Фемида впилась в Зевса почище энцефалитного клеща.
- Ты свои обещания помнишь, не так ли?
- Какие обещания?
- Как! Ты же обещал на мне жениться! Ведь у нас должны родиться прелестные девочки. Забыл?
- Ладно, уговорила. Какой у нас сегодня день? Среда. Вот в субботу и поженимся.
В субботу пили по-черному. По такому поводу на банкет заявился сам Аид со своей свитой, Посейдон с баловницами нимфами и нимфетками и все прочие боги и богини помельче. Разумеется, все искренне радовались. Все, кроме сестер Зевса - Гестии, Деметры и Геры. В те времена среди богов никаких норм поведения не существовало и браки между ближайшими родственниками являлись делом обычным, и потому все три сестрички смотрели на Зевса не как на братца, а как на потенциального жениха. Каждая в уме строила планы и каверзы, а свадьба шла полным ходом.
- Горько, горько, - кричал напившийся в стельку Аид.
Зевс охотно Фемиду лобзал, а сестры наливались. Но вот, наконец, свадьба завершилась, гости разбрелись кто куда, а Зевс повел Фемиду в свои апартаменты - пентхаус на вершине Олимпа, построенный бригадой приглашенных строителей из далекой Азии.
Фемида свое дело знало и через девять месяцев родила Зевсу тройню - мойр, отвечающих за судьбу. Клото; пряла нить жизни, Ла;хесис определяла длину этой нити, то есть, продолжительность жизни, а А;тропос сидела с ножницами и в нужный момент - чик! - перерезала нитку. Некоторые филологи утверждают, что слово мымра имеет прямое отношение к слову мойра, однако это не так. Мойры не являлись мымрами в современном значении этого слова, наоборот, они были весьма уважаемы, особенно свирепая А;тропос, которая запросто могла просто так перерезать нить жизни любого человека, тем более пребывая в дурном настроении.
Через год Фемида родила еще троих девочек, собирательно назвав их Орами - Эвномию (Законности), Дике (Справедливости) и Эйрены (Мира). Через какое-то время Фемида подметила, что Зевс все реже и реже приходит домой, ссылаясь на неотложные дела и неизбежные командировки.
- Где ты был? - как-то спросила она.
- А тебе что! Твое какое собачье дело, где я был, а? Ты что-то сильно о себе возомнила. Обеды твои отвратительны, за собой не следишь, ходишь в рваном халате. Думаешь, мне оно приятно?
- Извини, мой повелитель, я исправлюсь...
- Нет уж. Собирай чемодан и мотай отсюда.
- Умоляю тебя, во имя наших детей...
- Сказал нет. Уматывай.
Ломая руки и причитая, Фемида пошла собирать вещи. Мойры и Оры, ясное дело, даже пикнуть не смели, боясь гнева громодержца.
- Прощайте, батюшка.
- Прощайте, дочки. Я буду за вами следить. Ясно?
- Ваша воля, батюшка...