На электронных часах сверкнули цифры 23.00, и я вошел в просторное помещение, где анатомических столов было больше, чем столов в обычном ресторане. В морге не подают еду, здесь лежит то, что станет потом едой для червей и кротов в подземном царстве. Мрачное учреждение, скажите вы, но ошибетесь, так как более живого и интересного места не найти. Морг — это место, где изучаешь историю жизни не только отдельной личности, но и всего народа, страны, познаешь, насколько не прост был путь человека с момента рождения до смерти.
Я — ночной сторож, смотритель, хотя сторожить здесь нечего, точнее некого — за трупами не охотятся, мертвые никому не нужны. Но вот поговорка морских пиратов «мертвые не кусаются» оказывается ложной, если узнать события, что поведает любой клиент морга. Это для живых людей усопшие — уже просто мясо, поддающее влиянию гниения и разложения, а для меня — это личности, продолжающие жить. Просто я обладаю некоторыми экстрасенсорными способностями, о которых не хочу обществу сообщать, чтобы не прослыть выскочкой-лжецом или психом. По образованию — историк, и свою диссертацию готовлю здесь, в морге, вытягивая из каждого умершего его интересную автобиографию. Ведь это они на бумаге излагали свою вымышленную историю, иначе говоря, фальш, а вот мне ведают истину. Конечно, мои родные были в шоке, когда вдруг аспирант историко-философского факультета вдруг подался в медицинское ведомство, причем на должность, куда нормальные не идут. Моя невеста кинулась от меня в сторону, когда узнала об этом...
Но я-то не совсем нормальный, как признался выше — человек с определенными способностями. И вот под ночь я вхожу в морг и разглядываю под светом плфон старых знакомых, которых не успели утром препарировать студентыпо курсу анатомии, и новых, свежих, только что прибывших для вскрытия по решению судмедэкспертизы или прямо с реанимации, где спасти их не удалось. Здороваюсь, и все усопшие поднимаются, вежливо отвечают. Другого бросило бы в дрожь от вида скалящего в улыбке предсмертья зубы трупа, но я привык, смотрю на это спокойно, тоже улыбаюсь и вежливо спрашиваю, мол, как дела, как здоровье (гы-гы-гы). Конечно, в реалии — в зрении обычного человека — мертвые не двигаются, но через мои глаза они осуществляют различные физические действия, единственное, что только не убегают, так как и бежать им некуда. Но между собой они общаются охотно, так как вы том мире, где сейчас покоятся их души, скрывать себя бессмысленно.
Ночью можно узнать многое, и я беру с собой бумагу, ручку, чтобы записать новую историю. В морг в это время никто не сунется, разве что карета «скорой помощи» с милиционером, доставивших трупы для «разделки» - но это бывает не каждый день. Вот, к примеру, я многое узнал от усопшего, 96-летнего старика, худого, внешне злобного и хмурого. Василий К., судя по медкарте, работал в бухгалтерии, мало с кем общался, слыл человеком нелюдимым, но никто не мог сказать о нем что-то плохое, ну, характер просто вредный, а так просто сосед для многих в многоэтажном доме. Ветеран войны. Правда, ветеран не советской армии, а вражеской. Как признался мне сам Василий, он с первых же дней дезертировал и перебежал на сторону фашистов, стал служить в частях СС, участвовал в резне жителей Беларуси и Украины, Польши и Молдавии, за что получил «железный крест» и благодарность от Вермахта. «Да, зверствовал я много, любил вспарывать животы партизанам, а женщин просто насиловал, а потом выкалывал им глаза, - рассказывал мне усопший. - Веселые были времена, геройские. Правда, вскоре Красная Армия перешла в наступление, нашу дивизию разгромили, всех моих сослуживцев повесили, а вот мне удалось скрыться». Василия К. вначале разыскивал СМЕРШ, а потом КГБ и даже ГРУ Минобороны — там таких предателей не забывают, поиски длятся десятилетия. И, черт побери, повезло этому подонку — умер от старости в своей квартире на руках внученьки, которая и не подозревала, что история дедушки-ветерана — липовая. Я все записал, причем подробно. Но только обращаться в милицию не стал — зачем? Мертвого уже не расстреляешь. А доказывать, что Василий К. - не танкист Красной Армии, а бывший «эсэсовец» - нет смысла, ведь никакими историческими документами не располагаю, ведь не приложишь в качестве факта признание усопшего.
