Секреты Формико

Сергей Аксу
Повесть-фэнтези

Глава 1. Меня зовут — Формико

Здравствуйте! Давайте знакомиться! Меня зовут — Формико. Если вы читали трилогию о приключениях Торбеллино, то вы уже немного знакомы со мной.
Скажу вам по большому секрету, мне — десять лет. Только, пожалуйста, об этом — никому! Всем вокруг я говорю, что мне все двенадцать. Кажется, верят, а может, делают вид, взрослые они ведь такие. Их сразу не поймешь. Некоторые повстанцы покровительственно называют меня — Малыш. Я не обижаюсь, так как на самом деле младше всех и маленького роста. Мне больше нравится, как ко мне обращаются Фалсо и Джерри. Они меня, дружески хлопая по плечу, зовут «хорошим парнем».
Я — сын командира южного отряда. Мы живем в живописной горной долине, в старом заброшенном замке Ариозо. Здесь нашел надежное убежище наш повстанческий отряд. Сюда можно добраться только тайными дикими тропами, потому что дорога и каменный мост, ведущие в замок, когда-то давным-давно были разрушены сильным землетрясением. Это, говорят, вулкан Старый Ворчун постарался, что сейчас мирно курится за Проливом Туманов на острове Зеленый Ад. Если забраться на горную вершину, его издали хорошо видно.
У меня большие карие глаза и темные курчавые волосы. Отец говорит, что я очень похож на маму, а я думаю, что на него. Ведь свою маму я почти не помню, мне было совсем мало лет, когда ее арестовали и заключили в Крепость Мейз. Мы тогда жили с ней в Бельканто, а отец скрывался с товарищами в горах, иногда тайно навещая нас в столице. После ареста мамы я некоторое время жил у дальних родственников, а потом отец забрал меня к себе в отряд. С тех пор я здесь. У меня много друзей среди повстанцев. Это и добродушный силач Чаффи, и опытный следопыт Джерри, и никогда неунывающие братья-близнецы Джис и Ревидо, и мужественный Фалсо… А самый лучший мой друг — связной Торбеллино, вот только жаль, что он редко бывает в отряде, так как выполняет очень важные задания в столице. Он самый молодой из бойцов, ему скоро исполнится восемнадцать лет. С ним всегда интересно и весело. Торбеллино раньше выступал в бродячем цирке, был воздушным гимнастом, канатоходцем, жонглером и, не поверите, шпагоглотателем. Он многому научил меня, например, как развести огонь без спичек, как не замерзнуть в снежном лесу, как ориентироваться без компаса, как быстро смастерить лук со стрелами. Настоящий лук, такой, как у лесных охотников-рэдперосов. И стрелы, не какие-нибудь струганные палочки, а настоящие, с наконечником и оперением. Мы на старом вековом дубе повесили деревянную мишень и соревнуемся, кто лучше стреляет. Мне пока еще далеко до Торбеллино, ведь его обучили метко стрелять в племени рэдперосов, где у него много верных друзей. Он рассказывал, что они его когда-то спасли из плена. Мой друг находился в заточении в непреступном форте Теруро, а рэдперосы ночью прокрались под стены крепости, забрались на башню, выломали железную решетку, помогли по веревке спуститься вниз и ускакали с ним на конях. Это было настоящее приключение. Мне бы так!
Иногда меня берет с собой на охоту Джерри. Правда, мы в дикие горы не поднимаемся, там запросто можно нарваться на медведя или снежного барса, а охотимся на диких гусей и фазанов в дальней части долины, что за озером. Честно сказать, мне жалко стрелять птиц, поэтому я умышленно «мажу» и таскаю за Джерри подстреленную им дичь. Обычно после охоты он всем говорит: «Мы сегодня славно поохотились с парнем Формико», хотя, если честно, охотился-то только он, а я промахивался. Я краснею, потому что прекрасно понимаю, что тут моей заслуги совершенно нет.
Мой друг — опытный охотник и следопыт. Во время наших прогулок Джерри учит меня читать следы на земле, различать голоса зверей и птиц, а также много интересного рассказывает об их повадках. Он с малолетства живет в этих горах и знает окрестности как свои пять пальцев: его отец когда-то был при замке Ариозо лесничим. Когда мы возвращаемся на базу, я добычу передаю нашему повару, краснощекому дядюшке Панфорто. Он начинает меня поздравлять с удачной охотой, я же сразу убегаю, пока добродушный толстяк не начал меня пичкать чем-нибудь сладким. Я ведь не какая-нибудь изнеженная девчонка, я — мужчина.
Иногда во время охоты мы устраиваем привал у какого-нибудь журчащего родничка, которых тут не счесть. Как-то во время одного из таких привалов Джерри мне рассказал грустную историю о Замке Ариозо.
Когда-то в этом красивом замке у горного озера жил юноша, талантливый музыкант, безумно влюбленный в прекрасную молодую девушку-певицу. Они любили друг друга и были счастливы. Замок постоянно был полон гостей. Здесь всегда звучали музыка, песни, и не умолкал веселый смех.
Но случилось несчастье. Однажды на прогулке влюбленную пару застал грозовой шквал. Молодые люди под холодным проливным дождем промокли до нитки и продрогли до костей. Когда они добрались до замка, у девушки поднялась высокая температура, певица слегла. Она умерла через два дня на рассвете, когда над долиной рассеивается утренний туман, и просыпаются звонкие птицы.
Замок после смерти девушки мгновенно опустел, здесь больше не звучал ее серебристый волшебный голос. Гости разъехались, слуги неслышно бродили по залам замка, словно тени, не зная, как помочь убитому горем молодому хозяину. Через несколько дней бедный юноша появился в Розовом Зале, где обычно проходили музыкальные вечера и концерты. Он всю ночь играл на белом рояле как одержимый, какую-то безумную музыку, то напоминающую неукротимую бурю, то внезапно переходившую в тихую нежную мелодию. На следующий день утром слуги обнаружили его мертвым: он сидел за роялем с окаменевшим несчастным лицом и онемевшими пальцами, взявшими последний аккорд. После его смерти слуги покинули это печальное место. Здесь больше никто не жил. Заброшенный замок со временем пришел в упадок. Прекрасный парк, полный когда-то редкой растительности и благоухающих цветов, без должного ухода зарос и превратился в непроходимые заросли. Вот такая грустная история.
Спустя некоторое время замок вновь ожил: он стал пристанищем повстанцев. Бывшие гвардейцы нашли здесь надежное убежище от ищеек диктатора Трайдора.
Какой же я —— балда! Вы спросите, почему гвардейцы бывшие? Почему скрываются в горах? Кто такой Трайдор? Вы же совершенно ничего не знаете! Я вам сейчас вкратце обо всем расскажу!

Когда-то нашей страной, Страной Ликующих Душ, правил Мудрый Синсеро. Меня тогда еще и на свете-то не было. Но не всем нравилось правление справедливого мудрого правителя, нашлись темные злые силы, которые решили его свергнуть. Они жаждали громкой славы, неограниченной власти, больших денег. Группа офицеров во главе с генералом Трайдором и адмиралом Гавиланом устроила подлый заговор и подняла военный мятеж. Заговорщики захватили морскую эскадру в городе Ноузгее, а в столице взяли в осаду дворец Синсеро. Правитель и его гвардейцы несколько дней героически защищались от врагов, пока те не применили артиллерию и не ворвались в его резиденцию. Синсеро погиб, а других защитников дворца арестовали. Некоторые из оставшихся в живых гвардейцев бежали и укрылись в диких горах.
Валеросо, помощник отца, рассказывал, что в Заливе Слезы Осени мятежники из пушек расстреливали корабли, оставшиеся верными присяге. Он тогда служил морским офицером и своими глазами видел эту страшную бойню. Из неравного морского сражения удалось вырваться только одному из кораблей, бригу «Звездному» под командованием отважного капитана Дью.
С тех пор нашей страной правит жестокий диктатор Трайдор и его подлые прислужники.
Организовав заговор и захватив власть в свои руки, генерал Трайдор провозгласил себя правителем страны. Всех неугодных новому режиму и недовольных согнали на Поле Искусств, которым так славилась столица. Поле Искусств, где в праздники устраивались удивительные состязания художников, певцов, музыкантов, поэтов, ремесленников, превратилось в гигантскую тюрьму под открытым небом. Всех убитых и замученных прислужники предателя, чтобы замести следы своих злодеяний, сбрасывали в мутные воды стремительной реки Браво. Народные праздники были строго запрещены, все свободомыслящие люди арестованы и брошены в темные застенки. Одна часть гвардейцев, верных присяге, была заключена в неприступную мрачную Крепость Мэйз, другая —— отправлена на каторгу, на страшный остров Зеленый Ад, расположенный на востоке страны за Проливом Туманов.
Остров на юго-востоке действительно представлял собой сущий ад. С одной стороны он был окружен труднодоступными отвесными скалами, где даже птицы не гнездились, а с другой стороны раскинулись зловонные болота и непроходимые джунгли. В этом малярийном краю, где свирепствовали болотная лихорадка, мириады ядовитых москитов и всякая нечисть, Трайдор устроил каторгу, куда ссылал непокорных и сторонников свергнутого правителя Синсеро. А командира гвардейцев, полковника Осадо, израненного и истекающего кровью, пожизненно заточил в Крепость Мэйз, где он томится и по сей день. Но гордый дух его не сломлен, он и из темницы продолжает руководить отрядами повстанцев, которые укрываются высоко в горах и не дают спокойно спать Трайдору и его клике. Одним из таких отрядов командует мой отец.
Жизнь в Замке Ариозо протекает спокойно, отряд здесь в полной безопасности. Все заняты своим делом: кто разрабатывает боевые операции, кто учится метко стрелять, кто ходит на охоту, кто чистит оружие, кто ушел охранять тропу, ведущую к нашему лагерю…
В свободное время крепыши Чаффи и Фалсо иногда борются на зеленой лужайке перед замком. Смотреть на забаву силачей собирается весь наш отряд. Чаффи, конечно, повыше и сильнее, но ловкий Фалсо часто одерживает над ним победу. После ужина тихими теплыми вечерами мы обычно сидим у яркого костра и слушаем чьи-нибудь истории или песни в исполнении братьев-близнецов Джиса и Ревидо.
Любимое мое развлечение — торчать на главной башне замка Ариозо. Вооружившись соломинкой и банкой с мыльной пеной, я усаживался на уютном балкончике и пускал мыльные пузыри. Зрелище было захватывающее. Сверкающие всеми цветами радуги пузыри, подхватываемые ветерком, уносило в сторону озера и заброшенного парка.
Меня как-то здорово рассмешил следопыт Джерри, который, выйдя утром на террасу, неожиданно перед собой увидел плывущий радужный шар и завопил на всю округу:
— Братцы!! Глядите, братцы!! Привидение!!
Встревоженные повстанцы, вооружившись, высыпали из замка и во все глаза уставились на удивительное явление, пока блестящий прозрачный шар не лопнул над озером. Начались жаркие споры, что это было. Они бы так и спорили, если бы их домыслы и версии не развеял появившийся из кухни дядюшка Панфорто и не раскрыл истинного секрета привидения, указав вверх на башню, где все увидели мою шкодливую физиономию.

Глава 2. Ура! Занятия отменяются!

— Формико, вставай, сынок! Нас ждут великие дела!
Это меня так утром обычно будит отец. Я с трудом открыл глаза, сладко зевнул и потянулся. Как же не хочется вставать и покидать волшебный сон. Но уже светло, солнечный луч весело играет причудливыми яркими зайчиками на стене, а из парка доносятся звонкие птичьи голоса.
— Бегом на озеро! — командует отец.
— Есть, командир! — отзываюсь я и, размахивая полотенцем, как знаменем, спускаюсь по мраморной лестнице и несусь босиком по прохладной росистой траве к озеру. Но меня уже опередили. Там на золотистом песке уже устроился плюшевый кот Фердинанд и заворожено наблюдает за юркой стайкой мальков, которые подплывают близко к берегу и, увидев его усатую морду, в испуге шарахаются в разные стороны.
Я смело захожу по грудь в холодноватую воду и окунаюсь с головой. Сон слетает мгновенно. Кот, недовольно сморщившись, смотрит, как я плескаюсь и барахтаюсь у берега. Почему у берега? Потому что я пока еще плохо умею плавать, но Торбеллино обещал меня научить. Он у нас самый лучший пловец и ныряльщик в отряде. Может подолгу находиться под водой, как это делают ловцы жемчуга. Он как-то на спор с братьями-близнецами просидел под водой целых три минуты.
После купания я забегаю на кухню к доброму дядюшке Панфорто и получаю свою порцию завтрака.
— Вот и наш маленький соня заявился! Все уже давно позавтракали, — смеется добродушно он, вручая мне миску с еще горячей кашей, ароматную булочку и кружку с клюквенным киселем.
После завтрака я направляюсь прямиком в кабинет отца. Там, если он свободен, мы занимаемся с ним уроками. Он преподает мне математику и письмо. Если он сильно занят, занятия со мной проводит кто-нибудь из повстанцев, среди которых есть бывшие студенты, учителя и даже один профессор университета.
Просторный кабинет командира отряда напоминает склад, он наполовину завален ящиками с оружием, боеприпасами, военным снаряжением, в одном из углов покоятся несколько бочонков с порохом… Есть даже небольшая горная пушка, невесть каким образом оказавшаяся в замке, такую под силу переносить на себе только силачу Чаффи или перевозить на выносливом муле. Для меня долго это было загадкой. Но все оказалось намного проще, загадку развеял дядюшка Панфорто. Он рассказал, что эту пушку никто сюда не притаскивал на себе по горным тропам, она все время здесь была еще со времен основания замка, из нее по праздникам палили салют.
Я вошел в кабинет, уселся за письменный дубовый стол напротив отца и с унылым видом открыл тетрадку. Он был занят какими-то важными делами. Сейчас я буду писать очередной диктант. Отец каждый день медленно и вкрадчиво читает мне главы из толстой книги о каком-то чудаке-путешественнике, а я старательно пишу. Командир кончил писать, аккуратно сложил вчетверо листок бумаги и, подняв голову, внимательно посмотрел на меня чуть уставшими глазами.
— Формико, сегодня занятия отменяются.
«Ура!!!» — я чуть не подпрыгнул на стуле от радости. Не знаю, как вы, а я не люблю целыми часами корпеть над тетрадкой под диктовку учителя или решать задачки по математике. Мне больше по душе занятия по географии.
— Необходимо срочно переправить кое-какие секретные сведения в столицу. До Бельканто тебя проводит Чаффи. Передашь записку только лично в руки Ферри. Запомни, только в руки Ферри!
— Я все понял, отец.
— Будь осторожен, сын. Если бы не пропал Фалсо, я бы тебя не посылал в логово злейшего врага. Но время не терпит.
Я страшно обрадовался столь важному заданию и предстоящему путешествию. Мне до чертиков надоели ежедневные занятия и скучное времяпровождение в горах тоже.
Мы весь день с Чаффи спускались с гор еле заметными дикими тропками в долину. Местами дорога была очень опасной, можно было несколько раз запросто загреметь в пропасть или угодить под камнепад. Поздним вечером сделали привал у подножия горной гряды на берегу горного ручья. Вода в нем была прозрачная-прозрачная и такая холодная, что сводило судорогой пальцы рук. Пока я собирал вокруг сухой хворост для костра, Чаффи наломал охапку еловых веток, соорудил шалаш и сделал удобное ложе, которое сверху выложил мягким мхом. Мы развели костер и перекусили тем, что нам в дорогу дал с собой дядюшка Панфорто. Мне с непривычки не спалось в незнакомом месте, наверное, под воздействием новых впечатлений. В отличие от меня Чаффи безмятежно похрапывал рядом, изредка громко и смешно похрюкивая как дикий кабан. Вдруг я услышал подозрительный шорох, вздрогнул и приподнялся на локте, напряженно всматриваясь в темноту. Неожиданно из темных кустов выглянула мордочка молодой рыжей лисы, она, поблескивая глазками, крадучись и нюхая воздух, вышла на полянку, на которой лениво играл яркими язычками догорающий костер. Увидев меня, она испуганно подпрыгнула и шмыгнула в кусты. Где-то совсем недалеко заухал филин, потом послышался крик какой-то ночной птицы…

Глава 3. Немного географии

Вы, наверное, ничегошеньки не знаете о нашей стране. Ведь так? Давайте я вам о ней немного расскажу! Какими морями обмывается, какие в ней города, какие реки текут, кто в ней живет.
Откуда я все знаю? Мне географию преподавал настоящий профессор, дядюшка Хахаумара. Он — боец нашего отряда, а когда-то давным-давно учил студентов в столичном университете, а потом, после мятежа, ушел в горы к повстанцам сражаться за свободу.
Так вот, наша удивительная земля со всех сторон омывается несколькими морями. С севера — Морем Отважных, Морем Теней и Северным Морем, с востока — Триумфальным, с юга — Лазурным и Морем Мечты, с запада — Морем Вещих Снов.

