ШАГИ ЗА СПИНОЙ
1
- Ой, Юлька, как подумаю о своем возрасте, то становиться грустно. Как минимум половина жизни позади, а как максимум даже и думать не хочется.
- А ты поменьше думай, а больше наслаждайся текущим моментом. Нам, конечно, есть о чем подумать, что вспомнить, но все-таки; впереди еще немало сюрпризов нас ждет.
- Знать бы каких?
- Не все ли равно!
В комнате за столом сидели две женщины. Сама комната была достаточно большой, метров тридцать и свободной. Посередине размещался прямоугольный стол со стульями вокруг него. Вдоль стены, напротив входа, стоял сервант, рядом с дверью у стен- комоды, возле окна – телевизор, а напротив маленький журнальный столик и два кресла. Судя по обстановке это была комната человека, который живет один и гости в этой комнате не ночуют. Не было в ней ни диванов, ни кресел. На столе стояла открытая бутылка шампанского, которое частично было разлито в фужеры, в центре - ваза с фруктами, пара салатниц и тарелки.
Женщинам на вид было от тридцати пяти до сорока. Одна – высокая, с черными волосами, глубоко посаженными темными глазами. Красивый изгиб губ, прямой нос. Ее макияж подчеркивал привлекательное лицо. Одета она была в черное платье, в мелкий цветочек, которое было ей к лицу и подчеркивало стройную фигуру. Волосы были собраны сзади в пучок. Другая женщина была тоже смуглой, но ростом пониже, чуть скуластое лицо, небольшой нос. Красивые синие глаза под ровными дугами бровей излучали радость. Одета в черную юбку, что обтягивала стройные бедра и голубую блузку, которая шла, к ее большим синим глазам. Волосы спадали на плечи. Обе женщины были в том возрасте, когда юность уже ушла, а шарм остался.
Высокая, видимо хозяйка квартиры, встала и подошла к окну. Вечер уже опустился на город, и огни рекламы играли на фасадах домов.
- Как тут, Юля, не думать, - продолжила она свою мысль. - Мне уже сорок, а я смотрю за окна своей квартиры, в которой кроме меня никто не живет. Тишиной можно наслаждаться, но от нее также можно сойти с ума…Хотя в чем-то ты права. Я материально не нуждаюсь, пока еще не совсем стара, а вот с душою не все так удачно, - и она повернулась спиной к окну.
- Пока мы не старые это верно, но вот лицо уже не то, морщинок стало больше. Все-таки стареем, - вздохнув, заметила подруга.
- А я люблю свои морщинки и не пытаюсь молодиться, а старею красиво.
- Да ладно тебе, Ольга, прибедняться. Для твоего возраста ты еще многим молодым дашь фору, - ответила Юля.
- Я не собираюсь никому ничего давать. Это в молодости мы могли негласно устраивать соревнования, конкурировать между собой девчонками, кто больше привлечет внимание парней. Тогда это можно было позволить, а сейчас это уже глупость. Извини, но с низкого старта рвануть в свое будущее уже не смогу, не поднимусь, - засмеялась она, - в аптечке все больше появляется лекарств.
- Это верно и все больше сердечных или от головной боли. Раньше сердечная недостаточность была другого рода, - смеясь, подержала ее Юля.
- Да и род у нее был мужской, - Ольга подошла к столу и, не садясь, взяла фужер с недопитым шампанским. - Давай за сердечную недостаточность, но мужского рода, и чтобы она была приятной, а давление повышалось от учащенного дыхания.
- И не только у нас, - воодушевленно заявила Юля, - но и у мужского рода тоже. Давай! И пусть мужики пускают слюни и, оборачиваясь нам вслед, завидуют, что такие женщины, как мы с тобой, проходят мимо, и со вздохом замечают, что, увы, не их.
- Откуда ты знаешь, какие у них женщины? – смеясь, спросила Ольга.
- Да не все ли равно. Мы с тобой все равно яркие индивидуальности.
- Возможно, потому и одни.
- Нет, я верю, что все потеряно.
- Согласна. Не потерянной остается надежда на призрачное счастье.
- Счастье не бывает призрачным. Если это счастье, то его можно потрогать.
- Это как?
- Руками, Оля, руками. А еще лучше прижаться.
Они чокнулись, и хрустальный звон разлетелся по комнате, проникая во все ее уголки, чуть пригубили, и под еще не затихший звук бокалов, раздался звонок в дверь.
- Кто бы это мог быть? Я никого не приглашала, - удивленно произнесла Ольга и, поставив фужер, отправилась открывать дверь. Открыв ее, она увидела в первую очередь громадный букет алых роз и лишь, затем обратила внимание на того, кто держал его. Это был молодой человек, лет двадцати. На ее удивленный взгляд он спросил: - Ольга Сергеевна?
- Да, это я.
- Это вам, - и он протянул ей букет.
- От кого?
- Я не знаю, мне поручено доставить букет в восемь часов.
- Если утра, то вы припозднились.
- В восемь вечера, - смущенно произнес он, не уловив ее иронии.
- Почему именно в восемь? – изумилась Ольга.
Он пожал плечами: - Я действительно не знаю.
Он все еще держал букет на вытянутой руке, и чтобы не задерживать его, Ольга взяла букет.
