ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ " Перекрёстки судеб человеческих"
____________________________________________
1
За какие такие великие прегрешения наказал их Господь Бог этим исчадием ада, никто из жителей Радужного не знал, единственная информация свидетельствовала, что Лена Чумакова воспитывалась в детском доме и приехала к глухой бабке Иванишихе, своей дальней родственнице. А может, и не к родственнице, потому что та о вылившейся на её голову седьмой воде на киселе тоже ничего не ведала. Но Лене одинокая старушка была рада, и зажили они ладно да дружно.
Угловатая девушка-подросток, резкая в движениях, оценках и суждениях, непримиримая, неуступчивая ко всякого рода несправедливости, она резала правду-матку в глаза всем, невзирая на чины и лица, за что и сыскала славу первой поселковой скандалистки. А потом кто-то сократил её фамилию, и стала Лена Чумакова Ленкой-чумой.
Красотой девушка похвастаться не могла, но и дурнушкой её назвать язык не повернётся. В общем, таких девушек много, однако большие карие глаза да открытая улыбка заставляли многих парней желать её. Только вот не всегда желаемое совпадает с действительным, и отторгнутые поклонники начали бахвалиться друг перед другом придуманными победами. Особенно изощрялся в подробностях Петя Губинин. Ну, для посёлка это в порядке вещей, странно было другое - острая на язычок и быстрая на расправу Лена не устраивала разборок и даже не пыталась доказать обратное, а только посмеивалась: «Сплетни - пища для деревни, и пока я живу здесь, деревня с голоду не вымрет». Не раз Оксана Кузьмина возмущённо выговаривала ей:
- Почему молчишь? Подойди и врежь в харю этому мерзавцу! Ты же можешь!
- Могу, - согласилась Лена и тут же добавила:
- Но не буду. Я сделаю по-другому. Надо только подходящий момент выбрать.
Слово своё девушка сдержала.
***
В прокуренной раскомандировочной, где водители лесовозов получали путёвки, стоял хохот – Петя в очередной раз расхваливал Ленины сексуальные достоинства, и никто не заметил давно уже стоявшую в дверях саму героиню сюжета. Дослушав до конца байку о себе, она подошла к парню, нежно улыбнулась ему и выдала буквально следующее:
- Петя, что я в постели хороша, об этом уже весь посёлок знает. Но почему ты скромно помалкиваешь о других моих выдающихся качествах? О моём долготерпении, например? Припомни-ка, дружок, сколько мне пришлось ждать, пока ты в своих штанах что-то нашёл? А как долго мне пришлось ждать, чтобы это «что-то» ещё и заработало? Увы, не дождалась. Механизм-то оказался бракованным…
Улыбнувшись оторопевшему Пете еще раз, но уже сочувственно, Лена ласково потрепала его по щеке и вышла из кабинета.
Гробовая тишина взорвалась громовым хохотом.
Только Толя Ильиных не смеялся – он неожиданно для себя под хохот мужиков влюбился в эту странную, такую не похожую на других отчаянную девчонку.
После такого срама Петя обходил Лену стороной. Притихли и все остальные, ранее девушку «имевшие» - более того, они молили Бога, чтобы посёлок поскорее и навсегда забыл об их вранье. А женщины, матери взрослых сыновей, в их числе находилась и своенравная Ильиниха, при скандалах желали друг другу иметь Лену невесткой, что было пострашнее любого проклятия.
***
Время шло, а Толя всё не решался подойти к Лене, при встречах с ней незнамо откуда приходила робость и сковывала все движения. Это не было боязнью её острого языка, это было что-то другое. Сколько раз, собираясь в клуб, парень клятвенно уверял себя, что уж сегодня-то он непременно пригласит девушку на танец! Но танцы заканчивались одним и тем же: Толя провожал Лену до ветхой хатёнки старой Иванихи, прячась за углами домов и соблюдая приличную дистанцию. Никто, кроме Егора, не знал об этой странной любви.
