В тёмной комнате, неровно мерцал огонь - узник ржавой буржуйки. Под мерное потрескивание угля струился тёплый воздух. Пахло лекарством с привкусом сырости подземелий. Плесневелые серые стены помещения были словно выгрызены в породе, лишь по углам колонны из кирпича подпирали цементные балки. Из мебели была лишь тумбочка, стул и сетчатая кровать - отголоски советской эпохи.
На кровати еле дышал человек накрытый бутербродом старых одеял. На левом предплечье была татуировка "Серёга", оформленная в стиле китайских иероглифов. Из вены на руке тянулась капельница к бутылке с физраствором, изредка побулькивая на штативе, сиротливо приютившись у кровати. Танцующие блики на стенах будто ожившие события прошлого проплывали документальной лентой. Только спящему было не до них, он метался в горячем бреду. Его сильно измождённое тело, похожее на мумию, с трудом хранило слабые признаки жизни.
Жизнь Сергея, а ныне Крота, как и многих живущих ныне разделена на две половины - на ДО "чёрного снега" и СЕЙЧАС. СЕЙЧАС длится одной тягучей чередой сумрака без разделения между днями, сплошной АД ночи. Солнце сговорившись с Небом скрылись за серой вуалью. Толстым покрывалом объял, измученную Землю снег поражённый чернотой, тая в себе болезни и смерть, круглый год собирал обильный урожай.
Теперь, наверное, никто не знает сколько прошло времени с начала конца прежнего мира, ибо сложно вести подсчёт суткам без часов и закатов. Зато все хорошо помнят как всё началось. Йеллонстоунский супервулкан устав сдерживать гнев Матушки-Земли, запустив череду событий, обрекший человечество на медленное вымирание. Многие вулканы, как по команде, внесли свою лепту, зародив множество ураганов, цунами и землетрясений. Никто не заметил как остановил свой бег Гольфстрим, уступив дорогу Ледниковому Периоду. Взвесь пепла в тандеме с радиоактивными и другими веществами от разрушенных по всему миру атомных электростанций и химзаводов, усеяли Землю страшными семенами. Его назвали "чёрным снегом" он ознаменовал начало "чёрной эпохи". Последствия были ужасны. Сложно сказать сколько погибло, и продолжают умирать, численность выживших останцев неуклонно движется к нулю. Лишь вьюга воет погребальную песнь человечеству, даже Небо в трауре.
Крот плохо помнил события первых дней "чёрного снега", всё было так сумбурно и наполнено липким ужасом, что в памяти не задержалось. Как оказалось, ностальгия о прошлых временах - большая роскошь, коей можно предаться в тепле, сытости и безопасности, что сейчас является большим дефицитом. Настали большие холода, и это не крещенские морозы, а какой-то прямо космический холод. Помимо костей он вымораживал, и без того слабый огонёк жизни, оставляя после себя замороженные памятники неравной борьбы. И всё равно, пусть не все, но люди выжили.
Много страшного повидал Сергей - Хичкоку и не снилось. Мораль, этика в сегодняшних реалиях, отмёрзла и разбилась как глыба льда по весне, никого не задев осколком. Теперь миром правят животные инстинкты. Но странное дело, Сергей порой стыдился своих поступков, ещё не забыл что такое совесть. Он всё не мог понять почему смерть (только лёгкая) ему казалось такой желанной, и что ему мешает жить не оглядываясь назад. Иногда он совершал смелые поступки, но он всегда находил им какое угодно объяснение. Тяжесть грехов уносили его душу в бездну ада. Что-то потаённое в нём, острой занозой причиняло страшную боль.
Старое залатанное одеяло, прикрывавшее вход, распахнулось впустив танцующую пыль ловко подхваченную свежим ветерком. Женщина натужно толкая тележку угля припарковалась у буржуйки. Остановившись у изголовья кровати теребя короткую, но толстенную косу русых волос, покрытых потрепанной шалью. Повидавшая виды добротная дублёночка, чёрные тёплые штаны с потёртыми унтами скрывали силуэт худого тела. Придавая вид, непонятно почему, такой милой и родной... Её правильные черты лица портили лишь нездоровый цвет и шрам на правой щеке, тянувшийся жирной молнией от уголка губ к уху. Смотря на Крота перед Леной вспыхнули события страшного прошлого, коих она так отчаянно пытается забыть. Вздрогнув, невольно прикрыла шрам серенькой шалью. Присматривать за Кротом попросил её муж - Иван, для всех - Бес, именно он и приволок Крота из последней вылазки.
А дело было так...