- Спасибо.
- До свидания, - произнес посыльный и направился к лифту.
Ольга закрыла дверь и, пройдя по большой прихожей мимо двери в ванную и кухню, свернула в комнату, где осталась в ожидании Юля. Увидев Ольгу с громадным букетом, восхищенно произнесла:
- Красота какая. Они подобраны одна к одной. Я же тебе сказала, наслаждайся и меньше думай о возрасте. Часто ли тебе дарят такие букеты? Мне вот такой букет не дарят.
- Впервые, – поделилась с ней Ольга. - Была одна попытка, но это в прошлом.
- Сколько их здесь?
- Думаю можно не считать, уверена, их сорок. Кто-то хорошо знает мой возраст и помнит о нем. Странно, что никакой записки.
- Может быть с работы? – высказала предположение подруга.
- Нет. Маловероятно, да в понедельник думаю, будут поздравлять, а сегодня суббота.
- Кто бы это мог быть? – задала вопрос в никуда Юля. – Сорок. Число четное, не хорошо.
- Да не все ли равно. Это предрассудки. Четное, нечетное. Когда число цветов в букете больше десяти, это уже не играет роли. Пора бы знать это. А так букет и букет.
- Это не просто букет, это букетище. Это знак признания.
- Признание моего возраста или признание в отношении.
- Не глупи, кому надо тратить деньги, чтобы напомнить о твоем возрасте. Это была бы глупая шутка.
- Это верно, глупостей в жизни хватает.
- Нет, это все-таки знак внимания.
- Странно другое, - задумчиво произнесла Ольга, - посыльный сказал, что ему велено доставить букет в восемь.
- В восемь чего?
- Ну, не утра же! Тоже самое, я сказала посыльному. Надо поставить букет в вазу, а у меня такой нет.
- Давай положим в ванную.
- И что? Я буду туда на него ходить смотреть? А мыться к тебе?
Ольга положила букет на стул, открыла сервант и достала вазу. Затем прошла в другую комнату и принесла еще одну.
- Пошли, нальем воды.
Женщины наполнили вазы водой и разделили букет.
- Ровно сорок, - подвела итог Юля, когда подсчитала розы в обоих букетах - ты была права. Куда поставим?
Ольга поставила одну вазу на стол, другую на подоконник, и осталась стоять возле окна: - Будем считать, что мне два раза по двадцать.
Розы были изумительные. Ваза на столе придавала торжественность обстановке, а букет на окне на фоне темного вечернего неба, выглядел вообще впечатляюще, тем более, что отблески рекламы, пробиваясь сквозь стекло, придавали цветам некую очаровательность в игре света и тени. Ольга, поставив вазу на подоконник, задержалась у окна, всматриваясь в темноту вечера. Комната наполнилась ароматом роз.
- Смотришь, не идет ли он, неведомый вздыхатель?
- Кого увидишь в этой темноте внизу, так кто-то ходит, но головы не задирают, да и вряд ли это вздыхатель. Какие у меня могут быть вздыхатели? Они уже все давно при юбках сидят, и чтобы позволить себе вздох, им нужно мужество.
- Не скажи. Сидя рядом с юбкой тоже можно вздыхать, - поделилась мнением Юля.
- Но только тихо-тихо, чтобы никто его вздохов не услышал, - игриво ответила Ольга.
Обе засмеялись, представив ситуацию.
- Но, как ты сама думаешь, кто бы это мог быть?
- Раньше бы знала от кого, а теперь моей фантазии не хватает.
- С возрастом фантазия должна быть более буйной, опыт жизни позволяет.
- Опыт позволяет, а фантазия меркнет.
- Это ты о чем?
- О том же, о чем и ты, - смеясь, ответила Ольга.
- А кто раньше мог подарить?
- Любимый мужчина.
- И где он теперь, этот любимый мужчина? Тоже возле юбки?
- Не знаю, - Ольга подошла к телевизору и включила его, для фона. Передавали эстрадный концерт. - Я не знаю, где он и что с ним. Возле юбки, или так, сам по себе.
- Сильно любила?
- Почему любила! Я его и сейчас люблю.
- Ты это серьезно? - удивилась Юля. - Я думала, так не бывает.
- Как видишь, бывает.
- Теперь понятно, почему ты так и не вышла замуж, и твой единственный собеседник – телевизор.
- Ну, не всегда.
- Да почти всегда. Странно, - продолжила Юля, - я тебя давно знаю, а ты мне ничего о нем не говорила.
- А должна? Зачем? Это мое прошлое, я не хочу его ворошить.
- Иногда прошлое надо ворошить, чтобы пролежней в памяти не было. Завидую тебе. Мне бы такую любовь, - мечтательно произнесла Юля.
- Глупая, ты Юлька! Такая любовь не приносит радости.
- Это ты глупая, такая любовь позволяет жить, а не существовать. Она живет в тебе, поддерживает тебя. Ты все еще надеешься?
- На что? – удивленно спросила Ольга.
- На то, что он придет.
- Не надеюсь. За столько лет не пришел, вряд ли придет теперь и что-то измениться в будущем.
- А может быть, это все-таки он?
Ольга задумчиво смотрела на розы.
