Одесса. Мама...

    

Вначале было слово …
И  слово это ...Ну знаю я его...Но для меня это слово: Мать…
 Моя. Одесская! ..
 
Главная черта её характера--  никогда не унывать , и все беды заедать стихами…
 Она окунала меня в стихи уже с детства--  как в питательный бульон…

 В строчки Маркиша,  которые  тогда вряд ли осознавались,  а теперь представляются философией жизни:

«Пока земля с теплом не разлучится,
И солнце от неё не отвратит свой лик,
Мне крохотной твоей довольно быть частицей,
И я уже,  как ты, Вселенная,  велик…»

   Моя  задорная,  острая  мать—заядлый курильщик и центр притяжения всех курилок Ленинской Библиотеки (Ленинки)…
Она была смешлива и непредсказуема!..

Когда  я сломала на катке мою длинную (до колен) руку, и ее обложили гипсом - а спустя месяц стали аккуратно вырезать руку из гипса - мать выпросила этот длинный красивый гипс и спрятала его на антресолях нашей коммунальной кухни(!?).

А в квартире жили армяне, евреи и братья-татары, периодически бившие друг другу морды.
В очередной раз с криком: - «Русские, идите сюда, сейчас я его убью!» - один братишка погнался за другим и, пробегая мимо нашего стола с лежащими в дуршлаге макаронами (а стол - как раз под антресолями!), бегун под номером один со всего маху надел дуршлаг на голову бегуна номер два, и в этот момент на голову первого грохнулся c антресолей мой (дивной формы, длины и веса) гипс! ..

Боже мой! Как веселились мы все! Как орали татары, - а громче всех мать - потому что любимый гипс потерял свою роскошную форму и дуршлаг из круглого стал треугольным!!

Но вид страдальца, обвешанного макаронами, треугольным дуршлагом и разрубленной на части гипсовой рукой был непередаваемо прекрасным !...
*****
Ну а потом роскошная мать еще не раз смешила своих коллег по Ленинке…
  Сменив свои когда-то дивные зубы на такие же дивные протезы, она величественной походкой спускалась по белой мраморной лестнице и, заглядевшись на молодого генерала, выронила одну из челюстей , и та быстро-быстро покатилась -  белая по красному ковру - вниз по лестнице!
Мать кинулась вдогонку, но ее опередил молодой генерал и с криком «Вы что-то потеряли - я сейчас помогу!»  бросился ее перегонять!

 Мать ловко подставила ножку - и генерал покатился по лестнице, перегнав челюсть!
Мать вышла победителем в этой гонке...
*****
В конце жизни у матери всё на той же мраморной белой лестнице Библиотеки после очередной затяжки "Беломором"  случился инсульт, и она потеряла дар своей острой, замечательной речи. ..

  И теперь чётко она умела говорить только: «Вот-вот-вот, Женя, сволочь» и все слова на буквы «ж», «х» и «п».  (Врачи объяснили, что с инсультниками это бывает почти всегда...).

  А дальше наше государство поставило   для неё  персональный телефон в новой квартире и указало его номер как справочную аптек…
 
   Телефон, само собой, звонил ежеминутно, и на все просьбы указать, где достать лекарства,  мать четко отвечала всеми вышеуказанными словами…
Причем все слова она произносила в бешенстве, чем вызывала дикую оторопь у звонивших.

  Если же звонки раздавались вечером , и трубки брали мы с мужем,  люди жалобно спрашивали: почему на простой вопрос, где достать марлю, их материли и сволочили.
Мы мягко объясняли, что мать просто пыталась назвать другой номер телефона, но делала это только доступным ей теперь способом…этими самыми  простыми словами…

  А еще врачи советовали нам для развития  речи заставлять ее вспоминать стихи.
И мы начинали с ее любимого Маяковского:
- «Я волком бы выгрыз...»

И вдруг мать четко произносила: «бюрократизм».
Мы: «К мандатам…
Мать: «Почтения нету…
Мы: «К любым чертям с матерями ....»
Мать: «Катись!»

Мы умирали от хохота, потому что вслед за этими словами шли смачные и привычные: «сволочь! х... ж...!»
   Мы умоляли: «Мать! Кончай симулировать! Ведь ты же всё помнишь! Так уж лучше читай по телефону Маяковского, иначе у нас отключат телефон!...

  Она ушла в 67, когда все друзья её юности-- одесситы---ещё были живы, и на её проводах они так живо вспоминали все похождения своей яркой юности, что, несмотря на  душевную  боль-- хохотала даже я!..
 
Подумала, что при схожих обстоятельства я бы хотела такого же веселья...