Уже прошло две недели, как Антон с Альфой вернулись из Пакистана, где Альфа нашла и вытащила из-под завалов пять человек, включая и Джемаля. Сейчас, думая о том, что ей пришлось пережить, Альфа не считала себя какой-то особенной собакой, которая разговаривает с розой ветров и знает, что будет с ней наперёд. Нет, Альфа думала совсем-совсем по другому:
«Я должна преодолеть всё это, чтобы когда-нибудь увидеть самый красивый сон, так похожий на явь, и тогда, может быть, мне удастся поймать прекрасную бабочку удачи и покоя, а пока пусть будет, что положено. Там наверху виднее, что мне положено, а что будет потом. Посмотрим!»
Так примерно рассуждала про себя Альфа, ещё не зная, что ждёт её впереди. А впереди было награждение Альфы как лучшей розыскной собаки управления МЧС Московской области. Антону Себерецкому выдали памятный знак отличника областного управления и выписали премию в размере пятнадцати тысяч рублей. Официальная часть на этом завершилась, затем началась неофициальная. Антон её помнил плохо, ибо выпито и съедено в тот день было не мало. Альфе тоже не понравилось, что люди очень много бегают, суетятся и мельтешат, сливаясь в одно большое пятно неопределённого цвета. Той ночью Альфе опять снились горы, только на этот раз они были не красные, а серо-чёрные с острыми белоснежными вершинами, скрывающимися где-то в вышине.
«Выше головы не прыгнешь», — подумала Альфа, закрыла глаза и уснула опять. Снов той ночью она больше не видела:
А потом наступили будни. Альфа с Антоном бывали на пожарах, где она вытаскивала из горящих квартир детей и стариков, находила людей в завалах, образовавшихся при взрывах бытового газа, и ещё совершила много чего героического. Но трудностей и опасностей Альфа не замечала, она терпеливо ждала, когда Роза ветров заговорит с ней, а Альфе нужно будет сделать выбор — главный выбор в своей жизни. И чувство, что впереди предстоит что-то большое и трудное, давало ей дополнительные силы для жизни в таком ритме.
Однако время шло, а голоса Розы ветров всё не было. Порой за день Альфа уставала настолько, что спала без сновидений. Такова жизнь и работа, которую с полным правом можно было назвать собачьей.
Две недели отдыха упали на Антона и Альфу неожиданно, но всё же предсказуемо. Себерецкий дождался очередного отпуска. Как его проводить, он долго не раздумывал, решил податься куда-нибудь за город, сменить обстановку и отдохнуть. И вот Альфа с Антоном держат путь под Москву, в деревню Марфино на краткосрочный отдых в одну неделю.
Свободный домик нашёлся быстро, a главное, за умеренную плату. Сдал его Антону деревенский дурачок Витька Нелидов, который сам про себя говорил нижеследующее:
— Я здесь коренной житель. Лагеря прошёл, шарашку, и на войне пришлось... Теперь все кажут пальцами — дурачок, мол, мечты у него нет! А я, может, летать хочу, аки бабочка. Во как!
Антону вдруг стало жалко этого безобидного старика с его детской и наивной мечтой.
«Мечты и должны быть такими, великими и одновременно наивными», — подумал он.
На следующий день Антон с Альфой отправились исследовать близлежащие окрестности. Альфа бежала впереди, легко вскидывая передние лапы. Со стороны казалось, что молодая, полная сил собака куда-то летит, загребая лапами плотный и напоённый воздух. «Чем он был напоён?» — спросит меня кто-нибудь из следящих за историей Альфы. Этому человеку я отвечу то, что ответил бы любому другому из моих читателей. Воздух открытого пространства почти всегда полон волей и действием, что в сумме и даёт жизнь. И Альфа в полной мере наслаждалась теперь волей, её спутником ветром и кристальной синевой небес. Антон шёл чуть позади Альфы, искренне радуясь за свою питомицу.
«Собаки всё-таки счастливее нас, людей, потому что для счастья им надо меньше, чем нам».
Он вдруг остановился и растянулся среди пахнущего волей разнотравья. Его мысли текли медленно и лениво, словно большая-пребольшая река. Антон сам не заметил, как уснул и во сне увидел себя гуляющим среди облаков.
Альфа в это время также лежала среди высокой травы и очень внимательно следила за белыми стрекозами. Невдалеке явственно виднелась серебряная змейка пруда.