В ту памятную субботу под звуки медленного танго, с замирающим сердцем, но с целеустремлённым взглядом, Толя решительным шагом направился к Лене и … пригласил стоявшую рядом с ней Таню Ветрову. А потом опять шёл за Леной по тёмной, пустынной улице. Но на этот раз сама девушка сломала ритуал провожания.
Когда задумавшийся Толя потерял бдительность и просто до неприличия сократил расстояние между ними, она неожиданно обернулась и пригвоздила его резким окриком:
- А ну, стоять, где стоишь!
Толя остановился, прятаться было глупо.
- А теперь – ко мне!
Толя, не смея поднять глаз и сгорая от стыда, подошёл и остановился в двух шагах от Лены.
- Оторви глаза от земли и скажи, как долго ты будешь позорить и себя, и меня? Сколько ещё собираешься прятаться по подворотням?
Девушка взяла его за руку, и они пошли рядом. В противоположную сторону от дома, где жила старая Иваниха.
Набирала цвет черёмуха. Готовилась к своему цветению и любовь в сердцах Толи и Лены. Любовь всегда подкарауливает нас там, где её совсем не ждёшь. Толю она накрыла в прокуренной раскомандировочной.
Через месяц Лена засобиралась к Ильиным в гости, заявив, что пришла пора знакомиться с его родителями.
- Да ты же их и так знаешь? – удивился Толя.
Ещё бы Лене не знать матери своего избранника, которая при каждой встрече честит её самыми последними словами, да ещё и плюёт вслед! Ей-то, Лене, всё равно, она стерпит. А вот каково Толе отбивать атаки родной семьи? Конечно, он Лене об этом ничего не говорит, только догадаться-то труда не составляет.
И вот в один прекрасный день переступила Лена порог дома Ильиных. На её приветствие Ильиниха буркнула что-то не совсем членораздельное и даже, кажется, куда-то послала нежданную гостью. Пропустив её слова мимо ушей, девушка присела на диван, лукаво поглядывая на стоящего истуканом растерянного Толю. Отец, улыбаясь в прокуренные усы, пробасил:
- Мать, ты что, не видишь - у нас гостья в доме? Наладь-ка стол по-быстрому да Наташку с мужиком ейным покличь. Посидим по-семейному.
Наталья, старшая дочь, жившая через дорогу, пришла без приглашения. Она увидела Лену, когда та поднималась по ступенькам крыльца отчего дома, и поспешила на помощь матери – от этой Чумы можно чего угодно ожидать.
- Я помогу, - Лена встала с дивана и подошла к Ильинихе. – Ты, мама, только скажи, что надо делать.
Ильиниха онемела.
- Не рановато ли ты, голубушка, мою маму мамой называть стала? – ехидно пропела Наталья.
Лена ответила предельно просто:
- Не рановато. Пусть привыкает. Она не только твоя мама, но и Толина, значит, и моя. Мы ведь скоро поженимся, правда, Толя?
Обрадованный Толя закивал головой – он пока не мог сделать Лене официального предложения: ждал обещанной директором квартиры, а тут всё разрешилось само собой.
- А жить где будете? – пришла в себя Ильиниха.
- Как где? – удивилась девушка. - С вами, конечно. Кто-то из детей завсегда остаётся с родителями, чтобы ухаживать за ними, когда они станут старыми. Наташа живёт отдельно, значит, останется Толя, потому что больше некому.
Лена обвела всех своими огромными чистыми глазами и добавила:
- Но если вы против, то мы у моей бабушки поселимся.
- Да мы не против, - ответил отец. – Садись, дочка, матери Наташка поможет.
Всю дорогу от дома Ильиных до дома Иванихи Лена шла молча, на вопросы Толи отвечала односложно и явно невпопад.
- Ленка, что с тобой? Всё же было хорошо.
Девушка остановилась, повернулась к нему и тихо произнесла:
- Толь, а я ведь сегодня в первый раз сказала
«мама»…
2
А в это время в доме Ильиных, где вот уже месяц, то затихая, то вспыхивая с новой силой, бушевали страсти, обстановка опять начала накаляться.
