Вечер того же дня, смотрим телевизор всей компанией. Марина наконец-то перестала бояться Пахана достаточно для того, чтобы находиться с ним рядом. Скорей всего, потому, что сидит опять в моих объятиях. Все отнеслись к этому так, как будто мы лежим тут уже давным-давно и всегда сидим в обнимку. То есть просто делают вид, что не обращают внимания, за что я всех мысленно благодарю.
Компания у телевизора собралась большая, сзади двух кушеток поставили поперёк ещё две, перегородив весь коридор. Одну переднюю кушетку нагло заняли мы с Мариной, на другой – Пахан, Майор, Наркомакс и наркоманка из женской палаты. Тоже в обнимку с Наркомаксом. Был бы заведующий отделением – он бы быстро пресёк эти обжималки, но вечером здесь только дежурный врач и медсёстры, им по барабану. На третьей кушетке – моя палата. А на задней – всякие Фокусники и Мистеры Мускулы. Что они там видят из-за многочисленных спин – непонятно.
Рекламная пауза, все уходят курить, а мы остаёмся на кушетке. Я спрашиваю на ухо:
-Курить не пойдём?
Хотя ответ уже знаю. Нам на удивление хорошо и уютно просто сидеть вот так, и не хочется нарушать это удобное положение.
-Давай не пойдём – шепчет она – Мне вообще после того сотрясения врачи советовали бросить курить, потому что сосуды и всё такое… А никак не получается.
-Сильная травма была? – мы продолжаем общаться шёпотом.
-Вот, рубец остался, потрогай – Марина распускает волосы, берёт мою руку и кладёт себе на голову. Я вожу пальцами ей по голове, путаясь в густых волосах, но никакого рубца не нащупываю.
-Тебе природа тройную норму волос отмерила, ты в курсе? – шепчу я ей – Тут не только рубец, до уха не доберёшься.
И начинаю водить пальцами у неё за ухом.
Маринка изгибается, как кошка, и даже издаёт звук, похожий на кошачье урчание.
-Пойду-ка я в душ схожу – говорит она, резко освобождается из моих объятий, встаёт и уходит.
Понял, не дурак. Дожидаюсь, когда все вернутся к телевизору и увлекутся фильмом, незаметно встаю и иду по направлению к душу. Оглядываюсь назад – никто в мою сторону не смотрит. За дверью шумит вода. Берусь за ручку. Открыто.
Вышли мы тоже по одному, никем не замеченные. Во всяком случае, я был уверен, что никто ничего не заметил. До тех пор, когда после отбоя, мучаясь бессонницей, не пошёл покурить. Там курил Майор, почему-то один, без Пахана.
-Красава, поздравляю! – усмехнулся он.
-С чем? – я попытался включить дурачка.
-С успешным принятием душа, с чем – снова усмехнулся Майор – да не переживай, больше никто не видел.
Разведчик, блин…
Мы ходили в душ и на следующий день. И ещё раз.
Сидим в коридоре, Марина заглядывает мне в глаза:
-Миша, что с тобой происходит?
-В смысле? – не понимаю я.
-Ты мрачнее с каждым днём.
-Да с чего ты взяла, такой же, как всегда.
-Ну, не мрачнее… Как тебе сказать… Так же шутишь, улыбаешься, а глаза всё мрачней. И думаешь постоянно о чём-то, я же вижу.
-Думаю. Выписка скоро.
-Да, ты говорил об этом… Неужели совсем никак не получится что-то изменить? Неужели опять забухаешь?
-Обязательно. Проверено миллион раз.
-А если какую-то новую кодировку попробовать?
-Нет ничего принципиально нового, что бы я уже не пробовал. Да ладно, забудь об этом. Ты-то точно решила насчёт себя?
-Да. Психотерапевтическое внушение плюс иглоукалывание. Думаю, всё будет хорошо.
Мы натянуто улыбнулись друг другу. Я чмокнул её в ухо.
-Ладно, иди в палату. Заведующий пока здесь, не надо так палиться. Вечером, Пахан сказал, фильм какой-то прикольный будет, посидим, посмотрим…
-Маньяк – хихикнула она.
Ну да, без слов понятно, что не досмотрим его и до середины, свалим в душ.
Она уходит в палату, а я иду курить. Сажусь на подоконник, смотрю сквозь решётку на то, что меня ждёт. Внешний мир… И почему я должен опять туда идти? Почему не кладут сюда года на три, как когда-то в ЛТП?
Мы не можем жить в том мире. Никто из нас не может. Только многие этого не понимают и радостно рвутся туда опять, чтобы набить новых шишек и вернуться. С нетерпением ждут выписки, а через неделю или месяц возвращаются в ещё худшем состоянии. Потому что до момента понимания очень мало кто из нас доживает. Почти никто.
Продолжение следует…