За неимением роддомов, хоть и божественных, богини рожали божков в заранее присмотренных пещерах и гротах. Поскольку большинство богинь владели приемами регулирования длительности срока беременности, то практически все из них устраивали так, чтобы роды пришлись на осень, благодатную греческую осень с ее фантастическими дарами природы. Важным, если не определяющим обстоятельством было то, что именно осенью созревал волшебный корень растения эпидурка, благодаря которому роды протекали безболезненно, хотя медкомиссия при олимпийском совете строго настаивала, чтобы на родах присутствовала одна из дипломированных акушерок - Акушера, Гинекола, Фаллопа либо Гелпиха. При таком раскладе богини, поев свежего толченого эпидурка, слушали музыку и вели приятные беседы с акушерками вплоть до рождения ребенка. Не была исключением старшая из плеяд Майя, соблазненная могучим Зевсом.
На тот момент в мире наблюдался некоторый переизбыток нимф, наяд и прочих океанид, к тому же не было четкого разграничения обязанностей. Поэтому, на расширенном конгрессе богов была принята совместная декларация, в которой было досконально расписано, кто за что отвечает, меру данной ответственности и возможные наказания, как то: превращение провинившейся нимфы в ручеек, растение или камень - с богами шутки были плохи. Тем не менее даже самых строгих мер оказалось недостаточно, а потому на экстренном заседании высшего совета была принята поправка к конституции, создающая дополнительные десятки тысяч новых рабочих мест. Идея была проста, как репка. Все водные пространства были зарегистрированы, занесены в водный кадастр и каждая нимфа приклеплялась к определенной речке либо участку моря. Конечно, без знакомств, родственных связей и подарков не обошлось. К примеру, ясно, что прекрасным дочкам Нерея отвели центральные пляжи Адриатического и Эгейского морей, а какой-нибудь некрасивой толстой нимфе Фросе без блата досталось устье Лены, суровой сибирской реки. Конечно, бедная нимфа выворачивалась как могла: строила утепленный мхом домик, привлекая к работам бобров и выдр, заготавливала на зиму рыбу - белорыбицу, чавычу и белугу. И все равно - жизнь в условиях Приполярья была тяжелой, отчего все северные нимфы страдали эмфиземой и астмой, часто болели и мерли, как мухи, уступая место другим несчастным. Сказанное, между прочим, относилось не только к водным просторам. Аналогично были поделены горы, кряжи и вообще все значимые достопримечательности. В частности, нашей героине, плеяде Майе досталась злачная гора Киллена, аккурат в центре Пелопонеса. Заметим, что Майя обосновалась на горе сразу после шашней с Зевсом, совместив приятное с полезным.
- Дорогой, мне надо сказать тебе очень важную вещь.
- Какую же? - недовольно спросил предводитель.
- Мне не хотелось тебя огорчать, но сегодня тест на беременность оказался положительным...
- Ты с ума сошла! Только этого мне не хватало. Именно сегодня Гера мне устроила скандал и как в воду глядела.
Далее Зевс не удержался и сказал бессмертную фразу, которую после него повторяли, как дураки, все мужики.
- Кстати, ты уверена в этом?
- Увы, дорогой...
- Ладно. Я знаю, что делать. Я выделю тебе гору Киллену, а тамошнюю нимфу отправлю на Монблан, якобы с повышением.
- А где это - Киллена?
- Место - лучше не придумаешь. И, кстати, на этой горе полно пещер и гротов, так что есть где жить и рожать, ха-ха-ха. Ну, ладно, бывай, милая. Ты мне на всю жизнь запомнишься... И смотри, веди себя тише воды, ниже травы.
- Да, повелитель. А как мне назвать ребенка?
- Будет девочка - назовешь Ольга, если мальчик - Гермес.
Потом Зевс поцеловала любовницу, помахал на прощанье ручкой и был таков.