- Да неужто, окромя этой чумы, ему другой девки не нашлось? - причитала Ильиниха. - За какие грехи мне такое наказание?
- А ты в памяти поройся, глядишь, и отыщешь, - пряча улыбку в усах, посоветовал жене Илья Кузьмич и тут же стал серьёзным:
- Вот чего вы, бабы, на девчонку взъелись? Кому из вас она насолила-то?
- Грубая, любому нахамит. В общем, прошла и Крым, и Рим, весь посёлок только от одного её имени лихорадить начинает. Как такую оторву в наш дом брать? Да она же всех нас в бараний рог скрутит! – возмутилась Наталья.
Прищуренные глаза отца буквально пробуравили дочь и ничего хорошего не пообещали.
- Вообще-то, она не в ваш с Федькой дом войдёт, а в наш с матерью. Рим с Крымом прошла, говоришь? Так это ты брось, это ты при мне даже поминать не смей! Забыла, как про тебя грязную сплетню Еремеевы по посёлку пустили? Забыла, как тогда белугой ревела и грозилась руки на себя наложить, если имя твоё опять чистым не станет? Только у тебя защита была: мы с матерью, Анатолий, Федька. А Ленке чем защищать себя от разных сволочей, если не грубостью? Была бы мягкой – слёзами бы давно на нет изошла.
- Ни одна уважающая себя девушка не ввалится так бесцеремонно в дом парня, с которым дружит, - Наталья твёрдо стояла на своём.
– Да-да! А чего стоит её заявление, что она намерена здесь поселиться?! – поддержала её мать.
Отец укоризненно покачал головой.
- Вы бы, бабы, подумали своими куриными мозгами, каково было девчонке сегодня к нам прийти? Думаете, она надеялась, что мы её тут хлебом-солью встренем? А ведь пошла! Потому что любит нашего Анатолия, потому что мира нашему дому желает. Не хочет она, чтобы из-за неё мы ругались промеж собой да парня поедом ели, чем вы и занимаетесь почти месяц или того более. Сами посудите, другая на её месте просто увела бы его за собой, и плевать ей на всех нас с высокой колокольни! А Ленка вон как всё правильно рассудила про то, что не всегда мы с тобой, мать, при силе будем, что нам самим скоро догляд потребуется. Поэтому и жить с нами собирается, хотя прекрасно видит, что не очень-то ей здесь рады. Знает она, на что идёт, но идёт. Ты ей спасибо за то сказать должна, а не вопить всякие слова глупые. Она тебя матерью назвала. Слышишь? Матерью! Вот и будь ею для девчонки!
На Анатолия гляньте, дуры бессердечные! Вы раньше его таким счастливым видели? Нет. Так какого рожна душу ему травите? Разве мы с тобой, мать, не для того живём, чтобы у наших детей лица светились и глаза блестели?
- Она же, поди, всем командовать тут возьмётся? - Ильиниха всё ещё сопротивлялась, хотя где-то в глубине души не могла не согласиться с правотой мужа. – Наташа правильно про бараний рог сказала.
Илья Кузьмич расхохотался:
- Так вот, оказывается, чего ты боишься! Боишься потерять свою командирскую должность! А ты не теряй, ты просто передай её невестке – и делу конец. Будя, накомандовалась. Пора и отдохнуть. Спиной своей, наконец, займёшься, а то сколь уж лет на неё жалобишься, а до обследования дело не доходит.
- Кто же за хозяйством ходить будет, начни я по больницам ездить, – вздохнула Ильиниха.
- Вот видишь, как вовремя у нас невестка появилась?
- Да она, наверное, и коровы в глаза не видела, доить не умеет, - всё ещё не сдавалась женщина, но это уже не было наступлением, это напоминало оборону.
- Коровы не видела? Покажешь. Доить не умеет? Научишь! – твёрдо сказал Илья Кузьмич.
Он встал с дивана, потёр затёкшую поясницу.
- Всё, дискуссия окончена раз и навсегда! Все слышали? А я пойду в гараж, проверю кой-чего в своём КРАЗе.
