Начну свою историю небольшим вступлением-разъяснением последствий "неосторожного" обращения со снегом.))) Хотя тут смешного мало! Целых двадцать лет из-за этого я не могла наладить свою личную жизнь: страшно стеснялась своей внешности! Избегала общения с мужчинами, хотя некоторые из них мне нравились... В остальных сферах жизни все было нормально: аттестат лишь с тремя четверками, красный диплом фин. техникума, диплом Моск. фин-экон. института, работа бухгалтером в местном отделении банка. На досуге сочиняла стихи для стенгазеты, делала стенды к красным дням календаря, готовила политинфо... Но жизнь одной половинкой... Это нужно самому испытать, чтобы понять, каково это! Особенно плохо я чувствовала себя зимой и в межсезонье: обмороженное лицо очень сильно обезображивали местное воспаления кожи, лечение в стационаре и операция в хирургии поликлиники никакого эффекта не дали, а лишь ухудшили дело, добавив еще сильнейшую аллергию на обезболивающие лекарства...
Жизнь для меня остановилась на одном маршруте: работа-дом-кождиспансер... Сначала умирает бабушка, затем уходит мама... Была грань, когда я могла разом и кардинально решить все свои проблемы: одиночество оказалось более тяжким испытанием для меня, чем переживания из-за своей внешности! Но в это время в наш дом поселяется новая семья: муж и жена чуть постарше меня. Они стали интересоваться, кто живет в квартире на первом этаже, в которой свет горит всю ночь, работает телевизор, днем очень громко звучат мелодии народных песен или популярных певцов, особенно Зыкиной, Воронец, Толкуновой, Анны Герман ("НАДЕЖДА")! Тамара, так звали новую соседку, стала ежедневно стучаться ко мне то в дверь, то в окно, караулила меня у ворот утром и вечером, хотя сама работала на швейной фабрике, принимала на дому заказы, нянчилась с маленькой внучкой... Все - таки ей удалось меня перехватить, когда я пыталась незаметно проскользнуть в очередной раз мимо соседей, сидящих на лавочке... Она меня в буквальном смысле слова вытащила на свет божий, помогла мне преодолеть депрессию... До сих пор я благодарна ей за ее настойчивость и терпение...
Но подробно о ее судьбе я рассказывать здесь не буду: слишком страшно и несправедливо обошлась с ней судьба: погибла на пожаре, а виновника поджога так и не нашли !
И снова палата кождиспансера: много кого и чего повидала тут, много услышала историй об исковерканных судьбах... В тот момент мои собственные проблемы уходили в сторону...Однажды, после одной такой истории, пожилая женщина (у нее был очень сильный псориаз на нервной почве после гибели в автокатастрофе всей семьи сына и в том числе и его самого), рассказавшая ее, вдруг внимательно посмотрела на меня и сказала: "Все у тебя, деточка, впереди: будет у тебя семья - муж и ребенок, только надо самой постараться приблизить этот день! Есть же в Москве Институт Красоты, его филиалы, кажется, в Омске, Новосибирске, Барнауле, напиши туда письма, кто-нибудь да ответит на них!"... Слова этой женщины оказались поистине пророческими.... Жаль, эту женщину дочь перевезла в областной центр, и я ее больше никогда не видела...
Через три недели пришли на мое имя в диспансер два ответа: из Омска и Москвы с приглашением приехать и на месте решить,что и как. Женщины нашей и соседних палат, наслышанные про мои проблемы, врачи диспансера посоветовали мне ехать в Москву: все же столичный город, оснащенный по последнему слову науки и техники... Я стала собираться в дорогу, окрыленная надеждами на успех...
К сожалению, мой путевой дневник, который я брала всегда с собой, если мне приходилось выходить за пределы своей квартиры более чем на сутки или выезжать за пределы района, области более чем на три часа, на этом обрывался Так что придется описывать ту судьбоносную поездку в Москву, по крупицам восстанавливая в памяти все связанное с теми десятью днями, проведенными в столице... Был самый конец 1990 г. Всюду чувствовалась предпраздничная суматоха, которую не могла омрачить даже начавшаяся деноминация рубля. Но для меня это оказалось новым дополнительным испытанием как для нервов, так и для кошелька, которое началось сразу же по приезду на Казанский вокзал...