В нашей стране семь городов. Самый большой и красивый — наша столица Бельканто. Основной люд, населяющий ее, — это художники, поэты, ремесленники, музыканты, скульпторы. На востоке, на берегу Залива Слезы Осени, расположен город Ноузгей, его еще называют Городом Цветов. Тоже очень красивый город. Мне доводилось там бывать несколько раз с отцом. Это город садоводов и охотников за редкими растениями, а также здесь базируется военная эскадра. На северном побережье нашей страны находится город моряков и корабелов — Брио. Здесь живут фриды, очень гордый мужественный народ. Во флот набирают моряков, как правило, оттуда, так как они самые смелые и закаленные. Если от столицы двигаться на юг, то окажешься в городе Мейби, в Городе Чудаков. Там на самом деле живут одни чудаки и лентяи. Мне о них Торбеллино рассказывал, он был в этом странном городишке несколько раз. Жители города целыми днями бездельничают и от скуки играют во всякие азартные игры. Одна из любимых забав у них — тараканьи бега. Если по пути в Мейби, свернуть направо и переправиться через стремительную реку Браво, можно через несколько часов на дилижансе добраться до города Силенто. О нем и его жителях я много интересного слышал от своего друга. Это город ноктафратов, они не любят дневного света и днем носят черные очки, а ночью носятся по темным улицам на своих ревущих мотоциклах. Город считается вольным, неукротимых свободолюбивых ноктафратов так и не удалось подчинить диктатору Трайдору.
Если от Силенто вдоль моря ехать по дороге на запад, то вы окажетесь у Бухты Курьезов, где на крутом склоне горы расположен вольный город Веер-Блу. Там много веков тому назад нашли приют и трудятся свободолюбивые мастера-оружейники. Там я еще не бывал.
Напротив Веер-Блу, за Жемчужным Проливом, находится Черепаший Остров, который населяют ловцы жемчуга. Они ныряют на большую глубину за раковинами и добывают жемчуг, а еще ловят черепах с помощью рыб-прилипал.
Если от Веер-Блу двигаться на север, вас дорога приведет к Фиолетовому Замку, там сейчас обосновался любимец Трайдора — ученый Доктор Энви, очень мерзкий, скажу вам, тип. После замка дорога вьется среди живописных зеленых холмов и заканчивается в пиратском городишке Карамбе. Он тоже считается вольным, хотя отец и Валеросо говорят, что пираты заодно с диктатором Трайдором.
О них, рэдперосах и кочевниках я вам в другой раз расскажу, что-то глаза начали слипаться…

Глава 4. Один из моих секретов

Утром, чуть свет, меня растолкал Чаффи. Это ему удалось только со второй попытки: я ни в какую не хотел открывать глаза, видно, сказался трудный переход через горы. Он проснулся первым и уже успел на скорую руку приготовить завтрак. Надо было торопиться. Мы должны были к полудню выйти на дорожный тракт и поймать там дилижанс, который бы довез нас до Бельканто. По пути заглянули на ближайшую ферму и для отвода глаз купили корзину куриных яиц.
Нам здорово повезло: только мы вышли на тракт, как вдали заклубилось облачко пыли, это приближался полуденный дилижанс. Вид у здоровяка Чаффи в соломенной шляпе и с огромной корзиной яиц был, как у настоящего деревенщины, который с сыном направляется в город на рынок. Он уступил мне место у окна и, надвинув шляпу на глаза, быстро задремал, убаюканный дорожной качкой. А я с любопытством начал глазеть в окно, мне было все интересно в этом большом мире, отличающимся от нашего горного лагеря.
Ах да! Совсем забыл! Я же вам вчера не до конца рассказал историю о нашей земле!
Я поведал о морях, островах, городах страны. А сегодня расскажу о Великой Пустыне, Крепости Мейз, военных фортах и других жителях страны.
На север от Силенто между реками Браво и Блу раскинулась Великая Пустыня. Рассказывают что где-то там, в центре ее, в древности существовал большой красивый город, но наступающие со всех сторон зыбучие пески и знойное солнце уничтожили всю растительность вокруг его. Горожане покинули свои жилища. С тех пор его называют Мертвым Городом. Моему другу Торбеллино довелось в нем побывать с торговым караваном.
О Крепости Мейз вы уже слышали. Она расположена на берегу Залива Реминор, в ней держат всех неугодных диктатору. Там томятся и бывшие гвардейцы, которые защищали от мятежников дворец Синсеро. Говорят, она неприступна, у нее такие высокие и толстые стены. Еще никому не удавалось бежать из нее.
Страну от нашествия врагов со всех сторон охраняют военные форты: Теруро, Алармо, Нэниес, Зефир, Адиос, Счастливый. Вернее, охраняли. Из шести фортов только в двух сейчас находятся гарнизоны, в Теруро и Счастливом. Адиос давно заброшен, там теперь обосновалась шайка разбойников атамана Бласфемо. На форт Алармо много лет назад неожиданно обрушился снежный буран с сильным морозом, он до сих пор занесен снегом. В форте Нэниес, говорят, завелось привидение, и все в ужасе разбежались, кто куда. Форт Зефир тоже стоит брошенный. Он не так давно подвергся нашествию полчищ скорпионов. Гарнизон вынужден был в панике его покинуть.
Недалеко от форта Нэниес на краю пустыни живут кочевники Гуюк-хана, это они напали на торговый караван и захватили в плен Торбеллино, а потом продали в рабство пиратам. На север от их кочевья течет река Янтарный Ручей, которая впадает Медвежье Озеро. За озером находится стойбище лесных охотников, рэдперосов. Они охотятся с помощью ружей, луков и дротиков. Рэдперосы носят одежду, сшитую из выделанных шкур диких зверей, и головные уборы, украшенные красными орлиными перьями.
А еще у нас стране можно встретить двух свирепых циклопов. Не верите? Да-да, настоящих циклопов, братьев Фероза и Фумадора! Они обитают в горах у Пролива Кошмаров. Предупреждаю, лучше туда не соваться. Торбеллино видел их. Они такие страшные, что от одного их вида в жилах стынет кровь и можно поседеть в одну секунду.
Ах, да, совсем забыл! Еще у нас около города Силенто в подземных лабиринтах обитают «чумазые», это такие маленькие лысые человечки. Они такие же, как мы, только с большими круглыми глазами и ростом поменьше. «Чумазые» добывают в Черной Долине нефть и делают из нее горючее для мотоциклов ноктафратов.
На западном побережье раскинулся со своими кривыми улочками пиратский городок Карамба. Здесь находится база пиратской флотилии, отсюда они совершают набеги на города и торговые суда. А напротив Карамбы, за Морем Вещих Снов, находится необитаемый Остров Сундуков. Торбеллино рассказывал, что был там несколько раз. Там, по его рассказам, пираты прячут свои сундуки с награбленными сокровищами.

Не доезжая до Бельканто, Чаффи сошел с дилижанса: ему нельзя было «светиться» в столице, так как за ним давно охотятся агенты шефа полиции Рабиозо, за его поимку обещана высокая награда. Я же с корзиной яиц продолжил дальнейший свой путь.
Через пару часов я был в столице. На Арсенальной Улице в цветочном магазинчике все были очень рады моему неожиданному появлению. Особенно меня долго тискала в объятиях добрая тетя Жанна. Мне, если сказать честно, это не очень нравилось. Я же ни какая-нибудь изнеженная девчонка, чтобы со мной обниматься и сюсюкать. Я передал секретную записку лично дяде Ферри, как просил отец. В ней, наверное, было написано что-то важное, потому что он, прочитав ее, сильно изменился в лице и куда-то поспешно ушел. А толстый добродушный Гарри, помощник дяди Ферри, уговорил Жанну приготовить нам огромную яичницу, ссылаясь на то, что я, наверное, здорово проголодался в дороге. Я, конечно, догадываюсь, что это он в первую очередь имел в виду себя.
Открою вам один большой секрет. На Арсенальной Улице был не просто цветочный магазинчик, в нем располагалась подпольная типография. В подвале дома, под складом магазина, была оборудована крохотная комнатка. В полутемной комнатке, освещенной керосиновой лампой, размещался небольшой печатный станок. На нем повстанцы печатали листовки и газеты, а по ночам расклеивали по городу в самых людных местах, чтобы народ знал правду. Что самое поразительное: типография находилась почти под самым носом у полицейского участка, который располагался на противоположной стороне улицы. Правительство Трайдора знало о существовании подпольной типографии и выделило на её поиски значительные силы полиции, сыщиков и осведомителей. Ищейки шефа полиции Рабиозо буквально сбились с ног в поисках ее и совершенно не догадывались, что листовки Торбеллино и его товарищи выносили на улицы города спрятанными на дне корзин с цветами.

Глава 5. Оловянные солдатики

Формико любил бывать в Бельканто, правда, это случалось очень редко. Шумная яркая столица, с зелеными парками, прекрасной архитектурой, памятниками, фонтанами, мостами, каналами и магазинами производила на мальчика ошеломляющее впечатление. Он мог часами гулять в парке, сидеть на мосту рядом с мальчишками-рыболовами или простаивать у витрины магазина детских игрушек, что располагался на Улице Веселых Одуванчиков. Мечтая, Формико представлял себя великим полководцем, скачущим впереди армии на белом коне.
Тот самый день Формико запомнился на всю жизнь. После завтрака, как обычно, он помогал Гарри нарезать бумагу для листовок. Вернее резал-то Гарри, а он только листы подавал, чтобы тому лишний раз не отвлекаться. Жанна ушла в магазинчик, заниматься покупателями и поставщиками цветов. Ферри с задумчивым видом прохаживался по маленькой комнате туда-сюда, словно маятник, и что-то бубнил себе под нос, сочиняя очередное воззвание к народу. Потом он сел за стол и долго писал, часто промахиваясь пером мимо чернильницы. Ферри был ровесником отца Формико, ему было сорок лет, он был такой же худощавый и подтянутый, только не носил усов и бороды.
Гарри, ловко орудуя резаком, чтобы как-то скрасить однообразную монотонную работу, насвистывал под нос какую-то популярную мелодию, пританцовывал и корчил мальчику смешные рожи. Юный помощник чуть не покатывался от смеха.
— Формико, собирайся! Поможешь Жанне отнести корзину с цветами заказчикам, — сказал Ферри, заканчивая писать и складывая исписанные листы бумаги вчетверо и пряча на дно корзины.
Мальчишка обрадовался поручению. Лучше прогуляться по красивому солнечному городу, чем томиться в тесной каморке и заниматься нудной работой: помогать Гарри резать бумагу. Прихватив корзины с цветами, он и Жанна отправились разносить заказы.
Всю дорогу маленький повстанец с любопытством крутил головой. То засматривался на красивые фонтаны, то на мальчишек-рыболовов, облепивших перила на каменном мосту через реку, то на модных прохожих на бульваре… Когда они проходили мимо магазина игрушек, Формико остановился как вкопанный, восхищенные глаза мальчика уставились на витрину. Это не укрылось от внимательной Жанны.
— Формико, вот тебе деньги. На обратном пути будешь идти мимо магазина игрушек, купи себе что-нибудь, — сказала Жанна, сунув в ладонь маленького повстанца деньги и ласково потрепав его по голове.
— Спасибо, тетя Жанна! — откликнулся счастливый помощник. — Я куплю оловянных солдатиков. Я давно о них мечтал.
Передав последнему заказчику букет цветов и рассчитавшись, Жанна сказала:
— Формико, я пройду на рынок, куплю чего-нибудь вкусненького нам на обед, а ты можешь возвращаться домой. Передай Гарри, чтобы к моему приходу накрыл стол.
— Передам, тетя Жанна!
— Да, не забудь по пути купить солдатиков.
— Не забуду!
Только фигурка Жанны скрылась за углом, Формико сорвался с места и помчался, словно одержимый, на Улицу Веселых Одуванчиков.

Сжимая в кулаке деньги, которые дала Жанна, запыхавшийся от бега мальчишка заворожено смотрел на витрину магазина.
«Кого же выбрать? — ломал он голову, рассматривая оловянных солдатиков. — Кавалеристов или гренадеров? А может все-таки артиллеристов с пушками? Ну и задачка!
— Формико!
Мальчуган от неожиданности вздрогнул, услышав свое имя. Обернулся и встретился с насмешливым взглядом Фалсо. Перед ним стоял во всей красе связной южного отряда, он был в кожаной безрукавке и в серой фетровой шляпе, лихо сдвинутой на затылок. Формико засиял от радости, увидев пропавшего друга.
— Ура! Фалсо! А мы тебя потеряли! Ты куда пропал? Как под землю провалился!
— Так обстоятельства сложились, парень, — тихо отозвался повстанец, оглядываясь настороженно по сторонам.
— Вот здорово, что мы встретились! — Формико не отрывал восхищенных глаз от приятеля.
— Еще бы! Я тоже рад! Что тут делаешь? С кем ты?
— Один. Вместо тебя послали с заданием.
— С каким?
— Секрет.
— Вопросов нет. Понимаю. Извини, брат, очень спешу. Важная встреча у меня намечена, боюсь опоздать. Увидимся на базе. Удачи, малыш!
— До свидания, Фалсо! — откликнулся мальчик, провожая глазами сильную ладную фигуру связного, который, надвинув шляпу на глаза, быстро пересек улицу и скрылся в ближайшем переулке.
«Вот здорово, что он встретился с Фалсо! А то в отряде считают, что его арестовали», — подумал Формико.
Мальчик вновь в раздумье уставился на оловянных солдатиков в зеленых мундирах, не зная, какой род войск выбрать. Сколько времени бы он так простоял у витрины магазина — неизвестно, если бы неожиданно в отражении витрины не увидел полицейского в мундире со сверкающими пуговицами, который внимательно наблюдал за ним с другой стороны улицы.
Формико напрягся — это явно была слежка!
«Этого еще не хватало! Хорошо, что Фалсо успел уйти! Интересно, как давно он за мной следит?» — подумал он, ленивой походкой направляясь в сторону Моста Влюбленных. Маленький повстанец затылком и спиной чувствовал, что полицейский неотступно следует за ним. Дойдя до перекрестка, мальчик резко свернул за угол и припустил во все лопатки прочь. Добежав до следующего перекрестка, он оглянулся. Полицейских было уже двое! Они, тяжело отдуваясь и придерживая на голове фуражки, бежали за ним. Навстречу стало попадаться много прохожих. Это хорошо и одновременно плохо. Можно легко затеряться среди них, а плохо — они могут помочь полиции поймать его. Видя, что выдыхаются, что им не поспеть за юрким мальчишкой, полицейские засвистели в свистки. Через минуту к ним прибавилось пополнение в виде еще одного сотрудника. Тут уж Формико перепугался не на шутку. Он свернул в первую попавшуюся подворотню и помчался сломя голову, куда глаза глядят. На его счастье, на его пути возник высокий деревянный забор, который ловкий сорванец преодолел в два счета и понесся дальше. Забор оказался непреодолимой преградой для упитанных полицейских. Проклиная маленького беглеца и утирая со лба пот, они разочарованные присели на дворовую скамейку.

Глава 6. Я удираю от полицейских

Когда я, запыхавшись и с выпученными глазами, переступил порог цветочного магазинчика, на меня набросились обеспокоенные Гарри и Ферри:
— Формико! Тебя, где носило?
— Ты, куда пропал?
—  У магазина игрушек столько времени проторчал?
— Ферри, не ругайся, он же ребенок, — встала на мою защиту добрая Жанна и, увидев, что я явился с пустыми руками, поинтересовалась. — Ты же хотел купить солдатиков?
— Не успел.
— Почему?
— За мной следил полицейский.
— Полицейский? — Жанна и Гарри с тревогой переглянулись.
— Где? С чего ты взял, что он за тобой следил? — напрягся Ферри.
— Я это заметил, когда стоял у витрины магазина игрушек. Это было после того, как я попрощался с Фалсо.
— С Фалсо?
— Ты видел Фалсо?
— Где ты с ним встретился?
— Там, у магазина игрушек. Он очень спешил на какую-то важную встречу. Мы даже толком поговорить-то не успели.
— Наверное, полиция следила за ним, — высказал свою догадку Гарри.
— А ты, когда заметил слежку, что сделал?
— Я быстро пошел по Улице Веселых Одуванчиков, стараясь подальше увести полицейского от магазинчика Жанны.
— Полицейский был один?
— Да, дядя Ферри, сначала он был совершенно один. Потом к нему добавились еще двое.
— Ты уверен, что не больше?
— Да. Я бы заметил.
— Как же тебе удалось от них отвязаться? — спросил Гарри. Лицо его раскраснелось и покрылось пятнами, будто это ему пришлось удирать от преследователей.
— Это было проще простого. Они были толстыми и неповоротливыми. Я свернул в переулок, что за перекрестком после Площади Роз, нырнул в подворотню, перелез через высокий забор и припустил от них во все лопатки. Наверное, до сих пор у того забора топчутся. Они упитанные, куда уж им через заборы и стены лазить.
— Мне, братцы, это все не нравится, — сказал Ферри, нахмурившись и нервно барабаня пальцами по столу. — Формико, с сегодняшнего дня без моего разрешения из магазинчика больше ни ногой.
— А как же солдатики? — пролепетал я, чуть не плача.
— Я тебе их сама куплю, не переживай, — упокоила меня Жанна, обнимая и целуя в макушку.
Жанна сдержала обещание. На следующий день у меня был целый отряд оловянных солдатиков с ранцами за спиной. После обеда я строил на полу свою армию и устраивал настоящие баталии. Гарри мне страшно завидовал, у него не было в детстве солдатиков. Он порой не выдерживал, бросал все свои дела и подключался к игре, ползая со мной на коленях вокруг стола, за что несколько раз получал от Ферри нагоняй. Но скоро мои сражения в цветочном магазине закончились: за мной зашел Торбеллино и увез меня в горы. Его было не узнать, он состриг свою буйную красивую шевелюру, и голова стала похожа на бильярдный шар. Жанна так долго сокрушалась по этому поводу, ей так нравились непослушные кудрявые волосы юноши. Но когда узнала причину расставания с шевелюрой — успокоилась.
Оказывается, он сделал это специально, чтобы удрать из ловушки, в которую его загнали полицейские ищейки.
Вкратце расскажу, как было дело. Его пару дней назад выследили. И когда он обнаружил за своей спиной преследователей, бежать было просто некуда. Спасаясь, он заскочил в антикварный магазин толстяка Лучано, в надежде скрыться через черный ход. А черного хода, как назло, в доме не оказалось. Мой друг очутился в западне. Вооруженная до зубов полиция окружила дом и предложила ему выйти с поднятыми руками и сдаться. Но не таков был наш Торбеллино. Ему в голову неожиданно пришла спасительная мысль. Он с помощью служанки Лучано побрил себе голову, переоделся в одежду хозяина, засунул под рубашку пуховую подушку, нарисовал усики, нарумянил щеки и стал как две капли воды похож на лысого Лучано. Захватывать Торбеллино приехали лучшие сыщики — Восто и Флари. Они потирали руки, предвкушая какую высокую награду за поимку юноши им отвалит шеф. Неожиданно дверь магазина распахнулась настежь, и из него выскочил румяный толстяк Лучано, который с воплями: «Спасите! Убивают!» растолкал плотное оцепление и помчался по улице прочь. Полицейские толпой ринулись в дом арестовывать бунтовщика. Каково было их изумление, когда в магазине они обнаружили еще одного толстяка Лучано, только почему-то перепуганного и голого. Восто и Флари в отчаянии рвали волосы на голове, когда поняли, что их обвели вокруг пальца. Представляю, как рассвирепел шеф полиции, господин Рабиозо, когда узнал, как опростоволосились его агенты! Как он в бешенстве топал на подчиненных ногами и орал!