А вот Клавдия П., сорокалетняя женщина, скончавшаяся от инфаркта, оказалась весьма одаренным человеком. Работала продавщицей в магазине, а дома сочиняла музыку. Вот она мне напела мелодию, что я сразу наложил нотными знаками на бумагу. Я человек честный, обещал опубликовать это произведение под ее именем. Я знал, что завтра Клавдию отправят в крематорий, сожгут, пепел развеют над рекой, как она и завещала. Детей у женщины не было, лишь племянник придет и выполнит ее последнюю просьбу. Вот ему и передам нотную тетрадь, а копию отправлю с Союз композиторов для засвидетельствования авторства.
О-о-о, из угла мне машет рукой Норбек-ака, машинист депо. Веселый, общительный мужик, сразу располагающий доверие. На это попадались многие, особенно дети. Норбек-ака — педофил, его пристрелили милиционеры, когда пытались задержать. Тот спрятался с ребенком в кабине локомотива и отстреливался из охотничьего ружья, завалил одного прохожего и ранил сотрудника спецназа. В итоге снайпер с крыши депо уложил его прямым попаданием в глаз. Вот и сейчас я видел развороченный пулей мозг и дырку на затылке — выходное отверстие, глаза, как такового уже не было. Норбек-ака вспомнил, как насиловал семилетнего мальчишку в парке пятнадцать лет назад, но за это посадили совсем невинного человека, который имел несчастье заснуть недалеко на скамейке у пруда. Все это он рассказывал, смакуя подробности, а я, подавляя в себе ненависть, записывал эту гнусную историю. Так и дал бы в морду, но ведь труп не чувствует боли, ему уже все равно... Когда Норбек-ака закончил рассказ, я быстро отошел от него. Уж больно неприятно общаться с такими...
Есть более интересные личности...
Так-так, новичок, судя по виду, недавно отошел в иной мир. Мужик с явным выражением блудства и порока, однако одетого в солидный костюм. Лицо знакомое... ба-а-а, да это же министр иностранных дел Абдулазиз К., его фотография часто мелькает в Интернете. На мой вопрос, что же произошло, усопший честно признался, что отправился с проститутками на отдых, да те подсыпали ему в бокал с водкой какой-то гадости. Он и отключился, а бабы нахапали долларов из его потрфеля и смотались из загороднего дома. Только не расчитали они, дуры, что та гадость вызывает у Абдулазиза аллергию, и он умер от удушья. Утром за ним заедут родственнички, заберут, умоют, завернут в саван и похоронят по исламским традициям на мазаре. «Хочу, чтобы мне памятник сделали из черного камня, написали много хороших слов, упомянули мои награды и что я сделал все для нашей дипломатии», - мечтал уже бывший министр.
- Да-да, конечно, - поддакивал я, делая отметку на бумаге. Слухи о нехорошей жизни этого человека давно циркулировали среди столичного бомонда, а теперь Абдулазиз подтвердил правдивость этих разговоров. Но в официальной версии напишут о смерти от инсульта во время выполнения служебных обязанностей, президент подпишет указ о награждении этого лицемера каким-нибудь орденом посмертно, типа, за заслуги перед Отечеством, в гражданстве котором, как сообщил мне Абдулазиз, не состоял. Да, жизнь этого человека состояла тоже в грехах и фальши...
