6. Неожиданные повороты судьбы

Альберт Иванович Храптович
        (На снимке: такую рыженькую я встретил в Гурзуфе).

        (Предыдущее см.http://www.proza.ru/2017/12/04/309)

        С окончанием докового ремонта мы возвратились в свою базу, и снова пошли походы, учения, стрельбы. В то время дизельные подводные лодки, как я уже говорил, в летнее время вели очень напряженную боевую подготовку.
        На зиму, если бухта замерзала, они вынуждены были уходить на зимовку и продолжение БП в другие незамерзающие бухты. К счастью мне не пришлось это испытать, погода нам благоволила, бухта наша не замерзла и мы никуда не ушли. Новый 1962-й год встречали в своей базе.
        Боевую подготовку в наступившем году мы начали рано, еще в начале марта. К началу лета навалилась такая усталость, что я только мечтал об отдыхе.  А об отпуске, тем  более  летом,  и мечтать не приходилось.  Как вдруг, однажды, в обычный день в начале июня  в моей лейтенантской  жизни и службе происходит нечто, похожее на чудо.

         Уставший, как я уже говорил, до нельзя, бреду я куда-то по территории нашей бригады, вдруг навстречу мне быстро идет наш врач, Володя, и говорит:
- Альберт, ты не хотел бы сейчас в отпуск?
         Я только ухмыльнулся в ответ:
- Разыгрываешь?!  Но мне как-то не до шуток…
- Да нет, я серьёзно! Тут дело вот в чем.  Нам выделили в штабе горящую путевку в санаторий Министерства обороны в Крыму. И только потому, что из штаба никто поехать туда сейчас не может. Отказаться было нельзя, больше такого шанса у нас не будет.  Так что соглашайся.
- Да я бы… Но кто же меня, лейтенанта сейчас отпустит в отпуск?  Не говоря уж в санаторий …
- Значит, решено, пиши рапорт на имя командира, быстро. А я его уговорю!

         Ну я взял и написал, так, на всякий случай. Чтобы Бочаров отпустил кого-то летом!  Тем более меня!  Однако случилось невероятное – наш доктор сумел как-то уговорить командира, (как – осталось секретом, да я и не расспрашивал).  Тут же, не веря самому себе, (у нас было принято верить, что ты в отпуске, только когда взлетал  твой самолет), быстро собрал небольшой чемоданчик, (как тот, который сейчас именуют «дипломатом»), занял у друзей денег на отпуск, (так обычно делали), и к вечеру был уже в аэропорту Артём под Владивостоком.

        В аэропорту – толпа, пушкой не прошибешь. Ведь тогда билеты на самолет заказывали за два-три месяца вперед. Желающих улететь, как тогда говорили «на материк», было много. Как мне  удалось и здесь совершить невероятное, достать билет, рассказывать не буду.  Главное – через какие-то полтора часа я уже летел в самолете курсом на Москву. И только тогда поверил во всё происходящее.  Позже  не раз думал о том, такой ли уж случайностью всё это было?

        Я-то поверил, а вот в санатории Министерства обороны СССР в Гурзуфе, куда я явился со своим чемоданчиком и путевкой в руках, похоже, поверили не сразу и с трудом. Летом там отдыхали большие чины, да что там, сам Гагарин как раз там находился с семейством. (Юрий не чванился, как обычный отдыхающий, играл с нами на спортплощадке в волейбол. А вот на пляже им приходилось туго - народ, не зная меры, ходил за ними толпой).  Все приезжали солидно, с сопровождением, большим багажом. А тут лейтенант!  Но путевка есть путевка. Приняли, разместили, правда не на территории санатория, в основном корпусе, а в летнем, легком, под навесом на самом берегу моря. Просто мечта! Тем более, что там, среди полковников, нашлось три майора, и даже один капитан медицинской службы, а это уже был контингент, подходящий для дружбы и похождений в кампании. В дальнейшем мы вместе ходили и в столовую, и на процедуры, и на пляж. И что интересно, капитан медслужбы Роберт (фамилию, к сожалению, забыл, в последствии сыграл в моей судьбе важную роль.  Но  об этом чуть ниже).

         Освоившись с обстановкой, уже на следующий день вечером мы отправились на танцы. На танцплощадке моё внимание привлекла группа девушек, весело болтавших о чем-то между собой. В центре компании была рыженькая такая, ладненькая девушка, видимо, заводила, подруги явно к ней тянулись, а мужчины приглашали на танец. Приглянулась она и мне. Без долгих размышлений подхожу, приглашаю тоже. Смеясь, отказывает!  Это мне-то! Да никогда такого не было. Правда я был не в морской форме, а в модной черной рубашке, синих китайских брюках и летних сандалиях.  Как позже выяснилось, вот они-то её и рассмешили. А у меня-то ничего лучше и не было. В сандалиях на танцах!  Но я сдаваться не собирался. Пригласил в следующий раз более настойчиво, потом еще и еще. Так и познакомились, её звали Верой. После танцев проводил её и подруг домой. Оказалось, девчонки из какого-то техникума из Запорожья проходят здесь в Гурзуфе практику, снимают все четверо комнату у какой-то хозяйки.