- Может быть… Может быть этот букет из прошлого. Он тогда подарил мне такой же, только роз было меньше.
- А когда это было?
- Мне тогда было двадцать, как раз столько, сколько роз в этом букете, - она показала на стол. - Где он умудрился, их тогда купить я не знаю, но помню все.
- Вы что, расстались двадцать лет назад? – ошарашенно спросила Юля.
- Двадцать лет назад, - как эхо повторила за ней Ольга, - действительно давно уже. Она смотрела за окно, на этот город, в котором жила все свои сорок лет, и возможно, что где-то в этом же городе живет ее любимый человек, которого она не видела так давно. У нее было тоски, а только легкая грусть о прошлом. Она и сама не знала, хотела бы видеть его или нет, да и что говорить после стольких лет, есть ли у них теперь что-то общее. Может быть, он счастлив и у него есть семья. Она не плакалась на свою жизнь никому, да и не считала, что она не удалась. Все относительно.
- Вот это я понимаю любовь! Двадцать лет жить любовью без любимого человека рядом. Тебе надо медаль вручить.
- За что?
- За то, что столько лет несешь ее в себе. Это надо же! Я бы так не смогла. Так, остались бы общие очертания в памяти. А у тебя его фотография есть?
- Нет. Я все порвала, да и не было, где он один. Мы в ту пору не дарили друг другу фотографии на память. Были общие: на праздниках, на улице, но я их потом все порвала. Ни одной нет.
- Глупо, надо было хоть одну оставить на память.
- Эта не та память, которую хочется хранить.
- Так хранишь же! Двадцать лет хранить память о человеке и не просто хранить, а любить его.
- Это другое. Если хранишь фотографию любимого человека, который остался в прошлом, то занимаешься самоедством. Я его люблю и помню, мне этого достаточно. Это же не значит, что я о нем постоянно думаю. Любовь должна жить тихо, не мешая самой жизни.
- Не, для меня любовь это взрыв эмоций, накал страстей, когда думаешь только о нем.
- Это по молодости, но не сейчас же!
- Это верно, но и сейчас иногда прям сгораю.
- Эх, ты, пламя не потушенное, не обожги кого-либо.
- Да ты что! Хоть опалить бы кого, чтобы потом за ним больным, опаленным моей любовью ухаживать и получать знаки внимания, как благодарность.
- Благодарность за любовь? Ну, уж нет, это все равно, что спасибо услышать за услугу. В таких отношениях услуг не бывает.
Обе замолчали, каждая думала о своем. Из телевизора неслась веселая мелодия.
- А из-за чего расстались? – нарушила молчание подруга.
- Из-за чего все расстаются? Из-за глупости.
- И в чем она проявилась?
- Он опоздал и неудачно пошутил.
- Да, серьезный повод для проявления глупости, - делано серьезным выражением лица произнесла Юля. - Но это, же не повод, вот так расстаться.
- Для меня это оказалось поводом, хоть и не стремилась к расставанию, да и шутка мне его не понравилась. Было не смешно, и я обиделась.
- Обиделась, что опоздал, обиделась, что пошутил, и все это вылилось в потерю любимого человека. Не думаю, что ты этого хотела. А помириться, потом не пробовали?
- Он гордый был, как и я.
- Кому нужна такая гордость! – вздохнула Юля. - Но это мы сейчас понимаем, сколько глупостей делали, и на что можно было не обращать внимания тогда. Ты его так и не простила?
- Кого прощать? Я его больше не видела.
- А сама не пыталась встретиться?
- Нет. Сначала ходила обиженная, а когда закончила учебу, все изменилось. Мы учились в разных институтах, где тут было увидеть. Общие знакомые потерялись и пути разошлись.
- Наверное, это все-таки глупо.
- Наверное, но прошлого не вернешь. В памяти осталась только осень. Я хорошо помню тот вечер. Он был такой же, как и сегодня – тихий, безветренный. За окном мерцали звезды вместо рекламы. Отличие было в том, что у меня тогда собрались друзья, а сегодня ты и я. Я его очень ждала, нервничала, что его нет, а он все не шел… А пришел, и с порога ушел.
- Ты что, его выгнала?
- Почти. Сказала, что если он не знает, что делать, то зачем приходить. Это я по поводу его поздравления.
- А он что сказал?
- Не хочу повторять эту глупость, но он обиделся и ушел.
- Оба хороши. Одна шуток не понимает, другой глупости говорит. Я бы так не смогла. Ответила бы что-то, но не прогнала, любила же.
- Вот любовь и сказала свое слово. Когда любишь, сердце оголено и все воспринимается больнее.
Они снова замолчали. Из задумчивости их вывел снова звонок в дверь.
- Очередной букет от незнакомца, - заявила Юля.
- Кого это в столь поздний час принесло, - сказала Ольга, посмотрев на часы, которые показывали половину девятого, - открой, - попросила она подругу.
Юля поднялась и направилась к двери. Открыв ее, она увидела мужчину лет сорока. Он был среднего роста, одет в темный плащ, не застегнутые полы которого, позволяли увидеть темный костюм, белую рубашку, темный галстук. Лицо смуглое. Темно-карие глаза внимательно с надеждой смотрели на Юлю. Некогда темные волосы его, теперь были больше седыми. В руках он держал большой букет белых роз.
