Лиза отодвинула исписанный и исчерканный лист. Стихи не получались. Еще глоток горячего шоколада, глубокий вдох и… что же дальше? Взгляд поймал оставленную кем-то на диване популярную «желтую» газетенку. Лиза открыла ее посередине.
На фотографии модный поэт-певец. Его песни ни о чем и обо всем, вызывали у Лизы зависть. Вот бы так научиться писать! Чтобы душа не на изнанку, а между строк, что бы любая мелодия подхватывала твои слова и уносила на вершины хит-парадов.
И давать интервью, и смотреть с газетной страницы на завистников и поклонников. И пусть у нее бы тоже спросили: «Что страшнее: когда тебя не любят или когда не любишь ты?»
Лиза бросила газету и потерла виски. Задумалась. Что страшнее? Хороший вопрос. Лиза знала ответ.
В то лето Лизе исполнилось восемнадцать. Она была хорошей девочкой с пятерками в зачетке, с косичкой из русых волос и с сотней своих стихов в толстых тетрадках. Ее талант питался одиночеством. Ей казалось, что в одиночестве, метафорах и рифмах достаточно счастья. Потом она убеждала себя в этом.
Потом порвала все свои тетрадки и, хлопнув дверью, убежала искать другое счастье. Она металась по городским улицам, а стихи клокотали у нее внутри, просясь на бумагу. Она не могла убежать от них. Лиза больше не принадлежала себе. Талант завладел ее душой. Он требовал, чтобы Лиза вернулась к письменному столу и, закрыв дверь, в тишине и одиночестве, как слезы, как капли крови,выдавливала из себя строчки. Она не хотела больше слушаться его. Она готова была биться головой о стену, лишь бы вытрясти из себя эти проклятые рифмы и метафоры, она готова была умереть, только бы не возвращаться к письменному столу. Ей хотелось настоящих отношений с настоящими людьми. Но Лиза могла лишь мечтать и страдать оттого, что мечты не сбываются. И из этого выходили неплохие стихи.
Ночь застала ее на скамейке в городском парке. Было тихо и темно. Вокруг никого, все то же одиночество. Лиза сидела и смотрела в огромное звездное небо, раскинувшееся над головой.
Где-то там на этом темно-синем неподвижном куполе мерцает и ее звезда. Светит ей, хоть и не греет. Звезды и не должны греть, они должны освещать путь. Греет Солнце, оно одно на всех. А звезда у каждого своя. Значит не так уж Лиза и одинока, если есть у нее своя звезда, вон та звезда на небе, прямо над ней…
— Привет, куколка! Давно сидишь, не замерзла?
Лиза повернулась на голос. Высокий блондин с гитарой на плече, одинаково пьяный и красивый, присел рядом.
— Ну, чего молчишь? Ищешь приключений? Я могу помочь.
Она не испугалась. В ее войске появился еще один воин, теперь стихам не победить настоящую жизнь.
— Я тебе нравлюсь? — спросила она.
— Мне всегда нравились смелые куколки.
— О чем это ты?
Он засмеялся.
— Тем более с чувством юмора.
Потом он запел. И у нее по спине побежали мурашки.
— Мне действительно холодно.
Он бросил на скамейку свою джинсовую куртку.
— Я знаю, как согреть симпатичную девушку.
— Ты ведь не Солнце. Это оно знает, как всех согреть.
Он посмотрел на нее с любопытством.
— Мужчина лучше, чем Солнце, хочешь, я докажу. Она не смутилась:
— Ты лучше.
Это был Олег. Она полюбила его сразу. Звезда все видела и светила.
Утром он привел Лизу домой к перепуганной маме.
— Ваша дочка чище, чем я думал сначала, — сказал он. — Я буду с ней честным. Она хорошая девочка.
Мама ахала и охала в ответ. Олег продолжал:
— Я все сделаю, что нужно. Если хотите, женюсь. Но только давайте об этом не сегодня…
Он был еще не совсем трезв. Впрочем, он всегда был таким, все их счастливое лето. Его талант питался вином. Лиза любила и жила по-настоящему. А Олег пел и пил. В его зелено-голубых, как морская вода, глазах таилась печаль. Он не знал, куда убежать от этой изматывающей душу печали. Он не был одинок, и не обращал внимания на звезды.