Глава 7. Ловим карасиков

Пока стоял над озером сиреневый туман, клев был отменный, потом же, как отрезало. Мы с Торбеллино сидели на берегу, с унылым видом уставившись на торчащие из воды неподвижные поплавки, сделанные из бутылочных пробок.
Хорошо, что у меня есть такой друг. Не каждому так везет в жизни, как мне. Немного расскажу вам о своем друге.
Торбеллино родился и вырос в городе фридов — Брио. С малых лет узнал, что такое море и корабли. Был юнгой на военном судне. Потом отправился за счастьем в столицу Бельканто. По дороге встретился с бродячим цирком, так и остался в нем жонглером и воздушным канатоходцем. Так бы он и колесил бы с цирком по всей стране, если бы не несчастный случай. Он во время представления упал из-под купола на манеж и разбился. По заключению доктора Торбеллино был обречен до конца своих дней на неподвижность. Но не таков оказался наш Торбеллино. Полгода он пролежал на кровати, глядя в белый потолок, окончательно смирясь с незавидным положением. Но однажды, когда в комнату снаружи донеслись непередаваемые дурманящие запахи пробуждающейся весны, птичье звонкое щебетанье, веселые детские голоса, ему захотелось приподняться и выглянуть в окно. Но он смог только слегка пошевелить пальцами рук, и это его сильно удивило. Окрыленный этим неожиданным для себя открытием, он начал усилием воли пытаться шевелить пальцами, рукой. Спустя некоторое время ему это удалось. Благодаря настойчивым тренировкам, юноша быстро добился удивительных результатов. Через полгода упорных изнуряющих занятий лечебной гимнастикой он смог уже понемногу самостоятельно передвигаться по маленькой комнатке. Торбеллино занимался до седьмого пота, не жалея себя, не давая себе никаких поблажек, испытывая при этом страшные боли в спине и конечностях. И наконец наступил тот счастливый день, когда он вернулся к своим друзьям в цирковую труппу и снова вышел на манеж под бурные аплодисменты восторженной публики.
В это время Торбеллино встретился с подпольщиком Ферри, который руководил подпольной типографией, и стал ему помогать бороться с кровавым режимом Трайдора с помощью печатного слова. Сначала он выполнял легкие поручения, но скоро Ферри стал доверять молодому парню самые важные задания. Выполняя одно из таких заданий, он отправился с караваном в Силенто, чтобы там наладить связь с капитаном Дью. Но по пути на караван напали дикие кочевники, и Торбеллино был захвачен в плен, где пробыл несколько месяцев. Потом его продали пиратскому капитану Одноглазому Пуэрко, у которого он стал галерным гребцом. Ему удалось бежать с галеры со своим другом Туни, чернокожим великаном с Черепашьего Острова. Только свобода его продолжалась недолго. На него случайно наткнулся другой пиратский капитан — коварный Малисиозо. Так он очутился рабом на фрегате «Пари». Обязанностью юноши было — таскать на подушке за капитаном его любимую болонку Барабоську и ухаживать за ней.
Малисиозо изредка совершал вылазки на таинственный Остров Сундуков, что находился за морем, напротив Карамбы. Необитаемый мрачный остров славился тем, что с незапамятных времен пираты прятали там свои несметные сокровища, изощряясь в шифровке своих карт до такой степени, что потом сами не могли порой найти свои закопанные заветные сундуки с драгоценностями. Некоторые из них, окончательно отчаявшись от безуспешных поисков или находясь в бедственном положении, спивались или стрелялись. Другие продавали или проигрывали свои бесценные бумаги в азартные игры в кабачках и тавернах столицы Пиратского Братства.
На самом же деле их сокровища похищал коварный капитан Малисиозо, поэтому пиратам никак не удавалось отыскать свои закопанные драгоценности. Благодаря изумительному чутью «принцессы» Барабоськи, Малисиозо без особого труда отыскивал на острове запрятанные с несметными сокровищами чужие сундуки, которые откапывал и переправлял на материк в пещеру недалеко от Колодца Циклопов. Надежнее убежища трудно было и сыскать. Никто не отважился бы разгуливать у свирепых циклопов под самым носом. Спрятав сокровища, он обычно недалеко от пещеры устраивал привал и угощал уставших от тяжелой ноши носильщиков вином со снотворным. Утомленные длинным переходом люди мгновенно засыпали беспробудным сном у ярко пылающего костра. Подкинув в костер охапку хвороста, капитан покидал своих спутников и возвращался на корабль. Спящий отряд становился добычей братьев-циклопов, которые появлялись на поляне, привлеченные отблесками костра. Никто не знал, где находится пещера с сокровищами, так как кроме Малисиозо и капризной Барабоськи никто никогда не возвращался из этих экспедиций на берег. В один из таких походов он взял с собой и Торбеллино. Привлеченные огнем костра на поляну заявились братья-циклопы Фероз и Фумадор, они безжалостно разделались с рабами-носильщиками. Торбеллино чудом удалось избежать их печальной участи. Удрав от циклопов, мой друг попал в Фараонову Долину, где подвергся нападению группы свирепых карликов, вооруженных дротиками. На его счастье в тех местах случайно оказался атаман разбойников Малбено со своими огромными собаками, которые разогнали нападавших. Увидев на руках Торбеллино обрывки цепей, атаман сразу понял, что перед ним беглый раб. Он решил, не откладывая в долгий ящик, доставить юношу в Карамбу и получить у пиратов на его поимку награду. Связанному Торбеллино удается бежать от подлого разбойника, бросившись в стремительный горный поток, который унес его в долину. Я могу часами рассказывать о своем лучшем друге. Мне бы такого брата, как Торбеллино!

— Смотри! Клюет! — заорал я, увидев, как вдруг заплясал на воде поплавок моего друга.
Торбеллино ловко подсек и выволок из воды упирающегося жирного карася.
— Вот мы и наловили на завтрак нашему коту Фердинанду.
— Нашего улова ему на один раз.
— Надо было лентяя с собой взять на рыбалку. Пусть бы червяков на крючки насаживал, — пошутил юноша, меняя наживку.
— Он воды боится пуще огня, его сюда и на аркане не затащишь, — ответил я, опуская добычу в ведерко с водой.
— Знавал я одного кота, который даже плавал.
— Плавал? — я от удивления вытаращил глаза.
— Да. Был у нас на корабле такой котище. Звали его Пройдоха-Марсик.
— А почему Пройдоха?
— Он был отъявленный ворюга: все тащил, что плохо лежало. Воровал полотенца, кошельки, обувь, курительные трубки, шляпы… Ворованное добро прятал в камбузе, где у него резиденция была. Наш кок на нем целое состояние сколотил.
— Как состояние? Каким образом? — вновь удивился я.
— Пираты, обнаружив утром пропажу, шли к нему на поклон за своими вещами. Кок возвращал им их добро за небольшую плату.
— Кок такой же пройдоха! — вырвалось у меня.
— А почему его Марсиком прозвали?
— Вообще-то сначала кота звали просто Барсиком, но потом за ним закрепилось имя Марсик, после случая с «марсовым» Простофилей: кот стащил обед, забравшись по грот-мачте наверх к задремавшему пирату.
— Представляю, как кот карабкается по грот-мачте. Смешно! — улыбнулся я.
— За вредную привычку Пройдоху-Марсика несколько раз даже выбрасывали за борт, несколько раз оставляли на Острове Сундуков, но он каким-то чудом все равно возвращался на родной фрегат. Проныра был, каких поискать.
— Он и сейчас на корабле у пиратов?
— Наверное. Если его не подстрелил Фрипоно-младший, у которого он повадился таскать табакерку и игральные карты, спрятанные под подушкой.
Я, слушая друга, представил себе удирающего полосатого кота с выпученными глазами, за которым гонятся толпой разъяренные вооруженные пираты.
— Смотри, туман почти рассеялся над озером, — сказал юноша, потягиваясь. — Какая красотища!
— Торбеллино, а ты, когда Трайдора победим, в Брио вернешься?
— Нет, я буду жить на маяке с Джой и ее дедушкой. Мне там нравится.
— А мы вернемся в Бельканто. Отец снова будет выступать с концертами в филармонии.
— С какими концертами? — встрепенулся Торбеллино, удивленно взглянув на меня.
— Как с какими? Он же прекрасный музыкант, скрипач.
— Скрипач?
— Ты разве не знал?
— Нет, первый раз слышу.
— До мятежа он и мама играли в столичном симфоническом оркестре. Кстати, тебе небезызвестный шеф полиции Рабиозо тоже там играл.
— Рабиозо был музыкантом? — юноша вновь уставился на меня, будто я с неба свалился.
— Да. Папа говорит, что он был отличным пианистом. Из него мог получиться великий музыкант, если бы не пошел служить в полицию. Он был влюблен в маму, но она отвергла его любовь и вышла замуж за папу. Рабиозо потом отомстил ей: ее арестовали и, заболев, она умерла в застенках Крепости Мейз.
— Печальная история.
Мы молча сидели и пялились на поплавки, которые лениво покачивались на поверхности воды. Вдруг Торбеллино закричал:
— У тебя клюет! Тащи!
Я вздрогнул и резко дернул удилище. По-моему рыба и не клевала вовсе. Мне кажется, это он специально придумал, чтобы как-то отвлечь меня от грустных воспоминаний.
Из замка показался, сладко зевая, дядюшка Панфорто. Мужчина лет пятидесяти, румяный и кругленький, как колобок. Он исполнял роль повара в отряде, а когда-то в прекрасные добрые времена в Бельканто у него был знаменитый ресторан «Золотая арфа», в котором собирались художники, артисты, музыканты и многие известные в стране люди. Кухня «Золотой арфы» слыла одной из самых изысканных. Чего только не готовили там, каких только блюд там не подавали. Панфорто был искусным кулинаром и сам выдумывал свои кондитерские изделия. Одних только рецептов тортов он придумал около трехсот. Но времена меняются, вот теперь судьба занесла его сюда, в дикие неприступные горы, в это укромное местечко, где он нашел спасение от злодея Трайдора и его слуг.
— Молодые люди! Завтракать! — пропел приятным баритоном дядюшка Панфорто, спускаясь по ступенькам мраморной лестницы на берег к юным рыболовам.
— Доброе утро, дядюшка Панфорто! — приветствовали мы его хором.
— Неплохо, неплохо, молодые люди! Вчера было намного скромнее! — сказал он, заглядывая в ведерко с водой, где бултыхались пойманные карасики.
— Вот уж Фердинанд обрадуется! — отозвался я.
— Разбаловали вы его, он уже от моих блюд усатую морду воротит.

Глава 8. Шеф тайной полиции

Давайте, дорогие друзья, перенесемся в столицу Бельканто. В то время, когда мы с Торбеллино ловили карасей, в столице по кабинету прохаживался, в возбуждении потирая потные руки, шеф тайной полиции Рабиозо.
— Отлично, Фалсо! Отлично! Молодец! Ты славно поработал. Главное — обезглавить подпольное движение. Потом начнется брожение, произойдет надлом, все рассыплется, как карточный домик, и превратится в прах!
— Ну, скажем, в прах навряд ли. То, что это будет ощутимым ударом по движению — неоспоримый факт, — отозвался Фалсо, вальяжно развалившись в кожаном кресле и помешивая ложечкой кофе. — Уж поверьте, после такого удара повстанцам будет сложно оправиться.
— Ха! Ха! Ха! Здорово мы все-таки их подловили! Жаль только, что злодею Моряку Веле удалось скрыться.
— А может, его там и не было вовсе? Он очень осторожен, шеф.
— С кем ты встречался в Брио?
— Со старым слепым шарманщиком на Площади Грез. Я только ему должен был передать тот самый секретный пакет. У них все очень здорово законспирировано, все организации в городах поделены на пятерки, которые между собой связаны только через своих командиров. Так что если мы выйдем на одну пятерку, это еще не значит, что мы сможем внедриться в центр организации, шеф.
— Да, наша задача не из легких! — потирая блестящую лысину, задумчиво промолвил начальник тайной полиции. — Но для нас не бывает невыполнимых задач, верно? Мы не ищем легких путей!
— С повстанческими отрядами поддерживает связь небезызвестный вам мальчишка Торбеллино, но вот где и с кем он встречается в столице, пока мне не известно. Об этом знают только он и командир южного отряда Крис. Это место держится в строжайшем секрете. Знаю, что раньше со связными налаживали связь в кабачке «У Веселого Джастина». Попытаюсь разговорить и расколоть при очередной встрече Торбеллино, парень он молодой, еще совсем зеленый, глядишь, и проболтается.
— Фалсо, считаешь, он тебе доверяет? — спросил Рабиозо, плюхнувшись в свое кресло.
— Шеф, я с наивным мальчишкой очень быстро нашел общий язык, теперь мы с ним друзья — не разлей вода. Он много чего знает. Но действовать надо разумно и аккуратно, чтобы ненароком не спугнуть его. Слежка тут уж точно ничего не даст. Наоборот, может здорово навредить. Парень отнюдь не дурак, сразу ее заметит и станет более осторожен.
— Ты нам дай только малюсенькую тоненькую ниточку, чтобы было за что ухватиться. А мы уж сами знаем, как распутать этот запутанный клубок и как проникнуть в их организацию.
— Я бы с удовольствием, шеф, да где взять эту ниточку, вот в чем вопрос?
Рабиозо выдвинул ящик стола, достал оттуда плитку шоколада и зашелестел оберткой. Минут пять он с задумчивым сосредоточенным видом расправлялся со сладостью, потом его вдруг осенило:
— Фалсо, а не ударить ли нам сейчас по замку Ариозо, как думаешь?
— Да, было бы кстати. У них там сейчас тишь да гладь и бойцов не больше половины, остальные разбрелись, выполняя порученные им задания.
— Ты, как расцениваешь свои силы? Cможешь незаметно провести отряд через тот проклятый перевал? Как его?
— Мурмури.
— Да-да, Мурмури! Будь он не ладен!
— Это сделать будет трудновато, шеф. Перевал надежно охраняется часовыми, но попытаться можно, — задумчиво ответил Фалсо, изящным движением руки стряхивая пепел с дорогой сигары, которой его угостил шеф полиции.
— Ну и ладненько. Иди, дорогой, отдыхай, скоро мы предпримем «увеселительную прогулку» в горы и устроим там с помощью батальона горных стрелков повстанцам грандиозный «пикничок»! Жаль, что ты упустил сыночка Криса и никого не знаешь из подполья в Бельканто, а то бы мы позабавились заодно и тут! Устроили бы им небольшую облаву!
— Шеф, я боялся себя раскрыть, а этот идиот, жирный полицейский, упустил момент и не смог догнать шустрого мальчишку.
— Ну, хорошо, иди, иди, голубчик! — усаживаясь за старое пианино, отмахнулся от любимого агента погруженный в себя Рабиозо. Вероятно, у него в голове неожиданно зародился очередной коварный замысел или посетила гениальная идея. — Да, кстати, там, на столе забери свои денежки. Заслужил, заслужил…

Начальник тайной полиции Рабиозо в прошлом был превосходным музыкантом и играл на рояле в столичном симфоническом оркестре. Он был единственным ребенком в семье и с детства вырос избалованным и засюсюканным родителями, бабушками и няньками. Человеком он был тщеславным и себялюбивым, его постоянно мучила черная зависть, ему не давали покоя чужие успехи и слава. Он терял аппетит, его мучила бессонница, все валилось из рук, солнечная погода не радовала. Дошло до того, что Рабиозо как-то не выдержал и подпилил своим товарищам струны на музыкальных инструментах, чтобы они не смогли удачно выступить на музыкальном конкурсе. И каждый раз, не подавая вида, в тайне злорадствовал при неудачах друзей.
Он и его друг-скрипач были влюблены в одну и ту же девушку, игравшую в оркестре на арфе. Однажды Рабиозо сочинил для нее гениальную симфонию, писал ноты весь день и всю ночь, а когда на рассвете обессилевший уснул, ворвавшимся порывом ветра унесло исписанные листочки с нотами в открытое окно. Проснувшись, пианист обнаружил только пару жалких листков от сочиненной мелодии, попытался по памяти сыграть произведение, не получилось. Бедняга забыл его. Не удивляйтесь, так иногда случается в жизни. От досады он рвал на голове волосы и плакал.
С приходом к власти генерала Трайдора наш музыкант неожиданно для всех сменил творческую профессию на полицейский мундир.
Началось с того, что он донес в полицию на соседей, которые прятали во время мятежа в подвале своего дома раненых гвардейцев из дворца Мудрого Синсеро. Потом последовало еще несколько подлых доносов на своих знакомых, на своих коллег-музыкантов. Его старания заметили в полицейском ведомстве и предложили должность тайного агента. Платили исправно и хорошо, можно было о работе музыканта забыть и жить припеваючи, но деньги бывшего пианиста абсолютно не интересовали, его захватывал сам процесс выслеживания и подсматривания.
Благодаря фантастической изворотливости, аналитическому складу ума, через год он уже занимал пост директора Департамента тайной полиции и вскоре стал самым влиятельным человеком после Трайдора. Его «ищейки», тайные агенты, буквально наводнили страну. Рабиозо был в курсе всех событий, происходивших вокруг: от сплетен старых бабок на скамейке, что на соседней улице, до недовольного солдатского ропота в армейской казарме Крепости Мейз, от исповеди горького пьяницы в самом захудалом кабачке Ноузгея до семейных разборок генерала Перфидо с молодой капризной женой… У него везде были свои глаза и уши. За короткое время ему удалось сколотить мощнейший полицейский аппарат из таких же ярых фанатиков сыска, как сам. В любимцах у него ходили заядлые опытные сыщики Восто и Флари, которым не было цены, эти неутомимые ребята готовы были вывернуться наизнанку, выполняя приказы шефа, и могли доставить объект поиска, как говорится, даже из-под земли.
Диктатор Трайдор высоко ценил незаурядные способности и собачью преданность своего любимчика Рабиозо и постоянно щедро одаривал верного служаку высшими государственными наградами и ценными подарками.
На Рабиозо после удачно проведенного допроса, успешной операции или засады неожиданно снисходило вдохновение, он запирался в рабочем кабинете, усаживался за старенькое пианино, одиноко стоявшее в дальнем углу, и подолгу, часами, с упоением, до изнеможения играл. Его тонкие длинные пальцы так и летали по клавишам, извлекая волшебные звуки. Когда Рабиозо с головой окунался в стихию музыки, около здания охранного отделения останавливались многочисленные прохожие, привлеченные льющимися из окон, завораживающими мелодиями. Да что там прохожие! Кареты останавливались, пассажиры которых были очарованы музыкой, доносившейся из окон второго этажа. В результате на узкой улице образовывались страшные пробки, на ликвидацию которых полицейским приходилось тратить полдня. После таких сольных концертов в гордом одиночестве на пару дней Рабиозо становился добрейшим и самым сердечным человеком на белом свете. Этими обстоятельствами широко пользовались самые пронырливые сотрудники его ведомства, чтобы решить свои семейные проблемы либо вопросы, касавшиеся их карьерного роста.
У коварного, хитрого, изобретательного Рабиозо были свои особые методы развязывания языков. Сначала задержанных допрашивали грубые жестокие следователи, которые не только кричали, но и позволяли рукоприкладство и пытки, а потом, спустя какое-то время, в комнату допросов, как бы невзначай, проходя мимо, входил Рабиозо. Он возмущенно отчитывал своих сотрудников за грубость и выгонял их из помещения. А потом ласковым вкрадчивым голосом извинялся перед допрашиваемым за своих «нерадивых» служащих, затем интересовался работой, делами, семьей, жизнью задержанного… И так постепенно настолько втирался в доверие, что подследственные начинали к нему относиться, как к родственнику, и в результате рассказывали и раскрывали перед «полицейской ищейкой» свою душу. Часто попавшихся на крючок он запугивал и заставлял работать на тайную полицию, они вынуждены были писать доносы на знакомых и соседей.