- О, как! – воскликнула Юля, - похожий букет, но другого цвета, я уже видела сегодня, а вас вижу впервые. Вы тоже посланник?
- Посланник чего? – удивленно спросил мужчина.
- Счастья.
- Не знаю, но хотелось бы. А пока вот только я.
- Не званный гость он не так приятен, особенно вечером, но выбирать не из кого. Вы к кому? – хотя понимала, что не к ней.
- Оля, дома? – спросил он вместо ответа.
- Дома, - ответила Юля, - а вы приглашены?
Он замялся: - Нет.
- Тоже не страшно. В нашем возрасте уже не приходится сильно привередничать при виде мужчины с букетом на пороге. Это лучше, чем никто.
Она посторонилась. Он вошел и положил букет на столик в прихожей, снял плащ и вопросительно посмотрел на нее.
- Вон туда, - указала она ему на комнату, где в ожидании осталась Ольга. Юля с интересом разглядывала незнакомца, пытаясь понять, кто он такой для Ольги.
Мужчина, взяв букет, пошел по направлению к комнате, Юля за ним. Войдя, он увидел Ольгу, стоящую спиной к окну в ожидании гостя, которого не ждала, а Юля, остановилась за спиной мужчины и внимательно смотрела на подругу.
2
- Я немного опоздал, но можно мне поздравить?
- Ну, почему же нельзя, - ответила Ольга чуть взволнованным голосом, впрочем, пытаясь его скрыть. - Опоздание – это видимо привычка некоторого типа мужчин, которая с годами не меняется. Всю жизнь опаздывать нельзя.
- Всего один раз!
- Неужели!?
- Да, и могу заверить, что это опоздание перевернуло всю мою жизнь.
- С трудом вериться в эти слова, но раз уж здесь, то поздравление принимаю, не выставлять, же за дверь.
- Не хотелось бы, - он подошел к Ольге и протянул букет, который она взяла, и, внимательно вглядываясь в ее глаза, сказал: - Пусть прошлое останется в прошлом, а настоящее позволит взглянуть на будущее по-новому.
- Скудновато. А стишок прочитать слабо?
- Ну почему же! Когда заглянешь прошлому в глаза. Увидишь то, что потерять не хочешь. И вдруг поймешь, что столько лет не зря, хранишь любовь, в которую ты веришь.
- Ну, уже лучше, - сказала Ольга.
- Я в молодости как-то неудачно пошутил, так вот теперь расплачиваюсь, - пояснил он подруге.
- Если бы только один расплачивался, то еще ничего, - заметила Ольга, так ведь пришлось расплачиваться и другим.
- Да, меня зовут Виктор, - представился он, Юле.
- Юля, - представилась она. - Оль, доставай вино. А букет так и будешь держать?
Ольга вышла, положив букет на стол, и вскоре вернулась, неся бутылку красного сухого вина и штопор. Затем сходила, налила в банку воды и, взяв букет, поставила его в банку, которую водрузила на подоконник, рядом с букетом алых роз.
- Открывай, что стоим? – обратилась она к Виктору.
Виктор открыл бутылку, налил в фужеры: - За праздник, - предложил он.
- Чей? – спросила Ольга.
- Хочется верить, что и мой тоже.
- А ты Виктор ничего не перепутал? – удивилась Юля. - Сегодня день рождения у Ольги, хотя мне даже завидно, что ты не ошибся дверью. Да и имена близки: Юля, Оля. Не ошибся? – и, видя, что он молчит, сама ответила, - нет, значит. Я так и знала, все Ольга сегодня тебе: и поздравления, и мужчины. Кстати, а ты Виктор откуда? И кто такой? А то нас здесь две женщины, мы сумеем оказать сопротивление, хотя вряд ли я буду сопротивляться, разве для вида.
- Да успокойся Юля, мы с Виктором давно знакомы, - засмеялась Ольга. - Так давно, что на нападение не рассчитывай.
- Ну вот, всю фантазию разрушила. А вы оба хороши, даже вида сразу не подали, что знакомы. Я тут сижу, мечтаю, что зашел мужчина, думаю случайный знакомый, поговорить зашел, а я тут рядом живу. Кстати, Виктор, я живу в соседней квартире, так что заходите в гости, можно и без букета и без повода, - шутила подруга, - а вы, значит, старые знакомые. Зачем пытались разыграть? Неужели подумали, что я поверю в случайность. По вашим лицам можно все прочитать было.
- Так давно не виделись, что даже не знали, как обращаться уже надо, - ответила ей Ольга.
- Ты думаешь, я поверю этой сказке? Спектакль вы перед друг другом играли. Что его играть, если актеров двое, а зритель один. Но, Виктор, скажите еще тост.
- За тебя, - обратился он к Ольге. - Ты выглядишь прекрасно, и пусть все дальше будет тоже прекрасным.
Они отпили, и Ольга сказала: - Спасибо за комплимент, ты всегда льстил грубо. Но почему ты решил, что мне нужно прекрасное будущее, мне нравиться мое прекрасное настоящее. Ты уже упомянул ранее, что по-новому. А зачем мне жить по-новому?