Однажды Лиза сказала:
— Ты знаешь, а ведь у тебя тоже есть звезда. Она где-то совсем рядом с моей. Пойдем в парк, поищем ее вместе. Может быть тебе станет легче?
Олег тронул струны.
— Ты все понимаешь, девочка, все правильно понимаешь,
но говоришь такие глупости.
Она не хотела его терять, но однажды потеряла.
— Прощай, моя муза, — сказал он. — Мне больше не хочется быть с тобой. Я устал.
— Постой.
Она вцепилась в его руку.
— Какая ты, в самом деле, нудная. Вымотала всю душу.
— Это не я! Это твоя музыка!
— Не знаю, может и так, но мне никогда еще не было так паршиво.
— Я люблю тебя!
— Может быть, прикажешь на тебе жениться?
— Если бы ты этого хотел…
Он схватил Лизу за плечи, долго тряс, потом бил по щекам, потом рвал ее одежду и целовал все ее тело от макушки до пяток… Что было потом, Лиза не помнила. Она потеряла сознание. Мама нашла ее голую и заплаканную, чуть живую. Лиза неделю за неделей сидела у окна, запивая свою тоску лекарствами. Олег так и не вернулся. И тогда Лиза пошла к своей звезде.
Она ушла ночью, когда мама спала. В парке было также тихо и темно. Только уже холоднее, потому что наступил октябрь. Лиза сидела на той же скамейке. Звезда светила холодным светом. Прошла целая ночь. Но никто не пришел, и Лиза вернулась
домой. Лиза не сердилась на звезду, как верующие не сердятся на Бога.
Посиневшую от холода ее встретила встревоженная мама.
— Лизонька, девочка моя, что с тобой стало? – причитала она. — Забудь ты этого кутилу. Не пара он тебе. Найдешь себе лучше.
— Не хочу…
Что дальше? Опять таблетки, и дни и ночи у окна. Одиночество и стихи, каплями крови, катящиеся на бумагу. Зачем выдавливать кровь по капле? Лиза взяла бритву и полоснула по венам. Неумело, неправильно, лишь поцарапалась да испугала маму.
На «Скорой» приехал молодой врач, спокойный, заботливый. Он приезжал потом каждый день. И Лиза начала забывать Олега. Она перестала сидеть у окна, и стихи опять перестали ее мучить.
Валера, врач «Скорой помощи», занимал в ее мыслях все больше места. Он был таким непохожим на Олега. Но она недолго сравнивала их. К Новому году ей стало казаться, что Олега не было,был только Валера.
Он был тихим и правильным. Он все делал по порядку. И у него никогда не было никакого таланта. Может быть, поэтому Лиза его не любила. Она не любила Валеру, и когда выходила за него замуж, и когда носила его ребенка.
— Ты счастье мое, — сказал Валера. — Я все готов бросить
к твоим ногам.
Но что он мог дать ей кроме своей глупой любви? У него ничегошеньки не было. Он гладил ее волосы, целовал нежно,будто не живую, а фарфоровую. Он ничего не имел и не умел. Она тратила его деньги и скучала. Новые туфли на модном каблуке она надела в первый теплый апрельский день. Как-то так случилось, что каблук подвернулся, и Лиза упала с лестницы и потеряла ребенка. Что теперь будет?
Мама спросила об этом у врача. Пожилой, грустный гинеколог ответил:
— Виноват не каблук. И нужен вашей дочери другой врач.
— Что за намеки? — возмутилась мама.
— Найдите хорошего психиатра. А с точки зрения гинекологии у нее все будет хорошо.
Психиатр не понадобился. Лиза опять начала писать стихи. Правда, теперь талант издевался над ней. Она давала ему все больше, он ей все меньше. Валера был все также тих и ласков,только все больше пропадал на работе, не то потому, что ей
не хватало его денег, не то потому, что ему не хватало ее любви. Вот и сейчас он дежурит в ночь. Лиза за письменным столом, перед нею окно, а в окне звездное небо. Только не видно ее звезды. Может быть, она погасла? Или ждет ее на том же месте в городском парке?
Что страшнее: когда тебя не любят или когда не любишь ты?