- Так у тебя же по скользящему графику завтра выходной, вот завтра и проверишь. Чего сегодня-то на ночь глядя туда переться.
- Завтра хочу вместо Анатолия в рейс пойти. Пусть они с Ленкой заявление в сельсовет отнесут, чтобы всё по-людски было.
- Сговорились! – ахнула жена.
- Пока нет, - улыбнулся муж. – Вот он вернётся со свиданки, тогда и сговоримся. Ладно, мать, мне пора. Надо ещё механика предупредить о замене. Ты тут не скучай без меня. А заскучаешь - в клуб на танцы сбегай.
Он подмигнул ей вышел из дому.
- Придумает же, «на танцы»… - проворчала она ему вслед и тоже улыбнулась.
Назавтра Толя взял отгул, пришёл в столовую, где Лена работала поваром, и они отправились в сельсовет подавать заявление.
***
Справлять свадьбу или обойтись семейным застольем - тут мнения разделились, причём, поровну. Отец, зять и Толя требовали пиршества, а женщины настаивали на скромной вечеринке.
И сколько ни уговаривала Лена своего будущего мужа отдать свой голос в пользу женской команды, какие веские аргументы ни приводила, тот оставался непреклонным.
А когда уж и сама Ильиниха переметнулась в стан «противника», в этом вопросе поставили точку, потому что большинством голосов решили: свадьбе быть!
Наталья где-то по великому блату достала отрез белого атласа и на следующий день сама повела Лену к Дарье Вершковой, которая считалась великолепной белошвейкой. Туфли и фату в целях экономии приобрели в комиссионном магазине и хранили место покупки в строжайшей тайне от жениха, который настаивал, чтобы у его невесты всё было по высшему разряду. Там же нашёлся и костюм для Толи. Хоть и брали его «на глаз», да в самый раз угадали. Готовить блюда и пировать решили в столовой. Ильиниха даже помолодела в этой радостной суете.
И вот настал долгожданный день.
Почти весь посёлок собрался возле сельсовета, всем хотелось посмотреть, как будет выглядеть Ленка-чума в новом обличье.
Вышли новобрачные на крыльцо сельсовета, и ахнул народ – стояла перед ними настоящая королева! Белое платье сшито так, что все достоинства ладной фигурки подчёркивает. (Постаралась Дарья, что и говорить.) Каштановые волосы, прежде всегда конским хвостом на затылке резинкой перетянутые, под фатой не умещаются и тяжёлыми локонами по плечам разлеглись. (Это уже Натальина работа.) Движения плавные, угловатости, как и не бывало. Глаза счастьем светятся. Вот что любовь с человеком сделать может! Наверное, не один парень пожалел в этот момент, что не разглядел этакую красоту в её повседневной одежде и что не ему Лена досталась. Но тут уж, как говорится, каждому – своё. Толя-то Золушку полюбил, не королеву. В королеву её Толина любовь превратила.
3
(Много воды утекло за четыре года. У Лены и Анатолия Ильиных подрастала маленькая Светка, любимица бабушки и деда. Уехал из Радужного Егор, лучший друг Анатолия, а после майских праздников, передав документацию сменившей её молодой, но, по словам заведующего ЦРБ, опытной и толковой фельдшерице, покинула посёлок и Ирина Павловна.)
--------------
Фельдшерица оказалась и впрямь толковым специалистом, пришлась посёлку ко двору, но случился у той молоденькой фельдшерицы роман с трелёвщиком Серёгой Кораблёвым. Рецензий местных сплетниц на тот роман пока не было, но подозрения, что он имеет место быть, уже появились. Всё бы ничего, да женат был Серёга.
Увидев как-то его беременную жену с заплаканными глазами, Лена прижала её к стенке и выяснила причину слёз. Поначалу, конечно, та не хотела говорить правды, стыдно, но потом всё рассказала. Разве могла пройти мимо такого безобразия Лена, тем более что Лида была не только её соседкой, но и лучшей подругой? Конечно, нет!
