«Начальнику деревообрабатывающего цеха тов. Кулиничу Б.З. от столяра 5-го разряда Барсукова Федора Игнатьевича.
Объяснительная».
Написав это слово, Федор Барсуков, мужчина сорока лет, остановился, аккуратно положил шариковую ручку на двойной лист из школьной тетрадки и с тоской посмотрел в трюмо, стоящее сбоку. Зеркальная поверхность отразила нехитрое убранство комнаты, угол стола, за которым сидел Барсуков, и его лицо – обезображенное огромным синяком и распухшими губами. От этого видения и от ноющей боли трех выбитых зубов, Федор болезненно поморщился и прикрыл без того заплывшие от опухоли глаза. Он представил, как начальник цеха замашет руками и скажет: «Хватит, Барсуков! Иди куда хочешь, а я по самую макушку сыт твоими фокусами! Слушать тебя не хочу, и плевать мне на то, что у тебя золотые руки. Сам за станок встану!».
…Ясно увидев эту картину, столяр тоскливо покачал головой из стороны в сторону, вновь потянулся к ручке и начал писать свое объяснение.
«В получку я после работы пошел домой. Никаких намерений у меня не было. По дороге зашел в магазин за сигаретами и там встретил своего товарища – Никиту. У него было плохое настроение, так как его обидели на производстве, и я решил подбодрить друга. Мы взяли не-много выпивки, по одной бутылке, присели в укромном месте на берегу речки, душевно поговорили, и у Никиты появилось хорошее настроение. У меня тоже. И мы пошли по домам.
Я пьяным не был. Жена моя, Александра, подтвердит, что я ни одного матершинного слова не сказал, когда вошел в дом. Я наоборот напевал какую-то хорошую песню, про любовь. Но то ли у меня голоса нет, то ли жене слова не понравились, но она вышла в прихожую из кухни, взмахнула доской, на которой, как я потом узнал, резала капусту, и с размаху ударила меня. Она у меня не скандалистка, но тут, вдобавок, ей кто-то успел донести, что я в магазине шутил с продавщицей водочного отдела, вот она и рассвирепела. А я в амурных делах – чистый и Александре верен. Взмахнула она, значит, этой доской (ее я сам делал, добротно, из дуба, с ручкой, чтобы удобно было) и вместо спины, как она сказала, попала мне по лицу, так как я качнулся не в ту сторону. В результате я получил бытовую травму – синяк ото лба до под-бородка и три выбитых зуба. В таком состоянии я не могу приступить к работе, поэтому прошу дать мне отпуск без содержания для выздоровления и не считать меня прогульщиком. В чем и расписываюсь».
… Барсуков поставил дату в нижнем левом углу листа и уже со-брался начертить завитушку, обозначающую его подпись, но тут в комнату вошла Александра. Через плечо мужа, взглянув на исписанный листок бумаги, она резко сдернула его со стола.
- Не надо ничего писать. Я сама к начальнику цеха пойду и все ему объясню. А понадобится – к директору комбината отправлюсь и скажу, что ты вообще в тот день трезвый был.
… И тут же без перехода:
- Сильно болит? Потерпи, я тебе сейчас примочку на травах сделаю.
… И, прижав голову сидящего на стуле мужа к своему боку и наклонившись над ним, сквозь выступившие на глазах слезы жалости сказала:
- Дурачок, ты у меня. И в кого ты такой непутевый на мою голову сыскался?
…Говоря это, она ласково гладила ладонью макушку мужа.