Получив ордер на гору, Майя немедленно развила бурную деятельность. Присмотрев подходящий грот на северном склоне горы, плеяда провела туда холодный горный ручей, освещение и из ближайшего магазина купила необходимые для ребеночка атрибуты - немецкую коляску, памперсы и распашонки всех мыслимых размеров. В назначенное время приехала акушерка Фаллопа, скормила роженице эпидурк и как могла ее развлекала. Так на свет появился в высшей степени прелестный малыш, названный Гермесом. Юнец получился на редкость шустрым, сообразительным и хитрым. Как известно, младенцы-боги очень быстро растут и это обстоятельство не учла наивная мамаша, живо обсуждавшая новости с родной сестрой Алкионой. Та, захлебываясь, рассказывала про домогательства Аполлона, который вот уже вторую неделю надоедал ей своей кифарой.
- Бренчит, сука, спать не дает, достал уже. И хоть бы что-нибудь новенькое сыграл, так нет, заладил одну и ту же песню, как испорченная пластинка, да еще фальшивит, если выпимши.
- Зато какой красавец...
- А ты с музами поговори. Мне Каллиопа рассказывала, как этот придурок заставлял их заниматься коллективным стриптизом. Представляешь? Он, подлец, возлежит на диване, а они его ублажают.
- Да ты что! Вот ведь развратник. Хотя знаешь милочка, яблоко от яблони далеко не падает.
- Ты это к чему?
- А то, что он весь в отца, вот что. Думаешь, он меня любил? Как бы не так! Он любит только себя и свои развлечения. Ну, может, еще чуточку своих детей. Хорошо бы, о Гермесе позаботился бы, а то сама знаешь, как у нас с бабками.
- Так я к чему? По дороге к тебе я видела стадо коров. Если б ты видела, какие они тучные и красивые.
- Да знаю, только они Аполлоновы.
- Ну и что? Пасутся-то на твоей горе? Вот и пусть платит за это. Или коровами, или молочными продуктами.
- Да ну, еще связываться с ним, себе дороже.
- Не умеешь ты жить, сестричка! Другая на твоем месте...
Как видим, поучать и наставлять на путь истинный любили во все времена.
Весь этот разговор, затаив дыхание, слушал малыш. Как только сестры заснули, Гермес вылез из кроватки, прокрался к выходу из грота, где наткнулся на черепаху, весьма в тех краях распространенную, которой свернул шею, распотрошил и сделал свою первую лиру, натянув на панцирь ее кишки. (В дальнейшем Гермес усовершенствовал изобретенный им музыкальный инструмент, равно как материал для струн.) Спрятав лиру в пещере, шалун помчался к стадам Аполлона. Коровы действительно были бесподобны. Выбрав пятнадцать лучших из них. Воришка погнал коров к пещере, которую накануне заприметил. По дороге он встретил старичка, обрабатывающего свой виноградник.
- Старичок, а старичок, я дам тебе одну из этих коров, если ты никому не расскажешь о нашей встрече.
- Торжественно клянусь именем всех олимпийских богов.
Однако плутоватое выражение лица старца Гермесу не понравилось. Отойдя на приличное расстояние, он превратил себя в мужика средних лет и вернулся обратно.
- Друг мой почтенный, не видел ли ты мальчика с моими коровами? Я дам тебе десять золотых монет, дружок.
Старик, захлебываясь от жадности, тут же рассказал про мальчика, про коров и про направление его движения, "забыв" сообщить о награде.
Богов обманывать нельзя. Гермес произнес простенькое заклинание и превратил старика в большой валун из песчаника. Далее он спрятал коров в пещере и, весьма довольный собой, вернулся в грот. Однако плеяды его раскусили.
- Воровать нельзя! - нравоучительно произнесла Майя, - за такие вещи родители наказывают детей ремнем.
- Даже если это дети Зевса? - с иронией спросил малыш.
Майя смутилась. Действительно, как-то глупо было бы с ее стороны наказывать ремнем сына самого Зевса.
- Сынок, ты похитил коров самого Аполлона. Разве ты не боишься его золотых стрел?
- Не боюсь я никого. Ничего он нам не сделает. А если попытается, то ему же хуже будет.
Гермес говорил с такой уверенностью, что мать ему поверила.
Аполлон, разумеется, хватился коров и стал их искать. Увидев здоровенный валун, которого накануне не было, он все понял и прямиком направился к гроту.
- Где ты, маленький негодяй? Немедленно скажи, где мои коровы.
- Кто ты?