Улучив момент, когда Серёга направлялся в магазин, Лена подкинула трёхлетнюю Светку свекрови и догнала его. Пристроившись рядом, она завела разговор и между всем прочим сообщила, что есть, де, у неё знакомый ветеринар, который кастрирует паршивых кобелей в человеческом облике. Для чего? Для какой-то диссертации да ещё для того, чтобы эти паршивые кобели сирот не плодили.
Не надо Серёге ржать, Лене это не нравится! Что? Трёп? Так он сам может проверить, трёп это или чистая правда. Лена с превеликим удовольствием порекомендует Серёгу своему знакомому ветеринару в качестве исходного материала. Бояться не надо, всё пройдёт на высшем уровне! Пол-литра водки для анестезии Лена, так уж и быть, сама купит. Ничего не поделаешь, наука требует материальных затрат! А ассистировать ветеринару на операции Лена фельдшерицу попросит. Вот прямо завтра с утра и попросит. А чего откладывать?
Какую фельдшерицу? Да ту самую, к которой кобель Серёга, то есть, «исходный материал», начал шастать, наплевав на жену и будущего ребёнка! Именно из-за
таких серёг многие дети потом нередко в детском доме оказываются, как, например, она, Лена.
В общем, славу и Серёге, и ассистенту Лена обеспечит. Но это ещё не всё. Лена постарается – Лена очень постарается! - устроить им обоим такую райскую жизнь, что мало не покажется! Это она может, Серёга знает!
Лида, конечно, своего ребёнка не бросит, она бросит подлого Серёгу. И правильно сделает! Вот родит, сойдут с её лица коричневые пятна - станет Лида ещё краше, чем была до беременности. После родов с женщинами завсегда так бывает, сама Лена тому доказательство. И мужик Лиде достойный сыщется, да не такой, который только для ветеринарных опытов годен, а настоящий! И не Серёгу, который по бабам шастает, а того – настоящего! - мужика сын с гордостью батей называть будет. Зачем сыну такой отец, который предал его ещё до рождения?
Ну, ладно, Лена всё сказала, а Серёга пусть теперь это проанализирует и сделает выводы. Конечно, про того ветеринара Лена всего-навсего своей заветной мечтой с ним, с Серёгой, поделилась, но всё остальное вполне реально.
Возвращаясь из магазина, Серёга вдруг вспомнил, какой жена была до беременности, и подумал, что вряд ли после родов она станет краше. Краше ей стать просто невозможно – некуда краше быть-то. А когда представил, что муж Лиды не он, а кто-то другой, и что его сын чужого дядю батей кличет, то от злости на того мужика чуть калитку не вынес, заходя в свою ограду.
И вообще, какой дьявол его, Серёгу, «налево» направил?
***
В коридоре медпункта возле дверей кабинета фельдшера сидели три старушки.
- Бабулечки, вы меня не пропустите без очереди? Мне только выяснить тут кое-что надо, это недолго, - обратилась к ним Лена.
Старушки согласно закивали головами.
Лена вошла в кабинет, вежливо поздоровалась и присела на стул. Фельдшерица оторвалась от бумаг, посмотрела на вошедшую, ответила на приветствие и произнесла привычное:
- Карточка есть?
- Конечно, есть, но карточка не понадобится. Мне нужно только мозги вправить.
Лена пристально рассматривала молоденькую медичку. Так, голос тусклый, глаза тоскливые. Ага! Значит, Серёги вчера у неё не было. Факт.
Фельдшерица с удивлением посмотрела на странную пациентку.
- Вправить мозги? А что у вас с мозгами?
- У меня? – удивилась в свою очередь Лена. – У меня всё в порядке. Это у тебя, милая, с ними проблема.
- Не у «тебя», а у «вас».
- Правильно, - согласилась Лена, – у вас. У тебя и у Серёги. Но его проблема, судя по твоему не очень-то счастливому виду, уже решена.
- По какому праву вы лезёте в мою личную жизнь? – возмутилась фельдшерица и повысила голос: - Немедленно покиньте кабинет!
