С Олимпа - физкультпривет! Персей и Андромеда

Леон Катаков
То, что за ангельской внешностью может скрываться сущий дьявол, общеизвестно. Однако мало кто знает, что этой чертой характера мы обязаны олимпийским богам. Вот, например, Аполлон, воплощение грациозности и силы, покровитель искусств, муз и науки. И что? Достаточно великому певцу Лину вызвать его на соревнование и одолеть его, как разгневанный бог пронзает ему сердце своей стрелой. Красивой золотой стрелой, хотя бедняге от этого факта не легче, но самому Аполлону наверняка эффектнее. В другой раз ту же ошибку повторил простой пастух Марсий, также по приговору судьи Мидаса выигравший состязание. Раздосадованный Аполлон подвесил судью за уши, а с бедняги Марсия живьем содрал кожу, пожалев стрелу. Вот Арахна, простая сельская девушка, соткала гобелен получше, чем сама искусница Афина. Казалось бы, жалко тебе, поганка? Ну похвали девку, награди чем-то. Дипломом там, орденом каким. А вот и нет. Злобствуя, Афина превращает Арахну в паука - первого паука на земле. А поскольку бедная девушка была беременна, то через некоторое время у нее родились паучата и пошли плодиться и создавать новые виды. Или Артемида, велевшая псам загрызть неосторожного охотника, увидевшего ее верхнюю прелесть. Малейшего повода было достаточно, чтобы, казалось такая нежная, прекрасная богиня Афродита заставила взбесившихся коней сожрать Главка - их хозяина. Конечно же, дурной пример заразителен и люди охотно следуют привычкам богов, швыряя тапочку в супругу, подавшую пересоленый суп или награждая горячим утюгом подмигнувшего соседке мужа.
       Царем в славном городе Аргосе (странно, но и нынче этот город существует, правда в аховом виде, питаясь подачками туристов) был некто Акрисий. Как-то раз приблудший оракул нагадал ему, что у него будет внук, который его погубит. Царь, естественно, с предсказанием смириться не мог и приказал заточить единственную свою дочь Данаю в высокую башню, прозванную народом Высокий Медный Терем с Единственным Маленьким Окном. Из чистого любопытства, забавы ради верховный шалун оборотился золотым дождем и через четвертое измерение проник в будуар царевны, аккурат перед сном, когда бедняжка мечтала о любви. Даная была не дурой и сразу же догадалась, чьи это проделки.
 - Что ж, совместим приятное с полезным.
Через три года в башне ползал упитанный карапуз и донимал Данаю обычными вопросами.
 - Мама, мама, а где мой папа?
Даная, как все матери в подобной ситуации, отвечала, что, де, отец в командировке, не особенно обманывая ребенка. Плохо было то, что ребенок оказался плаксивым и голосистым. Акрисий, который каждый день проверял караул (пост номер один царства), наличие замков и прочих тюремных элементов, неожиданно услыхал детский плач.
- Вот это номер, - подумал батюшка и с бьющимся сердцем поднялся на четвертый этаж.
 - И кто же это, - иронически спросил Акрисий, - только не говори мне, что его принес аист.
 - А кто же еще, по-твоему? - ответила Даная вопросом на вопрос.
 - Меня это не интересует. Это твой сын?
 - Да, мой сын и твой внук, папа.
 - Мой внук, который меня погубит.
Тут царь озлился.
 - Не бывать тому. Я прикажу умертвить твоего ребенка.
 - И твоего внука, папа.
 - Вот ведь заладила, внук, внук, папа, папа. Ты что, не понимаешь, что он вырастет и меня убьет?
 - Ты что, веришь предсказаниям глупых оракулов?
 - Лучше, знаешь ли, перестраховаться, так что готовься. Мне твоего ребенка жаль, но, как говорят, своя шкура дороже. Кстати, кто его отец и как он здесь очутился?
 - Сам великий Зевс!