Антон проснулся так же внезапно, как и уснул. Рывком поднявшись и крикнув Альфу, поспешил к водоёму, словно предчувствуя беду. Когда они спустились к воде, оказалось, что это не пруд, а маленькая речка с весьма быстрым течением. На песчаном откосе народу почти не было. Дети, игравшие на берегу, в счёт не шли. Увидев, что опасности нет, Антон почувствовал, как у него отлегло от сердца. Приказав Альфе идти рядом, Себерецкий зашагал быстрым шагом по песчаному откосу. После долгих поисков наблюдательного пункта выбор пал на небольшой, но удобно расположенный на верху валун.
— Альфуша, за мной! — шутливо приказал Антон и полез вверх по откосу к заветной цели.
Вершины они достигли минут за пять, сказалась отличная физическая подготовка. Устроившись там, Антон оглядел окрестности беглым, но очень внимательным взглядом. A посмотреть было на что. Там внизу бежала сине-голубая лента реки, отражая в себе перистые лёгкие облака.
«Может быть, это и есть вечность, — подумал он. — Лёгкие белые облака в хрустальной сини небес. A внизу бежит такая же голубая полоска реки, отражая в своих водах всё те же облака...»
Альфа спала в это время и тоже видела сны, только уже свои, собачьи. Вот она лежит на крыльце какого-то большого и богатого дома, а перед ней самая большая собачья радость на свете — сахарная мозговая кость с остатками мяса. Альфа, не спеша и тихо, урча от удовольствия, грызёт эту кость. Потом отрывается от неё, жмурит глаза от яркого солнечного света и, уже готовая вернуться к прерванному занятию, вдруг слышит истошный человеческий крик — крик последней надежды. Альфа, стряхнув с себя оцепенение сна, стремительно несётся туда, откуда слышится крик отчаяния. Она успевает как раз вовремя. Девочка лет шести уже начала погружаться в воду. И Альфа, сильно оттолкнувшись от берега, бросается ей на помощь.
Когда уже всё было позади, и Антон с Альфой вытащили и оказали первую помощь маленькой, нахлебавшихся воды девочке, тут-то и началось самое интересное. K Альфе и Антону подошла толстая тётка с красным от пота лицом и заорала:
— Это что ты с моей внучкой делаешь? Собаку на неё натравливаешь!
Антон пытался было объяснить произошедшее, но всё было напрасно. Альфа же впервые столкнулась с такой неблагодарностью со стороны людей. Ей тоже было больно и обидно и за себя, и за своего хозяина.
«Делаешь, делаешь добро людям, а они тебя же потом по шее», — ворчала Альфа с обидой про себя.
А баба с красным лицом, между тем, всё продолжала орать:
— Ты откель такой выискался?! Мотай в свой город, и чтоб духу твоего здесь не было!
Антон не стал дожидаться завершения тирады, взял Альфу на поводок и пошёл прочь, не оглядываясь.
— Ты, Антон, на Нюрку-то не серчай. Известное дело — дура, что с неё возьмёшь, — успокаивал Антона Виктор Нелидов, отпаивая чаем со всевозможными травами на веранде.
Альфа лежала тут же рядом, вывалив красный язык, всем своим видом показывая, что устала от жары, кричащей на берегу бабы и от многого другого, чего Антон просто не замечал, потому что родился человеком, а не собакой. А хозяин дома всё что-то рассказывал Антону и, судя по тому, как тот внимательно слушал, весьма небезынтересное:
— Дочка Нюрки-то — Светка — учёная, «профессор», зав кафедрой, языки преподаёт. Здесь бывает редко, наездами, а вот свою дочь Ульяну сюда привозит часто. Нюрка, понятное дело, во внучке души не чает. Только ещё больше Ульяны любит её бабушка на завалинке сидеть да сплетни по всей округе собирать. Такая уж порода!
Закончив рассказ, хозяин только махнул рукой и, убрав чайные принадлежности со стола, отправился спать. Эта история имела своё продолжение.
Дня через два Антон с Альфой отправились побродить по лесу, чтобы забыть обо всём плохом и подышать свежим воздухом. Альфа резво бежала за Антоном, каждую секунду ощущая какой-нибудь едва уловимый новый запах. Увлёкшись прогулкой, они не заметили, как сбились с дороги и вышли на незнакомую поляну. В центре поляны кто-то стоял и, подняв голову вверх, смотрел на голубой купол небес. Альфа первая добежала до центра поляны и только тут остановилась, как вкопанная. Стоящая в центре молодая женщина была очень похожа на Вику. Нет, была, конечно, и разница: у первой хозяйки Альфы были чёрные, как смоль, волосы, а у этой молодой женщины — белые и мягкие, как первый снег Так или иначе, больше различий между Викой и незнакомой женщиной Альфа не обнаружила. Она не уловила в её взгляде и какой-либо злости или агрессии. Тогда Альфа легла рядом и закрыла глаза. На поляну тем временем вышел Антон и тоже долго смотрел на незнакомку.
