Чужая электричка

Никита Хониат
Поляков, Юрий Михайлович.
Любовь в эпоху перемен: {роман} / Юрий Поляков.
Москва: Издательство АСТ, 2015. – 512 с. – (Любовь в эпоху перемен).
50 000 экз. (п) ISBN 978-5-17-088897-9

Книга раскрывает всю подноготную жизни одного успешного на первый взгляд современного человека. Гена Скорятин – известный журналист, не обделенный талантом и удачно женившийся на еврейке с «приданным». Он мастер придумывать завлекающие заголовки и писать острые статьи. В редакции его обожают; с женщинами у него тоже все налажено: любовницы, поклонницы, в общем, всегда есть с кем в бане попариться и выпить. Однако не все так сказочно и прекрасно, и скоро героя-любовника-борзописца ждет неожиданный и печальный конец.
Для Гены Скорятина все началось с «невинного» предательства в студенческие годы. Став матерым борзописцем, одним мановением пера разрушающим семьи, судьбы и карьеры, Гена не замечает, как и сам попадает в ловушку, выбраться из которой нет никакой возможности. Автор показывает, как человек, идущий на компромисс со своей совестью, постепенно ломается и все глубже погружается в трясину лжи.
Действие книги как бы перенесено в альтернативную реальность, очень похожую на нашу, со своими политиканами, звездами и знаменитостями, даже есть такой же писатель Лимонов, оставленный автором без изменений. Но некоторые персонажи замаскированы, хотя и кажутся нам знакомыми по новостям и телешоу.
Огромное место в романе отводится описанию женского тела и в особенности грудей. Они, груди, на каждой странице и всегда в действии: разваливаются, сталкиваются, слипаются и разлипаются, чернеют, пухнут, потеют, оставляют следы на окне, столе, подоконнике, западают в души отчаянных любовников и выпадают из декольте. Попадаются даже груди с волосатыми сосцами. Но это правда большая редкость, как заверяет нас автор. И ему охотно верится. Как и в то, что «у Будды был маленький ; размером с пипетку».
Вот, к примеру: «Когда он вернулся, она лежала навзничь на кровати, распахнув халат. Он задохнулся от девичьего изобилия ее тела и опустился на колени. Марине в самом деле больно не было, наоборот, она застонала и отзывчиво подалась ему навстречу. Когда тяжело дыша, они распались, Ласская счастливо содрогнулась и шепнула с нежной усталостью:
; А ты лучше, чем я думала…»
«…Скорятину казалось, он мерно косит податливую траву на душистом, влажном лугу: «Т-шик, т-шик, т-шик…» Среди ночи Зоя ахнула, разбудив Гену, и вскочила. В окно била полная луна. Мелькнув по избе млечной наготой, возлюбленная библиотекарша с запозданием набросила на икону посадский платок.
; Ты комсомолка, да? – улыбнулся он.
; Я кандидат в члены партии. И не смотри на меня так – стыдно же!»
Также в книге очень много и смачно пьют; в общем, читать ее импотентам и воздерживающимся алкоголикам совершенно не стоит. Уж очень соблазняет и возбуждает. Закуска описывается в лучших традициях Гоголя и Салтыкова-Щедрина: грибочки, огурчики, зажаренные гусята и поросята. Не следует «есть» Полякова натощак.
И еще цитатку посошок: «В центре большой белой залы стоял длинный стол с огромным ледяным орлом, широко распахнувшим крылья и вцепившимся когтями в скалу, сложенную из раскрытых устричных раковин. Каким-то чудесным образом к орлу вместо перьев прицепили крупные розовые креветки. Справа от царь-птицы изогнулся на блюде полутораметровый копченый угорь, а слева разинул зубастую пасть лосось, тоже не мелкий. Между ними теснились тарелки с закуской попроще: оливки, колбасы, сыры…»
Несмотря на то, что действие романа происходит в основном в городе, автор показывает себя большим ценителем фольклора: под видом бабушки Марфуши в каждой главе радует читателя новой шуткой-прибауткой или премудрой пословицей: «Владей, Фаддей, моей Маланьей!» Возможно, такому самобытному герою как бабушка Марфуша стоило больше посвятить внимания, но автору видней.
В общем, взявшегося за эту книгу читателя ждут неисчислимые и страстные постельные сцены, захватывающие еврейские войны, ну и, конечно, серые редакторские будни (для правдоподобности), хотя и они не лишены в романе своей привлекательности. А главное – удастся увидеть и проследить падение талантливого некогда журналиста, ставшего обыкновенным газетным халдеем ; марионеткой в руках больших шалунов; лишённого всякой любви, надежды и даже ненависти – простого жалкого опустившегося человека, всего на всего «севшего однажды не в свою электричку».