Тут Акрисий понял, что влип по первое число и наложил в штаны. Целую неделю царь думал, как же ему поступить, чтоб избавиться от ребенка и ненароком не навлечь на себя гнев свирепого бога. Наконец, он рассудил изготовить большой деревянный сундук, заключить в него дочь с малышом и отправить в открытое море.
 - Если это действительно сын Зевса, то бог сам о нем позаботится, а нет - так нет, значит судьба.
По этому поводу великий поэт Пушдарей написал поэму, в которой были такие строки:
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
Когда царю доложили про такую дерзость, он повелел выслать поэта на окраину города и лишил государственной пенсии.
Как это ни странно, но Зевс Акрисия не осудил, заявив, что по-человечески его понять можно, что, мол, своя рубашка ближе к телу. Натурально, следовало позаботиться о закатанного в сундук сынишке, а потому громовержец вызвал наиболее верных ему богов - Афину и Гермеса.
 - Дети мои, там, в открытом море плавает сундук с вашим молочным братом. Надо бы за ним проследить...
Афина и Гермес папашу Зевса любили и побаивались, а потому во всю прыть помчались за сундуком, который, как оказалось, успел уплыть довольно далеко. Гермес связался со знакомой нереидой и та взяла посуду на буксир до ближайшей суши, которой оказался остров Сериф. Приколист Гермес устроил так, что именно в это время на центральном пляже в одиночестве сидел царек острова Диктис и грустно размышлял о громадном дефиците местного бюджета, так что честь вскрытия сундука принадлежала именно ему. Сочтя явление Персея и Данаи знаком свыше, царь пригласил их в свой дом. Именно дом, а не дворец, поскольку остров был мал, скалист, скуден ресурсами и малочислен, а посему Диктис лично знал всех  своих поданных. Из местных достопримечательностей наиболее знаменитой была лягушка, обыкновенная лягушка, которая никогда не квакала и потому благополучно дожила до наших дней, стопроцентно подтвердив поговорку "Меньше квакаешь - дольше живешь".
      Царек Диктис был неплохим человеком, от души принявшим участие в судьбе изгнанников и деливший с ними последний кусок хлеба. Увы, народ голодал, хлеба не было и подчас приходилось питаться корнями одуванчиков и морепродуктами - копчеными угрями, жареными гребешками и креветками "embroshee". Персею шел восемнадцатый год. Он возмужал и по мере сил помогал Диктису по хозяйству - надзирал за рабами, привел в порядок бухгалтерию казны и построил вполне современный спортивный комплекс, где каждый день занимался легкоатлетикой. К сожалению, именно в этот год на острове произошел военный переворот. Рота заговорщиков по командованием брата Диктиса Полидекта  узурпировала власть, а самого Диктиса браток заключил в темный подвал.
       Сей деятель умом не отличался, однако до баб был весьма охоч, а поскольку на бедном острове хорошеньких женщин практически не было, ловелас пристал к Данае. Так мол и так, ты мне нравишься, давай дружить, вместе изучать лягушек и все такое. Ясное дело, Персей стал коситься на того и ворчать. И тут нового царя осенило.
 - Ты, Персей, должен доказать свою преданность. Надо, сын мой, чтобы наш бедный остров имел грозное оружие, дабы защитить себя от врагов - Турции и Израиля. Поручаю тебе пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что.
Персей сразу же понял, что речь идет о голове медузы Горгоны, но возразить тирану не посмел. Взяв свою любимую лодку и запас продуктов, герой стал готовиться к походу. Накануне Даная увидела вещий сон, что ему следует идти туда, где на большом указателе выведена буква "З". Долго мать и сын обсуждали, что это может означать, как наконец Персея осенило.
 - Матушка, я все понял! Эта буква означает, что мне все время надо идти на запад!
 - Я всегда знала, что ты чертовски умен, сын мой. Ну, с богами. Присядем на посошок.
