Глава 7: Змея и кошка
Лемор, не мигая, глядел на Сехмию, и вдруг забормотал, рыкнул, выплевывая шипящие слова, в которых слышалось надменное повеление. Змеиные зрачки в желтом круге приблизились. Девушка ощутила волну слабого тепла, окружающий мир чуть помутнел, словно на отражение в чистой воде наползла масляная пленка, звуки отдалились. Людоед добавил еще несколько слов, не отрывая взгляда от лица противницы, вкрадчиво потянулся левой рукой к клинку сабли перед носом, второй нащупывая нож на поясе.
Вожак наездников решил забрать с собой хотя бы одну жизнь нежданно грозных противников, чтобы было чем хвалиться предкам в залах подземного мира. Грязные пальцы с толстыми, остро заточенными ногтями, коснулись лезвия, готовые отбросить его в сторону.
Кошачья сущность, спрятанная глубоко внутри воительницы, с презрением наблюдала за потугами гада подавить чужую волю, копя отвращение и ярость, ожидая следующего шага.
И лемор его сделал – ударил ладонью по долу клинка, выхватывая свое оружие, но стремительный удар сапога бастийры выбил кривой нож из кулака, а в голую шею людоеда в прорехе накидки уперлось острие сабли, наколов бугристую кожу. На мех побежала алая струйка.
Звериное, примитивное колдовство действенно лишь для дикарей. Где ему тягаться с духом принцессы Полевого Мака. Сехмия усмехнулась, презрительно подняв правый угол губ. Людоед понял насмешку. Его рот скривился, брови сошлись, рисуя гримасу ненависти.
Теперь, когда лицо пленника исказилось, девушка вдруг поняла, что предки лемор когда-то были цвергами. В складках обозначилась та же заостренная, словно высеченная из камня, угловатость. Но глаза? Неужели в Заснежье есть настолько сильные маги, знатоки сути жизненной основы, чтобы так исказить облик мыслящих?
Куски памяти, полученные вместе с заданием, рассказывали о прежних лемор и битве у Хвоста Оленя. Тогда наездники по большей части были потомками людей, так же уродуя свой облик, устрашая врагов.
Некоторое время вожак и хранительница молча сверлили друг друга взглядами, потом девушка спросила на наречии Голдарика.
- Эй, ты понимаешь меня?
В ответ только невнятное шипение, полное презрения.
- Судя по всему, не понимает, блистательная Сехмия.
Слева подошел маг распада. Видимо, он тоже озаботился общением с местными, загрузив в разум наречия цвергов.
- А вы, Препан, понимаете его?
- Нет, конечно, – усмехнулся гадюка. – В наших анналах нет трудов по языку полярных людоедов, разве что некоторые обрывочные записи. Искать основательнее не было времени.
Девушка обернулась к остальным спутникам.
Петарда только пожал плечами. Хранители, стоявшие полукругом с арбалетами наготове, тоже по очереди качнули головой.
- Шшофт! Тогда, может местные помогут?
Жители несколькими группками столпились поодаль, с испугом и ожиданием глядя то на нежданных спасителей, то на северную тропу, где темнела фигура летучего ящера. На лицах читался один вопрос – не станут ли пришельцы лишь новыми хозяевами?
- Не бойтесь, ваши жизни мне не нужны, – громко заявила бастийра на языке Цвергов. – И пожитки тоже. Кто знает наречие лемор? Мне нужно его допросить.
Среди людей возникло движении, перешептывание, потом из-за спин вышел старик в рваных штанах и кожаной нижней рубахе. Из толпы ему кинули меховую накидку, которую он и натянул на плечи.
В трех шагах от спасителей старый охотник остановился, почтительно, в пояс склонился перед воительницей.
- Благодарить тебя помощь светлый господин. Меня понимать лемор господин.
- Иди ближе, уважаемый. Спроси, откуда у него наш плащ? – бастийра протянула ему зеленое суконное полотнище. У правой пряжки, в вышитом шестиугольнике на фоне белого щита переливалось радужное перо вивьерна, знак небесного корпуса хранителей Гексагона.
