Глава 2. Санкт-Петербург 1901 г.
Ангел бледный, синеглазый,
Ты идешь во мгле аллеи.
Звезд вечерние алмазы
Над тобой горят светлее.
Ангел бледный, озаренный
Бледным светом фонаря,
Ты стоишь в тени зеленой,
Грезой с ночью говоря.
( Валерий Брюсов)
Утро в доме на Коломенской прошло в хлопотах. Сновали по комнатам слуги, наводя торжественный лоск, торопились с нарядами горничные, доморощенный цирюльник выделывал свои «па» на головах господ. Лиза на все эти «Васькины причуды» смотрела отрешенно, если не сказать безразлично. Еще вечером она спросила у рара, знает ли он таких сочинителей, как Мережковский или Брюсов. Ответ был отрицательным. Лишь Варвара Дмитриевна удивленно подняла брови да переглянулась со своим «Никитушкой». А вот самой девушке хотелось почитать неизвестных поэтов, понять, что же такого нашла в них Мари, что так резко переменилась…А еще тревожила Софи, горячая головушка, как говорила когда-то кухарка Аграфена.
Приглашенные появились ближе к вечеру, когда Лиза, измотанная мыслями и примерками, тоскливо выглядывала в окно из своей светелки.
-Лиззи, душечка, выйди к нам!- позвала ее дуэнья.
Девушка вздохнула и с заученной улыбкой вышла в залу. У противоположной стены сидели трое: дама в голубом и двое военных.
- Позвольте представить вам мою старшую дочь Елизавету!- провозгласил отец, вставая, и Лиза послушно опустилась в реверансе.
-Bonjour, madame. Bonjour, messieurs.
- Здравствуй, здравствуй, красавица!- ответила за всех дама. Мужчины же галантно щелкнули сапогами и приложились поочередно к руке девушки. Та смутилась, не зная, что ответить. На выручку пришел отец:
- Лиззи, это наши добрые знакомые. Николай Кириллович с Натальей Ивановной и их сын Андрей, юнкер. Готовится к присвоению нового ранга.
На Лизу глянули чуть насмешливые цвета васильков глаза юноши, и она смутилась еще больше.
- Господа, господа, прошу к столу,- пропела Варвара Дмитриевна.- Лизонька, приглашай гостей к столу!
- Прошу вас к столу, - повторила и Лиза.
За столом девушку усадили рядом с молодым гостем, который не преминул этим воспользоваться. Лиза вспыхивала всякий раз, когда Андрей о чем-то заговаривал с нею, и сердилась на себя за это. « Бог мой,- мысленно твердила она,- еще один Андрей и такой же lovelace!» Наконец, дело коснулось ее любимой литературы.
- А, скажите, Лиззи, кого из петербургских писателей Вы знаете? Достоевского читали?
- Достоевского?
- Андрюшенька, зачем ты заморачиваешь голову девочке своими увлечениями? Как она могла читать в институте его сочинения?
- Господа Крестовские пожаловали-с с визитом!- в комнату забежал запыхавшийся слуга.
- Сиди, матушка, я сам их встречу!- остановил супругу «Никитушка».- припозднились они.
- Глашка, Фимка!- закричала хозяйка выглянувшей дворне, - несите еще три прибора!
Засуетились слуги, и вот уже раскрасневшаяся Глафира выносит на подносе требуемое.
Вскоре появились и гости. Лиза исподволь разглядывала садящегося напротив нее молодого человека в коричневом сюртуке и жилете с расстегнутой верхней пуговицей.
- Алексей!- радостно приветствовал его Андрей.- Вот так встреча! Давно ли ты из белокаменной?
- Бери выше,- басил ему в ответ молодой Крестовский. Мы по дипломатической части.
- Алешенька у нас недавно из Англии прибыл, - с гордостью произнесла его мать, миловидная дама в сиреневом приталенном платье со стоячим воротничком.
- То-то я смотрю: он совсем ; la Эдуард Уэльский!- рассмеялся Жадов.
Вскоре за столом потекла оживленная беседа. Дипломат был «захвачен в плен» старшим поколением.
- А что, Алексей,- выспрашивал у него хозяин дома,- будет у нас война с Японией?
- Не скажу ничего точного, Никита Андреевич,- отвечал тот.- Вопросы Дальнего Востока для императора – наипервейшая задача на сегодняшний день. Ведь посудите сами: после Реставрации Мэйдзи в 1868 году Япония перешла к политике внешней экспансии и нанесла Китаю сокрушительное поражение. Симоносекский договор, подписанный по итогам войны, зафиксировал отказ Китая от всех прав на Корею и передачу Японии ряда территорий, включая Ляодунский полуостров в Маньчжурии. Эти достижения Японии резко увеличили её мощь и влияние,
- Но,- вмешался Николай Кириллович,- в 1898 году Ляодунский полуостров по требованию Англии и Германии передали России в арендное пользование?
- Но кто же добровольно отказывается от лакомого кусочка?
Дамы к разговорам мужчин не прислушивались. Вначале они обсудили нынешнюю моду и ирландское «кроше», посетовали на то, что их кружевницы свяжут ничуть не хуже, затем их мысли закрутились возле недавно народившейся цесаревны Анастасии.
- Не дает Бог императору сына. Уж сколько Черногорки не приводили к матушке-царице ведунов да ведуний, а все без пользы.
- Это Митю-то Козельского, который лишь папу да маму говорить может? Или припадочную Дарью?
- Зачем их? Есть еще и отец Иоанн Кронштадтский.
Лиза вполуха прислушивалась то к одному, то к другому разговору и тихо радовалась, что ее, наконец-то! оставили в покое, пока не заметила насмешливые глаза Андрея. Сердце ее трепыхнулось и замерло.