...Человеческая память - дело тонкое: плеточкой его не ускоришь, а,скорее, затормозишь. То, что было в детстве и ранней юности, помнится особенно четко, без каких-либо волевых усилий человека! В более зрелом возрасте память имеет свойство тускнеть, и если какой-то факт, событие, фраза не фиксированы на бумаге, очень трудно восстановить по прошествии времени, а в данном случае речь идет о двух десятилетиях, полную картину пережитого: здесь поневоле что-то приходится додумывать или оценивать все произошедшее через призму накопленной опытом, шишками, морщинами и сединой мудрости, которая причудливым образом одновременно крайне необъективна, так как речь идет о собственной персоне (своя рубашка ближе к телу) и ...беспристрасна, так как прошлое уже не довлеет над человеком ...
...Несколько дней хожу, словно лунатик, живя в параллельном мире воспоминаний, одновременно на всех его этажах , словно во вкладках компьютера:"Фигаро здесь, Фигаро там!"... Чувствую, что теперешнее продолжение будет крайне непоследовательным и противоречивым из-за упущенных деталей, фрагментов далекого прошлого... Поэтому прошу заранее прощения за неувязки в ткани повествования! Но надеюсь, что читающая мои "мемуары"))) публика - народ дошлый, легко разберется, где быль, а где небыль...
"Но мне порукой Ваша честь, и смело ей себя вверяю!..")))
...До этого я была в Москве раза три, и она была в каждый приезд неповторима. Но на этот раз в Первопрестольной происходило что-то невероятное: огромные очереди около билетных касс вокзалов, снующие около них странные типы, предлагавшие быстро и без лишней траты нервов решить любую проблему с билетами на любые маршруты, но по цене в разы дороже, чем в кассах. Но находились желающие, чтобы побыстрее вырваться из этого кошмара. То же самое наблюдалось и у дверей финансово-кредитных учреждений: почт, сберкасс, банков и т.д.
Помню один вопиющий случай в отделении банке в районе Сокольников, где я меняла старые купюры на новые, так их уже нигде не принимали, даже в магазинах, чтобы купить что-нибудь поесть, да в туалет по нужде и то не впустят со старой бумажкой!)))
Так вот, старенькая женщина, далеко за 80, с палочкой, выструганной из ветки дерева, с трясущимися руками, плача молча, что было еще страшнее, постояв немного в очереди, вновь садилась отдохнуть на освободившееся место. Она рассказывала свою бесхитростною историю уже, наверное, не раз и не два, так как ее тоже гоняли, как и молодых и здоровых наравне, из одного угла Москвы на другой, не щадя ее старость.
Муж ее, придя с войны весь израненный, тяжело и долго болел, потом умер, оставив ее с тремя ребятишками. Пришлось хлебнуть немало горя и унижений, чтобы одной поднять их на ноги. Старший сын погиб в Афгане, там где- то и похоронен, средняя - дочь совсем спилась после гибели ее семьи в автокатастрофы. Самый младший сын - уголовник со стажем, дома почти не находился: после очередного "дела" вновь попадал в зону с бОльшим сроком... И вот на старости лет оставшись одна, ей вновь приходится униженно просить подаяния у государства - свою кровную пенсию в несколько десятков рублей...
Я простояла в очереди восемь часов: с 7 утра до 12 дня, час перерыв в кассе и с 13 до 15 часов дня, вся вымотавшись морально и физически, ушла.
Бабушку увезла скорая с сердечным приступом после того,как какой-то хам оттолкнул ее, грубо обругав при этом! Хама тут же выкинули на улицу трое мужчин уже тоже в годах...
Держа в руке заветные новенькие хрустящие казначейские билеты, я поспешила: в туалет, в столовую, на вокзал, чтобы найти квартиру, где бы я могла остановиться на неделю-две... Мне предложили адрес квартиры, до которой нужно было добираться, делая две пересадки в метро и еще автобусом около часа до окраины Москвы. Раз 5-6 мне пришлось проехать туда и обратно, и я вполне изучила маршрут, что мне здорово помогло неделю спустя, когда у меня вдруг... Не буду опережать события ..
