(Предыдущее см. http://www.proza.ru/2017/12/07/363).
Наконец, подходим к району всплытия недалеко от побережья Камчатки. Позволю себе остановиться еще раз, чуть подробнее на самом всплытии, поскольку у меня, я так думаю, оно последнее.
Район для всплытия назначают не так, чтобы уж очень далеко от базы, но и не близко, чтобы нам никто из входящих или выходящих не мешал. Обязательно встречает какой-нибудь сторожевик, охраняющий район. Экипаж уже весь поднят по тревоге, все на боевых постах. Акустики внимательно слушают горизонт. У всех приподнятое настроение, все ждут. И вот, наконец:
- По местам стоять к всплытию! Боцман, всплывать на перископную глубину!
С подходом к поверхности поднимаю перископ, осматриваю горизонт – нет ли кого-нибудь поблизости. Как правило, горизонт чист, (где-то далеко сторожевой корабль), и – долгожданная команда:
- Продуть главный балласт!
Воздух высокого давления со свистом врывается в цистерны. Лодка медленно, как бы пыхтя и отдуваясь, поднимает над водой рубку, потом надстройку, всплывает полностью. Первым поднимаюсь по трапу, отдраиваю верхний рубочный люк…
Первый глоток свежего воздуха – мой! Первый шаг в ограждение рубки – мой! Там еще не ступала нога человека, еще сохраняется непередаваемый запах таинственных глубин. После плавания в южных широтах на настиле местами даже вырастает зеленый мох. Пока поднимаюсь на мостик, за шиворот льются ручейки соленой воды, глаза слепит непривычно яркий дневной свет. На мостике первым делом еще раз осматриваю горизонт, убеждаюсь, что берег, сопки, вулканы, всё на своих местах, и только после этого разрешаю подняться старпому, боцману и сигнальщику. Потом будет отбой тревоги, заступит на вахту очередная смена. Поднимутся наверх, в ограждение рубки свободные от вахты. Они тоже будут наслаждаться свежим воздухом, видами окружающей природы, курить, смеяться в предчувствии близкой встречи с друзьями, родными и близкими.
Небольшое отступление. Как-то, много лет спустя, зашел ко мне в гости в Обнинске бывший у нас на борту в те времена представителем Особого отдела Владимир Катков. В разговоре о прошлых днях, он вспомнил один из подобных моментов так:
«Однажды выходим из базы, скоро погружение, стоим на мостике с вами, вы достаете свой знаменитый портсигар угощаете меня сигаретой, курим. Вы говорите, что под водой на Боевой службе курить не будете, (напомню: на ракетоносце есть специально оборудованное системой очистки воздуха небольшое помещение для курения в подводном положении, А.Х.), я тоже говорю, что не буду.
Проходит два с лишним месяца, всплываем, на мостике вы достаете портсигар, говорите: «Георгиевич, давай закурим!». Открываете портсигар, а там ровно столько сигарет, сколько и было. Я, конечно, держу фасон, закуриваю, а от свежего воздуха и так мутит, да еще этот запах свежих огурцов в ограждении рубки от глубин, поэтому удовольствия от курения никакого, но ничего стою, вида не показываю.
И еще как-то ночью в одной из наших бесед, Вы сказали, что не чувствуете себя полноценным подводником и человеком, если хотя бы раз в году не побываете на БС».
Ну и еще раз о встрече на берегу. На пирсе, как уже было сказано, нас ждут начальство, офицеры штаба, экипажи подводных лодок. Все смотрят, как корабль швартуется. Мы, естественно, давно не выполняли швартовку, но ударить в грязь лицом перед таким количеством встречающих нельзя. Надо точно подойти к пирсу, подать и закрепить швартовы. Начальники стараются угадать по нашим лицам, всё ли у нас в порядке на борту, нет ли каких «ЧП», о которых придется докладывать на флот. И мы в свою очередь по их лицам стараемся понять, нет ли чего неприятного для нас.
Наконец подан трап. Я иду по нему, буквально не чувствуя с непривычки своих ног, только ощущаю необычную твердость и неподвижность пирса. В меховой канадке, в сапогах, (в нашем море на мостике всегда холодно), в старой командирской шапке, насквозь просоленной брызгами, с позеленевшим от старости и соли «крабом». Неуклюже козыряю, докладывая старшему на пирсе:
- Товарищ Командующий! Корабль поставленную задачу выполнил. Личный состав здоров, матчасть в строю. Чрезвычайных происшествий нет. Готов к выполнению новых задач командования!
Первый, главный камень сваливается с души начальства. Потом пойдут разговоры о всяких «мелочах» в походе, но это потом. Жду, что скажут мне. Начальство неторопливо сообщает, что в семьях всё нормально, что нового в дивизии и что ждет конкретно нас в ближайшее время. Дальше улыбки, рукопожатия, встреча с друзьями. Наступает блаженное расслабление, пусть кратковременное, но счастье от окончания большого, напряженного труда, от сознания, что сделал всё, что был должен и мог, и теперь можно будет отдохнуть.
Это счастье ощущается особенно полным, когда тебя ждут дома с любовью. Когда приходишь домой, а там тебя обнимают, целуют трое самых близких родных людей, суют под душ, сажают за накрытый стол. Несмотря на то, что что-то щебечут дети, что-то говорит жена, здесь, дома, в отсутствие гула работающих механизмов, тебя обволакивает такая немыслимая тишина, что кажется, будто тебя в неё завернули.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/10/809