- Да не вопи ты так, я же тебя не бью, - поморщилась Лена и уточнила: – Пока не бью.
Уточнить было просто необходимо – должен же человек знать, чем может закончиться их встреча, если он займёт неправильную позицию.
-Что вам от меня нужно? – сбавила тон фельдшерица.
- Вот с этого и начинала бы, а то развизжалась, как свинья, неделю не кормленная. В коридоре, между прочим, бабушки сидят, мигом разнесут по всей деревне, как я гулящую медичку … воспитывала. Оно нам надо?
Лена взяла со стола жгут и, помахивая им, со всей присущей ей деликатностью изложила цель своего визита, но хозяйка кабинета не поняла её благих намерений, поправила белую шапочку, едва держащуюся на пышных кудрях, и с вызовом уставилась на Лену
- А если у нас любовь?
- Я тебе ещё раз говорю, Серёга женат! – Лена продолжала терпеливо увещевать фельдшерицу, изо всех сил стараясь оставаться вежливой.
- Жена не стена…
Но закончить избитую фразу девушка не успела. Поправ абсолютно все нормы приличия, Лена почти вплотную приблизила к её лицу своё, вмиг покрывшееся багровыми пятнами нешуточного гнева, и, потрясая жгутом, прошипела:
- Слышь, ты, курва в колпаке! Я тебе сейчас такую стену покажу, что ты не только забудешь Серёгино имя, но и как родную мать величать не сразу вспомнишь!
От неожиданности девушка так резко отшатнулась, что её шапочка слетела с пышных кудрей прямо Лене под ноги, та её подняла, встряхнула и напялила фельдшерице на голову по самые уши.
Девушка с неподдельным страхом взирала на Лену, но женщина уже успокоилась и села на стул.
- Ладно, жену ты отодвинешь. А дитё куда денешь? – гнева в голосе уже не было, только укоризна.
- Какое дитё? У него нет детей…
- Пока нет. Но Лида скоро родит.
- Сергей мне ничего об этом не говорил, - растерялась фельдшерица.
- Вот видишь, значит, нет в его планах пункта на тебе жениться, иначе сказал бы. Такое не утаишь. Да и от алиментов-то куда бы он делся?
- А это правда? – недоверчиво покосилась на Лену фельдшерица.
- Что, правда? Планы Серёги или его ребёнок?
- И то, и другое.
- Про беременность Лиды ты у Николаевны, нашего гинеколога, можешь полюбопытствовать, только не советую – себя выдашь. Про вас в посёлке пока ещё толком никто не знает, только догадываются. А про планы тебе и так должно быть понятно – Серёга-то вчера не пришёл.
Лена подошла к девушке, поправила шапочку, выпустила из-под неё на лоб светлый завиток, полюбовалась своей работой и её миловидным личиком.
- Ты посмотри на себя, ведь такая симпатичная деваха! Зачем тебе конь под уздой, когда вокруг столько необузданных жеребцов гарцевать будет, только свистни?! А на чужом горе ты себе счастья всё равно не построишь.
Взглянула на часы.
- Ладно, пойду я. Пора. А ты, милая, подумай над тем, что я тебе сказала. Крепенько подумай! Но если надумаешь что-то неправильное, тогда я ещё наведаюсь.
Лена взялась за дверную ручку.
- Подождите, - окликнула её фельдшерица. – Вы, наверное, и есть Лена Чума?
- Она самая! – гордо произнесла Лена. – И ношу это звание, как орден Красного Знамени.
- Ой, простите, я думала это ваша фамилия, - смутилась девушка, - а прозвище - Змея подколодная.
- Ну, уж нет, - возмутилась Лена, – змеёй подколодной сроду не была, не в моём характере исподтишка кого-то жалить! Всегда в открытую…
А на самом деле я Лена Ильиных.
- А я Люда.
- Вот и познакомились, - улыбнулась Лена, но тут же построжала. – Только ты всё же помни: семья – это святое, и рушить её никому не дозволено!