Устроив все дела с квартирой, на следующий день поехала в Институт... ... Было очень холодно, торопилась поскорее попасть во внутрь здания, было не до красот архитектуры. Коридоры были узки и представляли собой почти лабиринт для того, кто первый раз попадал туда. Народу было очень много: столько уродства, собранного в одном месте в одно время, мне еще никогда не приходилось видеть: каждый со своей бедой, со своей надеждой. Были люди с врожденными уродствами, после аварий и катастроф, пожаров, землетрясений, бытовых увечий, огнестрелов и прочих ранений. В регистратуре сказали, что врач, который выслал мне приглашение, в отпуске, и никто ничего обо мне не знает...
У меня было состояние столбняка: я нарисовала в своем воображении такие радужные картины приема девчонки с далекой периферии... Потрясенная до глубины души столь "теплым" приемом, я выбежала на улицу и побрела, куда глаза глядят, не замечая усилившегося холода и косых взглядов прохожих... Зашла в какой-то парк, села на лавочку... Никаких мыслей в голове на счет дальнейших шагов у меня не было: просто сидела и ждала... Чего?.. Сама не знаю!.. Подсказки сверху?.. Она вскоре последовала: действительно сверху упал камнем почти к моим ногам ... мертвый голубь! Откуда он взялся и что с ним случилось, до сих пор осталось для меня загадкой...
Я встала, взяла голубя за крыло, шагнула с дорожки и ногой возле деревца протоптала небольшую ямку, похоронив в ней несчастную птицу. На миг представила себя этим мертвым голубем, и мне стало не по себе... Я быстрым шагом, размахивая руками, сжав челюсти, решительно повернула в сторону Института... Пройдя все коридорные лабиринты, нашла кабинет главврача, рванула на себя дверь... Через 15 минут у меня в руках была бумажка - направление в подотчетную институту какую-то небольшую косметологическую лабораторию, находившеюся в другом районе столицы. Было уже часов 6 вечера и смысла разыскивать лабораторию не было. Я вернулась на квартиру...
Трехкомнатная квартира находилась на восьмом этаже 14-этажного дома. В двух комнатах жили муж, жена, их дочка лет трех и мать жены. Одну комнату сдавали приезжим на небольшой срок. Кроме меня, там еще жили две молодые женщины, но одну из них я так не увидела, а с другой успели даже подружиться. И хозяева тоже хорошо к нам относились, даже вместе вечерами пили чай на кухне, разговаривая обо всем. Я была очень рада, что так удачно нашла квартиру...
На утро я отправилась разыскивать лабораторию... Внутри ее было довольно просторно, светло и очень уютно, и народу было мало. Я очень обрадовалась, что не придется выстаивать очередь в кабинет к косметологу. Записалась в регистратуре, показав паспорт и направление. Через 15 минут я уже сидела в кресле кабинета. Врач, женщина чуть моложе меня, но очень приятной наружности, мягким голосом спросила о моих проблемах. Я вкратце рассказала свою нерадостную историю. Она слушали и одновременно готовила к работе инструмент... Сущность косметологической операции состояла в том, чтобы слегка почистить верхний слой кожи лица. Сейчас уже не помню, что это было. По-моему, что-то на подобие электрофореза. Кожу слегка пощипывало, жгло, но я старалась сидеть спокойно, не дергаться. Потом, когда вся процедура закончилась, она длилась не более получаса, врач сказала прийти через два дня, чтобы посмотреть результат чистки...
Едва дождалась, когда пройдут эти два дня, и одной из первых я была уже около знакомого кабинета... Врач, осмотрев лицо, вынесла неутешительный вердикт: чистка не принесла ощутимой пользы: нужна более глубокая чистка с наркозом, в самом Институте. Мне дали новое направление, и я ушла не в лучшем расположении духа. В тот день я в Институт не поехала: началась оттепель, и я решила погулять по Красной площади, привести мысли в порядок. Пробыла в районе площади часа четыре: очень люблю смотреть смену караула у Мавзолея... Вернулась на квартиру уже в потемках. Хозяева, женщина- квартирантка уже с нетерпением ждали меня, поругали, что меня так долго не было. По выражению моего лица они поняли, у меня дела не важны, пытались весь вечер развлекать меня разговорами. Я немного успокоилась, спала более или менее нормально...