А это кто там скромно устроился у окна? Человек с признаками побоев, такое ощущение, что доставили из гестапо. Ага, Исмоил Д., бывший партийный работник, секретарь райкома. Честный был мужик, прямой и серьезный, бился за правду до конца. Только конец оказался печальным — незадолго до распада СССР скинули его с должности, облив грязью. Однако Исмоил не сдался, устроился на хлопкозавод учетчиком и не давал никому возможности заниматься приписками и очковтирательством, считал, что пришло новое время, свободное от лжи и репрессий. Ах, наивный коммунист, о чем ты говоришь с того света? - вздохнул я, слушая историю этого человекак. Ведь в наше время такие не нужны. Президент с высокой трибуны наметил собрать 3,5 миллиона тонн «белого золота», и половину его собрали на бумаге. Попытка прорваться с фактами мошенничества и лже-отчетности в Генеральную прокуратуру закончилось печально для правдорубца — его у крыльца скрутили милиционеры, доставили в «обезъянник», где он скончался во время допроса в рамках расследования о причастности к подпольному террористическому движению. «Меня хотели сделать эмиром местного отделения ИГИЛ, мол, планировал дестабилизировать политическую ситуацию, хотел взорвать машину местного градоначальника, - сердито говорил Исмоил. - Это меня, коммуниста, человека с атеистическими взглядами! Я не собирался грузить на себя признание, и меня запытали до смерти». Да, печальная история...
Я вернулся к бывшему бизнесмену Шерзоду К., уже пять дней лежавшего в морге. Его грудная клетка была вскрыта, органы вынуты и размещены в различные емкости. Да-а, студенты поработали здесь неаккуратно, видимо, первокурсники, скальпель правильно держать не умеют. Располосовали тело так, словно хотели татуировать. Но Шерзоду не мешало это продолжить свою историю о том, как он начинал свой бизнес в туризме, стал состоятельным, однако перебежал дорогу дочери президента, которая наложила лапу на его компанию. «Она отобрала у меня бизнес, оставила фактически в трусах, и ничего доказать мне не удалось на суде, - горько признавался он. - Судья даже не слушал меня, адвоката выставил за дверь, а гособвинитель заявил, что я прятал валюту и создал организованную преступную группу... Какая ложь! Прокурор сфабриковал обвинение и сами факты, меня посадили, отправили в колонию строгого режима, где я провел девять лет. Амнистия тоже стоила денег, и мои родственники скидывались по доллару, чтобы вытащить меня из этого ада...» Только адом оказалось возвращение в дом, который ему уже не принадлежал — его конфисковали власти. В приложении были еще сотни квитанции штрафов, уплат за услуги, которых не получал, беседа со злобным участковым и многое другое, приведшие к тому, что он просто умер от сердечной недостаточности у подъезда временно арендуемого дома. Соседи вызвали врачей, а те просто забросили труп в этот морг. «Меня ищут родственники, а никто не говорит, что я здесь», - сетовал бизнесмен. Я записал адрес его детей и обещал им сообщить, где находится тело их отца — свой долг перед этим человеком я обязан выполнить.
Меня прервали. Два санитара втащили в морг парня, одетого в кожаную куртку, джинсы, видно сразу, что из состоятельной семьи. Весь в крови, череп треснут, мозги аж наружу. «Я гонял на отцовском «Опеле» по улицам города и наехал на столб, - сразу сообщил мне пацан. - Не справился с управлением. Девчонка, что была со мной, сейчас в реанимации, а я вот здесь...»
- Учился? - спросил я.
- Да, на втором курсе юридического, - хвастливо ответил тот.
- Теперь продолжишь учебу там, - я ткнул пальцем в небо, и лихач заткнулся, тупо уставившись в потолок. По-моему, он до сих пор не осознал, что мертв, и что ему нет пути в мир живых... М-да, вот до чего доводит безрассудство и желание повыпендриваться перед слабым прекрасным полом.
Морг — это книгохранилище судеб. Если только каждый мог читать по телам усопших историю, то мог бы познать Вселенную. И я делаю шаги в этом направлении...
(8 ноября 2015 года, Элгг)