Глава 9. Нападение на Замок Ариозо

Чаффи, боец южного отряда повстанцев, был дозорным на горном перевале Мурмури, через который шла единственная тропа к лагерю повстанцев. Парень он был молодой, но достаточно опытный, как-никак в отряде уже около трех лет. Невысокий, коренастый, с сильными руками, которыми умудрялся гнуть подковы. По борьбе и поднятию тяжестей в отряде не было ему равных. Он был добродушен и наивен, как ребенок, поэтому над ним частенько подшучивали его боевые товарищи.
Часовой сидел в надежном укрытии за большим серым валуном, нахохлившись и поеживаясь от утреннего сырого тумана, окутавшего перевал и заснеженные вершины. Вдруг шорох и тихие осторожные шаги на горной тропе заставили его насторожиться и крепче сжать в руках карабин. Из-за ближнего выступа скалы, опираясь на сучковатую палку, появилась знакомая крепкая фигура связного Фалсо с котомкой через плечо. Он, устало улыбаясь, подошел к Чаффи и тяжело опустился рядом на ствол поваленного дерева.
— Рад видеть мужественного товарища на боевом посту!
— Привет… — грустно протянул в ответ Чаффи, выглядывая из-под брезентового капюшона и шмыгая носом.
— Замерз?
— Зябко… Не знаю, куда от проклятой сырости деваться. Каждый раз после утреннего тумана сижу тут, как мокрая курица, — пожаловался на свою незавидную долю Чаффи.
— Ничего, скоро взойдет солнце, обсохнешь, отогреешься, и жизнь покажется не такой унылой, уж поверь мне.
— С ума сойдешь тут торчать, быстрее бы смена пришла.
— Что в замке нового? Все в порядке? Все живы, здоровы?
— Все нормально, Фалсо. Все по-прежнему, все при делах. Кто оружие чистит, кто учится метко стрелять. Крис с помощником какую-то сверхсекретную операцию разрабатывают против гарнизона крепости Мейз, Толстяк Панфорто новыми блюдами нас балует…
— Чтобы крепость Мейз атаковать, надо быть сумасшедшим.
— Полностью с тобой согласен.
— Тут нужна артиллерия и целая армия, не меньше.
— Это точно.
— Там одни стены чего стоят, толщиной метров шесть.
— Да, Торбеллино два дня назад из Бельканто свежие новости доставил. Представляешь, заявился бритым наголо, от былой шевелюры только воспоминания остались. Чудной парень. Такие волосы шикарные были, а он взял и одним махом сбрил их начисто.
— Бритым наголо, говоришь, — переспросил Фалсо с задумчивым видом.
— Да! Я его и не узнал сначала, когда он на меня вышел. Чуть было с перепугу не стрельнул в него.
— Эх, жаль, я не знал, а то бы вместе отправились в поход, вдвоем все-таки по горам намного веселее путешествовать, чем в одиночку.
— Да, одному тоскливо в диких горах, можно запросто напороться на медведя или снежного барса, — согласился Чаффи. — У тебя как с табаком? Курить хочется, мочи нет, а курево, как назло, забыл прихватить с собой.
— Держи, — Фалсо извлек из кармана куртки кисет с табаком.
— Ну, спасибо, выручил, — обрадовался часовой, откладывая в сторону карабин. — А я места себе не нахожу, не могу без него, хоть тресни.
— Бросать надо вредные привычки, брат.
— Легко тебе говорить, сам-то чего никак не бросишь?
— Слабый я человек. Силы воли не хватает, чтобы решиться на такой героический поступок.
— У тебя силы воли? — засмеялся повстанец, ловко сворачивая из обрывка бумаги «козью ножку». — Фалсо, дорогой, не смеши меня!
— Я не шучу, я серьезно.
Фалсо щелкнул зажигалкой, ярко затрепетал язычок пламени. Чаффи низко склонился, чтобы прикурить, загораживая огонек ладонями от ветерка.
В этот момент на голову часового обрушился страшный удар...

Когда предатель Фалсо и отряд карательной экспедиции перевалили через горный перевал Мурмури, перед ними раскинулась живописная долина, укутанная легким утренним туманом, словно пуховой шалью. Среди давно заброшенного старого парка высилось обветшалое здание замка Ариозо. Не успели первые лучи солнца выглянуть из-за скалистых отрогов гор, как долина огласилась звоном птичьих голосов. Над замком из высокой трубы мирно вился сизый дымок.

Утром Торбеллино поднялся, как обычно, вместе с первыми птицами. В детстве бабушка называла его — «мой милый жаворонок». Сегодня он и Формико договорились ранним утром половить золотых карасиков на озере. Но мальчик, как всегда, проспал. А будить его Торбеллино не стал: жалко было тревожить мальчишку, погруженного в крепкий безмятежный сон. Вчера они допоздна просидели у костра, слушая воспоминания Валеросо о службе на фрегате «Смелом», который потопила эскадра предателя, адмирала Гавилана.
«Ничего страшного, днем порыбачим», — подумал юноша, выходя на широкую террасу перед замком. Над зеленой узкой долиной, обрамленной со всех сторон высокими горами, повис седой туман. Около получаса наш герой разминался, потом, бросившись в прохладную воду озерка, постоял под холодной водой водопада. И тут неожиданно для себя обнаружил за струями падающей воды в скале небольшой грот, о котором раньше и не догадывался, так как его совершенно не видно было со стороны суши. Пройдя сквозь толщу воды, он оказался в пещере, в которой, к своему удивлению, обнаружил скамейку, стоявшую в глубине. Наверное, раньше водопад был не таким мощным, и здесь уединялись влюбленные, прячась от посторонних любопытных глаз. Выбравшись на берег, он стал одеваться. Туман уже почти рассеялся, и роса на траве ослепительно заиграла на солнце бриллиантовыми брызгами.
Из замка появился, зевая и потягиваясь, заспанный дядюшка Панфорто.
— Торбеллино! Принеси, пожалуйста, дров! — крикнул он, поправляя на голове свой белоснежный колпак, с которым по привычке не расставался даже здесь.
Юноша отправился за дровами в старую покосившуюся конюшню, что располагалась за заброшенным парком. Набрав поленьев, он повернул было уже к выходу из конюшни и вдруг замер...
— Стой на месте! И ни гу-гу! — прозвучал зловещий шепот за спиной, и что-то холодное уперлось ему под лопатку. Торбеллино, от неожиданности вздрогнув, резко обернулся…
За спиной стояли двое горных стрелков. Один — здоровенный детина с пышными рыжими бакенбардами, щерил в издевательской усмешке свои редкие прокуренные зубы. Другой — был совсем молодой, но тоже дюжий малый.
Наш герой, не раздумывая, вывалил охапку поленьев на грудь капрала и, развернувшись, ударил молодого солдата ногой в подбородок, рванул карабин к себе и обрушил приклад на голову растерявшегося рыжего. Выскочив наружу, юноша выстрелил вверх, подняв тревогу. Выстрел в неподвижном утреннем воздухе был подобен раскату грома, который многократно отразился эхом от горных вершин.
Замок в одно мгновение ожил, загудел, словно пчелиный рой. Торбеллино несся, как быстроногий олень, к замку. За спиной загрохотали выстрелы, долина огласилась адской канонадой.
Горные стрелки, стреляя, приближались к базе повстанцев. Из окон замка ответили дружным и метким огнем. Нападавшие, потеряв двух человек убитыми, откатились назад. Торбеллино буквально влетел в гостиную, где у окон с ружьями уже расположились его товарищи. По ступеням мраморной лестницы спускался встревоженный командир повстанческого отряда Крис, на ходу перезаряжая карабин.

Глава 10. Я попадаю в плен

Я проснулся от страшного грохота выстрелов. Ничего не понимая, я соскочил с кровати и бросился к раскрытому окну.
Неизвестно откуда взявшиеся солдаты, перебегая в старом парке от дерева к дереву, от укрытия к укрытию, пытались приблизиться к нашему замку.
Я быстро натянул одежду, бросился вон из комнаты и кубарем скатился по лестнице вниз.
Внизу я столкнулся с отцом, вооруженным карабином, который отдавал приказы повстанцам:
— Всем вооружиться и занять круговую оборону!
Увидев меня, он крикнул:
— Формико! Возьми мою подзорную трубу и быстро на башню!! Выясни сколько нападающих!
Я влетел в его кабинет, схватил лежавшую на столе трубу и со всех ног по винтовой лестнице наверх, исполнять указание отца. До меня доносилось снизу:
— Торбеллино! Джис! Ревидо! Возьмите еще четверых и займите позицию на третьем этаже! Простреливайте все подступы к замку! Похоже, это большая продуманная операция! Вероятно, отряду придется уходить в горы!
Торбеллино и его товарищи бегом поднялись на третий этаж и открыли ответный огонь из окон по наступавшим.
Я, запыхавшись, взобрался по крутой лестнице на замковую башню. Отсюда хорошо просматривалась вся округа вокруг старого замка.
Синие мундиры солдат были уже в заброшенном парке, подбираясь все ближе и ближе к замку, защитники которого отчаянно отстреливались от нападавших. Я начал считать врагов, но скоро сбился. Начал считать снова. Горных стрелков оказалось сотни две, не меньше.
— Что это? Фалсо? Как он там очутился?! — воскликнул я пораженный.
Cреди солдат мелькала фигура нашего связного Фалсо. Похоже, он отдавал какие-то указания военным. Я не верил своим глазам. Но это был точно он. Я стал быстро спускаться вниз, чтобы сообщить отцу об увиденном. На третьем этаже столкнулся с Торбеллино, он и братья-близнецы вели стрельбу из окон. Помещение было окутало пороховым дымом и поднявшейся удушливой пылью от штукатурки, которая осыпалась со стен под пулями, влетавшими в комнату.
— Фалсо! Фалсо! — я настойчиво задергал друга за рукав, пытаясь перекричать грохот выстрелов.
— Что случилось, братишка?
— Торбеллино! Там внизу Фалсо!
— Где внизу? Его захватили в плен?!
— Нет, он разгуливает среди солдат, как у себя дома. И к тому же — вооружен!
— Не может быть! Тебе показалось, Формико!
— Нет, это точно он!
— Где ты его видел?!
— Вон там! За тем кипарисом, что у озера! Видишь?!
— Дай-ка сюда трубу! — Торбеллино, вооружившись подзорной трубой, стал всматриваться в ту сторону, куда я показывал пальцем.
— Ах, подлый предатель!! — угрожающе вырвалось вдруг у Торбеллино. — Жаль, что далеко! А то получил бы от меня свинцовый гостинец, негодяй! Предатель!
За спинами атакующих солдат, рядом с двумя офицерами, маячила знакомая фигура Фалсо. Торбеллино сразу узнал связного отряда. Тот, похоже, и не думал изображать из себя никакого пленника, а наоборот, даже руководил наступавшими солдатами, что-то показывал рукой и объяснял высокому усатому полковнику, который командовал горными стрелками.
Я стал спускаться вниз. Отца я нашел в кабинете. Он и его помощник Валеросо подкатили к окну нашу горную чугунную пушку и заряжали ее картечью.
— Думаю, это надолго усмирит их боевой пыл! — сказал седой Валеросо, запаливая фитиль.
Раздался адский грохот, и комната наполнилась едким дымом. Я чуть не оглох и совершенно забыл доложить отцу о том, что я видел.
— Ага! Получили! — торжествовал бывший моряк, осторожно выглядывая из окна.
После пушечного выстрела солдаты отступили, такого поворота событий они явно не ожидали. Я видел, как они в панике бросились в рассыпную, улепетывая во все лопатки.
Пока повстанцы отстреливались, я тоже не сидел без дела. Помогал перевязывать раненых, подносил бойцам патроны, переряжал ружья.
Перестрелка длилась уже несколько часов. С обеих сторон были потери. Огонь из замка был такой интенсивный и меткий, что горные стрелки вынуждены были откатиться назад, под надежную защиту мощных деревьев старого парка. Полковник, руководивший операцией, был крайне взбешен и неистово ругался. Он не ожидал получить столь яростный отпор от кучки каких-то жалких бунтовщиков. Он одного не учел, что большинство повстанцев были бывшими гвардейцами и прекрасно знали военную науку. Солидная доля ругани досталась Фалсо и его шефу Рабиозо. Полковник был абсолютно уверен, что неудача по разгрому отряда полностью лежит на их совести.

В полдень отец, собрав отряд на первом этаже, сообщил всем о дальнейших планах:
— Уходим через Янтарную Галерею, там разделимся. Так нам будет легче уйти от преследователей. В прикрытии остаются Рико и братья Джис и Ревидо! Потом, уходя последними, они взорвут Хрустальный Свод, чтобы задержать солдат, и догонят нас.
— Командир, у нас четверо раненых, — подал голос помощник командира Валеросо. — У двоих ранения в ноги, передвигаться не могут.
— Понесем на себе. Всем вооружиться, с собой брать только боеприпасы, ничего лишнего! Раненых вперед!
Через полчаса остатки нашего разгромленного отряда собрались у Янтарной Галереи под Хрустальным Сводом. Со стороны замка Ариозо слышна была интенсивная стрельба.
— Даже если взорвем вход в галерею, с ранеными мы все равно не сможем оторваться от преследования, — вновь поднял больной вопрос Валеросо. — Придется принять последний бой.
— Значит, примем бой! — вскипел отец, разворачивая за плечи к себе своего помощника и глядя тому в лицо воспаленными от порохового дыма глазами. — Мы все здесь собрались не в бирюльки играть!
— Крис, я думаю, это не лучший вариант. Мы погубим отряд, а погубив отряд, сведем на нет всю нашу борьбу.
— А что ты предлагаешь? Бросить раненых, что ли?
— Мне кажется, их надо спрятать в надежном месте, а самим пытаться вырваться из ловушки.
— Где ты сейчас сыщешь, как ты говоришь, надежное место? — допытывался взвинченный до предела отец.
— Не знаю! — уже в свою очередь зло огрызнулся Валеросо.
— Вот то-то и оно, — сказал отец, оглядываясь назад. — Формико! Формико!
— Я здесь, отец! — откликнулся я, протискиваясь к нему.
— От меня ни на шаг, понял?
— Хорошо.
— Командир, у меня есть план, — неуверенно отозвался Торбеллино, который слышал горячую перепалку командира с Валеросо.
— Не тяни, выкладывай.
— Я сегодня утром, когда купался в озере у водопада, обнаружил за стеной падающей воды небольшую пещеру, которую абсолютно не видно со стороны берега.
— И что ты предлагаешь?
Юноша быстро и четко изложил свой план.
— Мне кажется, парень предлагает верный выход — спрятать раненых там, в тайной пещере, — поддержал его Валеросо. — А самим, отстреливаясь, попытаться укрыться высоко в горах.
— Ну, давай, показывай свою берлогу! — сдался отец.
Осмотром грота он остался доволен, надежнее укрытия трудно было и представить. Повстанцы бережно перенесли раненых товарищей в пещеру под водопадом. За стеной падающей воды совершенно не было видно, что там находится надежное укрытие.
— Раненых оставляем в тайной пещере под водопадом. С ними будут находиться Фринго, Панфорто, Грило и Формико!
— Отец! Я с тобой! — чуть не плача, подал голос я.
— Еще раз повторяю непонятливым! Остаются с ранеными — Фринго, Панфорто, Грило и Формико! — отдавал последние указания хмурый отец. — Валеросо со своей группой идет по горной тропе к перевалу Мурмури, а остальные бойцы со мной — по руслу ручья. Связь держать через Рудо.
Миновав Янтарную Галерею, отряды разделились.
— Прощайте, товарищи! Думаю, судьба будет к нам благосклонна, и через неделю-другую увидимся! — сказал отец, вскинул за спину карабин и ступил в бурлящий ручей. Бойцы последовали за ним, стараясь не упасть в стремительный поток, огибая скользкие, поросшие мхом валуны.
Отряд Валеросо повернул направо и по еле заметной звериной тропе стал подниматься в дикие горы.
Где-то за спиной продолжалась отчаянная перестрелка. Это Рико, Джис и Ревидо сдерживали атакующих солдат. Через некоторое время перестрелка вдруг смолкла, и спустя некоторое время прогремел мощный взрыв, от которого вздрогнула земля. Хрустальный Свод, где когда-то в далекие времена гуляли влюбленные, перестал существовать. Взорвав свод, Рико и братья-близнецы спешили догнать ушедших по течению ручья товарищей. Взрыв преградил путь горным стрелкам, закрыв обломками вход в Янтарную Галерею, по которой ушли повстанцы.

Мы провели два томительных дня, прячась в нише за водопадом. Я помогал ухаживать за ранеными. Дядюшка Панфорто колдовал над оставленным нам провиантом, подкармливая нас вкусными бутербродами. До обитателей тайного убежища доносился удушливый запах пожарища: враги подожги наш замок. Слышны были беспорядочные выстрелы — это стали взрываться в огне патроны в ящиках, оставленные повстанцами в замке. На третий день, воспользовавшись тем, что дядюшка Панфорто задремал, я незаметно от всех юркнул за падающие струи водопада. Мне не терпелось узнать, что же происходит снаружи нашего убежища.
— Брр… Какая холодная вода, — вырвалось у меня, когда я вынырнул недалеко от берега. Над руинами замка стелился густой черный дым. Не верилось, что на этом месте когда-то красовался Замок Ариозо. Я крадучись выбрался на берег и осторожно поднялся по ступеням мраморной лестницы. Солдат, напавших на нас, не было видно, но их голоса отчетливо доносились из старого парка.
«Значит, они разбили там лагерь и караулят повстанцев, если те надумают вернуться на базу», — подумал я, подбираясь ближе и ближе к тлеющим развалинам замка, в надежде что-нибудь найти из оставленного оружия. От жара, распространяющегося вокруг, моя одежда быстро высохла. Я среди руин, конечно, ничего путного, что нам могло пригодиться, кроме тлеющих головешек, не нашел,. Ничего, кроме закопченной поварешки дядюшки Панфорто, которую прихватил с собой, чтобы его умилостивить, когда он будет меня ругать за самовольную отлучку. Я здорово перемазался в саже и стал похож на трубочиста.
Старый ветхий замок догорал. Крыша, башенки и перекрытия рухнули. Пристанище повстанцев перестало существовать. От него остались лишь только почерневшие от сажи каменные стены, колонны и мраморная лестница. У меня даже слезы на глазах появились, до чего мне было жалко наш старый милый замок.
Побродив некоторое время вокруг пожарища, я решил прокрасться в старый парк и понаблюдать за нашими врагами. Интересно, чем они там заняты? И почему до сих пор торчат здесь?
Я шмыгнул в густые кусты малины, что росли вокруг, и стал потихоньку подбираться к вражескому лагерю. Вдруг за спиной у меня что-то громко хрустнуло. Я присел от неожиданности и обернулся… За мной с ухмылкой на лице крался Фалсо! У меня от испуга ноги одеревенели.
— Попался, звереныш! — зло прошипел Фалсо, грубо хватая меня за шиворот и с силой встряхивая, словно напроказившего щенка.
— Предатель! — вырвалось у меня. — Я ненавижу тебя!
— Договоришься у меня, сопляк! Куда девался отряд?! Говори! Иначе я тебя в порошок сотру!
Он тряс меня, как грушу. Я изловчился и ударил его со всего маха поварешкой по мерзкой физиономии.
— Проклятый щенок! — заорал Фалсо от боли, вырывая поварешку у меня из рук.
Он грубо доволок меня до разбитого бивака горных стрелков, которые отдыхали вокруг костров. Они были удивлены появлению пленного повстанца.
— Капрал, с этого змееныша глаз не спускать! — приказал он упитанному усатому военному, сидевшему без мундира у палатки и курившему трубку.
— Есть, не спускать! — отозвался тот с ухмылкой и больно сжал волосатой ручищей, словно клещами, мое плечо.
— Рядовой Варано! — крикнул он, оборачиваясь к солдатам у ближайшего костра.
— Да, господин капрал! — вскочил один из стрелков.
— Разыщи веревку и крепко-накрепко привяжи мальчишку за ногу, чтобы не сбежал! Шкурой за бунтовщика отвечаешь!
— Так он же совсем еще ребенок!
— Молчать! Что за бунтарские разговорчики! На гауптвахту захотел?! — рявкнул капрал, зло вращая глазами из-под черных мохнатых бровей.
— Пошли, малец! Докатились, уже с детьми воюем, — недовольно проворчал под нос горный стрелок, бесцеремонно подталкивая меня в спину.