...Порывшись в своих тетрадях, я все же нашла небольшую запись о той поездке в Москву, зафиксированную годом позднее. Это был черновик письма в адрес "Комсомольской правды" на конкурс "Был случай", но письмо так и не было отправлено... Чуть позднее я обязательно воспользуюсь этой неожиданной находкой. Итак, утром следующего дня я отправилась знакомым маршрутом в Институт. Пришлось снова идти к главврачу, так как в регистратуре меня даже и слушать не стали:"Моя хата с краю, ничего не знаю!"
Главврач - пожилой мужчина, с орденскими планками на пиджаке, посмотрел на направление, потом на меня,- я готова была пустить слезу, чтобы разжалобить его. Но, к счастью, этого не потребовалось... Через час я уже лежала на операционном столе. Но надо добавить еще то, что мне пришлось обойтись без глубокого наркоза, так как со мной не было сопровождающего, и мне бы не хватило на обратную дорогу...
Итак, я лежала на операционном столе... Началась подготовка к операции. По овалу лица: вдоль волос на лбу, возле ушей, чуть ниже подбородка, вокруг носа и вдоль губ начали втыкать иглы-уколы с местным наркозом. Их было, наверное, не менее 50, если не больше, так мне тогда казалось,и ощущались довольно сильно. Вскоре почувствовала действие наркоза: появилось легкое чувство опьянения, отстраненности от окружающего мира, но сознание было довольно ясно и четко. Прибор (аппарат, инструмент) для операции представлял из себя что-то среднее между электробритвой и электрошлифовальным прибором. И вот он зажужжал над моим лицом... Не смотря на то, что кожа лица была заморожена на всю глубину воткнутых игл, все же сильная боль заставила меня дернуться всем телом и очень громко закричать: "Ааааааааааааа!"
Мужчина-хирург от неожиданности отпрянул от меня вместе с прибором. Потом он строгим голосом сказал:"Вас предупреждали об условиях операции, Вы подписали бумагу, что ознакомлены и согласны с ними. Так что возьмите себя в руки и терпите, не мешайте делать мне операцию!" Я извинилась, сказала, что буду терпеть... Слово я свое сдержала... вплоть до впадения в кому...
Хоть кома - не Кама, но было такое ощущение, словно я плыла в невесомости, где-то поверх кушеток, наблюдая за собой со стороны. Мое тело было с головы закрыто простыней, вокруг никого не было. В ближайшем к моей кровати углу стоял высокий белый буфет со стеклянными дверками, за которыми стояли разные лекарства в коробках и скляночках. Было очень тихо. Я повисла под потолком и молча с удивлением, но без страха рассматривала вс , что ниже меня, не предпринимая никаких действий, чтобы вернуться вновь в свое тело... Да! В тело! Я была душой этого неподвижного, укрытого с головы простыней почти мертвого тела...
Но вернуться все же пришлось! Сильная боль пронзила тело, я вздрогнула, но не закричала, мгновенно вспомнив о наказе врача. Тот склонился надо мной и неслышно шевелил губами. Видимо, он понял, что я его не слышу, провел пальцами возле глаз, следя за их реакцией. Потом наклонился ниже и еще раз что-то спросил меня. Голоса его я не услышала, он еще раз повторил. Я поняла по его губам:"Как вы себя чувствуете? Будем продолжать операцию или на этом закончим?.." Я смогла чуть покачать головой. Он усмехнулся, что-то сказал, слегка отвернувшись от меня, но я услышала конец реплики:"...орешек!" Я с трудом зашевелила губами:"Я приехала ради операции..." Он снова посмотрел на меня:" Ага! Окончательно ожили! Что ж Вы нас, голубушка, так пугаете: более 10 минут были в отлучке... Пришлось сердце Ваше запускать с помощью электрошока! Правую часть лица Вам почистили... Если продолжать дальше, то Вы должны очень серьезно контролировать свое сознание, иначе после второй отлучки назад не вернетесь... Говорите вслух, контролируйте себя!" Я начала считать вслух, проговаривая чуть ли не по слогам:" Раз, два, три, четыре, пять! Анна, держи себя в руках!" И так несколько раз подряд...
...Операция продолжалась в общей сложности часа полтора, может, чуть меньше. Лицо чем-то смазали, наложили что-то вроде гипсовой повязки...С полчаса сидела в коридоре, приходя в себя... Взглянула в зеркало трельяжа... и резко отшатнулась в испуге: на меня смотрела черная "Железная маска" из известного кинофильма. Небольшие расщелины для глаз и губ давали возможность видеть, дышать, говорить, есть. Врач написал бумагу, по которой по приезду домой мне должны были в поликлинике предоставить месячный больничный, через месяц нужно было постепенно снимать маску, строго не разрешалось в течение месяца мыть голову, нельзя после снятия маски находиться на солнечной стороне
улицы, нельзя загорать на пляже...
