НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВ
«Шум моря в ушах яростного старика», «Место под солнцем"
Это литература, которую нужно перечитывать, чтобы её понять. И нужно над ней думать. Времени на перечитывание не было. А короткие размышления привели к выводу, что подобная литературная рефлексия уже стала современной классикой. Она достаточно профессионально написана, достаточно полна загадочными персонажами и их немотивированными поступками. Возможно, только с виду немотивированными, а если вникнуть, то вполне логичными. Так, старый моряк, достаточно свихнувшийся от реалий последующей сухопутной жизни, уплывает в «настоящее» море, слишком далёкое и холодное, чтобы в нем выжить. А голодающий безработный поэт готов работать даже в террористической организации, лишь бы заниматься литературой, а не физической работой – на том же рыболовном катере, который призывно маячит перед героем... Всё жизнью выстраивается в логическую цепочку, несмотря на абсурдность человеческих, а может, как раз нечеловеческих отношений.
АЛЕКСЕЙ ЕФИПОВ
«Нина», «Лунный цветок», «Мост».
В рассказах А. Ефипова есть эффект неожиданности. То есть, сюжет всегда имеет отклонение от ожидаемого развития действия. И неважно уже, реальные или фантазийные события происходят в контексте будничной, обыденной жизни. Это фантастика, сопряжённая с социалистическим (и социальным) реализмом. А так как всё самое интересное сейчас происходит на стыке жанров, автору стоит продолжать работать в этом направлении.
Недостатком рассказов я считаю обрывистость текста внутри рассказов. Это «рваная» ткань, и каждый кусок кажется завершённым многозначительным многоточием... С другой стороны – это простор для воображения читателя. И так как все рассказы имеют эту характерную особенность, она выглядит, как авторский стиль, особенностью именно этого автора, его приёмом.
ЛЮДМИЛА КУЗНЕЦОВА
«Картина Репина»
В рассказе меня смущает неровность авторского языка. Речь идёт от лица автора, и это явно взрослый человек, употребляющий такие словосочетания, как «игнорируя ночь», «не встречая никаких препятствий», «простиралась до самого горизонта», «избушки аборигенов», «природа благосклонна» и т.д., и т.п. Конечно, чувствуется ироничность, словно за излишней пафосностью выражений скрывается боязнь впасть в сентиментальность, быть уличённым в описании сельской идиллии. Тем не менее, к середине рассказа, начиная с фразы: «Шестилетний Пашка весь день пробегал за приехавшим Репиным», авторская речь становится именно сентиментальной. И даже роль рассказчика как бы переходит к Пашке, автор видит мир его глазами и говорит как бы его словами, явно не взрослого человека. Следующий кусок текста: «На обозреваемых полотнах легко узнавались родные пейзажи» снова возвращает автору права взрослого рассказчика.
НАДЕЖДА ЛЕОНЫЧЕВА
«Слова»
Почему-то Надежде Леонычевой нравится создавать сюжеты из «заграничной» жизни. Возможно, так легче найти читателей, вернее, читательниц, воспитанных на дамских переводных романах. Вроде бы, сюжет выбран интересный. Не обычные любовные «розовые сопли» (словами автора), а «психологический» триллер, к тому же, с идеей. Но ощущение, что это некое продолжение... Например, недавно прочитанного мной переводного романа «Позабудь, что было». Тот же язык, усовершенствованный и стандартизованный новым поколением переводчиков с английского. И неважно, как зовут автора: Инга Берристер или Надин Ривз. Единственный глагол – «залететь» – выдаёт русского автора в рассказе «Слова».
АНАТОЛИЙ СЛОВЦОВ
«Записки срочника»
Рассказ целиком – на «арго» – такой остросовременный сплав молодёжного жаргона с солдатским. Стойкое ощущение «правды-матки», в чистом виде, без доли художественного вымысла. Впрочем, жанр «записок» предполагает искренность, и откровенность, и отсутствие даже доли выдумки. Художественность здесь в другом – в сочности портретов, в точности характеристик, в описательности. В идейном смысле – это стёб. Не сатира, не памфлет, а именно стёб на тему армейских будней. Тем не менее, я бы адресовала его «широкому кругу читателей» – призывникам с их родителями и армейским чинам с их высоким начальством. Возможно, в Армии что-то бы поменялось, помимо укороченного срока службы.
АКСАНА ХАЛВИЦКАЯ
«Потеряна связь», «Бизнес Аркадия Барабанова»
Первый - рассказ-пародия, и написан по законам юмористического жанра. Его можно со сцены читать, ввиду его злободневности. Это комплимент и языку рассказа, и форме его, очень компактной, при наполненности событиями, революционными для героя. В общем, читала с удовольствием, отмечая новую для меня в Халвицкой черту – взыскательный юмор, без язвительности.
Второй рассказ более громоздкий и требует доработки конструкции, доведения до блеска.
МАРИЯ ХАУСТОВА
«Максимка», «Юлька»
«Белый снег разлетался хлопьями...», «Холодные хлопья снега падали...» - два рассказа начинаются одинаково, и оба – о жизни невыносимой, гадкой, отвратительной... Натурализм исключает художественность. А нагнетание негатива, одного сплошного негатива, кажется мне явлением болезненным. Мне чужда также сентиментальность - другая сторона в этих описаниях детских страданий.
https://yadi.sk/d/V0ZXYVtJkCVVU
http://vk.com/club57480702 - страница группы "Плюсовая поэзия" с ссылкой на произведения, отобранные для семинаров прозы и поэзии, запись от 3 ноября 2015 г.