Виктор посмотрел на нее грустными глазами: - Мне показалось, что это не так уж и плохо, и хочется порой новизны.
- Вот именно порой.
- Это я, наверное, не подумал, но говорил от души.
- Не удивляюсь. Острота ума не твой конек. Ты и раньше, не подумав, мог сказать, не задумываясь о последствиях.
- Ну, я же не был, да и сейчас не глуп надеюсь.
- Не глуп, - согласилась Ольга, - но за поступками и словами надо следить.
- Найдутся другие, кто будет следить, а я устал следить за ними. Я стараюсь говорить, но не обижать.
- Это у тебя как получиться.
- Виктор, а ты женат? – спросила Юля.
Он повернулся к ней, так как сидел напротив Ольги, а Юля с боку: - Нет. Сейчас нет. Был, но развелся уже давно.
- А дети есть?
- Взрослый сын.
- А чем занимаетесь?
- Да отстань ты от человека, - прервала ее Ольга, - что ты как отдел кадров?
- Так может быть я кадры и присматриваю.
- Юлька, я его так давно знаю, что знаю все его взгляды и вкусы.
- Взгляды и вкусы со временем меняются. И давно знакомы?
- Более двадцати лет.
Виктор до этого сидел и слушал женщин: - А ничего что я здесь? Не мешаю?
- Сиди, сиди, не мешаешь, - ответила Юля, он кивнул головой, а она снова продолжила разговор. - Ты мне ничего не говорила о том, что у тебя есть такие симпатичные мужчины.
- Как я тебе могла сказать, если мы не виделись столько лет. С момента последней нашей встречи прошло ровно двадцать лет.
Юля, чуть приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но увидев взгляд подруги, промолчала.
- Да сегодня ровно двадцать лет с тех пор, как мы не виделись, - подтвердил Виктор.
- И что послужило причиной столь долгого перерыва?
- Глупый стишок и опоздание, которое я не люблю, - напомнила она Юле.
- Так что за стишок?
- Глупый, я не хочу его слушать.
- Но я решил наверстать опоздание.
- Поэтому решил прийти снова так поздно? – иронично спросила Ольга.
- Нет. Я решил восстановить разорванный период. В прошлый раз я ушел в половине девятого, а сегодня пришел в половине девятого.
- С разрывом двадцать лет, - заметила Ольга.
- Это так… Но я решил исправиться, как будто этих лет не было, и начать все сначала.
- А не поздно?
Он пожал плечами: - Я надеюсь, что нет.
- И зачем ты ждал столько лет?
- Я боялся, - ответил он откровенно.
- Чего? - Засмеялась Ольга.
- Того, что ты мне не откроешь дверь или не пустишь на порог. Не захочешь видеть.
- Могло такое быть. А сейчас что? Осмелел?
Виктор посмотрел на Ольгу, перевел взгляд на Юлю, потом снова на Ольгу: - Да, я долго не мог решиться прийти, но все-таки понял, что нужно это сделать.
- Что сделать?
- Сделать предложение. Я пришел жениться.
- Что? – удивилась Ольга.
- Я пришел жениться, - повторил Виктор.
- Учитывая, что из нас двоих ты знаешь меня одну, то надо полагать на мне?
- Да.
- Эх, опять мимо. Подумай Виктор, может лучше на мне? – предложила Юля, улыбаясь. - Мы не знакомы, ничего общего, значит и обижаться нам не на что.
- Я пришел к Ольге, хотя если она откажет, то… нет, останусь один.
- А почему ты решил, что я соглашусь?
- Я надеялся.
- Напрасно. Я же сказала, что мне нравиться моя жизнь, и я не хочу ничего менять. Ты снова опоздал, как и двадцать лет назад.
Виктор смотрел на Ольгу. В его глазах была грусть, которую он скопил за столько лет. Грусть человека, в котором лучик надежды угасал с каждым словом Ольги. Что было в его душе, знал только он. Двадцать лет он жил ожиданием встречи и вот в одно мгновение все рушилось. Не все, а главное – его вера. Любовь не могла быть разрушена, но она снова была обречена на одиночество. Сможет ли он с этим жить дальше? Сможет, раз столько лет жил, но будет тяжелее, чем раньше.
- Наверное, тебе лучше уйти, как и в прошлый раз.
- А может…
- Не может, - покачала головой Ольга.
- Ты что, Оля? – вступилась за Виктора Юля.
- Не вмешивайся, - резко ответила Ольга, - уходи Виктор. Спасибо за поздравление, за цветы, за то, что помнишь, когда у меня день рождения.
- Я никогда не забывал.
- Уходи, мне не нужно нового будущего.
Он, посмотрел на Ольгу, поднялся и направился к выходу. Обе женщины остались в комнате. Было слышно, как открылась и закрылась входная дверь.
- Ну и зачем все это? – спросила Юля. Она положила голову на ладони и внимательно посмотрела на подругу.
- Не хочу начинать все сначала. Зачем повторять прошлое, его нельзя повторить.
- В том же виде да, но, в общем, повторить можно. Ты сумашедшая, - тихо заметила Юля. Она подняла голову и взглянула за окно, где мелькали отблески рекламы. - Ты же сама не хочешь того, чтобы все осталось как прежде.
- Оставь меня в покое.