Глава 11. Формико в кабинете у Рабиозо

В кабинет директора Департамента тайной полиции заглянул Фалсо, под его левым глазом красовался здоровенный «фонарь».
— К вам можно, шеф?
— Входи, Фалсо! Давно тебя поджидаю! Чем порадуешь старика? — спросил агента Рабиозо, отрывая хмурый взгляд от деловых бумаг. — Что прошляпили повстанцев, я знаю, мне уже доложили. Вдохновенным рассказом об этом можешь не утруждать себя!
— Шеф, нам удалось отловить отпрыска командира отряда. Теперь Крис у нас на крючке, и мы можем им вертеть, как захотим!
— Умеете же работать, когда захотите! — сразу оживился директор Департамента тайной полиции. — Немедля тащите сюда этого сопляка! Кстати, что у тебя с лицом?
— Неудачно упал, — соврал Фалсо, пряча глаза.
— Ну-ну… — усмехнулся шеф полиции.
Через некоторое время в кабинет ввели маленького повстанца, привязанного к веревке.
— А веревка зачем?
— Чтобы не удрал, — сказал сыщик Флари, выглядывая из-за спины Фалсо.
— Идиоты! Зачем ему удирать! — взорвался Рабиозо, обрушиваясь на своих подшефных. И обернувшись к Формико, добавил уже миролюбиво, — Ведь так, малыш? Ты, я вижу, славный парень! Ты же не убежишь?
— Не убегу, — пробурчал мальчик, исподлобья глядя на шефа полиции, о коварстве которого был так много наслышан. Полицейские освободили руки мальчика от пут.
— Садись, вот сюда на диван. Будь моим гостем. Не бойся, в моем кабинете они тебя не тронут. Я им покажу, как издеваться над маленькими. Они у меня еще попляшут. Додумались тебя на веревку привязать, как какую-нибудь собачонку. Изверги!
Формико осторожно присел на краешек мягкого дивана.
— Чего стоите? Пошли все вон! Придурки! — заорал, побагровев, директор на подчиненных.
Фалсо и полицейских как ветром сдуло.
— На них не обижайся, что взять с тупых бестолочей. Совершенно головой не думают. У них вместо мозгов — деревяшка! — главный полицейский многозначительно постучал по столу костяшками пальцев. Рабиозо вытащил из кармана жилетки платок и вытер потное раскрасневшееся лицо.
— Сладкое любишь? — неожиданно спросил он, чем очень удивил маленького гостя.
Формико, с любопытством оглядывая кабинет, кивнул головой. Больше всего его поразило присутствие обыкновенного старого пианино в строгом кабинете высокого полицейского чина.
— Шоколад хочешь?
— Хочу.
— Держи, дружище! — Рабиозо протянул мальчику большую плитку шоколада. Формико нерешительно взял угощение, боясь какого-нибудь подвоха. Такой дорогой шоколад он видел только на витрине кондитерской, что на центральной площади столицы.
— Не волнуйся, у меня еще есть. Скажу по большому секрету, я тоже сладкоежка. У меня, знаешь, какие залежи сладкого? Ого-го! Не веришь? Смотри! — Рабиозо с гордым видом выдвинул верхний ящик стола. Там действительно было навалом всевозможного шоколада и конфет.
— Ты на паруснике когда-нибудь плавал? — спросил главный полицейский, развернув конфету и отправляя ее в рот.
— Нет.
— Если хочешь, я могу тебя взять с собой в морское путешествие и дать в руки штурвал.
— Было бы здорово! — вырвалось у мальчика. — Я всегда мечтал быть моряком.
— Вот и отлично. Я могу устроить тебя в морское училище юнгой. Но для начала, малыш, мы должны подружиться.
Формико налег на шоколад, он действительно пришелся кстати: во-первых, отвлекал и успокаивал от навалившихся неприятностей, во-вторых, давал время подумать и не отвечать сразу на вопросы шефа полиции.
— Признайся, в горах, наверное, жуткая скукотища. Другое дело здесь, в Бельканто — парки, цирк, карусели и качели.
— Да, вы правы, здесь намного интереснее и веселее, — согласился мальчик.
— А хочешь, я тебя с собой на охоту возьму.
— Меня брали на охоту в горах
— Какая там охота, дорогой друг? Я тебе настоящую охоту покажу. Охотиться будем на волков. На самых настоящих серых разбойников!
— Вы это серьезно?
— Серьезнее не бывает, малыш. Охотиться будем с гончими собаками! Это такое захватывающее зрелище, скажу тебе! А если мы с тобой по-настоящему подружимся, я подарю тебе щенка.
— Живого щенка? — глаза мальчика заблестели.
— Конечно, от настоящей гончей, — заверил маленького пленника Рабиозо.
— После сладкого пить хочется. Воды бы, — сказал мальчик, облизывая губы.
— Тебе минеральную или простую? А может, лучше горячий чай попьем с тобой?
— Да, я бы не отказался от стакана чая, — согласился Формико, которого от такого количества съеденного шоколада уже начало мутить.
— Это мы вмиг организуем, дружок! — оживился шеф тайной полиции и позвонил в серебряный колокольчик. — У нас прекрасный ароматный чай. Могу поспорить, ты такой в горах и не пробовал.
Но почему-то никто не явился на его зов.
— Вот видишь, с какими болванами и лентяями приходится мне работать. Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам, мы же с тобой — друзья. Ладно, пока сиди, осваивайся в моем кабинете, а я пойду распоряжусь, чтобы нам быстренько жасминовый чай приготовили. Если хочешь, можешь пока на пианино поиграть.
Оставив маленького пленника в кабинете, Рабиозо, потирая руки, вышел в коридор. Он был доволен собой. Он сам не ожидал, что ему так быстро и легко удастся наладить контакт с мальчиком. Через него он теперь запросто выйдет на след отряда и разделается с проклятыми повстанцами.
Как только за шефом полиции закрылась дверь, Формико тут же бросился к ней и запер на ключ, торчащий из замочной скважины.
Не прошло и нескольких секунд, как в дверь отчаянно забарабанили кулаками.
Формико, недолго думая, был уже у открытого окна и по водосточной трубе в один миг скользнул вниз.
Шеф полиции топтался у запертого кабинета и звал подшефных.
— Восто! Силбато! Фалсо! Эй! Кто-нибудь!
— Что случилось, шеф?
— Пойманный змееныш заперся изнутри!
— Не беспокойтесь, шеф! Сейчас мы взломаем дверь! — воскликнул Фалсо и с разгона врезался в дверь мощным плечом, словно тараном. Под его натиском замок не выдержал, хрустнул, дверь с треском распахнулась. Полицейские шумной оравой ввалились в помещение. Кабинет был пуст — мальчик исчез.

Глава 12. Побег из полиции

Скользнув вниз по водосточной трубе, я очутился на мостовой и тут же, не раздумывая, вскочил в проезжавший мимо пустой экипаж.
— Ты куда, малец? Брысь! Кому сказал?! — закричал сердитый бородатый кучер, увидев незваного пассажира.
— Дяденька я спешу, меня родители ждут! — затараторил я, стараясь заговорить возницу, чтобы выиграть драгоценное время и отъехать подальше от ненавистного полицейского заведения.
— А у тебя деньги есть?
— Не беспокойтесь, дяденька! — я многозначительно похлопал себя по карману, в котором кроме носового платка и рыболовного поплавка ничего не было.
— Куда везти прикажете, молодой человек? — уже более миролюбиво заговорил извозчик.
— На дворцовую площадь! Только, пожалуйста, побыстрей, а то папа будет ругаться! Он у меня строгий.
— На дворцовую площадь? — переспросил извозчик. — Ты ничего не путаешь, пацан?
— Не путаю! У меня папа — начальник дворцовой стражи!
— Большой, однако, чин у вашего папаши. А что это у вас, позвольте поинтересоваться, нос и губы перемазаны шоколадом?
— Это мы с приятелем соревновались, кто быстрее съест большую плитку шоколада, — соврал я, усердно вытирая лицо платком.
Страшно мучила жажда, проклятый шоколад стоял комком в горле.
— У богатых свои причуды, — пробормотал под нос хмурый извозчик, похлестывая лошадь кнутом.
Экипаж быстро катил по улице, а я высматривал место, где бы поудобнее соскочить, чтобы не привлечь внимания прохожих к своей скромной особе.
— Ах, паршивец! — воскликнул возница через несколько минут, обернувшись и не найдя маленького пассажира. — Ну, попадись мне только!

Я соскочил с экипажа, когда проезжал мимо парка, что находится в районе городского рынка. Эти места мне были хорошо знакомы, здесь я бывал неоднократно с Жанной. В парке можно было надежно спрятаться от полиции. Дождавшись сумерек, я забрался на могучий дуб и устроился в его густой кроне на раскидистых ветвях. Теперь оставалось ждать следующего дня, когда Жанна или Гарри с цветами пойдут через парк на рынок. После сладкого очень хотелось пить. Ночью я не выдержал, прокрался в темноте к фонтану и утолил жажду.

В это время взбешенный Рабиозо метался по кабинету, как дикий зверь в клетке.
«Надо же было такому случиться, какой-то паршивый мальчишка обвел его, шефа тайной полиции, вокруг пальца!» — сидело у него гвоздем в мозгу.
Флари и Восто с виноватым видом нервно теребили в руках шляпы, не зная, как себя вести перед своим начальником, допустившим такую непростительную для опытного сыщика оплошность. Только агент Фалсо сохранял самообладание, устроившись на диване.
«Ну, теперь-то мы квиты. Я проворонил повстанцев, шеф упустил пацана», — думал Фалсо, успокоившись, что не придется оправдываться перед шефом и рвать на себе рубашку за неудачу с Замком Ариозо.
Утомившись от беготни по кабинету, взмокший Рабиозо плюхнулся в мягкое кресло и, выдвинув ящик, зашуршал оберткой из-под шоколада. Восстановив калории, потерянные вовремя бесконечного кружения по кабинету, он уставился на подчиненных.
Под его холодным пристальным взглядом Флари сжался, словно мимоза. Восто побледнел и напрягся, как перед прыжком через пропасть, колени у него пробирала мелкая дрожь. Фалсо на диване продолжал с беспечным видом рассматривать свои ногти, как будто вокруг никого не существовало.
— Немедленно задействовать всех агентов, осведомителей и полицейских, проклятый мальчишка должен быть пойман! Ступайте!
Рабиозо хотел добавить слово «кретины», но осекся, так как в данной ситуации последним кретином оказался как раз именно он, упустив из-под носа маленького пленника.

Глава 13. Формико наряжают в девчонку

Жанну и Гарри мальчик увидел еще издалека. На плече розовощекий толстяк, отдуваясь, нес огромную корзину с цветами. Формико мигом сдуло с высокого дуба. Очутившись на земле, он юркнул за постриженные кусты акации и стал ждать приближения своих.
Когда они оказались рядом, мальчик негромко окликнул их.
Жанна вздрогнула, обернулась и удивленно посмотрела на цветущие кусты, среди которых вдруг мелькнула шкодливая мордочка Формико.
— Формико! Что ты тут делаешь? — воскликнула удивленная молодая женщина.
— Тсс… — прошептал мальчуган, приставив палец к губам, и исчезая в зарослях.
— Гарри, подожди здесь, — сказала Жанна ничего не понимающему Гарри и нырнула за живую изгородь, где прятался мальчуган.
— Жанна, меня схватили, я удрал из полиции.
— Ты удрал из полиции?
— Да. Меня арестовали.
— Значит, тебя везде ищут.
— Нисколько не сомневаюсь.
— Не волнуйся, мой маленький, мы сейчас что-нибудь придумаем.
— Нас предали, база разгромлена.
— Гарри, иди быстрее сюда! — окликнула молодая женщина увальня, стоящего с корзиной цветов на парковой аллее как истукан.
— Ба! Формико! — открыл от удивления рот Гарри, увидев беглеца. — Вот так встреча!
— Давай корзину.
Жанна освободила корзину от цветов и спрятала Формико на ее дне, накрыв сверху своим цветастым платком.

— Тяжеленький, однако, наш малыш, — отозвался, пыхтя Гарри, когда они через полчаса подходили к своему магазинчику.
— Что-то вы скоро обернулись, — сказал встревоженный Ферри, встречая Жанну и Гарри в дверях цветочного магазинчика. — Похоже, вы до рынка так и не дошли. Судя по вашим лицам, случилось что-нибудь непредвиденное?
— Случилось, Ферри! — откликнулась Жанна. — Мы встретили Формико.
— Формико? Где он?
— Здесь в корзине, — Гарри приподнял платок. — Формико!
Мальчик, свернувшись калачиком, после всех своих приключений и прохладной бессонной ночи, проведенной на дубе, крепко спал.
— Вот так номер! — воскликнул, не веря своим глазам, пораженный Ферри. — Откуда он взялся в Бельканто?
— Ферри, случилось страшное. Южную базу разгромили. Фалсо оказался предателем. Формико по счастливой случайности удалось сбежать из полицейского участка, — сказала вконец расстроенная Жанна.
— Фалсо — предатель? Не может этого быть!
— Оказывается, может, — отозвался Гарри. — Это он провел через перевал Мурмури солдат к замку Ариозо и схватил нашего малыша.
— Хорошо, что он никого не знает из наших в Бельканто, кроме меня и Торбеллино. Где же вы Формико встретили?
— Он всю ночь в парке скрывался, бедняжка, — вздохнула Жанна.
— Надо бы его на диван перенести, не в корзине же ему, как щенку, спать, — сказал Ферри. Он бережно поднял спящего мальчика на руки, отнес на диван и накрыл шерстяным пледом.
Формико проспал до обеда. Потом во всех подробностях рассказал обитателям цветочного магазинчика о неожиданном нападении карателей на базу повстанцев, о предательстве Фалсо, о своем пленении и бегстве из Департамента тайной полиции.
— В городе тебе оставаться опасно, малыш. Придется тебя отправить в кофейню Рудо. Побудешь некоторое время там, пока не прояснится, что с южным отрядом, — решил руководитель подпольной типографии.
— И запомни, никакой самодеятельности! Дисциплина и еще раз дисциплина! — поучал Гарри мальчика.
— Теперь надо подумать, как его переправить в кофейню.
— А может, мы его нарядим в девочку, и я его отвезу на дилижансе? — предложила, оживившись, Жанна. — У меня дома в гардеробе полно моих детских платьев.
— В девчонку? Ни за что? — взорвался, отрываясь от тарелки с кашей, Формико, возмущенный до глубины души.
— Если надо то и в девчонку! — отрезал Ферри.
— Если это необходимо для общего дела, — поддержал шефа Гарри.
У мальчика задрожали губы и на глаза навернулись слезы.
— Ну чего вы набросились на бедного ребенка, — вступилась Жанна, ласково обнимая Формико за плечи и прижимая к себе.
— Никто и не набрасывался, — недовольно буркнул Ферри. — Запомните, здесь нет детей. Здесь есть бойцы и железная дисциплина! Приказы командира не обсуждаются!