******
Бес, пыхтя паром, пёр как паровоз, по туннелю, прорытыми в снегу. Этими ходами пронизан весь посёлок Вёсла - дураков гулять по поверхности нет, ну почти нет. Бывалые бродяги легко ориентировались по этим норам, ведь каждая "магистраль" имела свой особый цвет, климат, свет, а иногда и вкус. Нервное свечение от горящего тряпья, намотанной на железный обрезок с теплоизоляцией на рукояти - верный спутник бродяг, ведь электричества тютю, а на холоде дохнут не только теплокровные, но и батарейки. Бес терпеть не мог эти норы, и ориентировался только по главным дорогам. В силу своей азартной натуры он не мог долго усидеть в уютной пещере. Тянуло на подвиги, да и долг звал...
Улей представлял собой пятиэтажку сталинской эпохи на проспекте Мира. Снег закрывал в аккурат по окна четвёртого этажа. На втором этаже располагался Базар, там же жили барыги, так сказать, не отходя от кассы. На третьем этаже, прозванным "отелем", обитали "середнячки", что могли только сводить концы с концами. Четвёртый этаж был холодным - то бишь "холодильник", жили там как на отшибе люди явно неудачные. Выше - "морозильник" тут на продуваемых всеми ветрами пустых этажах никто не жил. По иронии судьбы "пентхаусом" звали подвал, где был склад всякого добра и являлся резиденцией смотрящего Улья - Серого. Первый этаж - вотчина братвы Серого, тут же имелось, наверное, единственное питейное заведение с лучшими девочками. Все обитатели Улья, в зависимости от апартаментов, платили Серому аренду, взималась плата и с гостей за вход. Этот дом не зря прозвали Ульем, ибо здесь был центр "культурной" жизни вымерзшего посёлка Вёслы. Шахта же была закрытым раем - мечтой всех копошащихся в снегу.
Улей встретил Беса множеством завистливых взглядов, он шёл как ледокол, все знали что шутки с ним плохи. Руководство Шахты вела торговлишку со смотрящим Улья. И Беса частенько наведывался, к Смотрящему, в качестве ПЕРЕтёрщика и УСПАкойщика в конфликтах и непонятках между Шахтой и Ульем. Правда в последнее время всё было "чин-чинарём" - скучно короче. Да и выпить Бес тут любил, ведь в Шахте особо не разгуляешься, а здесь и покуролесить можно. Так же Иван искал полезные кадры для Шахты, рабочих хоть ...опой ешь, а вот всяких спецов - почти нема.
- Бес, ты чего здесь потерял? - широко улыбаясь кривыми зубами, с раскинутыми руками, в обычной манере поприветствовал Серый - Как дела? Как Иваныч?
Встретились они в питейной, всюду царил полумрак и гвалт. Тусклые свечи, а где-то блатные керосинки освещали вечно пьяных посетителей. Немногочисленные продажные женщины громко повизгивали в такт мужскому похрюкиванию. Запах стоял под стать заведению: нотки самогона и табака, спёртый воздух подогретый печкой в центре зала, с тонким ароматом уборной что была у каждого угла, да вонь не мытых тел. Подобный букет и бардак никому не мешал, да и кто осмелится критиковать самый лучший притон, в этом отмороженном мире.
- Здоров. Да всё норм. Ты всё в своей фуфайке. - Бес уверенно, в меру сильно пожал изтатуированную руку бывшего зэка.
Серый был пожилым типичным зэком среднего пошиба, но с развитым животным инстинктом и хищным оскалом, очень худ и жилист. Натянутая кожа на лице была так тонка, что казалось будто череп голый , впечатление увеличивало полное отсутствие волос и бороды. Выглядел он тщедушно, что вводило в заблуждение, многие на этом обожглись. Серым прозвали за его фамилию - Серых. Между собой братва его зовёт Хлыстом, за его неимоверную скорость и реакцию, да и любит он кнутики, что греха таить...
- Это же душегреечка будет по круче ваших синтепонов, я в такой семь годков отмотал в здешних курортах. - Нарочито нахмурился Серый, поглаживая опрятный чёрный ватник, накинутую на плечи как плащ. Он был очень старомоден, любил только старое и проверенное временем. - На зоне это самый шик.
Бес же крупный детина, типичный деревенский мужик. Ему чуток за 30, очень похож на Пореченкова, только худой. Служил сержантом в погранцах. В юности занимался боксом, после армейки увлекался рукапашкой. Иван, по сути своей добрый малый, но теперешние реалии как-то выстудили в нём много хорошего. От водки - звереет, а от Ленки - светлеет. Иван получил свою кликуху, благодаря чрезмерной ярости в бою. Он органично вписался в круговорот событий, отвоевав не хилый авторитет.
- Ладно, ладно не серчай. - Иван примирительно показал ладони - Я чё зашёл-то? Мне край как нужен проводник. Только реальный, шоб каждую норку знал.
- Ну-у-у тут думать надо. - завёл обычную песню зэк, как обычно намекая, что без ста грамм не обойтись, и видя улыбку Беса - Фофан пусть Маргаритка стол накроет.
