Сглотнула слюну и перевела дух. Измученная, задохнувшаяся , она услышала женский плач - полетела на него и, проснулась.
Говорят, будто бы там, где появляется человек - делается теплее: Земля добреет?! Так было в тот четверг: она чувствовала себя Человеком.
Но так быть не могло? Проходил час за часом, а мысли все так же текли, бежали, перебивая одна другую.
- Надо вставать, начинается новый день, - подумала она.
Неуклюжие, рваные , по - ночному грустные мысли не отпускали.
Уяснить смысл когда -то оброненных слов не помогало даже время.
В голове жестоко и медленно бились его слова.
- Изнежилась, зараза, тронуть нельзя.
И вдруг прорвало. Все разом закричали.
- Вся твоя жизнь - нелепость: нелепа в любви, ненависти, в жизни, в отношениях с людьми... Глупость. Вся жизнь - глупость?
Прислушалась, почувствовала себя в чем -то виноватой. А в чем, понятия не имела.
Вдруг гвалт разом оборвался. Глаза женщины, смотрящие отчужденно. Ручеистый нервущийся говорок, в котором женские мысли и мимоходные точные распоряжения смешивались с Молитвами.
- Бывают же такие. Надо что -то делать, что - то предпринимать. До всего надо доходить своим умом.
Подумала: всю жизнь и жила своим умом, тянула свой воз... Куда вытянула? А может просто плохо тянула?
Запах дыма. Привычный с дества запах дыма. Костер, в котором сгорали остатки прошлой жизни, источал притягательный и сладкий запах дыма. Встала на цыпочки, поднялась несмелым растением ее Душа, почувствовала себя веточкой, травинкой.
Среди берез, с черными заплатами на стволах, елок, у которых лап - то живых одна, две, лежала поляна ее жизни. Поляну захлестнула трава - кровохлебка, ползучие кусты земляники, которые пятнали поляну, а ее веточки - травинки гнулись к Земле: дышали себе под корень.
И сквозь эту барахольную неразборчивость манил, звал, поднимал неземной обязательный голос новой жизни.
Встала на цыпочки, поднялась несмелым растением и, - взмыла к Солнцу!
Проводили завистливым взглядом.
- Бывают же такие...