ноги, - ворчал Седой, наблюдая, как мальчик медленно пьет обжигающе-горячее зелье.
- Пожалуй, я тут задержусь на несколько дней, бургомистра-то тоже лечить надо. В этот срок приведу тебя в порядок. А теперь мне надо тебя еще разок осмотреть. Чтобы оценить масштабы бедствия, так сказать... - Седой позволил себе что-то вроде добродушного смеха.
Маг собирался проверить способности парнишки к магии. Для этого было необходимо с помощью нескольких несложных заклинаний посмотреть его ауру — а именно, ее интенсивность, которая у магов была на значительно более высоком уровне, чем у простых людей, независимо от того, как маг себя чувствовал, был он здоров, или болен. Как и ожидал Эдвард, энергетическое поле Рана простиралось достаточно далеко, чтобы можно было с уверенностью сказать, что перед ним юный волшебник. Теперь предстояло как-то сообщить эту информацию самому Рану и подготовить его морально к тому, чтобы отправиться обучаться волшебству в Великую Академию, диплом которой, аккуратно завернутый в ткань, хранился у Эдварда в сумке.
- Послушай, мне бы хотелось кое-что уточнить, - начал маг и поперхнулся — в самом деле, как вести беседу так, чтобы мальчик не почувствовал себя обвиняемым на допросе? И все же, что-то говорить было нужно, поэтому Эдвард продолжил: - Твой отец обвинил тебя во всех смертных грехах, но, на самом деле, ты не совершал ничего предосудительного. Да-да, я верю тебе, - волшебник ободряюще улыбнулся, - Все то, что с тобой происходило, имеет объяснение. В тебе есть способности к магии. Возможно, ты догадывался об этом раньше. Вот что интересно — пытался ли ты управлять своей силой, делать что-то необычное осознанно? Не бойся, никто тебя осуждать не станет, сейчас нам бы разобраться, насколько ты готов к тому, чтобы учиться пользоваться своими способностями.
- Нет, я не считал, что обладаю каким-то даром, - было видно, что Ран серьезно задумался над ответом, - Скорее, верил отцу и остальным, все говорили же, что я проклят и приношу несчастья одним лишь фактом своего существования. Я не пытался никому причинить вреда нарочно — я только хотел, чтобы все поскорее закончилось, и меня оставили бы в покое. Когда что-то происходило, так и получалось — внимание окружающих переключалось на происходящее, и я оказывался предоставленным самому себе. Выходит, это была магия? Но что мне делать дальше? - Ран впервые поднял глаза на целителя, и тот разглядел цвет его глаз — темно-серый, сильно отличавшийся от цвета глаз Эдрина и других родственников. А еще маг вдруг осознал, почему не разглядел цвет глаз Рана раньше — дело было в том, что мальчик почти все время щурился, очевидно, его зрение оставляло желать лучшего. Эдвард знал — подобные дефекты сложно устранить, даже с помощью высшей магии, но все равно можно было что-то предпринять, чтобы помочь беде — например, подобрать подходящие очки... Впрочем, этим вопросом можно было заняться и потом.
- Я считаю, тебе следует начать обучение волшебству, - уверенно произнес Седой, - Я сам — выпускник Великой Академии Волшебства, той, что на острове Алдуин. Если ты решишь туда отправиться, я напишу тебе что-то вроде рекомендательного письма. Впрочем, ты можешь выбрать другую школу, ближе к родному дому — например, в Эленсефаре...
Сказать по правде, Ран воспринял информацию о своих способностях достаточно спокойно — куда больше его взволновала перспектива покинуть отчий дом. Нельзя сказать, что он не желал этого: жизнь младшего сына ригвинского архивариуса порой напоминала борьбу за существование. Мальчик отлично помнил, что произошло за день до прибытия мага в город. Это был обычный будний день, когда детвора обучается азам грамотности в местной школе — крохотном здании всего на два класса. Старшие ребята занимались вместе с малышней, предполагалось, что они помогают преподавателю следить за дисциплиной... На деле же, стоило последнему отвернуться, в помещении возникал хаос. Рану в школе совершенно не нравилось — из-за травли со стороны сверстников и ребят постарше. Еще в первый школьный день мальчика старшая сестра, посещавшая то же заведение, принялась задевать его, подавая пример другим ученикам — она не была намерена рисковать собственной репутацией, защищая слабого брата. С тех пор покоя Рану не было, не спасало даже то, что он был способен к наукам и помогал однокашникам решать задания учителя во время проверочных работ. Издевательства происходили не только на переменах, но часто и после занятий: если Рану не удавалось улизнуть незаметно, его преследовали на улице и закидывали камнями. Так вышло и в тот самый судьбоносный день: мальчика гнали до самого дома, а когда он заскочил внутрь и захлопнул дверь, в нее полетели камни. Увы, отец Рана как раз был на кухне и услышал удары камней о дверь. Мужчина страшно разозлился и не замедлил хватить сына тростью по ребрам — на светлой рубашке тут же проступила кровь. Крича, что Ран портит семейное имущество, Эдрин потащил сына во внутренний дворик, заснеженный и холодный, к колодцу — стирать рубашку. Когда Ран непослушными из-за холодной воды руками все же свел красное пятно с ткани, отец, за то, что он так долго возился, облил его из ведра водой и швырнул стучащего от холода зубами мальчика на летнюю веранду, наказав не появляться в доме... Ран не скоро сумел подняться с ледяного пола — но надо было найти хоть что-то, чтобы укрыться. Все, что он обнаружил, было старым рваным одеялом, которое летом использовалось другими членами семьи в качестве подстилки для для пикников, да пущенной на ветошь рубашкой старшего брата. Надев рубашку, Ран забился под изорванную ткань и потерял сознание... Следующее, что помнил мальчик, была встреча с целителем.
- Я бы предпочел оказаться как можно дальше от этого дома, - голос Рана дрогнул, - Не думаю, что мои родственники будут за меня рады, но уж точно им придется по вкусу то, что я исчезну из их жизни.
- Пожалуй, ты прав, - Эдвард печально вздохнул, - А ведь с виду — примерная семья, ни за что не скажешь, что жить с этими людьми в одном доме настолько невыносимо. Значит, ты выбираешь Алдуин? - лицо мага просветлело, - Что ж, с меня обещанное сопроводительное письмо. Только перед тем, как отправиться в дорогу, тебя надо все же вылечить! Сейчас я должен отправиться к бургомистру, обещал же помочь ему с коленями — но по возвращению займусь тобой всерьез. Не бойся — отцу скажу, чтобы тебя не трогали и с кухни не гнали. А ну, ешь! - с этими словами волшебник протянул парнишке ешь один ломоть хлеба.