Глава 14. В Кофейне Грубияна Рудо

Утром Гарри проводил Жанну и меня, наряженного девчонкой, на городскую станцию дилижансов. Надутый и красный от смущения я уселся рядом с Жанной на кожаное мягкое сидение, мне казалось, что все пассажиры вокруг смотрят на меня. Через несколько часов тряски в дилижансе мы наконец-то добрались до Кофейни Грубияна Рудо, где нас встретили радушные хозяин и его дочь. Лила, увидев меня в девчачьем наряде, не удержалась и воскликнула:
— Вы только посмотрите, какая чудесная девочка к нам приехала!
Чем вогнала меня в очередной раз в краску. Первый раз я покраснел, когда Жанна в дилижансе громко сказала:
— Доченька, давай помашем нашему дорогому папочке на прощание!
Пришлось мне сделать Гарри, стоявшему у дилижанса, «ручкой», при этом я, наверное, стал похож на переспелый помидор. После я еще несколько раз густо краснел во время поездки, когда ко мне обращалась Жанна, называя любимой дочкой, хорошей девочкой.
Сбросив с себя ненавистное девчачье платье, я облегченно вздохнул. Теперь по «легенде» я был внуком Рудо, который приехал в гости к любимому дедушке.
На следующее утро Жанна уехала, поцеловав меня на прощание и пообещав передать с кем-нибудь новости, если такие поступят из южного отряда от отца.
Дядюшка Рудо — лысый розовощекий толстяк с хмурым взглядом из-под мохнатых бровей. Но не думайте что он такой, на самом деле — это добрейшая душа на всем белом свете. Если кто из посетителей, бывало, расшумится или еще чего-нибудь вытворит, дядюшка Рудо брал мощной рукой буяна за шиворот и, крепко выругавшись, бесцеремонно выставлял за порог кофейни. Отсюда и пошла его кличка — Грубиян Рудо. Если черные усы хозяина заведения начинали шевелиться, как у таракана, значит, он сердится и в гневе. Посетители его уважали и побаивались. А теперь несколько слов о его дочери Лиле. Лила — настоящая красавица. Я не вру, провалиться мне на этом месте, это на самом деле так. Когда ее увидел, честное слово, меня бросило в жар, я даже дар речи потерял. Она красивая и очень добрая.
В первый же день своего пребывания у дядюшки Рудо я познакомился с еще одним обитателем кофейни, с Чарлито, который копал подземный ход из винного погреба в сторону крепости. Этот ход должен был соединить кофейню с камерой, в которой томился плененный полковник Осадо со своими гвардейцами. Чарлито был «чумазым», жителем Чертовой Долины, что рядом с городом ноктафратов Силенто. Он был неопределенного возраста, совершенно лысый, росточком с меня, с круглыми, как у совы, глазами на худом бледном лице и торчащими большими ушами. Целыми днями он пропадал под землей, роя ход.
Днем посетителей было не так много, а вот вечером начиналась самая работа. Я и Лила еле поспевали обслуживать завсегдатаев кофейни. После трудового дня жители со всех окрестностей и стражники Крепости Мейз собирались в заведении Грубияна Рудо отдохнуть, посидеть за чаркой вина и поделиться последними новостями.
После закрытия кофейни наша троица спускалась в винный погреб за мешками с землей, которые для нас подготовил Чарлито, копаясь в подземном ходе. Тяжелые мешки грузились на тележку и отвозились за конюшню, и там земля высыпалась в глубокий овраг.
В один прекрасный день запасы кофе в нашем заведении подошли к концу, и мы с Лилой поехали за новой партией кофе в Ноузгей. Честно сказать, мне порядком стала надоедать однообразная жизнь в кофейне дядюшки Рудо. А тут вдруг представилась возможность побывать в красивом необычном городе и набраться свежих впечатлений. Мне и раньше в нем доводилось бывать с отцом, но это было давно.
Мы рано утром вышли с Лилой на дорожный тракт, соединяющий столицу с Ноузгеем, и на попутном дилижансе через несколько часов добрались до города на берегу Залива Слезы Осени.
Ноузгей в народе еще называют Городом Цветов. В нем мы с Лилой провели замечательный день. Здесь здорово, есть что посмотреть. Город у моря всегда весь в цвету. Дома утопают в изумрудной зелени. Это незабываемое зрелище. Страстью горожан было цветоводство. Город представляет собой огромный букет всевозможных цветов, благоухание которых чувствовалось даже за городскими воротами. Над городом стоит пчелиный звон и неугомонный птичий щебет.
Но самой яркой достопримечательностью горожан во все времена было выращивание карликовых деревьев. Представьте, вы попадаете в гости к кому-нибудь из жителей Ноузгея, и первое, что вас поражает, это обилие в доме цветов. Все подоконники и полки уставлены большими и маленькими цветочными горшками. Балконы, лестницы и внутренние дворики увиты вьющимися растениями. Но особенной чертой каждого жилища является обязательно одно или несколько карликовых деревьев. Они обычно в доме занимают самое почетное место и считаются бесценными, так как эти деревья передаются из поколения в поколение. Некоторым из них по несколько сотен лет. Представляете, вы видите перед собой яблоню, грушу или абрикос высотой пятьдесят сантиметров, которые цветут или увешаны крошечными плодами.
Жители города — величайшие садоводы. Чтобы вырастить карликовое дерево, надо приложить огромное старание и обладать терпением и трудолюбием. Горожане увлекаются также выращиванием арбузов, дынь, тыкв, придавая им всевозможные затейливые формы, то в виде куба, то в виде гантели...
В городе есть улица, на которой живут только «охотники за растениями». Чтобы добыть росток, пригодный для создания карликового дерева, необходимо отправляться на поиски этих самых ростков. А найти их можно только далеко на севере, за фортом Алармо, в районе Мыса Трех Братьев, где дуют пронизывающие ветра, где очень суровый климат, который преображает весь растительный мир тех краев. Там все растет очень медленно, укрываясь от бешеного холодного ветра, стелясь ближе к земле. У этих растений очень маленький рост и необычайно причудливые формы. За ними и отправляются «охотники за растениями», но найти дерево интересной формы и маленького роста оказывается не так-то просто. Это большая редкость. Эти редчайшие растения добывают в районе заброшенного форта Алармо. В тех суровых краях из-за холодных ветров деревьям трудно вырасти, поэтому они приспосабливаются к суровому климату. Скажу несколько слов о форте Алармо. Почему он заброшен? Трагедия случилось много лет назад, когда на форт неожиданно обрушилась снежная стихия. Целую неделю завывала вьюга, забрасывая форт снежными хлопьями, а потом вдруг резко ударил страшный мороз, который в одно мгновение убил все живое не только в форте, но и в близлежащей округе. Защитники форта так и остались на своих местах, где их застала безмолвная ледяная смерть. Кто замерз в караулке у ворот, кто на крепостной стене, кто в помещениях крепости. История о форте напоминает сказку о заколдованном замке, где окаменели все его обитатели.
Сюда постоянно наведывались бойцы отряда Моряка Велы. Здесь повстанцы добывали недостающее оружие, боеприпасы и пополняли запасы провианта из крепостных кладовых, раскапывая в плотном снегу и вырубая во льду подходы к дверям помещений. В форт или, как его называли, «Ледяное безмолвие», довелось выбираться и моему другу Торбеллино, он был там несколько раз с боевыми товарищами. Это были походы за оружием и боеприпасами, которые уже не нужны были погибшим обитателям сторожевого форта.
Что-то я отвлекся. Вернемся к рассказу о Городе Цветов. Его со всех сторон окружает высокая живая стена. Кусты тиса, из которых она состоит, посажены двести-триста лет назад. Высота изгороди более восьми метров, а ширина два с половиной метра. Подстригают ее с помощью специальных лестниц бригады садоводов.
Город находится на берегу Залива Слезы Осени. Свое название залив получил благодаря кленам, окаймляющим его побережье. Осенью разноцветный ковер из желтых и красных клиновых листьев устилает поверхность залива. Но многие иначе понимают это название. Они утверждают, что это название появилось после трагедии, разыгравшейся в водах залива пятнадцать лет назад. Тогда осенью мятежной эскадрой Гавилана здесь были потоплены корабли, преданные правителю Мудрому Синсеро. Клены словно оплакивают и скорбят по погибшим морякам, павшим в сражении с Черным Адмиралом.
В Ноузгее несколько раз в год проходили знаменитые турниры по Ноузгейскому теннису, на которые съезжались любители и спортсмены со всей страны. Трайдор был ярым поклонником игры. На соревнования диктатор выезжал со всей свитой. Спортивный праздник в городе проходил целых две недели. Несколько слов о правилах Ноузгейского тенниса. Он чем-то напоминает большой теннис. Тоже мяч, ракетки. Только здесь нет сетки, как в большом теннисе. А есть две стены, соединенные под прямым углом, а перед стенами высокий постамент, высотой около метра. Сама игра идет на площадке напротив стен, играют два игрока, которые поочередно бьют по мячу, направляя его в стену. Иногда игроки умышленно бьют по мячу так, чтобы он, ударяясь в одну стену, отлетал в другую, а от нее уже дальше... Высокий постамент специально затрудняет игру, игрокам приходится много передвигаться по площадке и часто запрыгивать на постамент, чтобы отразить слабый отскок от стены. Эти частые, неожиданные моменты с постаментом здорово выматывают игроков. Опытные теннисисты умудряются создавать для своих соперников такие ситуации очень часто за игру, подтачивая их выносливость. Игра очень азартная и зрелищная. Есть ряд интереснейших правил, свойственных только этой яркой игре, но не будем отвлекаться и вернемся к рассказу о городе.
А еще город знаменит парусной регатой, на которую съезжаются яхтсмены со всей страны, даже из далекой Карамбы приплывают посоревноваться на своих шлюпах пираты. Порой участвовать в гонке собирается более пятидесяти яхт.

Я, находясь в кофейне, сильно тосковал по нашему Замку Ариозо, по отцу, по прошлой беззаботной жизни, по охоте с Джерри, по Торбеллино и другим повстанцам.
Наконец наступил тот долгожданный день, когда за мной приехала Жанна. Она обняла меня и сообщила, что отряд теперь находится на новой базе, что мне пора возвращаться к отцу.
Я был на седьмом небе от счастья, хотя мне предстояло до Бельканто снова ехать в этом чертовом чепчике и девчачьем платье. Самое грустное было прощаться с добрым дядюшкой Рудо, милой заботливой Лилой и трудолюбивым Чарлито, который мне много интересного рассказывал про подземный город «чумазых».
До столицы доехали быстро. Я увлеченно смотрел на мелькавшие за окном желтые поля, фермы, речушки. Жанна сидела напротив меня и занималась вязанием, остальные пассажиры дилижанса дремали под тихий стук колес. Мне надоело глазеть в окно, я стал незаметно наблюдать за Жанной, за ее ловкими пальцами. Мне всегда казалось, что она похожа на мою маму. Когда пытаюсь ее вспомнить, передо мной почему-то всегда всплывает доброе лицо Жанны.
Скажу вам по большому секрету, мне кажется, Жанна давно влюблена в моего отца. Я раньше не понимал, а сейчас точно знаю, что это так. Как-то мы с отцом зашли к Ферри в магазинчик. Я обратил внимание, что Жанна, суетясь и разговаривая за столом, почему-то избегает смотреть в сторону отца. То же самое я заметил и за собой, когда жил у дядюшки Рудо, что я стараюсь не смотреть в лицо Лилы, потому что она мне очень нравится. Наверное, это и есть та самая любовь, о которой все говорят и так много пишут в книгах. Надо будет узнать подробнее об этом у Торбеллино, он-то уж наверняка знает, так как у него есть любимая девушка Джой. Открою вам еще один секрет. Мне очень нравится красавица Лила, когда выросту — я женюсь на ней. И у нас будет много детей, чтобы они себя не чувствовали одинокими, как довелось мне. У меня ведь не было ни братьев, ни сестер. Это очень тяжело — чувствовать себя одиноким на свете. Я всегда завидовал ребятам, у которых есть братья и сестры.

Глава 15. Подарок Ферри

Вот и Бельканто, мы только что миновали полосатую караульную будку с часовыми у городских ворот и въехали в столицу. Пассажиры сразу оживились, засуетились, повеселели.
Мы, чтобы не привлекать к моей особе внимания, взяли на станции дилижансов извозчика и благополучно доехали до нашего цветочного магазинчика. Там нас с нетерпением ждали Ферри и вечно что-то жующий Гарри.
— Здорово, путешественник!
— Здравствуйте, дядя Ферри и Гарри! Рад вас видеть в добром здравии.
— А мы-то как рады, если б ты только знал! — расцвел помощник Ферри, с неприкрытым любопытством посматривая на корзину в моих руках.
— Счастлив, что вернулся?
— Еще бы!
— Признавайся, соскучился?
— Не то слово. Я даже как-то во сне вас с Гарри видел. А когда мы отправимся в отряд?
— Какой быстрый! Не все сразу, — засмеялся добродушный толстяк.
— Сначала расскажи нам, что нового у дядюшки Рудо и Лилы? — попросил Ферри. — Как дела у Чарлито?
Я поведал ему и Гарри все, что знал о житье-бытье обитателей кофейни. Когда я начал про подземный ход, Ферри попросил, чтобы я поподробнее рассказал, как там продвигаются дела. Узнав, что я тоже не сидел, сложа руки, и всячески помогал Чарлито, он похвалил меня:
— Молодец! А сейчас сбрасывай нарядные тряпки! Я тебе приготовил настоящий подарок! Ты заслужил!
Ферри встал, открыл дверцу старого шкафа, извлек оттуда большой сверток, перевязанный бечевкой, и бросил мне на колени.
— Держи, герой! Я думаю, тебе понравится.
Я развязал узел и развернул бумагу… О, чудо! Там лежала морская форма! Самая настоящая форма, в которой ходят моряки и юнги!
— Спасибо, дядя Ферри!! — вырвалось у меня. Я чуть не задохнулся от счастья. Я всю жизнь завидовал юнгам. И мечтал стать моряком, как седой Валеросо, Моряк Вела, Чаффи и другие.
— Переодевайся, чего застыл как завороженный! Особого приглашения ждешь?
Меня не надо было уговаривать, я быстро скинул с себя девчачьи шмотки и ненавистный чепчик.
— Формико! А тебе идет! — сказала радостная Жанна, оглядывая меня со всех сторон. — Немножко, правда, рукава длинноваты. Но не беда, это дело поправимое, я тебе их сегодня же подошью.
— Ну, теперь старик Валеросо, точно, не отвертится! Он обязан будет тебя обучить всяким мореходным наукам, — откликнулся Гарри, усиленно налегая на сладкие пирожки и другие вкусности, которые передала с нами Лила.

Вечером мы отправились с Ферри к нему домой. Там мне пришлось взаперти прожить почти неделю. Ферри никуда меня не выпускал, потому что меня могли выследить и схватить полицейские ищейки из охранки Рабиозо. Целые дни напролет я валял дурака. Единственным моим развлечением было чтение книг, которых у Ферри было с избытком, и шахматы, в которые я играл сам с собой. И до того доигрался, что шахматные фигуры уже стали мне мерещится во сне. Как-то вернувшись вечером из типографии, дядя Ферри сообщил радостную весть:
— Готовься, малыш! Завтра ты отправляешься к отцу.
— Ура! Наконец-то! За мной Чаффи приехал, да?
— Нет. Мужайся, парень. Чаффи убили.
— Как убили? — опешил я.
Трудно было себе представить, что добродушного силача Чаффи больше нет на свете, что я больше никогда не увижу его веселую улыбку, не почувствую силу его рукопожатия.
— Его убили на перевале, когда карательный отряд напал на Замок Ариозо.
— Выходит, его уже не было в живых, когда мы обороняли замок.
— С тобой поедет Торбеллино.
— Торбеллино?!
— Да. Он вчера вернулся из командировки и ему некоторое время для безопасности необходимо отсидеться в горах. Так что поедете вместе на дилижансе до Мейби, а оттуда пешком до горной базы.
Я так разволновался, что не мог себе найти места и всю ночь перед поездкой не спал.
Ранним утром мы с Ферри направились на станцию дилижансов. Там нас уже поджидал Торбеллино. Я его с трудом узнал в новом обличье. Он был одет с полотняный летний костюм, на голове красовалась шляпа. Усы, золотое пенсне, трость и большой кожаный саквояж придавали ему строгий вид. По легенде он должен был собой представлять отца маленького юнги. Со стороны он смахивал на учителя математики или на бухгалтера, почему-то мне кажется, что они такие. На мне же была аккуратная белая матроска и морская шапочка с синим помпоном.
— Ты прямо настоящий юнга! — восхищенно воскликнул Торбеллино, крепко обнимая меня и разглядывая со всех сторон.
Я был в восторге от его слов.
— Мальчишки, еще раз повторяю, осторожность и еще раз осторожность, — тихим нравоучительным голосом наставлял нас Ферри, украдкой бросая тревожный взгляд по сторонам. — Не забывайте, что в Мейби тоже имеется полицейский участок. Торбеллино, если попадете в какую-нибудь непредвиденную передрягу, письмо, которое ты должен передать Крису — уничтожить.
— Не волнуйтесь, шеф! Все сделаем как надо. Вот и наш дилижанс! Нам пора!
— Формико, помни, ни какого панибратства, не забывай, что он твой отец.
— Не забуду!
— Счастливого пути, мальчики!
— До свидания, дядя Ферри!
Попрощавшись с Ферри, мы забрались в дилижанс и устроились на заднем сидении, где не очень-то стараются занимать места, так как там здорово трясет. Но у нас была определенная цель, чтобы все пассажиры были у нас на виду. Торбеллино уступил мне место у окна, а сам уткнулся глазами в какую-то потрепанную книжку. Читал он ее как-то странно, поверх дедушкиного пенсне. Потом до меня дошло, что через стекла пенсне он здоровыми глазами толком ничего не видит. Наконец-то мы выехали из Бельканто и быстро покатили по грунтовой дороге в сторону Мейби. Мы с облегчением вздохнули.

Глава 16. Торбеллино о приключениях на море

До Мейби мы добрались без приключений, если не считать вынужденной остановки из-за сломанной рессоры. Кучеру пришлось повозиться с ней около часа. Пока он ремонтировал ее, я и Торбеллино собирали ароматную землянику, которой было все усыпано на поляне перед рощей. Чтобы как-то убить время, другие пассажиры тоже последовали нашему примеру.
В городишке чудаков на нас никто не обратил никакого внимания. На остановке дилижансов было ни души.
— Город словно вымер.
— Наверное, все горожане, как обычно, пропадают на центральной площади под пальмами у длинных столов для тараканьих бегов, — сказал Торбеллино. — Их оттуда за уши не оттащишь.
— Вот бы посмотреть, хоть одним глазком, — мечтательно протянул я. — Я ни разу не видел тараканьих бегов, наверное, азартная штука, раз они там все торчат.
— В другой раз, братишка! Сейчас нам надо пересечь город и как можно скорее сделать ноги, чтобы не попасть на глаза местной полиции.
Мы направились к аккуратным белым домам под красной черепичной крышей, видневшимся среди обилия буйной зелени. Улицы городка были пустынны, вдоль них росли финиковые и кокосовые пальмы, ближе к домам персиковые, апельсиновые и банановые деревья. Булыжная мостовая была сплошь усеяна кожурой, ореховой скорлупой, шелухой, корками и прочими гнилыми очистками.
Это был необычный и самый грязный город во всей стране. Он раскинулся на побережье Бухты Свиней. В этом городе, утопающем в равной степени, как в золотом песке, так и в зелени фруктовых деревьев, жили самые настоящие чудаки и отъявленные лентяи и бездельники. Теплый климат позаботился о пропитании жителей города. Фруктовые деревья ломились под тяжестью ароматных плодов. Достаточно было, не вставая с кровати, только протянуть руку. От постоянного ничегонеделания и знойной жары в голову чудаковатым обитателям Мейби приходили всякие нелепые мыслишки и безумные идейки. Изнывая от лучей ласкового солнца и собственной лени, они для развлечения устраивали всевозможные сногсшибательные соревнования и турниры. Кто кого переспит, переговорит, переплюнет, тараканьи бега, паучьи бои и так далее.
Все побережье и вода залива были усеяны апельсиновыми, мандариновыми, лимонными, банановыми корками и прочими нечистотами. В городе кое-как, несколько раз в году, убирали улицы. Весь накопившийся мусор периодически свозили к бухте и сваливали прямо в воду. В море из жителей никто никогда не купался, так как вода протухла до невероятной степени. Несусветная вонь стояла до небес. Все обширное побережье было истоптано вдоль и поперек скопищами грязных свиней, которые обрели здесь свой сказочный рай. Отсюда и произошло название бухты — Бухта Свиней.
На всю страну город был знаменит не только чудачествами жителей, но и поросячьими гонками. На чемпионаты, проводимые здесь, приезжал сам диктатор Трайдор, он был большим знатоком и любителем состязаний и не пропускал ни одного мало-мальски крупного турнира, даже учредил для победителя свою премию — Золотой Кубок Трайдора.
Заставить поросенка бежать сломя голову в нужном направлении — дело непростое. Тут надо прилично потрудиться. Дрессировка длится несколько недель. Поросят приучают к тому, что на финише каждого ждет большущая миска сливок с шоколадом. Соревнования проводятся на небольшом овальном треке. В день бывает около 20 забегов, в каждом участвуют 5-6 бегунов. Победитель определяется по сумме всех забегов. Финальный забег дополняется барьерами, но эти препятствия поросята преодолевают бесстрашно, иногда просто сшибая их на своем пути. Среди рысистых «пятачков» есть даже свои звезды.
У диктатора была своя поросячья команда, которую он постоянно пополнял новыми спортсменами. Любимец Трайдора — Несравненный Свин, веселый поросенок, с черным пятном на левом глазу. Он умудрялся преодолевать дистанцию быстрее всех. Тут, конечно, не обходилось без закулисных махинаций Доктора Энви. По личной просьбе Трайдора злой гений изобрел специальные витаминные пилюли для любимой хрюшки диктатора, чтобы она поражала всех своей неуемной энергией и высокими рекордами. Делая денежные ставки на Свина, Трайдор выигрывал на соревнованиях баснословные суммы денег. Доктор Энви проводил секретные эксперименты над Свином, чтобы он не рос и не превратился со временем во взрослую свинью. Получалось, что в действительности с молоденькими поросятами соревновался не такой же как они поросенок, а взрослая сильная особь, с виду оставшаяся таким же маленьким «пятачком».