Я вышла на улицу: было уже темно. Шел небольшой снег, от легкого морозца снежок похрустывал под ногами! Обзор для глаз был недостаточный, поэтому шла осторожно, балансируя рукой, словно шла по перекладине. Выйдя на ярко освещенный бульвар, я остановилась, ища столовую, где бы могла немного перекусить, точнее попить чаю с печеньем, так как рот широко не открывался. Но двери перед самым моим носом захлопнули, а меня вытолкали подальше от входа: реакция на маску. Люди, встречные, шарахались от меня, как от прокаженной, а те, кто шел следом за мной, не понимая, в чем дело, обогнав меня, оборачивались назад: женщины взвизгивали и бежали прочь, постоянно оглядываясь: не бегу ли я за ними!))) Мужчины чертыхались, сплевывая в сторону почти целую папиросу из рта...))) Ребятишки или начинали реветь в полный голос, если до этого были спокойны, а те, кто капризничал, мгновенно замолкали, сначала с испугом, потом с любопытством таращились своими глазенками на меня, дергая за руку родителей:"Мама, а это и есть Бармалей?"))) Кого кем родители пугали своих отпрысков, тем я и была в тот миг для ребенка: Змеем Горынычем, Бабой Ягой, Кащеем Бессмертным...
...Резко потеплело. Повалил очень густой, крупными хлопьями мокрый снег... Цитирую запись найденного мной черновика письма в "Комсомольскую правду" : "...Иду я, значит, после операции,по Арбату, перебинтованная вся, как человек-невидимка. Помню, было уже часов восемь вечера. Снег шел... И вдруг ... я совершенно ослепла. Снег тает на ресницах, и не поймешь: или это мои слезы, или растаявшие снежинки текут из глаз на бинты, превращая последние в ледовый гипс... Чувствую, как люди, увидев меня, шарахаются в сторону, как от чумной. А я перед собой вытянула руки, чтобы не набежать на кого-либо, и ,чуть не плача, говорю:" Люди добрые, помогите до ближайшей станции метро добраться!" Или:"Помогите по эскалатору подняться (спуститься), сесть в электричку!.." А до места нужно было добираться часа полтора, это в зрячем состоянии... А тут на 100% ослепла... Потом я подсчитала: добиралась до квартиры около 3,5 часов...
Спасибо москвичам, всем, кто помог мне добраться в тот злосчастный вечер до квартиры!.. С остановки я к дому шла одна, свет фонарей на столбах еле проникал в сетчатку глаз сквозь затекшие щели маск. Возле дома мелькнула тень человека! Я, чтобы не напугать своим видом, негромко окликнула его:
"Товарищ! Вы из этого дома? Помогите, пожалуйста, подняться на 8-ой этаж!" Небольшое молчание... Затем мужской, с хрипотцой, голос переспросил:
"А какая Вам квартира нужна?" Я назвала. Мужчина вызвал лифт, попридержал дверь, чтобы мы успели войти. Чтобы не молчать, я по-быстрому в двух словах объяснила, что со мной произошло. Мужчина вместе со мной вышел на 8-ом этаже, нашел нужную квартиру и позвонил в дверь и ушел .
Дверь открылась и тут же резко захлопнулась! Я позвонила в дверь, и, когда она открылась, я ,волнуясь, сказала:" Это я, Анна, мне сделали операцию, наложили повязку!" На этот раз дверь не захлопнулась, но и приглашения войти тоже не последовало. Я растерялась, не зная , что делать. В это время в глубине коридора раздался истошный визг насмерть перепуганной моим видом хозяйской дочки. Бабушка тихо сказала мне:"Подождите минутку за дверью, я сейчас." - и захлопнула дверь. Ждать пришлось минут 5-10. Потом бабушка вынесла мои кошели, тихо попросила прощения и закрыла дверь...