- Я - Аполлон, чтоб ты знал и я не посмотрю, что ты мой сводный брат. Вышвырну тебя в Тартар, там и сдохнешь. Отдавай коров.
- О, могучий и всесильный Аполлон. Разве ты не видишь, что я пока младенец, что я не могу ходить и лежу здесь, в пеленках и памперсах? Я даже не знаю, кто такие коровы, как они выглядят, а ты меня, сводный брат мой, упрекаешь. Гадом буду, не крал.
Аполлон разозлился и схватил Гермеса за шкирку.
- Мы сей же час пойдем к Зевсу и пусть он нас рассудит.
Зевс сидел на диване и пил пиво.
- Ну, что еще?
- Да вот, великий Зевс, этот малец украл моих коров и не хочет отдавать.
- Крал ты коров или нет?
- Нет.
- Вот сейчас включу космический видеоархив и ты запоешь по-другому, негодный воришка.
- Я не крал, я просто пошутил.
- Немедленно отдай Аполлону его коров. А теперь проваливайте.
У пещеры Гермес выхватил свою лиру и заиграл. Как зачарованный смотрел Аполлон, как коровы гуськом выходят из укрытия и подходят к музыканту. Как ни пытался он разглядеть устройство инструмента, не смог, - малыш надежно прятал его.
- Очень интересный у тебя инструмент, мой сводный брат, - наконец вымолвил красавец, - можешь ли ты показать мне его?
- Разумеется. Даже могу подарить его тебе. Цена - всего-навсего пятнадцать коров.
- Что такое пятнадцать коров по сравнению с инструментом, у которого столь дивные звуки? - подумал Аполлон, - а сколько див можно им соблазнить... Наверняка больше пятнадцати.
- Согласен, коровы твои.
- А лира твоя.
Гермес привел коров к гроту.
- Ну вот видишь, мама. Как я говорил, так и вышло.
- Да, тебе палец в рот не клади, - с опаской подумала Плеяда, - начисто откусишь.
Как бы в подтверждение ее слов в пещеру вошел сам великий Зевс.
- Маленький негодяй, где мой скипетр? Я перерыл весь Олимп и лишь потом вспомнил, как ты на него косился. Ну?
- Не сердись, папа Зевс. Вот он. Надеюсь ты понимаешь, что это была всего лишь невинная шутка?
Да, Гермес был шутником и приколистом. Как-то раз Зевс послал Гермеса к Посейдону с важными бумагами. Де, отнеси брату, пущай завизирует. Пока морской бог, поглаживая бороду, просматривал бумаги, Гермес спер его трезубец. Вечером Посейдон своей свите заявил.
- Друзья мои, мне чего-то неуютно. В чем дело, не пойму.
Присутствующие строили самые причудливые предположения.
- Может, ты чего-то не то съел?
- В туалет ходил?
- Мылся? Может, чесотка?
Наконец, Тритона осенила.
- Я знаю, знаю. У тебя, Посейдон, нет трезубца! Где ты его потерял?
Нереиды, океаниды и нимфы обшарили все моря и океаны - трезубца нигде не было. Тут Посейдона осенило.
- Братья, это все проделки Гермеса.
Посейдон не знал, обратить ли все это в шутку либо рассердиться. Потом он вспомнил, как неделю назад Гермес украл у Аполлона комплект золотых стрел и лук и как униженно красавец клянчил их. К счастью, Гермес Посейдона уважал гораздо больше, чем Аполлона, а потому в тот же день, смеясь, трезубец вернул.
