8
- Всё! Назначили нам декана! - Сообщила ей Наталья Степановна, преподаватель кафедры международных отношений. Они встретились во дворе института.
- Поздравляю. – ответила Натаван.
- Спасибо. – Грустно вздохнула Наталья Степановна и утёрла слезы, выступившие на глазах. – Эх, Натик, Натик.. Какой хороший был мужик. А нового никто не знает. Его из министерства иностранных дел к нам прислали.
- Повысили или, наоборот? – поинтересовалась Натаван. Было ясно, что многое зависит именно от того, пришёл ли человек на повышение или, наоборот. В первом случае это давало надежду на то, что настроение у нового руководителя кафедры должно быть хорошим. И, с точностью, до наоборот, в случае, если назначение было связано с понижением на карьерной лестнице, озлобленное начальство будет по полной отрываться на подчинённых.
- Говорят, повысили. Дай-то Бог. А то начнёт отыгрываться на нас, несчастных. Злость и обиду вымещать.
- Да, дай Бог.
Попрощавшись во дворе института и пожелав друг другу удачи, Натаван и Наталья Степановна направились каждая к своему корпусу.
День прошёл в привычной для сессионного периода суете. Приняв и закончив все дела, связанные с экзаменами, Натаван , немного поболтав с коллегами, вышла из деканата. Звук каблуков гулко отдавался эхом в огромном, пустом коридоре.. Натаван любила свою работу, любила это здание. Ей нравилось всё- и когда здание было переполнено преподавателями и студентами, и когда оно было вот таким, практически, пустым. «Сколько же всего видели и помнят эти стены, аудитории, лестницы, эти огромные зеркала и колонны.... Сколько радости и огорчений, смеха и слёз, отчаяния и восторга.. »- думала она. Вдруг, ей захотелось зайти в аудиторию, мимо которой она, как-раз, проходила.
Зайдя, она прикрыла дверь . Её охватило непонятное чувство, в котором были смешаны волнение и какое-то тревожно –радостное ожидание того, что что-то должно произойти. Она не могла найти объяснения этому, непонятно откуда, взявшемуся чувству. Но оно было и всё. Натаван подошла к окну. Достав из сумки сигареты и зажигалку, поставила сумку на подоконник и закурила..
В голове не было никаких мыслей. Так, какие-то обрывки, совершенно не связанные между собой и успевающие исчезнуть, только появившись в голове. Она просто стояла, смотрела в окно и наслаждалась сигаретой.
И, когда за её спиной раздался мужской голос, который произнёс:
- Не угостите сигареткой?- она, вздрогнув от неожиданности, вскрикнула и резко обернулась.
В проёме двери, в свете садящегося солнца, она видела лишь силуэт высокого, стройного мужчины..
Заложив руки в карман брюк, мужчина направился к ней.
И только, когда он оказался рядом с ней, Натаван смогла разглядеть его лицо. Тонкий нос, с еле заметной горбинкой; карие глаза; припухлые веки; красивые губы; аккуратно подстриженные волосы, чуть тронутые сединой у висков. На вид ему было лет сорок. От мужчины исходил аромат любимого парфюма Натаван - немного горький и тонкий одновременно.
- Ну, так как? Угостите сигареткой? - повторил мужчина свой вопрос. От его голоса - низкого, бархатного, с еле заметной хрипотцой - у Натаван побежали мурашки по коже и где-то внизу живота сладко заныло. Натаван чувствовала такое впервые в жизни!
- Да, пожалуйста. – Осевшим от волнения голосом, сказала она, протягивая мужчине пачку сигарет и зажигалку. В тот момент, когда их пальцы прикоснулись - дважды, когда он брал и возвращал сигареты и зажигалку – её, словно, обдало волной жара. Губы пульсировали и в висках бешено стучали молоточки. Натаван благодарила Бога за то, что в аудитории, находившейся на северной стороне здания, была почти полумгла, и мужчина не мог видеть, как вспыхнули её щёки.
- Благодарю. – Сказал мужчина, чуть кивнув головой. Сделав первую затяжку и глубоко, с наслаждением, выдохнув, он, то ли спросил, то ли констатировал факт:
- Тяжёлый день.
- Да.. Экзамены.. – Ответила Натаван. Рука, в которой она держала сигарету, предательски дрожала.
- Какой курс? - спросил мужчина.