Я поняла, что взрослые члены семьи, посоветовавшись между собой, решили, что так будет лучше для ребенка, а я человек для них совершенно чужой. Забыла написать, бабушка вернула деньги, которые я отдала в первый же день за проживание в квартире за 10 дней вперед... Когда дверь захлопнулась, я осталась на лестничной площадке одна, никто не поднимался и не спускался ни по ступенькам, ни в лифте... Когда столбняк у меня прошел, решила спускаться по лестнице, осторожно ставя ногу на нижнюю ступеньку... Наконец я выбралась на улицу...
Была уже ночь. Звезды не проглядывались сквозь летевший снег! Даже стекла фонарей, облепленные снегом, тускло мерцали, освещая небольшие по диаметру круги вокруг столбов. Я шла от столба к столбу, не имея плана и цели ... Было так одиноко, точно я одна в этой забытой богом, занесенной снегом неприветливой Москве, не вспоминая о том, как те же москвичи помогали мне добираться до квартиры, из которой меня так "вежливо" вытурили взашей. На улице было пустынно. Пошел район новостроек... Все реже столбов с горящими фонарями... Пошел односторонок ... Я повернула назад. В это время мне навстречу шли двое мужчин, поддерживающих друг друга и сильно шатающихся из стороны в сторону... Мое сердце ушло в пятки, а пальцы рук непроизвольно сжались в кулаки... Но они меня даже не заметили... Я с трудом выдохнула воздух, хватанув свежую порцию его всей грудью... Явно Бог был на моей стороне! Вскоре я увидела, как у подъезда одного из домов остановилась легковая машина, из нее вышла семейная пара, я поспешила к ним, совсем забыв о том, какое могу произвести впечатление на них своей маской! Но, к моему большому удивлению, они были уже в курсе, что в этом районе появилась "Железная маска": они с интересом смотрели на меня, расспрашивали, как я ориентируюсь на местности, осуждали хозяев квартиры, которые выставили меня на ночь вон... Я спросила, где здесь ближайшая остановка любого городского транспорта, чтобы доехать до ближайшей гостиницы. Они с двух сторон взяли меня под руки, перевели на другую сторону улицы и прошли по ней вместе со мной квартала три до автобусной остановки и минут 15-20 ждали прихода автобуса, помогли сесть ...
...Итак, я у дверей гостиницы "Восход"... Вошла в фойе... Очень просторное, много света... Народу никого... Времени 1-2 ночи... На диванчике дремал милиционер... Струя свежего воздуха и негромкий щелчок при закрытии двери разбудили постового. Он быстрым шагом, хватаясь за кобуру, кинулся мне навстречу, спросонья приняв меня за бандита... В шаге от меня остановился, окончательно проснувшись... Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, не двигаясь... Наконец он, видимо, понял, что я не представляю никакой опасности ни ему лично, ни вверенному ему заведению, сунул пистолет в кобуру, нервно усмехнулся при этом:"Простите, наверное, напугал Вас!" Я даже не нашлась, что ответить! Он понял мое состояние, снова спросил:" Вам нужен номер?" Я молча кивнула головой. - "А документы у Вас есть?" Я молча достала из сумки паспорт. Он пролистал, внимательно посмотрел на фото, на меня, но идентифицировать было невозможно. Но, видимо, что-то во мне подсказывало ему, что паспорт не поддельный. Милиционер подошел к окошечку регистраторши, поговорил с ней тихо, показывая на меня взглядом . Женщина вышла ко мне, участливо спросила:"Что с Вами такое приключилось и почему Вы в такой поздний час одна?" Я, чуть не плача, рассказала свою историю ... Тут из ближайших номеров вышло два-три человека, увидели меня, быстро разошлись в разные стороны, вскоре два нижних этажа узнали о странном посетителе. Регистраторша позвонила дежурной по этажу , назвав ее Лидой (
я очень благодарна ей за всю ее заботу обо мне за то время, что я пробыла в гостинице)...
