Я смотрела в его глаза, словно сама не осознавала, что он сказал мне сейчас; он тоже смотрел на меня, даже попытался снова улыбнуться, но у него опять не получилось; он смотрел на меня, и любил казалось за сочувствие, но немая боль, страх, и тревога сковали навсегда его взгляд, он подписал себе уже приговор и с каждым шагом ступал самовольно на смертную казнь, выбранную для себя. Он поспешил за компанией, я побежала за ним и задержала всего лишь на мгновение: "Вов, Вов, подожди, ну тебе же ещё жить да жить, никогда не поздно начать заново. У тебя дома жена, две маленькие дочки, ты нужен им, ты не можешь так просто сдаться, ты должен жить, возьми себя в руки, пожалуйста…" пыталась я достучаться до его души, а он только улыбнулся ласково в благодарность за заботу, взял мою руку прощаясь и сказал, что ему нужно идти и скрылся в ночном мраке удалённой улицы. Это была наша предпоследняя встреча. Спустя три дня мы столкнулась на остановке: он стоял с бутылкой пива в руках, и я так обрадовалась, что встретила его живого и здорового. Мне помыслилось, что он сказал мне те слова просто так, как следствие образа жизни, которую он ведёт; но тогда, на остановке, я действительно поверила в то, что он будет ещё долго жить. Вовка весело мне улыбнулся, поздоровался, но поговорить нам не удалось: автобус уже высаживал пассажиров, и я спешила, перебегая дорогу на противоположную сторону, чтобы успеть, и поэтому встреча была мимолётной и как оказалась последней.
Ещё через пару дней родственники сообщили, что Вовка скончался от передозировки наркотиков. Ему было 32 года.
Ту женщину я ещё встречала периодически после Вовкиной смерти, она стояла ещё с животом со своим другом и такой же стеклянной бутылкой пива. Потом уже без живота, но ни разу с ребёночком и коляской. Судьба несчастного малыша для меня осталась тайной, могу только сказать, что вскоре и саму женщину я перестала встречать совсем и ничего о ней больше не слышала. Только её «суженный», начал сожительствовать с замужней: тощего высохшего телосложения с оттёкшим пропитым лицом наряду с морщинами, на вид около шестидесяти лет, но к моему большому удивлению оказалось всего сорок пять, любившей изрядно выпить и погулять. Она привела его прямо к себе домой и жила в другой комнате от сына и одноглазого мужа, как сказал сам мужчина, у которого вместо второго глаза был кровеносный шарик, что якобы глаз выбил сын за частые пьянки отца. Они прожили вместе недолго, около двух-трёх месяцев, а потом он также скончался от злоупотребления наркотиками, а жена помирилась снова с мужем, хотя и не переставала заводить связи на стороне с кем попадётся.