Мы быстро пересекли площадь, где под пальмами толпился народ, и улицу, на которой располагался полицейский участок. И миновали его вовремя, потому что минутой позже из него вывалился со своими помощниками, грязно ругаясь, агент Восто. Он, оказывается, приезжал по вызову в город. Какой-то чудак решил изобрести печатный станок, соседи возомнили, что это подпольная типография и накатали донос в тайную полицию. Пришлось Восто бросить все важные дела в столице и по сигналу незамедлительно примчаться в Мейби для выяснения, не связано ли это с листовками повстанцев.
Станок чудак, конечно, не изобрел из-за лени, он только лишь, мечтая, сделал эскиз на бумаге, и на другой день о нем тут же позабыл. Восто был в ярости, он на чем свет стоит проклинал грязный неухоженный город и его сумасшедших ленивых жителей.

На окраине города мы свернули на узкую тропинку, ведущую в горы, густо поросшие кедром. Через несколько часов лазания по горным лесистым склонам, мы наконец-то спустились к морю на прибрежную полосу и вдоль нее продолжили путь. Мы разулись и, держа обувь в руках, шлепали по песчаному берегу, который лизали ласковые волны.
— Торбеллино, если б ты только знал, как я хотел бы иметь такого брата, как ты, — вырвалось у меня.
— Чудак ты, Формико. Я тебе не брат, что ли? Думаешь, мне не хотелось иметь братьев? Я ведь на белом свете один-одинешенек. Кстати, тебе идет матроска, ты выглядишь, как настоящий юнга.
— Мне тоже нравится.
— У меня в детстве была такая. Я же был когда-то юнгой на военном корабле.
— Ты был юнгой?
— Да, когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас или чуть постарше.
— Отец говорит, если мы победим, то отдаст меня в мореходную школу, что находится в Брио.
— Это будет здорово!
— А ты, на каком судне плавал?
— Не плавал, а ходил. Так принято говорить у настоящих моряков. Я был юнгой на сторожевом бриге «Отважный», мы патрулировали Северное Море и охраняли Брио от набегов пиратов.
— И сражаться с ними приходилось?
— Нет, сражаться с ними как-то не довелось, они нас очень боялись, поэтому при одном только нашем появлении старались убраться побыстрее восвояси, в Пролив Кошмаров. Это со слабыми они смелые. А стоит кому-нибудь дать им решительный отпор, так они сразу же, как трусливые зайцы, бросаются наутек.
— А какие-нибудь приключения с вами в море случались?
— Да нет, что-то ничего особенного из приключений не припомню, если только вспомнить шторм или про страшный случай, который с нами произошел в Море Теней.
— Интересно, что там с вами приключилось?
— Мы обычно туда старались не заходить, а тут как-то погнались за пиратской шхуной, и не вовремя разыгрался небольшой шторм. Нас ветром отнесло в Море Теней. Тут-то все и началось...
При этих словах Торбеллино состроил страшную гримасу, заинтриговав меня.
— Что началось? — спросил я, сгорая от любопытства.
— Сначала все на корабле почувствовали сильную головную боль, потом из глубины моря стали доноситься какие-то странные нарастающие глухие звуки, от которых все внутри начинало вибрировать, появилось чувство необъяснимого страха. Звук, похожий на звон, нестерпимо давил на перепонки. Экипаж обуял ужас, все моряки, зажав руками уши, стали метаться по палубе, словно тараканы, не находя себе места. Я и несколько матросов забились в глубокий трюм. От этих звуков стыла в жилах кровь. Люди, объятые ужасом, сходили с ума. Восемь человек, обезумев, прыгнули за борт.
— Ничего себе! Кошмар какой! — невольно вырвалось у меня.
— Нас спасло только то, что поднялся сильный северный ветер, и неуправляемый корабль отнесло в сторону побережья, где мы чуть не налетели на опасные рифы. Мы бы погибли, если бы не наш отважный боцман, который вцепился в брошенный штурвал и выправил в последнюю минуту корабль.
— Да… жуткая история.
— И не говори. Мы тогда, можно сказать, чудом спаслись. Только половина экипажа осталась в живых. С Морем Теней шутки плохи, туда суда стараются не заплывать. Старые моряки рассказывают, были случаи, что там пропадали корабли, что им иногда встречались в море брошенные суда без экипажей.
— Как без экипажей?
— А вот так. Совсем без экипажей. Смотрят, плывет навстречу корабль, но плывет как-то странно. Рыскает из стороны в сторону, такое ощущение, что рулевой за штурвалом либо уснул, либо сильно пьяный. Подплывают ближе, и что ты думаешь?
— Что там?
— На клипере полный порядок, но, ни единой души. Представляешь, ни одного человека на судне, а в камбузе в кастрюле суп варится. Вот такие случаи бывали.
— Да, странно. Куда же люди-то подевались с корабля?
— Я думаю, наверное, выбросились за борт после тех ужасных звуков, исходивших из глубины моря. Одним словом, загадка!
— Может, это русалки пели? — предположил я.
— Ты — фантазер, Формико!
За разговором мы не заметили, как подошли небольшому ручью, впадающему в море, недалеко от гряды скал.
— Вот и Черные Скалы! Мы пришли, братишка! Считай, мы уже дома!
Был уже вечер. Солнечный диск садился за горизонт. По едва заметной извилистой тропинке мы поднялись к тайной пещере, где находилась новая база южного отряда повстанцев. Часовые приветствовали нас, как героев. Услышав снаружи мой веселый смех, радостный отец выбежал из пещеры и крепко обнял меня, потом Торбеллино.
— Ну, наконец-то! А то я уже начал беспокоиться, малыш! Здравствуй, Торбеллино! Тебя и не узнать в новом обличье. На школьного учителя смахиваешь или профессора университета.
— Добрый вечер, командир! Рад вас видеть в хорошем настроении. Вот секретный пакет от Ферри.
— Отлично, парень, это как раз то, что мы давно ждем!
Взяв из рук юноши бумаги, отец с Валеросо удалились в пещеру.
Нас обступили со всех сторон радостные бойцы отряда. Все тискали и обнимали нас, но больше всего доставалось Торбеллино, слух об его аресте, дошедший до базы, повстанцы восприняли как личную трагедию, и страшно за него переживали.

После разгрома повстанческой базы в Замке Ариозо прошло почти три месяца. За это время разрозненные группы повстанцев воссоединились. Отряд Криса обустроил новую базу в пещере у Черных Скал. Здесь бойцы чувствовали себя в полной безопасности, так как предатель Фалсо ничего не знал о существовании этого убежища. Отряд южных повстанцев жил привычной размеренной жизнью. Одни занимались охотой, чтобы обеспечить отряд необходимой провизией, другие — чисткой и ремонтом оружия, третьи — учебой. В отряде Криса, кроме бывших гвардейцев и моряков с военных судов, были также и люди мирных профессий: учителя, ремесленники, музыканты, врачи, студенты. С ними командир постоянно занимался огневой подготовкой, потому что многие из них никогда в своей жизни не стреляли из оружия. На это боеприпасов, как правило, не жалели, так как из гражданских необходимо было сделать настоящих бойцов, способных вести боевые действия с опытным коварным врагом.
По утрам раньше всех вставали жаворонок Торбеллино, следопыт Джерри и дядюшка Панфорто. Молодой фрид и охотник отправлялись охотиться на горных коз, а Панфорто, нахлобучив белый колпак на голову и насвистывая под нос, с поварешкой начинал колдовать над несколькими большими котлами у разведенных костров.
Меня отец будил вместе с остальными бойцами, не делая мне никаких поблажек, хотя, если честно, я не любитель рано вставать и не прочь поваляться в постели. Широко зевая, протирая сонные глаза, я шел вместе со всеми на горный ручей умываться и чистить зубы. А вы как думали? У нас на базе военная дисциплина, от нее никуда не денешься.

Глава 17. Горная база повстанцев

— Торбеллино! — окликнул юношу, который только что вернулся с охоты, появившийся из пещеры Крис.
— Да, командир!
— Давай пройдемся, поговорим о предстоящей операции, от удачи которой будет многое зависеть в дальнейшем.
— Операции? — переспросил обрадованный юноша. — Наконец-то отряд займется настоящим делом.
— Запомни, парень, у нас все дела настоящие. И здесь, в горах, и там, в городе. Можно заниматься настоящим делом, не держа в руках оружие. Понял?
— Понял, командир! Я хотел только сказать, что пора бы переходить к конкретным боевым действиям с противником, — стал оправдываться, краснея, юноша.
— Боевые действия не за горами, мой мальчик.
— Скорее бы…
— Всему свое время. Слушай, Торбеллино, часть отряда, самую подготовленную группу, необходимо перебросить в долину на ферму младшего брата Ферри.
— Так вот почему он туда поехал, — сказал юноша, вспомнив последний разговор с Ферри. — А ведь мне ни слова не сказал об этом.
— И правильно сделал, зачем тебе лишняя информация. Теперь, когда время пришло, ты с ней ознакомлен.
— Что от меня требуется, командир? Я готов выполнить любое поручение!
— Ты поведешь эту группу бойцов.
— Я? — Торбеллино заморгал глазами и от удивления открыл рот.
— Да, ты! Валеросо, к сожалению, не может, у него разыгрался ревматизм, да и трудно ему будет в горах, все-таки уже сказывается возраст. Не хочет ни кому в пути быть обузой.
— Если мы пойдем через Мейби, хочу предупредить: это крайне опасно.
— Через Мейби исключено, парень. Там нам светиться никак нельзя. Придется пробираться дикими горными тропами через перевал Мута-Мурой. Дорога, сам понимаешь, сложная, таит много опасностей. Там и глубокие пропасти, и трещины, и камнепады, и снежные лавины… Но другого пути, как видишь, у отряда через горный хребет просто нет.
— Хорошо. А карта какая-нибудь найдется?
— Карту я тебе дам, но думаю, тебе она не очень-то и понадобится. Проводником с тобой пойдет Джерри, он опытный следопыт и прекрасно ориентируется на местности, ему доводилось неоднократно бывать на том перевале.
— Отлично. Это в корне меняет дело, теперь за отряд я спокоен. Джерри опыта и смелости не занимать, — сразу оживился Торбеллино. — Когда нам следует выступать, командир?
— Думаю, через пару недель. За это время основательно подготовим людей к трудному переходу.
— О, я еще успею на пару дней смотаться на маяк Старого Галса, — обрадовался Торбеллино.
— Пару дней, но не больше. Поклон от меня передашь Галсу. А теперь, давай о горном переходе. Учти: необходимо тщательно все подготовить и проинструктировать группу, которую поведешь. Поведешь ее не на увеселительную прогулку, а в логово злейшего коварного врага.
— Я понял, командир. Каковы будут наши задачи, когда мы спустимся в долину?
— Как только доберетесь до фермы, укроетесь на ней. И будете там сидеть тихо, как мышки, до нужного решающего момента. Главное, чтобы ни одна живая душа в окрестности не знала и не догадывалась о вас. Так что никаких гуляний под луной, никаких песен под гитару, предупреди строго-настрого своих людей. Малейший промах или какая-либо оплошность могут свести на нет все наши планы и стоить вам жизни. Вижу, тебя что-то беспокоит.
— Одно только лишь смущает, — замялся юноша.
— Что именно?
— Командир, я никогда не командовал людьми. А тут предстоит целым отрядом. К тому же они значительно старше меня по возрасту.
— Привыкай, когда-то надо начинать. Я тоже не родился командиром.
— Сколько у меня будет в группе человек?
— Пятьдесят.
— Ничего себе! — удивленно присвистнул юноша. — Куда же я их всех на крохотной ферме спрячу?
— Ну, это не твоя забота. Этим займется Ферри и его братишка.
— Если Ферри, тогда я абсолютно спокоен.
— Да, вот еще чего хотел тебе сказать, с тобой пойдет Формико, — сказал Крис, нахмурив брови. — Личная просьба к тебе, береги мальчишку. У меня кроме него на белом свете никого нет.
— Крис, не волнуйтесь, он мне как родной брат.
— Я ему накажу, чтобы во всем слушался тебя и не отходил ни на шаг.
— Да он и так все понимает, не маленький.

Когда Торбеллино сообщил мне, что я иду с ним в поход, я запрыгал от радости и был на седьмом небе от новости. Юноша собрал свой отряд и с помощью более опытного Валеросо поставил перед бойцами боевую задачу: преодолеть горы, незаметно спуститься в долину и там ждать дальнейших указаний от командования.
— Формико, тебе особое задание, — сказал он мне, отозвав в сторону.
— Какое, командир?
— Тебе придется, как следует потрудится в мое отсутствие. Я собираюсь на несколько дней отлучиться на маяк, повидаться с Джой.
— Я готов, Торбеллино!
— Знаешь, что такое снежная слепота?
— Нет. О куриной слышал, а о снежной нет.
— Мы будем высоко в горах, и чтобы не заболеть снежной слепотой, нам нужны будут специальные очки, защищающие глаза от отражения солнечных лучей от белого снега. Так как у нас их всего шесть, остальные в мое отсутствие должен будешь сделать ты.
— Я сделаю, не сомневайся, только покажи как!
— Там ничего сложного нет. Вырежешь из картона или кожи маску без прорезей для глаз и привяжешь по краям веревочки. А где должны быть глаза, сделаешь шилом побольше отверстий, чтобы отраженный солнечный свет проходил через них, не ослепляя глаз.
Торбеллино выложил передо мной на стол кусочки кожи, картона, ножницы, шило и тесемочки. И мы полдня с ним занимались изготовлением солнцезащитных очков для высокогорного перехода.
На следующий день Торбеллино отправился на Маяк Старого Галса навестить невесту, а я продолжил начатое нами дело. Я исколол все пальцы шилом и иглой, но был страшно горд за порученное мне задание. Благополучный переход отряда через горный хребет теперь всецело зависел от меня.

Глава 18. Доктор Энви против отряда повстанцев

Когда Энви по вызову диктатора приехал во дворец, там уже находился директор Департамента тайной полиции Рабиозо, который, судя по его поведению и спокойному ничего не выражающему лицу, чувствовал себя в кабинете Трайдора, как у себя дома.
— Доктор Энви, тут у нас с шефом тайной полиции Рабиозо зародилась одна гениальная идея, вернее мыслишка. И мы решили обратиться к вам как к признанному ученому. Понадобится ваш мудрый совет.
— Что за идея, позвольте узнать, Ваше сиятельство, — живо откликнулся Энви, приглаживая на блестящем лысом черепе светлые жиденькие волосы.
— Понимаете, дорогой доктор, проклятые бунтовщики укрылись в глубине неприступных гор и изредка спускаются с них, чтобы совершать антиправительственные действия. Нельзя ли при помощи вами изобретенного прибора перекрыть наглухо перевалы, которые они используют для прохода в долину? У вас вроде бы были какие-то успешные опыты над крысами. В ущелье Малбена-Ратой, поговаривают, обитают огромные полчища этих мерзких тварей, нельзя ли их каким-нибудь образом направить на перевалы Мурмури и Мута-Мурой?
— Ваше сиятельство, м…, — замялся злой гений, искоса поглядывая на шефа тайной полиции, который c безмятежным видом в кресле покуривал сигару и листал утреннюю газету.
— Доктор Энви, не беспокойтесь, господин Рабиозо свой человек, я ему полностью доверяю, как самому себе. Смело говорите, ничего не опасаясь. Все, что вы скажете, останется в стенах моего кабинета.
— Я думаю, это будет сделать непросто, но выполнить поставленную задачу вполне реально. Я постараюсь ее осуществить, если это угодно Вашему сиятельству.
— Доктор, вы хотите сказать, что можете вот так запросто стаи диких крыс направить на указанные перевалы? — недоверчиво усмехнулся Рабиозо, поправляя на носу золотое пенсне. — Но позволю себе вам не поверить. Это нереально.
— Да, могу, — с некоторым вызовом ответил ученый, поворачиваясь к нему. Энви не понравилось, что какой-то полицейский, не смыслящий ничего в науке, пытается с ним, с выдающимся ученым, спорить.
— Что вам потребуется для осуществления этого эксперимента? — спросил Трайдор. — Не стесняйтесь, доктор, говорите, мы выделим необходимые денежные средства и создадим вам идеальные условия для выполнения поставленной задачи.
— Ваше сиятельство, мне понадобится всего лишь подробная карта с точно обозначенными на ней перевалами да несколько часов работы в моей лаборатории. Если карта будет у меня сегодня на руках, завтра через перевалы и мышь не проскочит. Гарантирую, пути в долину будут надежно перекрыты.
— Думаю, подробную карту вам любезно предоставит господин Рабиозо. У него этого добра, думаю, пруд пруди.
— К вашим услугам, уважаемый доктор, будет предоставлена самая подробнейшая карта страны, — заверил капризного ученого Рабиозо, с готовностью поднимаясь с кресла.
— Тогда считайте, что ваше поручение выполнено, Ваше сиятельство.
— Замечательно! Приятно иметь дело с такими вот конкретными людьми, как вы, уважаемый Доктор Энви, — заявил диктатор, заложив руки за спину и прохаживаясь по кабинету. — Не то, что с нашими ленивыми министрами да неповоротливыми тупыми генералами.
— Отлично, — откликнулся взволнованный Рабиозо, потирая потные руки. — Наша задача — загнать этих смутьянов в глухой угол. И таким углом станут перевалы Мута-Мурой и Мурмури. Я сейчас же распоряжусь, чтобы привезли нам самую подробную карту той местности. Позвольте вас спросить, уважаемый Доктор Энви, а нельзя ли таким же образом воздействовать на целые группы людей?
— Вы, что имеете в виду, господин директор? — спросил диктатор, подозрительно взглянув на шефа тайной полиции.
— Я хотел спросить, нельзя ли подчинить людей своей воле?
— В настоящее время эксперименты проводятся в этом направлении, но результатов положительных, к сожалению, пока нет, — постарался Энви замять эту тему. Ему и Трайдору не понравилось, что любопытный полицейский сует нос туда, куда не следует.