Дед, опираясь на копье с обломанным наконечником, доковылял до чужаков, опасливо заглянул за тушу ящера, разглядывая наездника, почесывая висок скрученными пальцами, и неумело прошипел несколько слов, указывая на плащ в руке воительницы.
Лемор что-то прокаркал в ответ.
- Он просить господин, если сказать, он жить? – перевел охотник.
- Если не скажет, его смерть будет позорна и мучительна. Я живьем скормлю его дракону, как он поступил с твоими сородичами. Если ответит, будет биться с моим ратником. Победит – уйдет живым.
Старик снова зашипел, останавливаясь, вспоминая давно забытые слова. Людоед выслушал его, зло сплюнул, снова глянул в лицо воительнице выдал ответ.
- Он согласен, – кивнул старик.
- Я жду. – Бастийра убрала саблю от горла пленника, тем же движением обтерев острие о мех его накидки.
Старик и наездник перекинулись несколькими фразами.
- Ваш человек вести большой гурт полдень.
- Он жив?
Лемор кивнул.
- Что вы хотели сделать с этими людьми?
Наездник фыркнул, отвечая, и облизнулся. Сехмия заметила, что кончик языка у него по-змеиному раздвоен.
- Детям нужен пища! – с ужасом и отвращением перевел старик.
- Вашим детям? Вас много там, за хребтом?
- Прости, господин, но он сказать: «не твой дело, кошка».
В подтверждение слов лемор снова злобно плюнул, и тихо добавил несколько слов, смерив девушку взглядом.
- Что он там бормочет?
- Вас хороший добыча ему хозяин, – ответил охотник.
- Его хозяин? У лемор новый повелитель? Кто теперь их ведет?
На этот вопрос, наездник рассмеялся, хрипло, отвратительно, словно кашляющая змея.
- Великий хозяин один! – с суеверным ужасом в голосе прошептал толмач. – Другой нет!
- Но его сокрушили четыре сотни зим назад!
Вожак снова сипло захохотал, бросил несколько резких злых слов, плюнув в конце, и сжал сухие губы.
- Он ничего нет сказать, даже когда вы будет поджарить его огонь. И обещать тебе господин… лучше меня не стать его говорить…
- Понятно, благодарю, уважаемый, – кивнула Сехмия. – Теперь отойди.
Но старик не сдвинулся с места.
- Что еще? – спросила девушка.
- Ты оставить его жить господин?
- Ты так плохо думаешь про моих бойцов? Другим лемор не нужно знать про нас. Верт, Замия, помогите наезднику.
Хранители, схватив ящера за лапы, перевернули тушу, освободив ноги людоеда. Он сразу попытался встать, но осел назад, потом с трудом поднялся, разминая затекшие мышцы.
Местные, притихнув, стояли поодаль, наблюдая за происходящим. Старик вернулся к ним и что-то в полголоса разъяснял, указывая то на девушку, то на дракона, то на вожака.
Воительница брезгливо, двумя пальцами подняла кривой нож, кинула лемор. Он поймал оружие на лету, ухмыльнулся, переводя взгляд с одного хранителя на другого.
- Рин, справишься?
- Да, госпожа Сехмия. – Боец отложил в сторону самострел, скинул со спины портупею с колчаном и шагнул навстречу врагу.
Девушка повернулась и направилась к дракону, не сомневаясь в исходе схватки. За спиной раздался гортанный клич людоеда, два звонких удара и предсмертный хрип.
Когда она поравнялась со спасенными, они отступили назад, кто почтительно, кто испуганно. Все, кроме старика-толмача,
- Откуда ты знаешь их язык, уважаемый?
- У мой прадед был два раб-лемор, – кивнул старый охотник. – И много зима прошло мы ловить один. Он уйти вниз два рук зима назад.
- Вы не знали, что они нападут? Не было никаких знаков?
- Мы нет ждать никто господин. Не видеть людоед уже много зима. Что быть теперь нас?
- Хороните своих мертвых и уходите на полдень. Думаю, это не последняя шайка поблизости.
- Вы не помочь мы… - с надеждой заглядывая в лицо воительницы, спросил охотник.
Сехмия задумалась, вздохнула с досадой.