- Да я-то оставлю, а сама себя сумеешь оставить? Пришел любимый человек, пусть через столько лет, но пришел. Он же всю жизнь не мог решиться прийти, а когда решился, когда понял, что это необходимо, что он не может оставлять все в прошлом и жить им, при том для вас обоих, ты его выгоняешь. Зачем?
- Да не знаю, я! А что он приперся опять с этим дурацким букетом, опять пришел в тоже время. Он что не мог прийти в другое время? Как обычно приходят! Зачем все эти театральные постановки? Он, видите ли, пришел в то время, когда ушел двадцать лет назад. Да это было так давно, что мы уже изменились. Мы стали другими. Надо было тогда возвращаться.
В голосе Ольги не было истерики, не было обиды, было отчаяние.
- Ему возвращаться, а тебе бежать за ним, - философски заметила Юлька. - Да все мы стали другими за двадцать лет, но не изменилась любовь. Мы можем влюбляться в любом возрасте. Любовь не спрашивает, сколько нам лет. Тебе повезло, что он любит, ты любишь. Так что, ничего не изменилось. Мне бы так.
Ольга встала и снова подошла к окну. Она смотрела на ночной город; внизу по улице сновали машины, уличные фонари освещали пятнами света асфальт, по которому прогуливались люди, наслаждаясь последними теплыми вечерами, за которыми придут холодные и скучные дожди. Она столько раз смотрела на дождь из этого окна, наблюдая за его потоками, что уже привыкла. Но сейчас она боялась этой серости, так как дождь принесет с собой тоску, потому что она уже переступила точку не возврата, и надежда уйдет из ее сердца, из ее дома. Вот тогда в доме будет полная тишина, которая из ее слез, из сумерек, из ее прошлого будет сплетать паутину одиночества, с рисунком его лица. Лица не того молодого Виктора, а того, которого она видела сегодня снова. За двадцать лет его черты потускнели, но сегодня снова проявились, и беда была в том, что уже не отпустит.
- Я просто испугалась, - поведала она от окна, - испугалась не его прихода, а себя. Я уже привыкла жить так, как живу и любое изменение в жизни воспринимаю, как катастрофу.
- К такой жизни нельзя привыкнуть, с ней только можно смириться.
- Да! Да! Да! – повторяя, Ольга повернулась. - Смирилась, но это моя жизнь: тихая и спокойная. Мне в ней уютно.
- Тебе в ней погано.
- Это верно. Налей.
Юля наполнила фужеры шампанским, которое еще было в бутылке. Встряхнула фужер и, подняв, посмотрела сквозь него. Пузырьки поднимались и лопались.
- Вот так и мы, что-то пытаемся себе доказать, создавая вокруг себя видимость брожения идей, поступков, а когда добиваемся их претворения, они вдруг исчезают, лопаются, как эти пузырьки, словно их и не было. Иногда думаешь. А зачем все это было надо: суетиться, что-то изображать. Для кого? Для себя, чтобы потом понять что суета, не приносит радости.
- Это дает нам вкус жизни. Не дает превратиться в уксус.
- Если так, то ты в уксусе уже давно. В уксус можно превратиться раньше, чем бы того хотелось. И главное, что вкус будет ужасный не только внутри, но и проявиться на лице кислой миной, от которой всех воротит, и как следствие мы, понимая это, создаем видимость, что все замечательно, обманывая в первую очередь себя.
- Ну, тебе-то что! У тебя есть сын.
- Это правда, - голос Юльки потеплел. - Это позволяет мне не киснуть. А может быть и тебе?
- Что мне?
- Родить, - предложила Юлька.
- Нет уж. Дети должны рождаться по любви, а не для утешения старческого маразма.
- Согласна. Я когда рожала – любила отца моего сына. То, что было потом сейчас уже не важно, пережила, зато теперь, он у меня есть. А может быть его вернуть? Позвонить ему.
- Я не знаю его номера.
- Узнаем по справочному. Найдем.
- Нет. И не это главное. Что я ему скажу? Виктор возвращайся, я была глупа и передумала.
- Дважды глупа.
- Дважды глупа, - согласилась Ольга. - Но его стишок был тоже глуп, особенно на фоне опоздания. Нет. Никого я возвращать не буду. Что сделано, то сделано.
- Это уже твоя вторая глупость за сегодняшний день и третья в жизни.
-Ты думаешь, у меня не было других глупостей в жизни? – усмехнулась Ольга.
- Не знаю. Я говорила по отношению к Виктору.
Ольга подошла к столу и села. Взяла фужер, сделала глоток: - Что теперь рассуждать.
- А что тебе еще остается делать, как не рассуждать.
- Забыть.
- Не получится. Двадцать лет помнила, а за один вечер хочешь забыть.
- За один не получится, - снова согласилась Ольга, - но у меня теперь будет время, чтобы точно забыть, ну если не забыть, то хотя бы, не вспоминать.
- Ты сама-то в это веришь?
- Нет, конечно, - засмеялась Ольга, - но надо же себя в этом попытаться убедить, но хватит об этом. Моя глупость и мне с ней жить дальше, коротать вечера.
- Да, вы с ней подруги.
- Ты себя имеешь ввиду?
- В отличие от тебя, я не настолько глупа.
