Чёрный соболь
(Martes sibelina)
Острейший коготь соболя
Легчайшую снежинку режет походя,-
Мелькает чёрной молнией
Зверёк средь снежного безмолвия.
Часть первая
Под сломанной осиной
Давно это было когда-то… так давно, что не помнят тех времён ни звери, ни лю - ди. Разве что старый Кедр…патриарх таёж - ный припоминает, кажется ему - думается, что вроде бы… много лет тому назад и не мелькала меж узловатыми его корнями изу - мительная блестящая шубка чёрного собо - ля.
Что ж, всё верно – не всегда были в тай- ге чёрные соболя... впрочем, давайте по порядку. Всему должен быть порядок... как всему есть начало и как всему есть конец.
Однажды, когда-то глубоко во времени, где-то - далеко в горах, посреди зелёной бескрайней тайги, в узеньком скалистом распадочке, по которому протекал весёлый ключик, жило себе и поживало соболиное семейство.
На южном склоне, на берегу, где было не так круто, немного поположе, чем в дру - гих местах, по середине небольшого горно - го лужка стояло огромное сломанное бурей дерево - осина. Стояла она впрочем, осина эта только на одну четверть, не больше. Всё остальное (весь этот толстенный ствол) - упало. Упало, свалилось на другую сторону ручья. Получился довольно надёжный мост. Правда, ходить по нему никто не ходил... не было тогда в тех местах охотников. Да и те-перь и сейчас, наверное, нету.
Под корнем старой осины виднелась но- ра, вход в расщелину. А в самом конце этой узкой и глубокой расщелины между камня - ми находилось уютное гнездо, покрытое, выстланное сухим мхом и мелкой крошкой осиновой коры. Вот это и был их домик, убежище надёжное... собольков тех, кото - рые жили по ключику.
До поверхности из гнезда сразу и не выберешься. Проход между камнями тянул- ся несколько метров и пару раз круто изги - бался. Когда мать соболиха устраивала это убежище, она хотела сделать его безопас - ным, чтобы никто не пробрался и не раз - орил, не разграбил её гнездо и, не дай бог! не навредил маленьким котятам.
В конце мая, когда снег уже сошёл счи- тай почти везде, белели лишь кое-где глу - бокие расщелины, смотрящие на север… вот в самом конце мая (а это значит в са - мом начале таёжного лета) они и появились на свет - крохотные соболята. Это были пять коричневых комочков… пять коричне - вых и один совершенно чёрный.
Раньше никогда и ни у одной соболихи не было чёрных детёнышей. Обычный цвет у этих зверьков тёмно-коричневый. Ну, да... правда, иногда и рыжие встречались, даже светлые совсем. Вот, как тот котёнок, что сверху, самый крепенький из всех соболь - ков. А вот чисто чёрных – ещё не было, ни разу!.. до этого.
Весною и летом собольки не отходили далеко от своего домика. Они целыми дня - ми играли в округе, осваивая новый для се - бя мир.
Сломанная ветром, толстая старая оси- на (под корнем которой начинался вход в их гнездо, как мы знаем) всегда была видна маленьким зверькам. И они старались не убегать далеко от своего логовища, когда были одни, без матери. Если же соболиха была со своими детёнышами, то тут уж она следила за порядком. И бывало, бросалась к какому-нибудь, заигравшемуся и убежав- шему, по её мнению, слишком далеко щен - ку, чтобы задать ему трёпку и зашипеть ещё к тому же строго вслед, когда он уже и так нёсся со всех ног к норе!
Когда-то, много лет тому назад, нена - стной осенью разразилась ужасная буря и огромный ствол дерева сломало ветром. Через горный ручей перекинулся хороший мостик, один край которого прочно дер - жался раскидистыми ветками кроны. На другом же берегу огромное бревно повисло, не касаясь земли. Оно схватилось, вросло сломом за огромный пень, прочно сидящий своими корнями в каменистой почве.
Это было великолепное, ну просто таки прекрасное место для весёлых игр с пого - нями, засадами, прыжками и всем тем, бла - годаря чему дети - щенки растут и развива - ются, превращаются в ловких хищников.
А потом, ближе к вечеру, умаявшись и проголодавшись, братья и сёстры, садились на сломанную осину в один ряд вдоль ство - ла и, вытянув по ветру маленькие острень - кие треугольные мордочки, высматривали – вынюхивали свою мать. Смотрели соболя - та чаще всего на закат солнца, так как ру - чей бежал на северо-запад, а мать всегда почти убегала по распадку вниз вдоль него. Это - чтобы вода смывала, уносила запахи от её логова. Там, где-то в низу, в чаше из скалистых гор было довольно большое озе - ро, в которое и соболиный ключик впадал и много других ручейков и даже одна неболь- шая речка. Вся живность таёжная крутилась в основном возле него, этого озера с про - зрачной чистейшей водой!
Для соболя нюх самое основное, по - жалуй, чувство. Он прекрасно приспособлен для жизни в тайге и как отличный охотник имеет и острый слух, и хорошее зрение. Но нюх для соболя – главное. Нюх, обоняние его и кормит, помогает найти добычу… и за- щищает, вовремя предупредив об любой опасности.
