Как Иван в зайца сыграл

Ильфат Шабуров
Великой ноябрьской революции посвящается.


Иван Васильевич Петькин, сын Чапаева и Петьки, был рожден Революцией.
Трех лет он взял маузер, одел кожанку и пошел, стал быть, по родительской линии.
Воевал на колчаковских фронтах, на врангелевских, бил белочехов, белополяков, белобасмачей, ставил к стенке попов, белую интеллигенцию и прочих гадов.
Потом лабораторно-бригадным методом ускоренно закончил ФЗУ, рабфак и ВТУЗ.
В свободное от учебы время душил нэпманов, расстреливал как бешеных собак троцкистов, гноил в ГУЛАГе тех, которые «из этих» и всяких других прочих, строил ДнепроГЭС, Турксиб, Уралвагонзавод, учил военному делу настоящим образом веймарских друзей. 
Чистил армию от подлых иностранных агентов. Выбивал на допросах зубы комдивам, комкорам и комбригам, ломал пальцы командармам и маршалам.
Оккупировал Прибалтику, Бесарабию, Польшу.
Строчил из пулемета в отступающих, бросал штрафбаты на минные поля, водил в лихие атаки на танки кавалерийские полки.
Завалил Троцкого в Мексике, а бывшего заклятого друга - трупами рабочих и крестьян и водрузил флаг над Рейхстагом, торжествующе поглядывая на пять пар трофейных часов на левой руке (тогда был глупый обычай носить часы на левой руке). 
Восстанавливал ДнепроГЭС, боролся с культом, запускал в космос атомную бомбу, Стрелку и Гагарина.
Борясь с дефицитом консервов, застроил всю страну консерваториями. 
Изгнал из Эдема Сим Симыча и начал строить москорепскую артель. И, почитай, её построил, но тут возраст и старые раны сказались.
Альцгеймер завел в Афганистан, и он же совместно с амблиопией промахнулся в Боинг. Не помогла и успешно проведенная Блокиада.
Отвалившиеся почки пытались спасти вливанием свежей крови из старых запасов боржоми. Бесполезно. Уже и периферия не реагировала на команды Альцгеймера.
Собралась было бригада крупных реаниматологов с горячими головами и холодными руками на консилиум, но все санитары разбежались.
Пришлось Ваньку засунуть в криокамеру, криокамеру в утку, утку в зайца. А заяц в поле убежал.
Мораль: не место красит человека, а детерминизм.