Был такой бог – Дионис, отвечающий за все,что связано с виноградарством и виноделием, кстати сын Зевса. Ясное дело, что он сам был не дурак попробовать свои творения – вино и виноградную водку. Давно подмечено, что предержателей спиртосодержащих напитков окружает целая толпа прихлебателей. Дионис исключением не был – свита его состояла из вечно пьяных сатиров – невероятно похотливых существ мужского пола – покрытых шерстью, с копытами и невероятными прочими достоинствами, привлекавшими нимф, дриад и прочих наяд, носящих собирательное название "нимфетки". Мало того, что все эти безобразия продолжались целый год, так еще раз в году, осенью, этот гусь устраивал особый праздник – вакханалии, а проще говоря – грязную оргию, на которой все сатиры и нимфетки напивались вусмерть, после чего предавались разврату, в том числе коллективному сексу. Привлеченные невиданным зрелищем, на этот праздник тайком от родителей приходили продвинутые экзальтированные девицы из окрестных царств – на радость сатирам. Интересно, что парнишек, возжелавших аналогичных радостей, на праздник не пускали – проще говоря, сатиры их убивали со словами: “Ишь, чего захотел, сучий потрох”. Нимфетки, было, пожелали сделать то же по отношению к гостьям, да не тут-то было. Дионис строго осадил их бессмертной фразой: “С нас не убудет”.
В Фивах проживал некто Никтей – брат тамошнего царя Лика (про которого горожане шутили – “Наш Лик весьма многолик”), у которого в свою очередь была дочь Антиопа (Антиопа, знатна попа), на редкость красивая и любопытная девица, которая понравилась Зевсу. Предводитель пустил в ход свои обычные фокусы с превращениями – то в быка, то в змею, то в свинку, но все без толку – Антиопа животных не любила, то есть, в гастрономическом смысле любила, а так – нет. Соответственно, и к себе их не подпускала и гоняла кнутиком. Но верховный бог был не лыком шит и нашел-таки решение.
Ясно, что слухами земля полнится, а в случае с оргиями тем более, - про них рассказывали совершенно невероятные вещи. Антиопа загорелась желанием туда попасть, поучаствовать в этом интересном мероприятии и заполучить почетное звание “вакханки”, вследствии чего в назначенное время убежала из дома и направилась к большой поляне, на которой, как было заранее обьявлено, должны были состояться оргии. Зевс строго-настрого предупредил Диониса, чтобы он и его приближенные на Антиопу не зарились, немедленно превратился в сатира и поймал ее в ближайшей роще. Та, понятно, отбивалась, однако Зевс озадачил ее вопросом: “Так чего ж ты, красавица, сюда приперлась?”, после чего Антиопа, сраженная его логикой, более не сопротивлялась и приняла активное участие в процессах.
Когда оргия закончилась, Антиопа поняла, что влипла по первое число и что дома ей не поздоровится, а посему убежала в соседний город Сикион, где тут же вышла замуж за тамошнего царя Эпопея. Никтей, дурень, вместо того, чтоб обрадоваться ее обустройству, наложил на себя руки, повесившись на первом же попавшем кипарисе, однако перед смертью оставил записку, завещая брату дочь и Эпопея наказать, хотя Эпопей как раз был абсолютно ни при чем. Лик собрал войско и пошел войной на Сикион. Там ему удалось захватить город, Эпопею срубить башку, а племянницу захватить в плен. По дороге домой, в сельской больнице имени Асклепия, Антиопа родила близнецов – Амфиона и Зета, которых жестокий и недальновидный царь повелел оставить брошенными на дороге. Дома же Лик поручил своей жене Дирке Антиопу стеречь, что та с удовольствием выполняла, всячески третируя бедную девушку, в частности, заставляя толочь воду в ступе и писать сочинения, восхваляющие ее и Лика. Однако как-то раз Антиопа убежала из дома и разыскала своих детей, воспитанных местным чабаном. Те, естественно, страшно возмутились такой несправедливостью и, подняв народное восстание, перебили Лика со всей его челядью – в первую очередь забив жестокую Дирку арапником. Амфион стал фиванским царем, но это счастья ему не принесло. Вроде все было – слава, богатство, машины, то есть, колесницы, любимая жена Ниоба и куча детей - семь мальчиков и семь девочек - все, как на подбор красавцы. И опять, как несчетное число раз до того и после, семью подвел длинный язык жены. Весьма гордая собой и своими детьми глупая женщина стала похваляться перед богиней Лето. Мол, смотри, у тебя всего два ребенка, а у меня целых четырнадцать. Действительно, у Лето было два ребенка, но каких! Это были близнецы Аполлон и Артемида. Услышав, что какая-то смертная обижает его мать, Аполлон мигом примчался в Фивы и за какие-нибудь семь секунд поразил всех семерых сыновей Ниобы. О, как завопила несчастная мать, как принялась упрекать богов за несправедливость, а под конец, как дура, объявила, что, де, даже в таком раскладе у нее остались семь девушек-красавиц, а у Лето - только два ребенка. Аполлон пулять в девиц не захотел, зато вне себя от гнева на быстроходной лани примчалась Артемида. Семь секунд - и нет семи красавиц. Все дети Ниобы лежат со стрелами в сердце - все выстрелы близнецов попали в "яблочко". Ниоба несколько секунд смотрела на своих детей, затем превратилась в громадный валун, из которого все время сочится вода (якобы ее слезы). На шум приперся Амфион и, узрев великую трагедию, немедленно покончил с собой , бросившись с восьмого этажа дворца. Поскольку свято место пусто не бывает, в тот же день на должность царя короновался брат Амфиона Зет, правление которого ничем особым не отличалось, хотя длилось двадцать три года.