Сидят котята, бывало, на стволе осины строго в ряд, ловят своим пушистым мехом солнечные лучи – греются! Выше всех свет- лый, который был самым крупным, а чёр - ный – последний, внизу. Он иногда пытался забраться повыше, но его брат, который был не только крупнее, но и сильнее при этом всегда злобно шипел. Порою и напа - дал иногда, и довольно ощутимо кусал: не нравилось ему светлому расцветка чёрно- го. Чёрная… другая она, да и у другого!
Вот не любят, когда кто-то отличается...
ни люди не любят, ни звери животные.
Сказать, что это плохо... не скажешь,- ведь любое отличие, отход от нормы это по сути болезнь. А она уменьшает шансы на выживание... как одной особи, так может статься и всего вида, если пандемия какая вдруг! Но отличие это и шаг вперёд, если повезёт, разумеется.
Соболиха всё чаще и чаще оставляла вы- водок свой и бывало, что довольно надолго бросала. В поисках пропитания для детёны- шей растущих, как говорится, не по дням, а по часам матери приходилось убегать всё дальше.
Она никогда не возвращалась без добы- чи: то куропатку или рябчика принесёт, а то притащит рыбу - хариуса или даже ленка у норки отбитого.
Норка и сама тоже хищник известный и постоять за себя умеет. Но соболиха напа - дала так яростно, борясь за пропитание своему потомству, что водоплавающая нор- ка предпочитала уступить, вернее – уныр - нуть! Лучше уж другую рыбу поймать, её в озере много, хватает пока ещё!
Зверьки, детёныши собольи, однако, сто- ит заметить, что и сами были не плохими охотниками, даже ещё совсем маленькие они уже гонялись во всю и за мышами и за птичками. Частенько и полосатому бурун- дучку с трудом удавалось ускользнуть, стои- ло только ему чуть зазеваться. И не редко им удавалось чего-нибудь добыть, молоде - ньким соболькам, но в основном кормила мать… пока ещё.
Чёрный котёнок поначалу играл вместе со своими двумя братьями и тремя сестрич- ками ничего не замечая… не понимая, что он не такой как они. Да и летом черный цвет меховой шкурки не сильно выделяется. Но вот наступила сибирская таёжная осень.
Дни стали короче, солнышко уже не так пригревало, как летом. После дождя в рас - падке, где обитало соболье семейство, тра - ва и кусты уже долго стояли мокрые. Солнечные лучи не прямые, а скользящие, истекающие от уже низкого светила, грели совсем мало… если бы не ветер, то и вовсе мокро всё стояло бы. Только этот непоседа влагу пил, набегавшись по горам, с прежней жадностью.
Уже было не так приятно вылазить из ло- гова тёплого, из домика ранним утром, как ещё совсем недавно - всего-то несколько дней тому назад.
И вот как-то однажды, проснувшись, со- больки, весело толкаясь и задирая друг друга, выкатились из норы на утоптанную обжитую площадку вокруг старой осины и... и замерли!
Мир вдруг стал совсем другим! Вчера ещё всё вокруг было таким живым и красоч- ным, столько всяких цветов и оттенков и вот вдруг… вдруг всё теперь другое! Всё вокруг покрыто белым пухом. А главное…главное - все запахи, ставшие уже такими привычны - ми и почти что родными, по которым можно было узнавать и понимать так много инте - ресного, интересного и нужного… они ис - чезли!.. всё теперь пахнет по чужому.
Замёрз, сильно изменился и стал сов - сем слабым и незнакомым таёжный дух! Совершенно другой даже сам воздух и по - чему-то даже покалывает где-то внутри, когда его глотаешь полной грудью. Ничего нельзя узнать!
Всё вокруг одного белого цвета… не - обычно, странно так? Один молодой собо - лёк осторожно вышел на это белое и от - прыгнул обратно. Потом стал трясти лапкой ступившей на снег и попытался её зализать, вернуть в обычное состояние.
И вдруг из кустов что-то выдвинулось… что-то довольно большое и немного пугаю - щее, но и в тоже время интересное.
Котята сначала было кинулись, огляды- ваясь к своей норе, но тут показалась и са - ма соболиха – мать. По первому снегу ей улыбнулась удача — повезло!.. она высле - дила молодого глухаря.
Крупная сильная птица ходила вокруг ог- ромного куста жимолости и обрывала с него ягоды. Мороз уже слегка подсластил эти продолговатые крупные тёмно-синие буси- ны. Красавец глухарь обрывал лакомство, вытягивая шею, старался достать наиболее сладкие самые верхние ягоды.
Птица была молодая и ещё не знала, что в этом мире не всё так безобидно, как кажется на первый взгляд.
Глухарь сам по себе достаточно боль - шой, чтобы внушать опасение многим та - ёжным существам… но не соболю! Для со - боля - он королевская добыча и когда по - везёт, то лучше лакомства не придумаешь! Конечно и рябчик очень вкусный, но у глуха- ря и размер ведь, величина!