- Четвёртый.. - Ответила Натаван, имея ввиду, что принимала сегодня экзамен у группы с четвёртого курса..
- Ммм. Ещё год и отмучаетесь. – Сказал мужчина, и Натаван поняла – он решил, что она сама студентка.
- Да, нет. – Она улыбнулась. Конечно, ей было приятно, что её приняли за студентку. - Я - педагог. Принимала экзамены у студентов четвёртого курса.
- Правда?- В голосе мужчины было искреннее удивление. Они стояли рядом, прислонившись к подоконнику. Он сделал шаг в сторону и вперёд и, оказавшись прямо напротив Натаван, на расстоянии вытянутой руки, внимательно посмотрел на неё.
Натаван, желая скрыть смущение, охватившее её от его взгляда, тряхнула головой и рассмеялась.
- Правда-правда. Здесь освещение обманчивое. – Сказала она.
- Хм.. Да нет, я так не думаю. Вы, действительно, похожи на студентку.
- Спасибо.
- Ох, простите, совсем забыл представиться. Алекпер, для Вас - просто Алик и, желательно, на «ты»». Вы меня очень выручили, угостив сигаретой. Свои я забыл в кабинете, возвращаться жутко не хотелось. Вы ещё раз простите, что я не сразу представился. Сегодня у меня был, действительно, очень тяжёлый день. Во-первых, понедельник, во-вторых - мой первый рабочий день в Вашем, теперь уже нашем, институте.
- А меня зовут Натаван, для Вас - просто Ната. Ты тоже можешь мне не «Вы»-кать.
Её охватило какое-то шальное настроение. Хотелось дурачиться, как девчонке!
- Договорились. – Алик улыбнулся.. Улыбка у него была очень красивая. – Скажи, будет очень большой наглостью с моей стороны, если я выкурю ещё одну сигарету? Обещаю – завтра я принесу тебе целый блок.
- Да ради Бога, травись на здоровье!- Со смехом сказала она, снова протягивая ему сигареты и зажигалку.
В глазах у Алика появилось удивление, которое сменилось весёлыми искорками и он расхохотался, от души, громко, закинув голову назад..
- Вот это да! Впервые в жизни услышал такое! «Травитесь на здоровье!»
- Сама придумала! – Сказала Натаван таким тоном, будто признавалась о каком-то научном открытии или достижении, горделиво расправив плечи. Но, не выдержав, тоже расхохоталась.
Докурив, Алик, сказал:
- Ну, что же? Потопали?
- Потопали. – Согласно кивнула Натаван.
Алик галантно округлил руку, предлагая Натаван взять его под руку, что она и сделала с огромным удовольствием. И вновь её окатило жаром, когда под тонкой материей летнего костюма, качество которого не оставляло сомнения в том, что он был дорогой и из чистого льна, она почувствовала его крепкое, горячее тело. В ушах зашумело, а перед мысленным взором пронеслась такая откровенная картинка, что у неё потемнело перед глазами, и снова, томительно и сладко, заныло внизу живота. Её рука лежала в его ладони- горячей и сильной. Второй рукой он накрыл её руку и, слегка, еле ощутимыми движениями, то сжимал, то разжимал её. И каждый раз её пальцы, предательски, вздрагивали в ответ..
Их шаги гулким эхом отзывались в тишине пустых коридоров. В холле они встретили несколько педагогов, которые здоровались с ними, окидывая удивлёнными взглядами. Это удивление не прошло мимо внимания Натаван, но она, почему-то, не стала заморачиваться по этому поводу.
Они подошли к машинам, припаркованным во дворе института. Остановившись около огромного внедорожника, Алик достал из кармана электронный ключ. Раздался характерный писк и на машине мигнули подфарники.
- Я считаю, своим прямым долгом, отвезти тебя домой. - Сказал Алик, чуть крепче сжав её руку и глядя ей в глаза, словно, обволакивая своим взглядом и голосом..
- Спасибо большое. Но я - за рулём.
- Вот до чего довела эмансипация! – Притворно – горестно вздохнул Алик и закатил глаза с таким комично-отчаянным видом, что Натаван, вновь не удержавшись, прыснула.
- Ничего смешного, Ната-ханум! –Сказал Алик. Голос был подчёркнуто-деловитым, а в глазах бегали искорки. – И что мне, мужчине, сделать, чтобы проявить свою галантность?
- Думаю, что ты придумаешь сам. – Натаван говорила всё это со смехом. Она никак не могла понять - почему присутствие этого мужчины стало причиной её шального настроения?