- Мадмуазель, я вижу, что Вам здесь так же скучно, как и мне. Не хотите ли прогуляться до ближайшего парка?
- Хорошо,- выдохнула одними губами она, - только я вначале спрошусь у папеньки.
- Позвольте, я сделаю это вместо Вас.
Лиза кивнула.
Минут через пять или семь девушка уже шла в окружении молодых спутников (Алексей также вызвался сопровождать Лиззи) вдоль улицы. Юноши пытались разговорить ее, она вежливо отвечала, но больше отмалчивалась, разглядывая окружавшие ее здания.
- А что, Алеша, не царевна ли Несмеяна нам на сегодня досталась?- шутливо возопил Андрей.
- Ну, не знаю?- протянул «дипломат».- Мне она больше напоминает твою любимую Неточку…
- А это мы сейчас проверим!
Лизе не понравился, ох, как не понравился этот разговор! Она уже пожалела, что пошла. Ей вспомнилась та, летняя прогулка с подругами. «Счастливое время»,- прошептала она одними губами.
Улица вывела тройку молодых людей к небольшому скверу. «Городской Садик А.С.Пушкина»,- прочитала Лиза на табличке и удивленно посмотрела на юношей.
- Достоевского, я понял, Вы не знаете, но Пушкин ведь знаком?- ответил на ее молчаливый вопрос Жадов.
- Стихи Александра Сергеевича я люблю.
- Не желаете ли что-нибудь наизусть?
- Здесь?
- Не бойтесь, я Вас спасу от этого жестокосердного принца,- прошептал Крестовский, украдкой пожимая Лизину руку.
Березы, кусты роз и жимолости окружали аллею, вдоль которой, склонив гордые головы, стояли фонари. Казалось, что и они преклоняются пред великим поэтом земли русской, который бронзовой фигурой вознесся на черно-красном гранитном постаменте. Лиза завороженно смотрела на памятник. Пушкин, задумчивый, со сложенными на груди руками, был таким домашним, а окружающие его деревья имитировали стены большого воздушного зала…
- Что, будем стихи читать?- улыбнулся Андрей.
Лиза покачала головой.
- А хотите я по поводу этого памятника одну легенду расскажу?- Алексей подошел ближе к ограде:
- Говорят, что будто бы однажды Пушкин отверг одну прекрасную даму, долгое время страстно влюбленную в него. И вот, много лет спустя, постаревшая красавица решила установить ему памятник, да так, чтобы Пушкин вечно стоял под окнами ее дома и вымаливал прощение. Если не верите, посмотрите: взгляд поэта обращен на угловой балкон соседнего дома - якобы, в этой квартире и жила красавица.
Лиза проследила за рукой Крестовского. Точно! Пушкин не обращал на них никакого внимания! Она рассмеялась: так все это напомнило ей институт и Софи Бердникову с ее вечными историями.
Юноши переглянулись: так неожиданно было ее веселье!
- Алешка! Ты волшебник! Наша Несмеяна улыбнулась! Может, у тебя в запасе есть еще что-нибудь интересное?
- Не нужно! Пожалуйста, не нужно!- рукой в перчатке Лиззи осторожно коснулась плеча Андрея.- Просто Вы напомнили мне мою подругу по институту…
- Вы хотите узнать ее судьбу?
- Разве это возможно?
- В мире нет ничего невозможного,- глубокомысленно изрек Алексей, - а если захотеть…
- Но я только знаю, что она вышла замуж по настоянию отца…
- А кто ее отец?
- Некий генерал Бердников…
- Ну, это только наш юнкер с генералами знается…
- Я попробую, но…ничего не обещаю,- просто отозвался Жадов.
Лиза была благодарна юношам, так неожиданно ставшим ее друзьями. Может, правда, они найдут Софи, и она сможет увидеться с нею? Но, скорее всего, подруги нет в столице, ведь Мари ее ни разу не встретила, хотя, впрочем, она не видела и Наденьку Боеву.
Уже на обратной дороге Лиза, придерживаемая двумя кавалерами, вспомнила о странной Неточке, которую упомянул Алексей.
- Простите,- обратилась она к Андрею,- А Неточка? Это Ваша невеста?
- Неточка?- расхохотался Алексей.- У него не только она! У него еще и Сонечка есть, и Дуня, и Наташа Ихменева…
У Лизы округлились глаза. Она чувствовала подвох, но где и как – понять не могла.
- Не слушайте Вы его, Лиззи!- поспешил ей на выручку Жадов.- они из сочинений Достоевского. Хотите, я Вам принесу завтра?
- Принесите,- просто ответила девушка.- А еще Мережковского или Брюсова, если можно.
- Не знаете Достоевского, но читаете Мережковского? – удивился Алексей.
Лиза смутилась. Называть Мари ей не хотелось. Что-то нехорошее слышалось в вопросе Крестовского.
- Вы понимаете, Лиззи,- осторожно произнес Андрей,- господин Мережковский – странный человек. Я бы не хотел Вам всего рассказывать, но в марте было много шума из-за него…
- Лиза, - добавил Алексей.- Мне очень жаль, но это дурной тон – говорить сегодня о господине Мережковском и его жене.
Девушка поняла, что больше они ничего не скажут, и решила не настаивать. Довольно и того, что прогулка удалась. А там, как Бог даст!
-Как погуляли? Хорошо? Не обижали тебя кавалеры?- забросала ее вопросами Варвара Дмитриевна.
- Нет. Все хорошо, мадам.
- Ну, тогда прощайтесь.
До свидания, господа!- склонилась в реверансе Лиза. Молодые люди ответно поклонились, и только в глазах Жадова вновь промелькнули голубые чертенята.