- Соберите своих раненых, мой лекарь их осмотрит. Это все что я могу. У нас срочное дело, отдохнем немного и двинемся дальше на юг.
Когда отряд собрался около дракона, от поджаренных им ящериц остались только изжеванные седла, но самих наездников ёрмул не тронул. Руар спустился со своего питомца, кажется в первый раз за все время поиска, прихватив дорожный очаг на высоком треножнике. Разложив опоры, возница, покрутив одну из ручек, торчащую из бронзового цилиндра, дернул за другую, высекая ворох искр. В окошке крохотной печки встыхнул желто-алый свет, там горело особое темное, густое масло, создавая невероятный, для крошечного фитилька, жар. Гильдии разрешали ввозить похожие механизмы в Заснежье. Мастера Голдарика умели создавать и куда более хитрые вещи.
Вскоре вода в котелке уже кипела, и спасатели приступили к трапезе.
Сехмия удовольствовалась любимым дорожным бульоном, сушеным мясом и фруктами. Ларигос заварил себе густую кашу, с орехово-цветочным запахом. Остальные, в том числе и Препан, обедали лепешками с сыром и медом, захваченными в большом количестве, запивая их травяным отваром.
Судя по всему, маг распада был неприхотлив и не любил обременять себя лишними запасами. Петарда же, напротив, привередлив. Его багаж был самым объемистым и даже сейчас, когда все остальные сидели на одном большом пологе, расстеленном прямо на снегу, он не поленился подняться на спину ящера, достав из поклажи плетеную подстилку.
Подождав несколько минут, пока пища уляжется в желудке, Сехмия подняла спутников.
- Верт, Замия, собирайте все, готовьтесь к вылету. Рин, идете со мной. И прихватите лекарскую сумку. Вы ведь понимаете во врачевании.
- Да, - кивнул солдат. Два года был послушником у перевозчиков.
- А вам, господа маги, нужно здесь прибрать. Я не хочу оставлять наших следов, пока мы не знаем, с кем имеем дело.
- Готов о них позаботиться, - кивнул Препан.
- Я тоже могу помочь, - добавил огневик.
- Нет, хватит огня. – Бастийра указал на блестящие ледяные проплешины вокруг. – Это сразу бросается в глаза. Но сначала осмотрите Лемор. Собирайте все магическое и необычное.
- Постойте, только оставьте ширах. – вмешался небесный страж. – Лупору нужно много пищи, здесь холодно и…
- Что, ты назвал его Лупор? Кроха по набийски?– маг распада расхохотался, глядя на накрывшую лагерь тенью тушу дракона.
- Вы же не видели, какими он вылупился из яйца, каким он был милым. – Возница нисколько не обиделся, и с нежностью погладил чешуйчатую лапу питомца.
- Ладно, идем, Препан, вы на запад, Ларигос, на юг. Руар, ведите своего зверька за ним, там целых три ящерицы, думаю, ему будет достаточно.
Над поселком висели стоны и плачь. Жители уже нашли своих близких и теперь сносили их к родовому столбу, оплакивать и провожать. Бастийра постаралась отрешиться от внешних звуков, сосредоточившись на деле.
Вожак людоедов лежал у левого края площади, лицом вниз. Девушка ногой перевернула труп, саблей отбросила в стороны меховую накидку. На груди висело ожерелье из клыков, золотые подвески, и еще с полдесятка амулетов. Сехмия, предварительно натянув перчатки, обрезала шнурки, сложив трофеи в мешок. Толстый кошель на поясе набит самородками золота, цветными камнями и обломками украшений цвергов. В седельных сумах не было ничего интересного, обычные мелочи. Два изогнутых, словно клык ящера, грубо сделанных бронзовых ножа она тоже прихватила.
- Вы закончили, госпожа бастэ? – Препан уже спустился со склона.
- Да, - девушка бросила на тушу суму. – Убирайте их.
- Как прикажете, моя повелительница.
- Шшоффт! И прекратите меня так величать!
- Но вы же моэна, - склонился в полупоклоне маг. - И я не смею…
- Ну, так смейте. Зовите меня по кодексу гильдии.
- Слушаюсь, командир отряда Сехмия. – С подчеркнутым рвением вытянулся гадюка, словно в строю. – Извольте отойти на три шага в сторону.