- Понял, не дурак. – Сказал Алик, шаркнув ногой и кивнув головой, на манер актёров из фильмов про придворных офицеров. Затем, поднёс её руку к своим губам и поцеловал..
Когда его губы - чуть шершавые, обдавшие её руку горячим дыханием, коснулись её руки, Натаван показалось, что во всё её тело - от корней волос до кончиков ногтей - вонзились миллионы, нет, мириады тончайших иголок.
Другой рукой она достала из кармана юбки электронный ключ от своей машины. И опять раздался характерный писк.. Её машина стояла рядом с внедорожником Алика. Она заметила это только сейчас. Алик, удивлённо посмотрел в сторону её машины – тоже внедорожник, той же марки, но компактнее, чисто женская модель - затем, перевёл взгляд на Натаван и сказал:
- Это –судьба! Даже наши машины рядышком стоят..
Ох, где найти слова, чтобы суметь передать все чувства, охватившие её? «Это - судьба!» - только эти два слова кружились в её голове всю дорогу. А перед мысленным взором, вновь и вновь, в мельчайших деталях, повторялись картинки - начиная с того момента, как она, вздрогнув, оглянулась на его голос и заканчивая тем, как они, проехав несколько метров рядом, разъехались на светофоре, помигав друг другу фарами машин..
Как же уязвима оказалась женщина, истосковавшаяся по мужской ласке. Как беззащитна она была перед нахлынувшим чувством..
10.
Натаван не поехала домой - эмоции переполняли её. Она позвонила Сабине. Та была дома, никаких планов на вечер у неё не было, и Натаван, купив по дороге вино, поехала к подруге.
- Сабииииш!! - Натаван с порога бросилась на шею подружке, обняла её и закружилась.
- Эй, эй, эй! Мать, ты чего? – изумлённо спросила Сабина.
- Сейчас всё расскажу!! – С счастливым смехом сказала Натаван.
Она рассказала Сабине всё, ничего не утаив.
- И кем он у вас работает? – спросила Сабина.
- Понятия не имею. – Протянула Натаван.
- В смысле? – Изумлённо спросила Сабина.
- Ну, я как-то даже не спросила.
- Молодец, подруга. Может, он дворником или охранником работает? Хотя, нет. Ты сказала , что у него машина дорогая и костюм из натурального льна. Думаю, что ни дворник, ни охранник не могут себе позволить такое.
- Знаешь, Сабиш.. – Медленно произнесла Натаван, задумчиво глядя в окно, из которого открывался великолепный вид на ночной город. – А мне совершенно всё-равно - кем он работает. Понимаешь, он… он такой.. – Она замолчала, не сумев подобрать слов и, глубоко вдохнув в себя воздух, медленно выдохнула.
- Какой «такоой»? - Иронично спросила Сабина. – Слышь, мать, вот ты меня не послушала, когда я тебя отговаривала от замужества. И что в результате? И вспомни - сколько раз я тебя предупреждала, что мужчину в свою жизнь нужно впускать только при здравом рассудке. А ты, как я вижу, поплыла и рассудок у тебя помутнён. И, знаешь, почему? Потому, что - тоже, как я неоднократно тебе говорила - ты слишком долго была одна. И в тебе сейчас говорят гормоны! Алё?! Натка, ты здесь? – Сабина пощёлкала перед ещё лицом пальцами.
Натаван повернула к ней лицо, будто светящееся изнутри и с счастливой улыбкой ответила:
- Да –да, Сабиш, я здесь!
Натаван, разумом которой, уже управляло чувство, нахлынувшее так неожиданно, слушала Сабину, но, увы, уже не слышала..
- М –да… Хотелось бы верить. - Задумчиво глядя на свою подругу, сказала Сабина..
Всю ночь Натаван горела, словно, в огне. Несмотря на то, что кондиционер в доме работал во всю мощь, ей было жарко. Она потеряла счёт тому, сколько раз вставала с постели, то выключая кондиционер и открывая окна настежь, то проделывая всё это наоборот. Но уснула только под утро. И те несколько часов, которые она провела в полусне, ей снился Алик. Его глаза, с поволокой, взгляд которых, словно, окутывал её бархатом. Она чувствовала его руки, слышала голос. И никогда в жизни она не собиралась на работу, которую, несомненно, очень любила, с таким радостным нетерпением..