...Меня определили на третий этаж в двухкомнатный номер, в котором расположилась молодая пара - студенты из Минска. Он сопровождал ее для консультации к профессору Федорову по поводу операции глаз... Молодые люди перешли в одну комнату, а я поселилась в другой. Два дня и ночи они и дежурная по этажу были няньками для меня: кормили с ложечки, поили с трубочки, водили в туалет, прогуляться по коридору и даже выводили подышать свежим воздухом на улицу. Я так была растрогана их искренним участием и заботой обо мне... Роясь в записной книжке в поисках нужного мне телефона я нашла еще несколько записей относительно пребывания в те дни в Москве и в гостинице . Хочу здесь их озвучить. Хирургия Института Красоты находилась по адресу ул. Федотовой, 8. Метро " Арбат ", анализы сдавала (этот факт вообще не помню) - Благовещенский переулок, 10, метро "Площадь Маяковского". До гостиницы добиралась 33-им автобусом , ее адрес Алтуфьевское шоссе, 2. Почему-то указаны два гостиничных номера 1318 и 1319 . Тогда это не третий этаж, а гораздо выше - 7-8, так как когда я смотрела в окно на Москву, то обзор для глаз был очень велик. Студентов звали Миронова Татьяна Аркадьевна и Турцевич Игорь Евгеньевич, тут же указаны их адреса, я им дважды писала, чтобы поблагодарить их, но ответа так и не получила... И время пребывания в Москве почему-то конец января-начало февраля. Может, этим и объяснялась начавшаяся оттепель...
Через два дня ребята купили на свои деньги мне билет до Шадринска, вызвали такси и довезли меня до вокзала тоже за свой счет (у меня подозрение, что это были сборы по этажу, на котором мы проживали плюс работники гостиницы), посадили меня в поезд и помахали на прощание рукой... Потом уже в пути, роясь в сумке, достала увесистый сверток с продуктами, которых дома мне хватило еще на неделю, так как не хотелось светиться с такой маской на родных улицах Шадринска. В поезде тоже попались хорошие попутчики, ухаживали за мной, помогли выйти из вагона, когда подъехали к нашему городу...
А здесь, как говорится, дома родные стены помогают!
Через месяц сняла маску... Все прохожие на улице, оборачиваясь, желали мне: "С легким паром!"))), думая, что я иду из бани: таким было мое лицо, приобретя еще очень молодую нежно-алую кожу... Через год с небольшим я встретилась со своим будущим мужем, еще через год родилась у нас дочка, которой я дала имя моей мамы.
Небольшое послесловие в форме стихов , которые сочинила в гостинице, в поезде (записаны и студентами, и дежурной по этажу, и попутчицей в поезде с моих слов)и по приезду домой после снятия маски. В чем -то они дополнят мой рассказ какими-то новыми нюансами, оттенками по поводу случившегося со мной:
Странные люди – москвичи:
Злые все, издерганные лица.
Но в этом виноваты не они,
В этом виноваты наши будни.
Дефицит копеечный всего,
А очередь длиною в километры.
Давка в магазинах и метро,
Ни во что уж не осталось веры.
Но стоит поскользнуться и упасть
На ледяной дорожке на Арбате,
Все кинутся упавшего поднять,
И тогда все люди, словно братья.
Не усохли души в поисках еды
В страшную годину лихолетья,
Не потухли свечи доброты,
Не погасли искры милосердья...
Мы идем, торопимся, бежим,
Нам кричат вдогонку: « Подождите!
Вы уронили в снег свои часы,
Пока не затоптали их, скорее поднимите!»
Мы на ходу кивком благодарим
И стрелою мчимся вновь куда-то.
И если что случится, но с другим,
Его поддержим, как родного брата.
Люди, люди, спереди и сзади,
Справа, слева лица москвичей,
Мы друг с другом в неразрывной связи,
Мы не толпа – сообщество людей!
Авт.
Москва расцвечена огнями,
Как елка в новогодний час :
Неописуема словами
Неотразимая для глаз!
Я очарована тобою,
Москва, уже в который раз!
И даже нынешней зимою
К тебе интерес мой не угас!
Хоть и не так гостеприимна,
Как в годы прежние, но все ж
По Красной площади пройтись мне
И ныне также невтерпеж!
По ее седой брусчатке
Пройтись одною , не спеша,
И на Кремлевском циферблате
Увидеть стрелок круга два;
Вместе с Почетным караулом
У Мавзолея постоять
И обо всем, что есть и будет,
Без суеты поразмышлять.
Жизнь нелегка, обид немало
В душе скопилося моей,
И мне ее облегчить надо,
Чтоб не обижать других людей.
Вот уже двенадцать ночи,
А народ стоит и ждет,
Как будто он увидеть хочет:
Вдруг выйдет Ленин из ворот…
Авт.