- Сейчас пойдешь за ним.
- Так я не он, я вернусь.
- Я действительно испугалась, когда его увидела, не знала что сказать.
- Держалась ты молодцом.
- Это от страха.
- Вот от страха и выгнала. Ладно, не буду травить тебя, ты и так вся напугана.
Обе замолчали. В доме повисла тишина, нарушаемая мелодией, доносившейся из телевизора. Раздался телефонный звонок.
- Послушай, кто там? – попросила Ольга подругу, - а то я могу и сорваться.
Юля поднялась и прошла к телефону, что стоял в прихожей.
- Слушаю, - произнесла она размеренным, уставшим голосом.
- Это Юля?
- Да, - удивилась она, что ее узнали по голосу, и по чужому телефону.
- Это Виктор. А что Оля все еще такая же злая?
- Нет уже. Это же был всплеск. А ты где? – спросила она тихо, чтобы не услышала Ольга.
- В подъезде.
- Так ты не ушел! Подходи к двери, я тебе открою.
Все это время Виктор стоял в подъезде между этажами у окна. Он смотрел на ту же улицу, что и Ольга. Он понимал, во всяком случае, убеждал себя в том, что Ольга обиделась на него за то, что он двадцать лет не приходил. Но она не знала, что все эти двадцать лет он только и жил надеждой на встречу, случайную встречу, но ее все не было, и вот тогда он и решился. Он не хотел уходить, так как не был уверен, что сможет прийти сюда снова через двадцать лет, еще за одной попыткой. Что будет за эти следующие двадцать лет. Виктор решил позвонить, и очень обрадовался, когда трубку сняла Юля, так как не знал, что скажет, если трубку снимет Ольга. После разговора с Юлей, он поднялся к дверям квартиры, и та открыла дверь: - Проходи.
Он вошел, бросил плащ на столик и прошел в комнату. Увидев его, Ольга лишь вымолвила: - Ты.
- Я. Снова я.
- Да ты проходи, что стоишь в дверях, - подтолкнула его сзади Юля, оставшись на месте - я думаю, вам есть о чем поговорить. Главное не наделайте еще глупостей, а я пошла, - и, повернувшись, она сдала пару шагов, но обернулась и спросила: - А что за стишок:
Виктор взглянул на Ольгу, а затем снова к Юле: - Мне букет из алых роз, исколол все пальцы в кровь. Что с ним делать я не знал, потому и опоздал.
- И это все?
- Все, - ответил он.
- Вам обоим надо лечиться от глупости, и лекарство у вас одно.
Юля повернулась и вышла из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
3
Они стояли напротив друг друга и смотрели, вглядываясь в знакомые милые черты, которые хранили в своей памяти. Ольга села за стол.
- Что стоишь? Садись, раз вернулся.
- Можно, да? – и Виктор сел напротив нее.
- Есть хочешь?
- Даже очень. Ты всегда вкусно готовила.
- Что, еще помнишь? Ешь, нечего на меня пялиться глазами.
- Я тебя так давно не видел.
- Сам виноват.
Виктор промолчал, взял тарелку и положил на нее салат. Ольга смотрела, как он ест, и удивлялась себе. Ей доставляло удовольствие смотреть на него, на то, как он ест. Видимо это немало для женщины, накормить любимого мужчину, - подумала она.
- И где ты столько времени пропадал?
Виктор поднял голову: - Страна большая, мест много, где можно спрятаться.
- От кого прятался?
- От себя.
- И кто нашел?
- Память, - и снова приступил к еде.
Доев, он взял фужер с вином, которое так и осталось стоять на столе, и отпил.
- Ты даже не представляешь, как мне было страшно к тебе идти.
- Тогда как дошел?
- Набрался смелости.
- Долго ты ее набирался.
- Конечно, долго, если ты была замужем.
- Замужем! – удивление ее было искренним, и она тихо засмеялась. - И кто сказал?
- Твоя однокурсница, давно уже. Мы с ней случайно встретились, вот она и сообщила.
- Вспомнила. Действительно я собиралась замуж, но так и не вышла, а она уже решила, что все окончательно. А что же ты тогда пришел, если у меня муж, дети?
- Я об этом старался не думать. Решил, приду, а там видно будет.
- Думать надо. В какую бы ты меня ситуацию поставил, если бы пришел с громадным букетом, а за столом муж, дети. Чтобы я сказала мужу? Это мой давний друг, настолько давний, что мы виделись двадцать лет назад. А тут вот вспомнил обо мне и пришел.
- Я не вспомнил, я помнил. Вспомнил элемент случайности, помнил – постоянная величина.
- Ну да, нам только сейчас о постоянстве и говорить. А цветы ты прислал?
- Я.
- Почему сорок? По количеству лет? Не красиво женщине напоминать о ее возрасте.
- А выгонять с дня рождения красиво? Причем, дважды.
- Поговори, а то два без трех не бывает.
- А цветы не по годам, - оправдывался Виктор, - двадцать – это цветы с того дня рождения, а еще двадцать – количество лет что мы не виделись.
- А что сам принес? Их надо полагать тоже двадцать?
- Тоже. Это аванс, на следующие двадцать, если выгонишь.
- Ты думаешь, я больше не проживу?