- Серый ты знаешь я это дело всегда одобряю, но сейчас только по чуть-чуть. Дела понимаешь ли. Я тут раритет притараканил. - Держа будто Оскар поставил на стол бутылку "Столичной" со старой пожелтевшей от времени этикеткой, с красной крышечкой в комплекте. Маргаритка - дородная тётка, поспешно дополнила натюрморт, солёными огурчиками, вскрытой банкой тушняка и порезанной пол буханки местного хлеба - запредельная роскошь.
- В-о-о-т это я понимаю! - В предвкушении закатил глаза Серый - Хитрый Бес, знаешь как угодить старику. Фофан пошли Резвого в "отель" за Кротом, и шоб пулей.
- Это не тот самый следопыт? - Вспомнил Бес слухи про Крота. - Что покрошил на фарш Фермеров? Это в натуре он?
- Да-а-а, он там Бал у Князя Тьмы устроил! - Крякнув от полстакана водки. - В него будто чёрт вселился, вон Фофан заценил, так долго икал потом. - В глазах Серого заиграл огонёк, не то от водочки, не то от картины той бойни. - Так-то Крот ровный мужик, только пришибленный малость, но тогда его видать в край прижало, в него будто сам рогатый вселился.
Бес сжал до боли кулаки, он и сам бы устроил Хэллуин этим Фермерам, да вот только не довелось. Это они на глазах у Лены порубили на куски дочку, а над Леной долго глумились. Апосля заставили крутить мясо через мясорубку. Её оставили на потом, вот только она каким-то чудом доковыляла до Улья. Где её в лохмотьях, полуживую встретил Бес. Она напомнила ему покойную сестрицу, что-то больно сжалось в груди Ивана, вот и забрал Лену в Шахту. Вообще-то людоеды никому не мешают, надо же как-то жить, ведь жрут-то замороженных трупаков. Многим приходится кушать такую строганину. А этого добра навалом - только снег копай. Но эти Фермеры: два сына, да батька, а во главе Мамашка, живых ловили, на цепь садили, разводили, так сказать, скот.
- Ты чего завис? Давай тяпнем. - Серый знал про Лену, и был доволен, пощупав болевую точку Беса. - Ща, будет тебе Крот. Ты чего его удумал удавить? Только не у меня дома, идите на дороге разбирайтесь.
- Не, я по другому вопросу. - Чёт стал Серый напрягать Беса. - Так по нашей теме, Иваныч через пару часиков пришлёт центнер угля, в общем как обычно. Готовь оплату.
- У меня всё чин-чинарём. - Серый что-то покрутил на часиках, и прошептал на ушко Фофану, того и след простыл. - У меня всё по списку в наличии: тушняк, чуток сахарка да мукошки, а дальше там всякая техника и приблуды, порошки, да банки, с вопросами к Фофану. Он чётко дела ведёт, ты ж знаешь.
- Да, да мы это уже проходили... Ох ёптыть, совсем забыл вот тебе презент от Фауста. - Иван достал небольшой свёрточек. - Просил передать что сделал с запасом.
- Вооот уважил старика! - Как ребёнок засветился. Серый достал широкую ленту выделенной человеческой кожи. - Какая мягкая! Вот это подгон, эт я понимаю. Эх хорош материялец, я её на кнутик на мотаю и будет инструмент! Ай да Доктор. - В полном восторге не унимался Серый. - Эх, хочешь потрогать? Нет? А зря. Ну чего Фауст убёг в Шахту? Я ж ему все условия... А он? Какой кадр потерял!
Бес, малость скривился но смолчал. Всей истории про Фауста он не знал, но его презирал, впрочем как и Серого. В сегодняшних реалиях с какой только мразью не будешь иметь дела, такова специфика теперешней житухи. Завидев заросшего мужика в потасканных джинсах, валенках и не понятной куртке, шедшего насторожено, оценивающий обстановку.
- Ты Крот? - Обратился Бес к настороженному мужчине в рванье.
- Ну й-я-а, а в чём проблема? - Крот явно ждал подвоха, весь напрягся.
- Работёнка имеется, надо проводить меня до Зелёного озера и обратно. - Видя изумление на лице проводника. - Сводишь, дам пять телег угля с горочкой. Ну как, прогуляемся?
- Это ж двадцать пять вёдер угля! - Не веря в такое богатство, кивнул проводник. - Т-т-только мелкого уголька. А где расчёт будет?
- Да не очкуй. Бес за базар отвечает. - Влез в разговор Серый. - Моему слову веришь?
- Серый благодарствую на добром слове, но давай дальше я как-нибудь сам. Прощевай - Бес взяв под локоть Крота направился в сторону лестницы. - Пойдём возьмёшь барахлишко и в путь. Нас ждут великие дела. - Спохватившись смёл со стола остатки тушенки, вручил счастливому Кроту.
- Лады. Покедова. Тёплого вам безветрия. - Сказал в след Хлыст, и уже на ухо что-то шептал Фофану, цепко смотря в спину Бесу.
Третья глава http://www.proza.ru/2015/11/22/985