Персей пустился в путь дорогу. Причалив к материку, он сразу же встретил оракула. Конечно, Персей кое-что смыслил в теории вероятностей и сразу же понял, что это - неспроста. Оракул посоветовал Персею для начала отправиться в страну гипербореев, на далекий север, где мудрые гиперборейцы укажут ему дальнейший путь. Герой так и сделал. Путь в эту страну был весьма тяжел. Самолетов, поездов и автобусов не было, а потому приходилось трястись в обшарпанных тарантасах, а кое-где на ослах. Оказалось, что страна эта находится на Скандинавском полуострове, а народ тот действительно жил в гармонии с природой, был весьма сведущ в литературе, музыке и науках, отчего пользовался особым покровительством Аполлона. Предводитель Гипербореев, некто Юханссон, лично встретился с Персеем, долго выпытывал, не шпион ли он, задавал наводящие вопросы и, наконец, поверив, объявил, что ему следует возвратиться на то самое место, где он встретил оракула, а далее идти строго на запад. То есть, гипербореец фактически подтвердил правильность изначально выбранного пути. Но нет худа без добра. По дороге Персей встретил двух нимф, которые подарили ему весьма полезные вещи. От имени Афины - блестящий, отполированный щит из легированной стали, перевязанный розовой ленточкой, а от имени Гермеса - изумительный клинок из дамасской стали с прекрасным эфесом, усыпанном аметистами. Уже от себя, восхитившись его мужественностью, одна из нимф сообщила ему, что надо бы отыскать неких старух и взять у них волшебные сандалии и шапку-невидимку, но вот где их искать...
       Как всегда в жизни, помог случай. На берегу моря Персей заметил трех старух, сидящих на табуретках и обедающих. Было, однако, что-то странное в их поведении. В подзорную трубу он приметил, что в каждый данный момент кушает лишь одна старуха, затем другая и так по очереди. Наведя нужную резкость, герой выяснил, в чем дело и был поражен. Оказывается, у старух на троих был всего один глаз и один зуб, которые они по очереди передавали друг другу.
 - Этим и надо воспользоваться, - подумал Персей.
Как только очередная старуха вынимала глаз, он передвигался вперед, намечая новые ориентиры. Наконец, при очередной передаче он умудрился добежать к старухам и выхватить глаз, большой, скользский глаз зеленого цвета.
 - Первая, первая, глаз у тебя?
 - Нет, не у меня.
 - Вторая, вторая, глаз у тебя.
 - Никак нет, не у меня.
 - Третьяя, значит глаз у тебя?
 - Нет сестры, я передала глаз одной из вас.
 - О горе нам, мы остались без глаза, мы сдохнем с голоду.
 - Сестры, а зуб где?
 - О господи, и зуба нет. Да что ж это творится?. Ни глаза нет, ни зуба. Горе нам, горе.
 - Сестры, я очень хорошо помню, что я положила глаз в чью-то ладонь и если это не вы, значит здесь есть кто-то посторонний.
 - В логике тебе не откажешь, старушенция, - вступил в разговор Персей, - глаз, милые дамы, у меня.
 - Кто ты?
 - Персей, сын Зевса и Данаи.
 - Не знаем такого, отдай глаз, отдай, отдай.
 - С чего бы это, а? Вот так, просто взять и отдать вам глаз? А вы спросили, может, мне что-нибудь нужно от вас, а?
 - Проси что хочешь, только отдай нам глаз.
 - Вы мне дадите шапку-невидимку и крылатые сандалии.
 - Ишь чего захотел. Не видать тебе шапку и сандалий, как своих ушей.
 - А вам век глаза не видать. Прощайте, старые идиотки.
 - Постой, постой. Сестры, давайте дадим ему сандалии.
 - И шапку! Иначе сидите здесь, кукуйте и подыхайте с голодухи.
 - Мы согласны, согласны, согласны.
Сделка состоялась. Персей положил шапку-невидимку и крылатые сандалии сорок третьего размера в свой дорожный саквояж, отдал сестрам скользский глаз и только-только собрался уйти, как вспомнил, что ему нужен также волшебный мешок, в который можно было бы положить голову Горгоны и не запачкаться.
