Я шел по темной улице. По вечерам и ночам наша улица всегда темная. Потому что на нашей улице фонарей мало и светят они всегда тускло. Наверно,это от того, что здесь- городская окраина,и наш дом стоит на окраине,недалеко от реки.
Двое...Нет,-трое,-третий присоединился к этим двоим чуть попозже,выскочил как бы из засады,- так вот,эти трое решили меня тогда потрясти,в смысле,ограбить. Я их и до этого несколько раз видел в соседнем дворе,где я по утрам подметал. Они меня всегда принимали за ненормального,и раз я слышал как они надо мной смеялись. Они были молодые,а уже были всегда пьяные. Они стали наваливаться на меня, сначала вдвоем,а когда я,прижатый к стене,стал отчаянно трепыхаться,из- за укрытия,им на помощь,выскочил и третий. И тогда они меня свалили и начали пинать. Попинав меня,обматерив,они ушли,ничего у меня не взяв,потому что взять у меня им было нечего, кроме моей жизни... Крепко они тогда меня попинали. Даже попали несколько раз ногами по лицу.
Я пришел тогда домой побитый,с лицом в крови,с руками в ссадинах. Отец тут же вызвался идти искать моих обидчиков,чтобы разобраться с ними. Но я его от этого отговорил,потому что по всем показателям справиться с ними он никак бы не смог.
Но я их не оставил безнаказанности. Я с ними разобрался. В одиночку. Решительно.Смело.По справедливости. Рано утром. Когда за окном еще только начинало брезжить.
Когда утром проснувшись,я вспомнил о вчерашнем,я загорелся желанием-справедливым желанием- им отомстить. И,не выходя из дома,не вылезая из постели,я пошел их наказывать по законам справедливости и чести. Я нашел их немедленно. Они сидели в своем дворе,как напившиеся чужой живой крови,вороны. Они пили свое поганое пиво,довольные тем,что они меня вчера побили. Я подошел к первому. Смело и решительно. И я его так стукнул,что он этот мой удар теперь на долго запомнит. А второго я так стукнул,что он этот мой удар запомнит не только навсегда и на всю оставшуюся жизнь. Еще один оставался. Третий. Я тогда сказал во всеуслышание,ему и всем,что когда в мире такая тревожная обстановка,когда всюду ходят террористы,когда всем надо сплачиваться для отпора,когда надо всем приходить к какому-то консенсусу, он к этому консенсусу приходить не хочет и не желает,так получай же мой решительный удар возмездия...И я уже было занес над ним этот мой удар,но тут запел петух,-нет,-зазвонил в соседней, в комнате у родителей,будильник и не дал мне нанести этот мой последний решительный удар...Но ничего.Он удара этого не избежит. У меня всегда найдется времени нанести этот мой удар. Так что пусть он не думает,что избежал заслуженного наказания. Наказание всегда будет его ждать впереди. Так что,пусть он живет дрожа и трепеща,в вечном ожидании этого моего удара возмездия за поруганную честь и достоинство рабочего человека,пусть не передовика производства,но дворника вполне честного и порядочного.
Расправившись таким образом с моими обидчиками,- рано утром, лежа на кровати, в своей постели,-я собрался и пошел на работу.
Но как-то уж слишком легкой и быстрой мне показалась тогда,эта моя справедливая расправа с этими тремя молодцами. Тогда я решил поговорить с ними по-другому. По человечески. Без мордобоя. Мне захотелось услышать от них слова,оправдывающие их и разъясняющие. Возможно даже слова извинения. Даже думалось наладить с ними диалог для дальнейшего общения и совместного проживания.
Я их нашел днем все в том же соседнем дворе. Я подошел к ним. Хотя я человек малообщительный,но ведь я человек такой профессии: надо всегда уметь вступать при необходимости с людьми в близкий контакт. Дворники ведь у всех на виду работают,на широком фоне городских кварталов,домов и улиц, и они должны уметь разговаривать с людьми любого ранга и категории. Так что,я к ним тогда подошел с разговором миролюбивым. Я сдержанно тогда им сказал: "Жить надо по заповедям. По законам морали и справедливости. По принципам. Надо защищать,оборонять,строить,а не разрушать и грабить.Надо строить консенсус..." Тут я не выдержал напряжения моих слов и стукнул черенком моей метлы по голове того самого,третьего,который первым стал меня бить ногами тогда темным вечером на темной улице. А стукнул я его по голове,чтобы он начал уважать городских дворников,даже если они ему чем-то не нравятся; чтобы начал читать книги,а не пить во дворе пиво.
Разговор у меня с ними вышел таким. Обстоятельный,но не долгий. Он им не понравился. Они перестали надо мной смеяться. Им стало вдруг не до консенсуса. Дело приняло такой оборот,что они мою метлу переломали,шляпу мою закинули на дерево,хлястик на моем пиджаке надорвали,меня послали подальше,и уже начали было пинать,да старушка какая-то их усовестила,пригрозила в полицию позвонить. В общем,они меня тогда снова сильно обидели. Чувствительно и сильно.
И этим же вечером,посмотрев очередной боевик по телевизору,уже лежа на своей кровати в своей постели,я им всем крепко отомстил за пережитый мной позор и унижение. Отомстил крепко. Запомнят они на долго этого пролетевшего над ними ангела мщения! Надолго и на всю оставшуюся жизнь запомнят. У них это навсегда останется в их памяти...Трепетали они и дрожали, и молили меня о пощаде...Я хотел было над ними сжалится,пощадить их,как несмышленых детей,но посчитал сколько им уже лет,подумал немного,и остался непреклонным. Потому что любое преступление против человека не должно остаться без заслуженного наказания. А я что,- не человек? Дворник,это что,-не человек? Метлы ломать-это что,поступать по человечески? Шляпы закидывать на дерево,это что-справедливо? А хлястики у пиджаков отрывать,это что,-хороший поступок? Нет! Пусть эти трое дрожат и трепещут!
Не дали мне эти трое выспаться. Всю ночь пробыл с ними. Доже утром стал путаться: наяву я с ними время провел или во сне?