Кириакос Афанасиадис
Перевод с греческого языка: Михаил Бородкин (Mike V. Borodkin)
Рыцарь смотрел на раскинувшийся перед ним холм. Такой же, как все остальные, пройденные им в последние годы. Желтый, без растительности и земли, обсыпанный камнями и окутанный густым туманом, полным опасностей, болезней и злых духов.
Сколько лет он шел вперед, верхом или пешим, сколько лет длятся его бесплодные поиски? Восемь, целых восемь зим истрепали его в походе, и эта зима – девятая. Наверное, он уже близок к цели. Да, там, за желтым холмом, он найдет то, что ищет! Но вдруг его кто-нибудь опередит?
«Господи, сделай так, чтобы я нашел его первым. Я никогда не смел ослушаться Тебя. Я никогда не вкушал пищу с людьми, не посещал их языческие капища. Я одинок в своем пути и уже забыл родной язык. Немой тенью я иду от одного города к другому в поисках знаков, данных Тобой. Никто не видел моего лица – когда люди рядом, я укрываюсь накидкой, подаренной мне Первосвященником, и становлюсь невидимым для людей. И так, никем не потревоженный, я могу продолжить свой путь.
И, наверное, мне хочется посидеть рядом с музыкантами, искусно играющими на свирелях, мне хочется отдохнуть под сенью Иерусалимских стен, хочется сорвать яблоко в Гефсиманском саду – нет, ничего, ничего из этого я не посмел сделать. Меня интересовали только знаки, указующие мне путь к Святому Граалю. В своих поисках я старательно избегал встреч с людьми, с мужчинами и женщинами. Сделай так, Господи, чтобы я нашел Грааль! Меня окутает слава, и я стану легендой. И весть обо мне, рыцаре из Осера, разнесется по всей земле!..»
И было предначертано вечной Судьбой, чтобы простой рыцарь из Франции, вопреки усилиям всех остальных служителей Ордена, первым нашел Чашу Грааля, спрятанную слугами темных сил. Но силы владыки ночи, имя которого было сокрыто его приспешниками, - и горе тому, кто произнесет его в лунном свете! - превзошли со временем силы Судьбы и слуг светлой стороны. Всем знакомо, как свирепые демоны терзают в своих когтях души бессильных людей.
Тяжел был рыцарский обет. Боль людская оставляла его равнодушным, от их радостей он ускользал как дым, да и свои печали пришлось навсегда забыть. Целых десять лет назад целью его жизни стал поиск похищенной Чаши. Он позабыл шум битв и блеск мечей и, сокрытый магической накидкой, тщательно избегал любых встреч с врагами. Но не родился еще человек, способный обвинить воина света в трусости.
Рыцарь медленно поднялся на холм и остановился на его вершине. За ним, пока невидимые из-за тумана, скрывались другие холмы, такие же, как этот. И так – до самой Морской Страны, в которой он продолжит свои поиски, бесплодные, как поваленный дуб. Рыцарь знал все о своей судьбе. По крайней мере, он так думал.
Верхом на коне рыцарь продолжил свое неспешное шествие, медленно спускаясь по откосу пустынного холма. Он увидел, как внизу, у подножия, крестьяне сваливали охапки веток у ног некоей женщины: она была без сознания, с растрепанными спутанными волосами, почти обнаженная. Ее исполосованное кнутами тело было почти черно от запекшейся крови. И когда солнце помутнело за невесть откуда взявшимся облаком, ее голова поднялась, и по округе пронесся крик, полный страдания несправедливо осужденного существа – вот тогда содрогнулось сердце рыцаря из Осера.
Он достиг конца своего пути. Забыв только на миг о Святом Граале, рыцарь нарушил свой обет, а благословение Первосвященника рассеялось, как утренний туман. Он потерял право называться истинным рыцарем Ордена. Он стал никем, обычным рубакой, бросившимся защитить честь женщины.
Пришпорив коня, рыцарь стал спускаться по тропинке к подножию холма. Конь, уставший за столько лет скитаний, нехотя перешел на рысцу. Боевой рыцарский клич охладил пыл крестьян: их лица, вначале удивленные, исказил ужас. Они побросали ветки и свое нехитрое вооружение и бросились врассыпную в сторону деревни – слабые и бессердечные людишки.
Копье свернуло на солнце, вновь появившемся из-за тучи. Оружие и рыцарь стали единым целым. Копье и всадник. И началась битва. Рвалась плоть, окровавленные крестьяне падали один за другим, сраженные рукой, привычной к убийствам.
Битва! Пусть был нарушен священный обет, пусть потеряла свои магические свойства накидка. «Я здесь, наконец я вновь делаю то, для чего родился – пусть кто-нибудь другой ищет Чашу Грааля. Я сгожусь только для битв. И только они вселяют в меня радость!»
Древко копья сломалось, и рыцарь выхватил меч. Безжалостная сталь сеяла смерть повсюду, где прятались уцелевшие крестьяне. Наверное, именно таким они представляли себе ад: обагренным кровью под вуалью смерти. Рыцарь спешился, но не столько ради того, чтобы добить оставшихся врагов, сколько ради того, чтобы почувствовать вкус битвы, чтобы вновь ощутить пьянящий запах крови, пропитавшей землю. Испуганные селяне прятались в кустах и оврагах: на их испуганные крики и мольбы рыцарь ответил боевым кличем. В тот день его меч не знал пощады.
Женщина перестала кричать и покорно ждала, пока рыцарь не закончит избиение. Путы спали с ее рук, а вязанки хвороста больше не вызывали у нее животного страха. Крестьяне, совсем недавно мечтавшие сжечь ее живо, были мертвы все до одного.
Рыцарь вернулся к ней, весь в крови: она кожей ощутила, как его руки источали запах смерти. Он посмотрел на ту, ради которой нарушил свой обет. Она неуверенно улыбнулась ему. По щекам рыцаря катились горькие слезы.
Позади нее, вдали, за низким холмом, в неясных очертаниях и полутонах раскинулся огромный город. Пророческий знак. Тайный Храм Грааля. Рыцарь нашел его: ему и вправду было предначертано Судьбой найти Чашу, ему, рыцарю из Осера.
Он не желал более терять время. Аккуратно сняв доспехи, испещренные в бесчисленных стычках с сельджуками и другими врагами, он воткнул рукоять своего меча в одну из трещин в камне, что увидел поодаль, и бросился на него.
И в то же время лицо женщины преобразилось: демон, сидевший в ней, издал протяжный вопль, и, заливаясь слюной, женщина – но была ли она ею? – прорычала: «Ты проиграл!». Все, все это – и искаженное женское лицо, и пустынный холм, усыпанный телами поверженных врагов, и палящее солнце – рыцарь обвел угасающим, умирающим взглядом. После этого настала вечная темнота.