Среди охотников ходят даже байки, что будто глухарь может взлететь вместе с на- павшим на него соболем! Пролетев некото - рое время, птица будто бы потом падает и разбивается вместе со своим врагом. Что ж… всё может быть, в природе много чего удивительного. Нельзя отрицать и такую возможность. Но скорее всего это относится к разряду курьёзов… а, вероятнее, всё-таки домыслов. Во всяком случае, тот, кто видел, как бросается соболь на добычу, понимает, что после такого удара… не сильно - то и полетаешь!
Но охотники, а чаще те, кто возле... кто рядом, любят приукрасить, что греха таить.
Птица была крупнее соболя, закрывала его своими крыльями почти полностью и волочилась чёрным широким хвостом по брусничнику, сгребая с его жёстких листиков первый снежок…
Мать ещё не успела дотащить свою до - бычу, как её уже окружило всё потомство. Почувствовав запах необычайно вкусной еды, соболята забыли про всё на свете. Они уже не обращали внимания ни на снег, ни на собственную безопасность: грызясь, взвизгивая и утробно рыча друг на друга, молодые собольки накинулись на глухаря. Каждый старался поглубже вонзиться зуба - ми… прямо всей пастью в это вкусное! Та - кое большое - с мягкими, приятно щекочу - щими нос и всю мордочку, перьями. Такое, что его можно есть, есть и не думать, не бо- яться, что вот вдруг быстро исчезнет.
Поглядывая на детёнышей, соболиха отошла в сторону. Выбрала удобное мес - течко на бугорке, уселась и стала намывать мордочку. Время от времени она настора - живалась... настораживалась и замирала, прислушиваясь и потом, осмотревшись, ма- точка снова принималась за умывание.
Вот тут в первый раз и узнал чёрный со- боль про свою беду.
Котята хорошо наелись, утолили первый звериный голод. Они разбежались, разош - лись по краям полянки. Вытоптанный неглу- бокий снег запечатлел картину пиршества - перья и пух. Кто-то, устроившись под низко висящей лапой кедрового стланика, догры - зал крыло, больше наслаждаясь запахами, чем самой пищей, кто-то рылся в перьях… это был светлый крупный котёнок. Он вдруг нервно осмотрелся и бросился на чёрного!
Чёрный соболёк сидел на белом утоп - танном пятачке снега и умывался… у него даже не было крылышка или глухариной ла- пы!.. что же привлекло внимание и вызвало такое раздражение, так разъярило его бра - та!? Да, просто то, что он сильнее других выделялся на белом снегу,- чёрная шубка была слишком необычна и заметна.
Светлый соболь был самым крупным и сильным среди своих сестёр и братьев, и он довольно жестоко потрепал чёрного. Один раз даже показалось, что совсем загрызёт – но вмешалась мать. Она вдруг молниеносно подскочила, схватила светлого за шкирку и отбросила. Потом ещё громко зашипела и тявкнула в конце резко, строго.
С того момента и стали преследовать чёрного соболька его собратья всё время. Даже самочки, молоденькие соболихи, видя такое отношение светлого, тоже набрасы - вались, подражая и копируя его поведение самого сильного и самого главного.
На белом снегу чёрный соболёк был да - же очень заметен. Ему это сильно мешало на охоте… а тут ещё и постоянные стычки с другим молодняком!
Старая мать соболиха заступалась за своего сына, она отличала его ото всех и… и даже издалека. Что уж тут поделаешь , если он приметный такой. От неё чёрному частенько перепадали вкусные кусочки и котёнок держался как-то, не был доходягой, во всяком случае, несмотря ни на что. Но вот однажды…
Произошло это уже под вечер, когда со- болята по привычке собирались, подтягива- лись к своему гнезду. Светлый успел заско- чить на толстую осину и стал забираться повыше и вдруг замер, насторожился. Он резко вытянулся и снова замер, застыл со - вершенно неподвижно, и только его малень- кий острый носик еле-еле подрагивал.
Обычно ветерок под вечер, на закате тянул снизу, поднимаясь вдоль речушки к самым вершинам гор. И уже там, на гольцах воздушные потоки теряли чёткое направ - ление и крутились беспорядочно, порывис- то, бросаясь то в одну, то в другую сторону! На самом верху в горах открывалась такая потрясающая картина бескрайнего таёжного моря, что и у ветра начинала кружиться го - лова, и ветер сам тут терялся... не мог ни - как понять — куда ему и зачем!
Зима многое меняет в природе. Что-то она и вовсе убирает с лица земли… с лица убирает и прячет по её карманам, в кладо - вые. Чаще всего в почву, заботясь о буду - щем её плодородии.
Зимние морозы, резкие перепады тем - пературы и земли и воздуха ломают устояв- шееся обычное, ставшее уже привычным для тайги и её обитателей направление ветров.
Зима – это зима, чего уж тут! А она хотя ещё и не наступила, не вошла в свои права, но заявить их уже, заявила… права свои ис- конные, холодные.
Или просто потерять себя, заблудиться и не найти дорогу. Даже в конце концов, просто обидеться на что-то... или на кого-то в нашем мире, в мире таком независимом, гордом и... маленьком