Конечно, как и все остальные боги, Гермес был личностью противоречивой, но, несомненно, одаренной. Так именно ему пронадлежит честь изобретения греческой азбуки, арабских цифр и международной системы мер и весов. Именно он является любимым богом все финансистов и банкиров мира, фокусников и воров, поскольку потворствует разным аферам и сделкам, в том числе сомнительным. Любопытно, что практически все музыкальные инструменты придуманы им, а знаменитый Антонио Страдивари являлся прямым потомком Гермеса в семьсот двадцать пятом поколении. Как и все боги мужского пола, в любовных делах он равнялся на своего отца, хотя и уступал тому в напористости и изобретательности. Зевс всегда с пониманием относился к любовным интрижкам, а однажды даже Гермесу помог. История выдалась следующая. Как-то раз Гермес, спрятавших в кустах, подглядел за купающейся Афродитой и моментально воспылал к ней жгучей страстью. Та, однако, с ним кокетничала, но не более. Уж одаривал ее Гермес подарками, дарил дорогие голландские цветы, французскую бижутерию и косметику - все было напрасно. Афродита благосклонно принимала подарки, но идти в "нумера" отказывалась. Гермес ходил как в воду опущенный, похудел, осунулся. Зевс некоторое время наблюдал за ним, понял причину грусти и решил помочь. У Афродиты были любимые сандалии из крокодильей кожи, украшенные крупными цейлонскими рубинами. Когда богиня их скинула, дабы войти в воды Эгейского моря, к ним незаметно подбежала лисичка, схватила одну из сандалий и убежала в кусты, где ее ждал орел, принявший эстафету. Орел взмыл в небо и через несколько минут подлетел к Гермесу. Конечно, тот сразу же узнал вожделенную сандалию, воспрял духом и побежал к Афродите.
- О, прекрасная богиня, почему ты такая грустная? Уж не обидел ли тебя кто?
- Знаешь, Гермес, для нас, женщин, каждый пустяк может обернуться глубокой грустью.
- Ты говоришь загадками.
- Посмотри на мои ноги.
- Они белы и прекрасны, как всегда.
- Ты что, слепой? Не видишь, что на одной ноге нет сандалии, моей любимой сандалии!
- О, прелесть моя, неужто потеря какой-то сандалии может ввергнуть тебя в такую грусть? Хочешь, я достану тебе совершенно новые сандалии фирмы "Джессика Симпсон" с натуральными хризолитами?
- Не хочу! Я эту фирму не люблю, чтоб ты знал. И вообще, я хочу свою сандалию.
- А если я найду эту сандалию?
- Проси, что хочешь!
- Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.
- Найди ее и я твоя.
Гермес вытащил из кармана сандалию, собственноручно надел ее на прелестную ножку и повел Афродиту в ближайшую гостиницу. По дороге Афродита спросила:
- Гермес, милый, а эти сандалии с хризолитами у тебя?
Сама Афродита от этой связи родила очень красивого мальчика, названного Гермафродитом. В противоположность расхожим мнениям, будто парнишка с рождения соединял в себе оба начала - и женское, и мужское, - это было совсем не так. Парень был как парень, правда, был красив и немного смахивал на Бена Аффлека. Однако, судьба его была весьма необычна. Пятнадцатый день своего рождения Гермафродит решил отметить в компании таких же лоботрясов и отправился в магазин за выпивкой. Было жарко и проходя через горный ручей, юноша решил искупаться, для чего быстренько разделся и нырнул в воду. А надо сказать, что этой частью реки заведовала стареющая нимфа Салмакида, пережившая бурную молодость. Пораженная прекрасным телом Гермафродита, изрядно подвыпившая нимфа подплыла и прижалась к нему. Разумеется, у юнца, как говорят в таких случаях, взыграло ретивое и, как все неопытные юноши, естественные позывы были приняты за большую любовь.
- Прекрасный юноша, я безумно люблю тебя.
- И я тебя.
- Но я настолько люблю тебя, что хотела бы слиться с тобой в одном теле.
Гермафродит данное утверждение понял совсем не так и ляпнул.
- Я тоже.
- О, боги, - завопила Салмакида, - вы слышите? Он также хочет слиться со мной в одном теле.
Печально боги исполнили ее просьбу и из воды вышло оно - двуполое красивое существо. Впрочем, надо сказать, что существо пользовалось необычайной популярностью как среди богов-мужчин, так и среди богинь, наяд и дриад. Всем хотелось соленого, а Гермафродит вовсю этим пользовался.
В целом, биография Гермеса не так впечатляюща, как у тузов - Зевса, Посейдона и им равных. Кроме Афродиты, не было у него знаменитых любовниц, разных нимф и дриад, да и женатым он не был. Всякий раз, когда совет богов пытался его женить, плут придумывал очередной повод отмазаться, так что в конце концов на него махнули рукой и оставили в покое. И то верно. Хитрые люди и боги афишировать себя не любят - все свои темные дела предпочитая проворачивать исподтишка.