        На другой день, едва проснувшись, я тут же вспомнил о вчерашней знакомой. Почему-то захотелось её снова увидеть.  Ну, а поскольку о встрече мы не договаривались,  после завтрака, я просто пошел по Гурзуфу её искать. Благо он был не такой уж большой. И действительно, на одной из открытых террас, я их обнаружил. Компания завтракала, пили чай с блинами. Рыженькая, увидев меня, растерянно улыбнулась, да так и застыла…

        Интересно, что за все оставшиеся дни в санатории, (а встречались мы почти каждый вечер), я так до конца и не понял, да, собственно, и не думал, что меня так в ней привлекает. Ведь вокруг, да на тех же танцах, было полно других девушек. Была в прошлом у меня и любовь, не было недостатка в знакомствах, причем нередко с более красивыми, образованными с широким кругозором и начитанностью девушками. Многие из них готовы были хоть сейчас замуж. А вот мне что-то казалось не то. Здесь же, кроме привлекательной внешности, фигуры, (по выходным  вместе купались и загорали на пляже), были какая-то душевная чистота, открытость, абсолютная естественность и что-то еще непонятное, необъяснимое, что притягивало меня к ней, как магнитом.

        Когда в первый раз обнял Веру, в том, как она искренне, доверчиво ко мне прижалась, как котенок, который ни в малейшей степени не думая о себе, полностью отдает себя человеку, я как-то подсознательно ощутил и почувствовал, что вот это оно, моё, родное.  Между нами быстро установились отношения полного доверия, а потом и близости. Но и раньше я никогда ни одной из своих подруг ничего не обещал и не клялся в любви, не будучи в том полностью уверен. То-есть не обманывал. Не стал ничего обещать и теперь, хотя было какое-то чувство, что мы теперь уже не расстанемся просто так.
         Да еще один штрих: однажды мои товарищи по санаторию, о которых я упоминал, увидели как-то нас с Верой в ресторане, где мы в тесной кампании её подружек отмечали чей-то день рождения. Той ночью, вернувшись к себе на террасу, (через балкон, как всегда, что было очень удобно, в основных корпусах такое было исключено), я обнаружил у себя на подушке красочную открытку с такой надписью: «Альберт! Поздравляем с браком!  Желаем семейного счастья, благополучия».  И так далее в том же  духе, очень мало похожем на шутку. Это-то откуда? Почему?  И тут я не особенно о том подумал.

         Скоро пришло время мне уезжать, мы и расстались, как будто бы, очень просто – она проводила меня до автобуса на Симферополь, обнялись, поцеловались на прощанье и всё… Правда мне показалось, что на её глазах блеснули слёзы, но может просто показалось...

         Вернулся на службу, пошли обычные дневные служебные дела и вечерние развлечения, когда не было выходов в море. Но сразу же затосковал о той самой, Рыжей, стал писать ей письма. Поскольку домашнего адреса её не знал, стал писать как "Ванька. На деревню дедушке", - в Гурзуф, на Главпочтамт "До востребования". В надежде на то, что стажировка у Веры с подружками будет до осени, так что может догадается хотя бы раз заглянуть на Главпочтамт.
         И вот тут сыграл свою роль Роберт, доктор, капитан м/с. Он как-то встретил Веру в Гурзуфе и спросил: "Ну что Альберт пишет?". И в ответ на горестное молчание сказал: "А ты, всё-таки, загляни на Главпочтамт с паспортом, спроси "До востребования". (Об этом Вера рассказала мне гораздо позже. Я был поражен прозорливостью человека, его пониманию людей и тому, как он нам помог).
        Получил, наконец, от неё ответ. Она и потом отвечала охотно, подробно и даже прислала фотографию (ту самую, что здесь в начале).

          А служба шла своим чередом. Снова выходы в море, ракетные стрельбы, учения. Где-то в начале августа прошел слух, что нашу подводную лодку переводят на Камчатку. В те времена Камчаткой еще пугали – дикое захолустье, ни добраться туда, ни выбраться, ни жилья, ни условий для учебы детей или работы женам, в общем, страх, да и только. И хотя пока ходили только слухи, некоторые из нас, женатые, засуетились переводиться на другие подводные лодки бригады, лишь бы остаться здесь. Нам же, холостякам, было даже желательно попасть на Камчатку – служба везде одинакова, зато там двойной оклад, то,  что нужно для отпуска.  И как это часто бывает на флоте, слух оправдался. В октябре был получен приказ командования рассчитаться с бригадой и подготовиться к переходу на Камчатку. Служба в Приморье подошла к концу.

                Продолжение    http://www.proza.ru/2017/12/04/470