Посвящается Юрию Витальевичу Мамлееву.
Раздался телефонный звонок, я взял трубку. «Привет!» - прозвучало на том конце. Я узнал этот голос – это был Олег. Мы не виделись двадцать лет. В молодых компаниях мы выпивали и весело проводили время. Олег был студентом Ижевского технического университета. Мне нравился этот простодушный парень; высокий и угловатый он был похож на баскетболиста, он любил математику и обладал чувством юмора. Это был беззлобный человек. «Хочешь встретиться?» - спросил он. Да, я хотел встретиться. Я воображал себе, что Олег добился в жизни успеха, что у него хорошая работа, что он по-прежнему занимается наукой. Но когда я его увидел, то понял, что все совсем не так.
Встреча была назначена возле моего дома, но странности начались еще до этого. Когда я спустился к подъезду, то обнаружил, что Олег разговаривает со случайным человеком приняв его за меня – его ничуть не смутило, что незнакомец даже отдаленно не похож на меня – он уже изливал ему свою душу. После того, как эта странная ситуация была улажена, мы с Олегом поднялись ко мне. Незнакомый мужчина, докуривая свою сигарету, недоверчиво проводил нас взглядом.
Одежда Олега была новой, с собой он нес большую новую сумку, но выглядел он все равно паршиво. Он заматерел и казался почти угрожающе большим, лицо было в рытвинах, распухшие нос и губы отливали синим, тупая прическа не скрывала лысины, но глаза были ясные и быстрые. Во всем этом угадывалась какая-то интрига.
Его эмоциональный рассказ прерывался раскатистым смехом, и наоборот, жалобными подвываниями, он часто таращил глаза в незримое пространство, взмахивал руками, врал, противоречил сам себе, снова гоготал и снова скулил. Чем больше я на него смотрел, тем явственнее понимал, что передо мной сидит психически нездоровый человек. Теперь я думал, что было опрометчиво приводить в дом того, кого я не видел двадцать лет. Обуреваем любопытством и чувством опасности, я все же выслушал рассказ Олега до конца. И вот что оказывается с ним произошло.
Все эти годы Олег пил. Женился, не на долго образумился, детей не нажил и потом снова лопал. После того как жена ушла, он жил с родителями. Не работал. Родители уже старенькие мучились. Сорокапятилетний детина бузил и буянил. И вот отец и мать как-то уговорили Олега полечиться в центре реабилитации, в одном из тех низкобюджетных центров, объявления о приеме в которые висят на столбах и деревьях. Надо понимать, что в отчаянье родные и близкие в такие центры привозят своих наркоманов и алкоголиков усыпленными, связанными, завернутыми в ковры или, как Олега, хитростью. Они готовы доверить своих безнадежно больных родственников кому угодно, потому что это последний шанс, потому что это все равно уже не жизнь, а сплошные страдания. Ройзман постоянно об этом говорит, но его не слушают. И вот Олег оказался в одном из таких центров в пермском крае, что расположился в лесу на территории бывшего пионерского лагеря. По сути это была зона с периметром, с не многочисленной охраной, со столовой. Никакой квалифицированной медицинской терапии там не оказывалось. Садистов среди персонала там тоже не было, просто суровые мужчины, кое-кто сам из бывших. Они следили за тем, чтобы пациенты вели себя смирно, не сбегали, по возможности работали. Проблемы абстиненции аргументом к жалости там не являлись. Хорошо известно, что алкаши и торчки народ хитрый и изворотливый. При малейшей возможности они пытаются обмануть и ускользнуть. «У тебя ломка? Терпи!» - вот суть тамошнего лечения. Бывали и инциденты: кто-то грыз подоконник; кто-то пытался покончить с собой; кто-то сбегал, но его ловили и привязывали. Порядок отношений был прост. И Олег находился там уже четыре месяца, и на хорошем счету; будучи человеком коммуникабельным, не глупым и крупным, ему даже предлагали уже должность охранника. Могло показаться, что дело идет на поправку, но… черт внутри Олега оказался хитрее. Однажды на прогулке после обеда Олег вдруг выхватил нож и ударил им в охранника, вернее сказать имитировал удар, потому что охранник был в сговоре. В следующую секунду Олег уже несся к забору, потом перемахнул через него в два счета и оказался за территорией лагеря. Побег Олега перешел в открытую фазу. Беглецов ловили легко – выезжала машина и просто подбирала убежавшего на трассе, на которую тот выходил рано или поздно. Олег знал это. И вознамерился скрываться в лесу долго. Как известно, бешеному лосю сто верст не крюк. И Олег бежал по лесу и днем, и ночью; и выли волки, и факелы горели, и какие-то металлические вертикальные столбы гуляли над тайгой, и даже летающая тарелка пролетала туда-сюда. Но вероятно наш герой видел все это в бреду, на горячечника он был похож очень. Тем не менее он оторвался от погони и добрался до Ижевска. Летним теплым утром Олег притаился на детской площадке, дождался, когда родители вышли из дома, пробрался в квартиру и обворовал своих собственных мать и отца. «Саня, деньги у меня есть!» - радостно тряс он передо мной жалкой пачкой купюр. Я был зачарован его рассказом, но бдительности не терял – надо было как-то избавляться от сумасшедшего друга. Я подтянул электрошокер, он был разряжен, и вообще я рисковал, но мне нужно было, чтобы клиент, заметил это движение. Потом я вздернул левую руку, посмотрел на часы и манерно протянул: «У-у, Олежек, мне пора на работу». Олежек, видимо привыкший к наказаниям, тут же согласился, и покорно произнес: «Понятно! Пора на работу».
Говорят, что красота и качество человеческой жизни, измеряется не вещами, не словами и не мыслями человека, а его поступками. Олегу предстояла яркая интенсивная жизнь; но мне было не весело, я был расстроен. Теперь я видел, как много лет назад, черная мерзкая тварь вползла в тело хорошего парня, осквернила его душу и разрушила жизнь. Самое неприятное было, что он прекрасно помнил все шутки и прибаутки нашей беззаботной молодости, и он пытался заигрывать ими со мной, и я даже на минуту захотел помочь ему. Но что я мог сделать? Позвонить Ройзману?
Мы прощались у того же подъезда, что и встретились. Я вызвал ему такси и вскоре подошла машина, и Олег, вполне искренне, попрощался со мной и, не мешкая, стал залазить в автомобиль, но оказалось это не та машина. Тут же возникла конфликтная ситуация. Мне пришлось в последний раз вмешаться в жизнь Олега. А потом пришла машина за Олегом; и Олег сел в нее; и уехал, куда – я не знаю.