Первым делом, въезжая во двор института, она отыскала глазами то место, где вчера стояла машина Алика. И сердце, радостно подпрыгнув, медленно поплыло. Место рядом было свободно. И она, припарковав машину, пару минут не выходила из неё. Она бросила взгляд на зеркало и увидела свои глаза. Так счастливо они не горели никогда! В этом она была уверена. Ни какие счастливые моменты в её жизни не заставляли их сверкать так, как сейчас. Улыбка не сходила с её лица. Она не могла отогнать ни мысли об Алике, ни улыбку..
11
В холле института было уже полно студентов, педагогов. Летняя сессия была в самом разгаре.
Она поднялась на свою кафедру, здороваясь по пути со студентами и коллегами. Зашла в деканат, взяла необходимые документы для предстоящего экзамена.
- Натаван-ханум, Мамед-муаллим просил, чтобы Вы зашли к нему. – Сказала ей секретарша декана, Сева - молодая, немного полноватая, по мнению Натаван, женщина. Все знали, что она - любовница декана. А его жена – Эсмира-ханум - преподавала в этом же институте, но на кафедре международных отношений. Обе женщины вели себя так, будто, понятия не имеют об истинном положении вещей. Натаван, конечно, понимала, что у подавляющего большинства мужчин есть любовницы, многие жёны предпочитают делать вид, что не сомневаются в верности своих мужей. Но, чтобы и жена, и любовница были, образно говоря, постоянно под боком - этого Натаван, честно говоря, не могла понять.
Натаван зашла к декану. Мамед-муаллим - плюгавый, плешивый, со старческими пигментными пятнами, недавно отметивший свой шестидесятилетний юбилей – встретил её, как обычно, расплываясь в слащавой улыбке, демонстрируя два ряда великолепных зубов. Идеальное состояние которых, выразительнее всех слов говорило об их искусственном происхождении.
- Здравствуй – здравствуй, дорогая. Проходи, садись. Наточка, красавица, ты хорошеешь с каждым днём! Ну, прям, цветёшь и пахнешь! - приветствовал он её.
Натаван и прежде неоднократно приходилось слышать такого рода заявления - как от него, так и от многих других своих коллег. Но сейчас она, почему-то, совершенно не сомневалась в правдивости и в искренности его слов.
- Спасибо!- Улыбаясь, ответила она.
И, как - обычно, перед началом экзамена, декан протянул ей листок, на котором были написаны фамилии двух студентов, которым нужно было поставить оценки. Обычно, это были те, кто имел прямой выход на него. Кто-то платил деньги, и в этом случае декан мог по собственному желанию, вернее, в зависимости от своего отношения к педагогу, дать часть денег педагогу или же не давать ни копейки. Были и такие студенты, которых «тапшанули». В этом случае обходилось без денег, просто, поручитель был «должен» декану. А декан, опять-таки, в зависимости от своего отношения с тем или иным педагогом, мог или просто отдать распоряжение, или дать понять, что «будет должен.».
Ещё были студенты, которые передавали деньги через старосту, и тогда Натаван добросовестно приносила декану его «долю». Она никогда не скрывала - какую именно сумму ей передали в конверте старосты групп. Были , конечно, среди её коллег и те, кто не делился «честно». Но, рано или поздно, правда всплывала и тогда, в лучшем случае, дело ограничивалось тем, что «попавшегося» педагога декан откровенно гнобил. В худшем же случае могло дойти и до увольнения, причём, могли просто по-тихому «попросить», а могли и выгнать с позором, устроив «показательное» выступление.
Натаван забрав листок, положила его в сумку, откуда достала конверт, в котором были деньги. И протянула свой листок бумаги. Прекрасно зная о том, что Натаван очень добросовестна, декан, пересчитав деньги, отсчитал несколько купюр и протянул их Натаван.
Она уже не испытывала никакой неловкости и жуткого стыда, как это было в первое время. Она просто знала- так было, так есть и так будет. И, как сказал какой-то мудрец : « Если не можешь изменить обстоятельства - измени своё отношение к ним». И Натаван относилась к этой, далеко не этичной стороне вопроса, как к части своей работы.
- Натаван, отец одного из тех, кто в моём списке - очень уважаемый и большой человек, в Министерстве Туризма. Вот, держи. - Он протянул ей конверт, в котором была оплаченная, двухнедельная путёвка в Бодрум и визитка.