«В ней положительно есть что-то от «Незнакомки» Блока», — подумал Антон, а вслух сказал только: — Как сегодня легко дышится, не правда ли?
Молодая женщина в первый момент ничего не ответила, лишь слегка кивнула головой в знак согласия, потом неожиданно резко и требовательно спросила:
— Вы, Антон Себерецкий?
— Да, а чем собственно...
— Это неважно, — она протянула руку и представилась: — Пронина Светлана Васильевна.
— Себерецкий Антон, спасатель. А это Альфа.
Он приказал взглядом подойти и встать рядом, но Альфа на сей раз не спешила исполнить приказ хозяина. Сходство с Викой было только внешним. При звуках голоса Светланы Прониной Альфа сразу поняла, что от этого человека надо держаться подальше, мало ли, что.
— Это вы сегодня утром были на реке?
— На самой реке мы с Альфой не были, но поблизости...
— Это неважно... — она не договорила, чем-то зашуршала и протянула что-то Антону. — Это вам. За спасение моей дочери Ульяны.
— И вы считаете, что жизнь вашей дочери стоит две с половиной тысячи? — саркастически усмехнулся Антон.
— Я думаю, что ваш поступок с этой вашей, как её... Альфой, кажется, именно столько и стоит...
— Мы с вами говорим на разных языках, и давайте лучше расстанемся по-хорошему.
— Как хотите, Антон, но больше вам всё равно никто не даст!
— Спасибо, в МЧС России вполне достойная зарплата!
— Как хотите...
Пронина была явно довольна, что деньги остались у неё. Смотря ей вслед, Антон, спросил у Альфы взглядом:
«Как думаешь, Альфуша, справедливость можно продать или всё-таки нет?»
Альфа не поняла, о чём её спрашивал взгляд хозяина, но на всякий случай она завиляла хвостом в знак согласия.
Придя с прогулки домой, Антон стал собирать вещи в рюкзак. За этим занятием его и застал хозяин.
— Куда поспешаешь?
— Известно куда, домой, — неохотно ответил Антон.
По тону старик понял: что-то случилось, однако напрямую спрашивать не стал, а зашёл с другого конца:
— Ты где был-то?
— В лесу. И встретил там...
— Погоди, угадаю. Нюркину дочь Светку, так?
Антон молчал. По глазам было видно, что Виктор Еремеевич Нелидов не ошибся.
— Она тебя хоть за спасение дочери поблагодарила?
— Уж так благодарила, век не забуду, — зло пробурчал Антон.
Старик помолчал, потом спросил:
— Ты твёрдо решил уехать?
— Да!
— Жаль, настоящий ты человек, справедливость в тебе есть.
Услышав про справедливость, Антон не выдержал, взорвался:
— Вот все говорят. «справедливость», а где она и что это вообще такое?
Выговорив всё одним духом, Антон вдруг успокоился, волна злости как-то разом схлынула, уступив место покою.
— Спрашиваешь, где справедливость? В тебе самом и в том, что ты делаешь сам!
Потом они попрощались, и Антон, взяв Альфу на поводок, отправился на станцию. Короткий отдых закончился, впереди ждала работа.
Дни летели незаметно, просто приходя на смену один другому. Себерецкий выбрал время и записался на курсы английского языка, а через три месяца успешно окончил их. Теперь он мог довольно сносно объяснятся на английском, не прибегая к чьей-либо помощи.
Что же касается Альфы, то её жизнь практически не изменилась. Всё те же рутинные будни собаки-спасателя и красивые, но такие короткие сны по ночам.
Командировка в Австрию на Антона свалилась, как снег на голову. Сотовый телефон призывно зазвонил ночью. Не хотелось просыпаться, но Антону пришлось-таки ответить на звонок:
— Да... А почему именно я должен ехать?.. Ну, знаю, дальше что!.. А без меня никак обойтись нельзя? Я же только с дежурства по району, и Альфа устала. Нашла вчера троих под завалом песка в карьере. Это вам что — шутки?!
Услышав своё имя в разговоре, Альфа подняла голову и навострила уши.
— Ладно! Да понял я всё. Сказки приберегите для кого-нибудь другого!
Сказав это, Антон Себерецкий отключил телефон и лишь после, глубоко и тяжко вздохнув, подозвал к себе Альфу, почесал её за ухом, потрепал по холке, посмотрел в глаза и произнёс только одно слово:
— Надо! — потом, спустя какое-то мгновение, добавил: — Очень надо, понимаешь, Альфуша. Альфа поняла и по привычке вильнула хвостом в знак понимания и согласия.