Сехмия недовольно хмыкнула, отступая. Он снова переиграл ее.
Мцернос сложил пальцы перед собой, губы задвигались, что-то шепча. В правой руке оказался знакомый жезл, левая извлекла из-под плаща нечто круглое, не больше яблока, взмахнула им и сразу вернула назад. Даже наметанный глаз бастийры не успел определить, что это за артефакт.
С конца резной палочки потекла едва различимая дымка, накрыла таездника. Труп начали оседать, словно тающий снег, и вдруг рассыпались серой с прожелтью, пылью. На грязном снегу остались только темные пятна. Первая же пурга занесет их без следа.
- Их души не станут нас преследовать?
- О нет, мой командир. Я позаботился об этом, добавил несколько заклинаний, так что наши противники прямиком отправятся в свой подземный мир.
- Отлично сделано, господин Мцернос. Ваи рекомендации не лгали.
- Рад, что угодил вам, мой командир. – Ларигос снова церемониально поклонился.
- Вы снова все испортили. – Сехмия фыркнула, указывая на южную тропу. – Помогите Ларигосу.
Сехмия подошла к родовому тотему охотников. В ее присутствии женщины притихли, оставив на время причитания. Колдовство Гадюки оказало на них большое впечатление, и теперь они не знали, кого больше боятся, мертвых врагов ли живых спасителей. Рин осматривал последнего из трех раненых мужчин. Остальным оружие людоедов не оставило шансов.
- Эти двое будут жить, - сообщил он старику, переводчику. - Третьему уже не помочь.
- То воля предка. – Развел руками старый охотник.
- Вот, обойм по щепотке каждый день, растворять в воде. – хранитель протянул толмачу мешочки с отваром и мазью. – а этим смазывать раны.
- Мой люди благодарить тебя господин. – Поклонился старик Сехмии. – возьми все что хотеть наш богатство…
- Не нужно, уважаемый. Милости предела вам. Вон тот ширах остается вам, думаю, лишнее мясо вам пригодится. Идемте, Рин, нам пора.
С уходом чужаков над селением снова взметнулся плачь. Но часть жителей уже начали паковать уцелевшие палатки, снимая шкуры с каркаса и укладывая на длинные сани.
- Позвольте сказать, командир Сехмия.
- Слушаю.
- Вам не кажется, что эти люди обречены. У них много ртов и всего два охотника. Для чего мы спасали их, чтобы снова бросить? Нужно хотя бы оставить им еды.
- У нас важное задание, не забывайте об этом. Мы не можем раздавать припасы всем страждущим. К тому же, охотиться могут и женщины. Им несказанно повезло, что мы оказались рядом.
- Да, конечно, госпожа. – Вздохнул солдат. - Мы спасли их потому, что на них напали наши враги. Теперь пусть выживают сами.
Сехмия так и не поняла, был ли это сарказм, или Рин в самом деле согласился с ней. Но долг перед Гексагоном для хранителя превыше всего.
Отряд уже собрался на южной тропе. Маги осматривали собранные амулеты, и оружие, рассыпанные на шкуре. Бастийра добавила к ним найденное у вожака. Простые наездники носили грубые обереги из кости или камня. Только главарь собрал солидную коллекцию трофеев.
- Итак, господа маги, что скажете?
- Ничего нового, - ответил Ларигос. – Все примитивно, и знакомо. Интересна только мощь этих побрякушек. Закачать в простейшие плетения такое количество чистой элементалы мог только незаурядный мастер.
- Это все сделано им?
- Почти, кроме украденного у цвергов и людей.
- Будем брать это с собой?
- Вряд ли стоит, - покачал головой Препан. – мало ли, какие в них могут быть сюрпризы, да и не нужна нам чужая аура вмести с чужими проклятиями. Предлагаю закапать все это под скалой.
- Поддерживаю, - кивнул огневик. – что вы думаете, госпожа Сехмия?
- Я не маг, так что соглашусь с вами. Хороните побрякушки и вылетаем. Солнце уже низко, а времени у нас все меньше. Надеюсь, дракон насытился? Придется лететь без остановки, пока не догоним орду.