- Я так не считаю, просто не знаю смог бы прийти через двадцать лет.
- Почему?
Он пожал плечами: - Да мало ли что. Возраст будет уже не тот.
- Это точно, какими мы будем через столько лет, неизвестно.
- Известно. Такими же, только седыми и чуть сморщенными, - уверено парировал Виктор.
- Это ты про себя так говори. Вон уже весь седой, а со своим лицом я сама разберусь.
Он улыбнулся: - Ты такая же колючая, как и раньше.
- В колючках яд появился. А может тебе, и не надо было приходить? Купил бы кактус и ухаживал за ним. Он такой же колючий, но у него есть преимущество передо мной – он молчит.
- Я купил.
- И назвал его Ольга! – засмеялась она.
Виктор вместо ответа промолчал, лишь застенчиво улыбнулся.
- Что действительно! – догадалась она. - Назвал его моим именем?
- Да. Я его купил на следующий день, после того дня рождения.
- И он до сих пор жив?
- Жив, я с ним разговариваю. Ну, может уже не тот, так его детки.
- Ты сумашедший! Разговаривать с кактусом.
- Зато он никогда не возражает.
Ольга слегка качала головой и в ее глазах сверкали искорки лукавства, а на губах играла улыбка.
- Ты не подражаем!
- Я знаю. Не понимаю до сих пор, почему ты меня выгнала тогда?
- А почему сейчас понимаешь?
- Догадываюсь. Ты побоялась, что сейчас не будет так, как в прошлом, а будет искаженная копия прошлого.
- В целом верно, - подтвердила она, - а в прошлый раз за то, что опоздал и в оправдание прочитал эти глупые стишки.
- Почему глупые? Они отражали реальность. Розы шипами кололи мне руки, я их постоянно перекладывал, останавливался, и боялся не поломать, и большую часть пути шел пешком. Тогда же не было мобильных телефонов, да и сюрприз хотел сделать.
- Ты его сделал, и он тянется уже много лет. А объяснить не мог?
- А ты хотела слушать? Ты сразу меня выгнала.
- Не выгоняла, но намекнула. Кстати, а куда ты их потом дел?
- А ты не знаешь? Положил у твоей двери.
- Так вот откуда появился букет, что мне потом принесли.
- Украли наше счастье.
- Счастье нельзя украсть, его можно разрушить. А почему ты развелся? Плохая жена?
- Хорошая. Кандидат наук, хозяйственная и внешне хорошо выглядит.
- Тогда не понятно почему.
- Просто я ее не любил. Она это поняла, а я не хотел портить ей жизнь.
- А разводом не испортил. Дал женщине надежду на семейное счастье и разрушил, - ехидно сказала Ольга.
- Ничего я не рушил и надежды не давал. Она снова вышла замуж и насколько знаю, у нее все в порядке. А ты почему не вышла?
- Он не был кандидатом наук, но причина та же, я не хотела портить ему жизнь, только поняла это раньше, чем ты.
- У меня тоже есть недостатки.
- Кто бы сомневался. Твой приход уже один большой недостаток.
- Почему?
- Потому что отсутствие ума – недостаток. Я не знаю, что у тебя там за каша в голове, под названием мозги, но думал ты ими долго.
- Процесс варки не быстрый процесс.
- Когда есть чем варить.
- Но другим я уже вряд ли стану.
- И не надо. Это будешь уже не ты. Ты же только в отношении меня так долго соображаешь. Кто тебе мешал вернуться тогда или чуть позже.
- Коварная дама под именем гордость.
- И где она сейчас?
- Я ее утопил.
- Надеюсь в слезах?
Виктор отрицательно покачал головой: - В омуте печали. В общем, она сопротивлялась, конечно, но за двадцать лет она все-таки утонула. Я пошел на это преступление.
- А ты меня действительно ни разу не видел?
- Один раз. После окончания тобой института. Я стоял на углу и видел, как ты вышла с однокурсниками. Ты была такая радостная.
- Почему не подошел?
- Я не знал, захочешь ли ты меня видеть, а омрачать праздник не хотел.
- А я тебя не видела.
Ольга встала, подошла и выключила телевизор: - Мне иногда казалось, что я тебя вижу в толпе людей на улице, но ошибалась. Иногда мне казалось, что я слышу твои шаги за спиной, я оборачивалась, но тебя не было, а мне очень хотелось, что бы ты шел и, обернувшись, я увидела бы твою смущенную улыбку. Вот так и жила, прислушиваясь к шагам за спиной.
Виктор стал, подошел к ней и взял ее за плечи. Ольга повернулась к нему.
- Я люблю тебя, - произнес он.
- Как ни странно, я тоже и уже столько лет. Надеюсь, что не буду больше оглядываться и прислушиваться, не идешь ли сзади, произнесла она, глядя в его глаза.
- Когда перестаешь слышать шаги за спиной, это значит, что прошлое уже отстало, а мы слишком торопимся. Прошлое не успевает, и ты уже не живешь, а существуешь в настоящем, - сказал Виктор.
- Хорошо, что я их слышала. Наше прошлое напоминало о себе и давало мне жизнь. А ты их слышал?
- Да. Иначе мы не были бы здесь сейчас вместе.