Занималась заря на Востоке...
Наше путешествие из Германии в Сибирь на автомобиле было увлекательным, со множеством трудностей и неудобств, иногда где-то просто опасным предприятием. В конце девяностых на дорогах России царствовал криминал, можно было ожидать всякого поворота событий. Что-то мы уже испытали, а что-то ждало нас впереди.
Усталость, напряжение, неудобства делали нас раздражительными и не сдержанными. Время тянулось томительно долго.
Южный Урал проходили рано утром, на восходе. Кто пересекал Уральские горы, тот знает, что дорога, как стрела уходит местами вдаль, то вверх, то вниз, на протяжении десятков километров. Мы заехали на пик и внизу открылась тянущаяся на долгие километры долина.
Тысяча верстный путь за плечами, впереди манящая даль Зауралья, уходящая к сердцу Сибири через горы, тайгу и реки. И вот восход золотисто - сусальный, который нас манит в восточное утро, манит магически, влечет несмотря на все препятствия. Позади Европа, впереди Азия!
Я был заворожен восходящим солнцем, свет его лучился, струился и постепенно сходил во мрак долины, где было темно и туманно. Туман поднимался вверх и мы, как воздухоплаватели, парили над землей.
Я разбудил тех, кто спал...
Мы молчали и созерцали ту силу и красоту природы, от которой мы получали заряд на предстоящие сутки пути.
Мы двинулись в путь. Спустились в долину, где туман и мрак теснил нас. Мы ехали осторожно. Вокруг была такая тишина и что-то тревожило всех нас.
Туман стал ручьями растекаться, частично уходил вверх, свет восходящего солнца прогонял мглу.
Мы остановились...
Нашему взору открылась картина, которая повергла нас в оцепенение. Наше оцепенение было схоже с шоком, полученным в результате страшного зрелища.
В восходящих потоках тумана стояли исполины березы. В них было что-то жуткое, и это жуткое повергло нас в состояние мелких, бессильных человечков, перед этими гигантами.
Душа моя не могла принять увиденного и только стон и вздохи моих попутчиков, которые не меньше, чем я переживали то, что видели, заставили меня поверить, что это правда.
Перед нами был мертвый лес. Голые березы стояли, как призраки, мертвыми белыми стволами, с которых ветки давно опали.
Этот мертвый лес тянулся на десятки километров...
И кто-то гнал туман, как ладан, в ушах звенела тишина и были в этой тишине слышны звуки Реквиема...
Погибший лес, смиренный, молчаливый, смотрел на нас с укором.
Он пал жертвой человека...
Нет! Он стоял, он умирал стоя!
Смеялся Бес, донесся крик вороний.
Я просил прощения у этой земли и этого умирающего леса. Я брал на себя ответственность, как человек и как человек считал себя причастным к этой трагедии.
Я все стоял и ждал, ждал……. вознесения леса...