 - Милые старушки, мне нужен также волшебный полиэтиленовый мешок.
 - Ишь каких слов набрался. Мешок ему подавай. Не будет тебе мешка.
 - Что ж, а вы обойдетесь без зуба.
 - Нет, нет, нет, вот тебе мешок, только дай нам зуб.
Персей отдал сестрам зуб, взял волшебный мешок и перед уходом спросил.
 - А куда же мне идти?
 - На запад, милок, на запад. Дранг нах вестен. Там тебя уже ждут, хе-хе-хе.
Надо ли говорить, что приблизительно через три часа он встретил Медузу Горгону, сидящую на высоком утесе. Надев крылатые сандалии, Персей взмыл в небо, вошел в пике и, регулируя свои движения с помощью щита Афины, острым клинком Гермеса отрубил ей голову, после чего надел брезентовые перчатки и аккуратно уложил голову в мешок. Далее, надев шапку-невидимку, скрылся от других Горгон и был таков.
       Как-то странно оказалось, что путь его домой пролегал через Эфиопию, хотя из курса географии он хорошо помнил, что эта страна находится в северо-восточной Африке. Дивясь чудесам природы, Персей шел через саванну, по пути постреливая львов и леопардов, слонов и жирафов, не встречая на своем пути никого, кроме афроамериканцев племени гураге, говорящих на языке мухыр, которым, к счастью, Персей в совершенстве владел.  Наконец, он дошел до Красного моря, на берегу которого в ту пору располагался город Мухтырбухтак, тогдашняя столица Эфиопии. Бродя по улицам города, герой обратил внимание на печальные лица горожан.
 - О чужеземец, знай же, что нас всех настигла жестокая кара богов.
Вкратце история была такова. Правил Эфиопией царь Кифей, полуеврей, получех, а женой его была красавица Кассиопея, бывшая французская топ-модель, особа взбалмошная и нервическая, с огромным самомнением. Эта дура хвасталась направо и налево, что второй такой красотки, как она, нет во всем мире не только среди людей, но и среди нереид, которые, как известно, выделялись именно своей красотой. Богини рассвирипели, пожаловались Посейдону, а сей суровый повелитель морей и океанов сначала наслал на Эфиопии серию цунами, а затем сотворил невиданного дракона, который целыми днями торчал у берега и время от времени поедал эфиопов. Как всегда, без оракулов не обошлось. Один из этой славной братии предрек народу, что несчастья окончатся, когда в жертву будет принесена единственная царская дочь Андромеда. Почему не сама Кассиопея - осталось неясным и в высшей степену несправедливым. Как бы то ни было, на царском совете было решено пожертвовать Андромедой, дабы спасти государство - полноправный член Лиги Наций. Несмотря на истошные вопли, Андромеду силой приволокли к утесу, надежно приковали цепью к скале и заинтересованный народ с другой стороны пролива принялся с нетерпением ждать прихода чудовища.
       В это время Персей подошел к царю, представился и как бы невзначай спросил, какова будет его награда, ежели он спасет девицу и избавит эфиопов от чудища морского.
 - Добрый человек, я дам тебе в жены мою дочь и знатное приданое.
Персей был далеко не дурак. Сначала он на лодке подплыл к привязанной Андромеде (естественно, та была обнажена), внимательно осмотрел ее на предмет отсутствия изъянов и убедился, что та действительно очень красива. К сожалению, проверить остальные человеческие качества времени не было, а потому он довольствовался кратким допросом.
 - Я - Персей, сын Данаи и самого Зевса, хочу спасти тебя.
 - Я буду тебе век благодарна.
 - Все вы в трудную минуту сулите золотые горы. Я хочу знать, будешь ли ты мне идеальной женой, будешь ли ты заботиться обо мне, любить меня, вкусно готовить и растить наших детей.
 - Разумеется, мой господин.
 - Убедила. Закрой глаза и жди моего приказа.