- А за второго я тебе буду должен..
- Ну, что Вы, Маммед-муаллим. Спасибо Вам. – Сказала Натаван, вставая.
- Ты мне признайся, Натаван – что ты делаешь для того, чтобы выглядеть так прекрасно?- Этими словами он проводил Натаван.
Экзамен прошёл просто замечательно. Группа была одной из её любимых и сильных. И даже те студенты, которые прекрасно знали, что оценки у них в карманах, очень даже неплохо подготовились. И Натаван еле сдержала себя от желания попросить их дождаться конца экзамена, чтобы сказать о том, что они могли бы сами, не заплатив, сдать экзамен. Но она прекрасно понимала - говорить это не имеет никакого смысла.
И, снова, как и накануне, закончив с экзаменом и со всеми делами, связанными с ним, Натаван, которая , ни на минуту, не переставала думать об Алике, шла по пустому коридору. С момента знакомства с ним, она, словно раздвоилась, и одна её «Я» была занята только мыслями о нём, а другая занималась насущными делами. Сердце бешено стучало в висках и одновременно - в груди, словно, пытаясь вырваться. Она дошла до той самой аудитории..
«Если он сейчас придёт, значит, это и в самом деле судьба..» - Думала она, встав у того же самого окна, в той же самой позе - спиной к дверям - и закурила..
«Господи, Ната, что с тобой? Ты загадываешь глупые желания, как безмозглая школьница.. Ты - взрослая женщина! Преподаватель одного из самых престижных ВУЗ-ов, кандидат наук!. А что творишь? Примчалась сюда, стоишь, куришь, загадываешь глупости всякие..» - думала она, глядя в окно..
Натаван настолько ушла в свои мысли, что вздрогнула, чуть не вскрикнув, когда почувствовала, как на её талии сомкнулись горячие, сильные руки, а к шее прикоснулись губы - чуть шершавые, обдавшие её жаром, таким сильным, что она почувствовала, как загорели огнём её пятки!!
Он целовал её жадно, сильно, нежно, дико.. Она ответила… Солнце уже давно село .. И в аудитории царил полумрак. Тишину прерывали лишь стоны и безумные слова, которые он шептал ей.. Она не думала ни о чём. Абсолютно. Вся - от корней волос до кончиков ногтей - она была лишь желанием. И она отдавалась этому желанию, не думая ни о чём. И, когда она, почувствовав, что не сможет сдержать крик, то, впившись губами в его губы, сводившими её с ума, обняла его так крепко, что казалось, она хотела слиться с ним в единое целое..
А потом… Потом он сам одевал её, покрывая всю её бесконечными поцелуями.. А ей не было ни стыдно, ни неловко. Ей казалось, что она плывёт по облакам. И наслаждение, волнами, всё ещё накатывало на неё..
- Я не понимаю.. - Проговорила она, наконец, когда они, уже стоя у окна, закурили..
- Ничего не говори.. Тебе не нужно мне ничего объяснять.. И понимать - не нужно.. Всё было… - Он сделал глубокий вдох и, чуть задержав дыхание, шумно выдохнул. – Именно так и было.. Понимаешь? И это не нуждается ни в понимании, ни в объяснении..
Когда они выходили из института, то встретили только уборщицу, протиравшую полы в холле, и охранника, курившего у двери. Они громко переговаривались между собой..
Заметив их издалека, Алик громко стал нести какую-то несусветную чушь, с очень серьёзным видом и возмущённым видом, тыча пальцем в папку. Его речь пестрела научными терминами. Натаван, мгновенно поняв что он затеял, придала лицу виновато-извиняющееся выражение.
Уборщица и охранник, оглянувшись на его голос, изумлённо посмотрели в их сторону. Проходя мимо них, Алик, замедлив шаг, а, затем, и вовсе, остановившись, сказал:
- Натаван-ханум, я Вас очень прошу. Завтра же с утра обязательно займитесь этим вопросом, и вечером - доложите. Учтите, я буду строго с Вас спрашивать.
Еле сдерживая смех, Натаван, ответила:
- Баш устэ!* ( По смыслу - «Отвечаю головой.»)
С тем же, возмущённым, видом Алик поздоровался с уборщицей и охранником. Натаван тоже поздоровалась с ними, в свою очередь, сохранив виноватое выражение лица..
И только оказавшись на парковке, убедившись, что их никто не видит, Алик и Натаван расхохотались..