Впоследствии Андромеда признавалась, что это было самое трудное - закрыть глаза и не видеть столь захватывающей сцены. Вспенилось море и на свет божий появился страшный чешуйчатый дракон темнофиолетового цвета. Щелкая зубами чудовище вразвалку подошло к Персею.
 - Кто ты такой?
 - Персей, сын Зевса.
 - И что тебе надо?
 - Прекрасную Андромеду.
 - Так дело не пойдет. Мне самому она позарез нужна. Оракулы предсказали, что если я ее съем, то превращусь в нормального царька какого-либо острова и буду счастлив, так что проваливай. Считаю до трех. Раз, два,...
Конечно, досчитать до трех дракон не успел, превратившись под взглядом Горгоны в обычную скалу. Спрятав голову обратно в мешок, Персей освободил Андромеду и вернулся к царскому двору, где его ждал неприятный сюрприз.
 - Ты молодец, - обратился к нему царь, - но, видишь ли, у нее есть несколько женихов, которые так просто ее тебе не отдадут.
 - И где же были эти женихи, когда дракон хотел ее съесть?
 - Что было, то было. Если хочешь жениться на моей дочери, сначала одолей женихов.
Несколько дюжих угрюмых молодцов с кривыми саблями на боку усердно закивали головами.
 - Ну что ж, пусть выходят по одному.
 - Не, ты должен одолеть их всех вместе.
Такой подлянки Персей не ждал и натурально крепко взъярился.
 - Вместе, так вместе.
Мгновение, и Медуза-Горгона свое обычное дело сделала. На царском дворе появились свежие каменные статуи.
 - Есть еще вопросы, товарищ царь? - ядовито осведомился Персей.
 - Никак нет, дорогой зятек. Вот моя дочь, а приданое в этом мешке - золото, брильянты и пакет гособлигаций.
На правах зятя Персей реквизировал прекрасную яхту, набрал себе опытный экипаж из дипломированных специалистов, посадил туда жену вместе с приданым и отплыл в открытое море, к далекому острову Сериф. Ровно две недели длилось плавание и все это время Персей не выходил из каюты, милуясь с молодой женой.
       Так получилось, что на причале Серифа никого не было. Полный дурных предчувствий, Персей помчался к главной площади города, где был воздвигнут храм олимпийцам. Перед храмом стояла толпа воинов во главе с самим Полидектом, который орал.
 - Выходи, Даная, не то хуже будет.
Персей бросился в храм.
 - Матушка, матушка...
 - Персик мой, хороший мой...
Встреча была трогательной, однако времени на нежности не было.
 - Что он от тебя хочет?
 - Сделать меня своей наложницей.
 - Вон оно как,
Персей подошел к дверям храма.
 - Эй ты, чучело гороховое, не желаешь ли сразиться со мной?
 - Рота, в атаку, - скомандовал Полидект.
Через несколько секунд во дворе храме воздвигались каменные изваяния солдат во главе с Полидектом, а собравшийся народ стал скандировать.
 - Персея в цари! Персея в цари!
Персей, однако был справедливым человеком и на чужое добро не стал зариться. Первое, что он сделал - освободил Диктиса и усадил на престол, а сам вместе с Данаей и молодой женой отправился в круиз, чтобы показать матери, как выглядит море с борта роскошной яхты, а не из щелей сундука, а жене - какова Греция, рай для туристов во все времена. Приплыв в Афины, путешественники воздали должное богам и отправились на состязания дискоболов, в которых мог принять участие всяк желающий. Возжелал метнуть диск и Персей. Диск, брошенный силачом, взлетел на немыслимую высоту и по криволинейной траектории угодил в толпу, насмерть убив одного из болельщиков. Увы. Этим несчастным оказался именно его  дедуля, незадачливый Акрисий. 
       Остается добавить, что прекрасная Андромеда родила Персею дочь Горгофену и шестерых сыновей, каждый из которых слыл героем, а старший из них, по имени Перс, являлся родоначальником современных персов и далеким предком шахиншаха Ирана Мухаммеда Реза Пехлеви.