Вернувшись после совещания у Трайдора в свои апартаменты, расположенные в одном из шикарных особняков, подаренных диктатором, Энви, не откладывая дело в долгий ящик, спустился в подвал, где у него располагалась научная лаборатория, оборудованная по последнему писку науки и техники. Аккуратно расстелив на рабочем столе карту, ученый подробно изучил ее и пометил названные перевалы крестиками. Потом, облачившись в белый халат, напялил на голову свой шлем с проводами, включил прибор и отдал мысленный приказ крысам из ущелья Малбена-Ратой немедленно перекочевать в район перевалов Мурмури и Мута-Мурой.
Громадные полчища черных крыс сорвались с веками насиженных мест и послушно устремились на северо-восток.
На следующий день Рабиозо, оповещенный ученым о том, что эксперимент прошел удачно, отправил убедиться в этом на перевал агента Фалсо в сопровождении взвода горных стрелков. Когда Фалсо и его люди добрались до указанного места, они были буквально ошеломлены происходящим на перевале. Еще издалека они услышали невообразимый шум и гам. Там творилось, черт знает что. Что-то невообразимое. Перевал Мута-Мурой, прежде покрытый ослепительным снегом, было не узнать. Он почернел от несметного количества крыс, которые постоянно устраивали жестокую грызню между собой за место под солнцем. Выживал сильнейший.

Глава 19. Трагедия на перевале Мута-Мурой

Торбеллино без происшествий добрался до Бухты Свиней и переплыл Залив Одиноких Сердец. На этот раз обошлось без приключений, погода стояла замечательная, море было спокойным.
Пара дней отпуска на маяке пролетела незаметно. Несколько раз на мыс из Силенто приезжали в гости друзья-ноктафраты. Юноша и Джой были счастливы. Влюбленная пара оглянуться не успела, как молодому фриду пора было возвращаться на горную базу повстанцев. На этот раз ему не пришлось плыть через Залив Одиноких Сердец. К Черным Скалам его доставил ночью на шлюпе старый моряк. Джой уговорила любимого взять с собой заодно и Фидело, чтобы в пути охранял его и отряд. Формико, увидев огромного лохматого Фидело, очень обрадовался собаке, он всегда мечтал о верном друге. Торбеллино и мальчик, в отличие от Джой, всерьез занялись дрессировкой Фидело. Молодому псу нравилось исполнять команды, потому что при выполнении задания он сразу же получал что-нибудь вкусненькое из рук хозяина. Юноше частенько приходилось подолгу отлучаться из отряда, и забота о собаке полностью ложилась на плечи мальчика, чему он был несказанно рад. Когда Формико еще спал или был чем-нибудь занят, Фидело неотлучно крутился на кухне около дядюшки Панфорто, который тоже баловал всеобщего любимца.

Наступил день прощания с базой. Как только рассеялся над горами седой туман, Торбеллино лично обошел всех бойцов и проверил оружие и снаряжение каждого.
— Командир, отряд готов к выходу, — доложил юноша Крису, который, расположившись у костра, давал последние наставления маленькому сыну.
— Помни, Торбеллино, осторожность и еще раз осторожность. Никаких необдуманных действий.
— Все будет нормально, даю слово. За Формико не волнуйтесь, он все время будет рядом со мной. Ни на шаг от себя не отпущу.
Выслушав короткое напутствие командира, цепочка повстанцев спустилась вниз к ручью и двинулась вдоль него к побережью, по которому они должны были преодолеть около пяти километров, а потом снова углубиться в горы, оставив в стороне Мейби. Впереди отряда шел налегке с карабином опытный Джерри, он с детства как свои пять пальцев знал эти дикие горы, так как его отец был когда-то лесничим в Замке Ариозо. За ним следовали рослые братья-близнецы Джис и Ревидо, потом — Торбеллино с Формико и Фидело на поводке, дальше — остальной отряд. Замыкали колонну бывшие гвардейцы Фринго и Грило. Каждому бойцу были выданы солнцезащитные очки от снежной слепоты, изготовленные Формико. Нескольким счастливцам повезло — им достались темные очки ноктафратов, которые доставил на базу Торбеллино.
Самым трудным оказалось преодолеть Главный Хребет, который с отвесными неприступными скалами, неожиданными лавинами, глубокими пропастями, растянулся до моря. Несколько раз бойцам приходилось налаживать веревочную переправу над широкими трещинами. На третий день похода Ревидо удалось подстрелить пару горных баранов, из них вечером на кострах приготовили ужин.
Утром долго ждали, пока рассеется завеса густого тумана, окутавшего снежные горы, чтобы продолжить дальнейший путь. К полудню уставшие повстанцы добрались до перевала Мута-Мурой, за которым открывалась дорога на равнину. Перед восхождением на перевал Торбеллино решил устроить последний привал и дать отряду небольшую передышку.
Опытный Джерри, как обычно, шел на двести шагов впереди отряда, чтобы в случае возникшей опасности предупредить остальных. Пока бойцы отдыхали, он с братьями-близнецами отправился на разведку. Когда следопыт начал подниматься к седловине перевала, он был оглушен гвалтом, который там стоял. Голодные крысы, увидев его, устремились к нему. Он несколько раз выстрелил, предупреждая товарищей об опасности. Выстрелы отозвались громогласным эхом от покрытых снежными шапками вершин. Джерри развернулся и побежал обратно, за ним неслась черная волна крыс. В этот момент послышался нарастающий гул. С ближайшей вершины сорвалась белоснежная масса, которая превратилась в мощную лавину, несущуюся вниз с огромной скоростью, безжалостно сметая все на своем пути. Услышав громкие выстрелы и увидев бегущего назад проводника, который что-то им громко кричал, Джис и Ревидо повернули обратно. Но было уже поздно, всех накрыло налетевшей лавиной.
Она погребла под собой полчища грызунов, Джерри и братьев-близнецов, прямо на глазах у Торбеллино, Формико и остального отряда, которые еще только собирались двигаться к седловине перевала. Юноша бросился вперед, туда, где только что видел своих бойцов. Вслед за ним устремился Фидело и встревоженные повстанцы. Там, где раньше проходила тропа, по которой они должны были подняться на перевал, теперь покоились горы плотного снега. Неожиданно крутившийся рядом с юношей Фидело занервничал, заскулил и стал в одном месте копать лапами сугроб. Тобеллино бросился к нему и стал помогать разгребать снег руками, ему помогали Формико и остальные товарищи. Через несколько минут они наткнулись на сапог Ревидо, потом на второй. Им удалось за ноги вытянуть бойца из снежного плена, он был без сознания, весь в синяках и ушибах, из носа ручьем текла кровь. Еще через десять минут они с помощью Фидело откопали и второго близнеца. Джис тоже оказался живым. Он, к счастью, почти не пострадал, если не считать многочисленных ссадин и ушибов. Когда его накрыло лавиной, он успел сгруппироваться и, оказавшись под снегом, смог расширить и прорыть небольшую нору. Только не в ту сторону, в какую нужно было, так как в полной темноте ему трудно было ориентироваться. Джерри найти так и не удалось, основной удар лавины пришелся как раз по тому самому месту, где его настигла стая крыс.
Отряд вынужден был спуститься вниз и в безопасном месте устроить вынужденный привал. Фринго и Торбеллино, достав из рюкзака походную аптечку, тщательно обработали раны братьев йодом и перевязали их. Когда Ревидо окончательно пришел в себя и смог двигаться, обнаружилось, что у него сломана левая рука. Ее необходимо было обездвижить, для этого руку привязали бинтами к телу бойца.
На следующий день отряд без приключений поднялся на седловину перевала Мута-Мурой, где он потерял накануне одного из лучших своих бойцов. Преодолев несколько опасных участков, повстанцы под вечер спустились с гор на равнину и всю ночь под покровом темноты без единого звука двигались в сторону молочной фермы младшего брата Ферри.

Глава 20. Жизнь на ферме

Мы с Торбеллино сидели утром на чердаке фермерского дома и через маленькое оконце рассматривали округу и подходы к нашему убежищу в подзорную трубу. Это был у нас наблюдательный пункт, чтобы в случае опасности предупредить отряд, скрывавшийся в коровнике и старом амбаре.
— Мне сегодня интересный сон приснился про волшебника, — сказал я, позевывая. — Торбеллино, а ты веришь во всяких там волшебников и колдунов?
— Верю, я с одним из них даже знаком.
— Как знаком? — опешил я, обернувшись к другу.
— Если хочешь знать, меня спас и вылечил от ран колдун.
— Настоящий колдун?!
— Да, колдун и великий маг Френеза-Дио.
— Френеза-Дио? — удивился я, округлив глаза. О страшном колдуне Френеза-Дио слышал любой мальчшка в стране. — Разве это не легенда? Он на самом деле существует?
— Еще как!
— А я думал это бабушкины сказки.
— Я тоже думал, что сказки, пока с ним не встретился лицом к лицу.
— Торбеллино, расскажи!
— Помнишь, я сидел в Крепости Мейз?
— Ага, ты рассказывал о том, что бежал из нее.
— Так вот, когда я удрал из крепости, я нашел убежище в развалинах Старого Храма, что находится в нескольких километрах севернее. Там я и встретил колдуна Френеза-Дио. Я был серьезно ранен и истекал кровью, силы оставляли меня. Преследователи, которые шли по следу, вот-вот должны были настигнуть и схватить беглеца. Френеза-Дио спрятал меня в тайном месте храма. Стражники с сыщиком Флари облазили все закоулки в поисках меня, но так и остались с носом. Они несколько дней и ночей караулили, уверенные, что я все-таки спрятался именно здесь, в развалинах, и рано или поздно объявлюсь. Но они сильно просчитались. Колдун спрятал меня в надежном подземелье, где лечил меня от ран своими заклинаниями.
— Он на самом деле колдун?
— Да. То, что он мне предсказал, многое сбылось. Он сказал, что за мной охотится плохой человек без безымянного пальца на правой руке. Так оно и случилось. Это был бандит Виоленто Беспалый, который получил задание от капитана Малисиозо убить меня. Еще Френеза-Дио сказал, что я встречу своего отца. Тут уж я ему не поверил. Сам посуди, как я могу его встретить, если он давно погиб в море.
— А потом что было? Как ты выбрался из подземелья, если вокруг все охранялось стражниками?
— А я уплыл на лодке по подземной реке. По ней доплыл до брошенного гарнизоном форта Нэниес и выбрался на поверхность. А Флари и стражники так и остались торчать у развалин Древнего Храма, проклиная меня.
— Торбеллино, а почему гарнизон оставил форт Нэниес?
— Это, брат, давняя история. Там завелось жуткое привидение. Солдаты и офицеры с перепугу побросали оружие и разбежались, кто куда.
— Вот бы одним глазком на призрак посмотреть.
— Не надо, дружище! Ни одним глазком, ни двумя! Я видел, честно скажу, страшная штука, эти привидения. Его даже атаман разбойников Малбено испугался и бросился наутек вместе со своими собаками.
— Расскажи, Торбеллино! Расскажи, — заканючил я.
— Когда я оказался в заброшенном форте, меня захватил в плен Малбено, который там в засаде поджидал проходивших мимо прохожих. Бежать от него не было никакой возможности. При нем были его огромные свирепые псы. Он решил меня и еще двух пойманных золотоискателей доставить в Карамбу и там продать на невольничьем рынке. Так бы и случилось, снова я бы стал рабом у пиратов, если бы не привидение. Атаман привел меня в башню, где у него была штаб-квартира. Бросил меня связанного в угол, а сам занялся подсчетом добычи. Высыпал из кошелька на стол золотые монеты и стал их пересчитывать. В этот момент-то и появилось привидение. Откуда-то сверху раздался стон, леденящий душу, и на стол шлепнулась отрубленная рука, сжимающая горящий подсвечник.
— Ничего себе! — я разинул рот от удивления. У меня от рассказа даже мурашки по спине побежали.
— Малбено и собаки перепугались не на шутку и бросились прочь из форта.
— А как же ты?
— Я тоже здорово перетрусил. Вдруг чувствую веревки, которые стягивали руки, упали. Я тут же вскочил на ноги и бежать подальше от этого страшного места.

Через пару дней на ферму с продуктами пожаловал Ферри.
— Дисциплинированные у тебя бойцы, — похвалил юношу Ферри. — Сидят тихо, как мышки. Со стороны не догадаешься, что здесь на малюсенькой ферме скрывается большой отряд повстанцев, готовых свернуть шею генералу Трайдору.
— Не только дисциплинированные, но и самые лучшие, — отозвался довольный похвалой Торбеллино.
— Надежные парни, такие не подведут. Я их всех знаю.
— Откуда вы их можете знать, Ферри? Вы же ни разу на нашей горной базе не были.
— Чудак! Ты сколько лет на подпольной работе?
— Два года.
— А я ей отдал пятнадцать лет жизни. Ты знаешь только членов своей пятерки да бойцов своего отряда. А я десятки пятерок. Прежде чем попасть в отряд Криса или в северный отряд Моряка Велы, все эти ребята прошли через меня. Я их предварительно проверял и давал им рекомендации.
Торбеллино от удивления заморгал глазами. Он-то считал Ферри простым подпольщиком, который печатает листовки и газету, а оказалось, что Ферри чуть ли не один из главных организаторов сопротивления.
— Ну, хватит лирики, — сказал Ферри, отставив чашку с чаем в сторону и вставая из-за стола. — Нам с тобой пора возвращаться к работе в Бельканто.
— А как же отряд?
— Отрядом будет командовать мой брат. А наша с тобой задача — печатным словом не давать покоя Трайдору и его оголтелой клике.
— А как быть с Формико и Фидело?
— Формико и собака останутся на ферме, мальчик сойдет за сына хозяина. А огромному псу нечего делать в большом городе. Пусть охраняет ферму. Иди, попрощайся с ними.
Юноша вышел на крыльцо и позвал меня, я в это время носился по двору, играя с забавным Фидело.
— Формико!
— Что случилось, Торбеллино? — спросил я, увидев его грустное лицо.
— Мне необходимо срочно уехать.
— Куда, брат?
— Возвращаюсь в Бельканто.
— Надолго?
— Не знаю, братишка! Таков приказ Ферри. А приказы командиров, ты знаешь, не обсуждают. Фидело останется с тобой, так вам обоим будет веселее. В отличие от бойцов, тебе не придется скрываться, будешь по легенде сыном хозяина фермы.
— Я надеюсь, ты ненадолго уедешь.
— Постараюсь, братишка. Я тоже буду по вас скучать.

Торбеллино уехал с Ферри в Бельканто. Бойцы прятались в амбаре и коровнике, по ночам выходя наружу подышать свежим воздухом. Только я и Фидело свободно разгуливали по ферме и ближайшей округе. По легенде я был сыном хозяина фермы и помогал брату Ферри по хозяйству. Почти каждое утро ходил на рыбалку, ловил в речке карасей, из которых потом варили уху. С продуктами было плохо. Где напасешься их на такую ораву народа? Несколько раз к нам наведывался Ферри, выручая продуктами. Передавал мне привет от Торбеллино, Жанны и Гарри, а один раз даже привез коротенькое письмецо от отца. Чему я был несказанно рад, чуть не прыгая от радости. Никогда не думал, что маленький клочок бумаги может вызвать столько эмоций. Зачитал письмо буквально до дыр. Отец писал, что очень скучает по мне, чтобы я потерпел немного, что скоро все закончится, и мы снова будем вместе.
Неожиданно моему деревенскому беззаботному существованию пришел конец. А случилось это так.
В один из дней, я, как обычно, сидел с удочкой на берегу речки и ловил золотых карасиков и окуньков. Фидело, вдоволь набегавшись, лежал рядом и дремал, положив на лапы голову. Речка была не широкая, но довольно глубокая. Берега, поросшие камышом, соединял старый ветхий мостик. И повадилась ходить рыбачить с него парочка с соседней фермы: белобрысый пацан лет девяти и его маленькая сестренка. Он обычно усаживался на деревянный настил и, свесив ноги, закидывал удочку. А девчонка пристраивалась рядом и плела из охапки полевых цветов венок. На нас они не обращали ни малейшего внимания, будто меня и Фидело на белом свете не существует. Рыбак он был, конечно, никудышный. Кто же так подсекает? Видно и учителя у него были такие же. Другое дело у меня — Торбеллино. Он вырос в Брио, в городе моряков и корабелов, а там знают толк в рыбной ловле. Там все мальчишки заядлые рыболовы. Что-то я отвлекся. Давайте вернемся к тому случаю.
Сестра мальчишки крутилась на ветхом мостике и, оступившись, плюхнулась в речку. А там глубина, будь здоров, взрослому с ручками будет. Барахтается, вопит на всю округу: «Спасите!! Помогите!!»
Белобрысый, не раздумывая, кинулся следом за сестрой, да видать, плавать толком не умеет. Самого спасать в пору надо. Мы с Фидело бросились на помощь. Я, как был в одежде, так и сиганул в реку.
Когда подплыл, девчонка по воде перестала ручонками молотить, уже пузыри начала пускать. Недолго думая, я ее ухватил за косу, чтобы не захлебнулась, и поплыл к берегу.
Тут неожиданно перепуганный пацан вцепился в меня, словно клещ и, выпучив глаза, лезет мне на плечи. Еле его с себя сбросил. А то бы вместе утопли, как пить дать.
Кричу ему:
— Отцепись, болван, утонем!! Хватайся за ошейник!
Чудом до берега доплыл, вытащил спасенную девчонку на песок. Сам еле стою, ноги дрожат, подкашиваются, сердце бешено колотиться, вот-вот из груди выпрыгнет. Следом за мной Фидело за шиворот выволок еле живого соседского пацана.
Я лежу в изнеможении на песке. Девчонка кашляет; брат ее весь трясется как осиновый лист, глаза шальные, будто привидение увидел...
Только Фидело спокоен и жизнерадостен как всегда, прыгает вокруг, хвостом весело виляет. Для него, в отличие от нас, похоже, это было настоящим развлечением. Он, наверное, подумал, что мы так играем и не прочь еще поиграть в эту увлекательную игру в спасение. Ну, уж дудки, хватит с нас таких приключений!
Девчонка через некоторое время очухалась, да как заплачет навзрыд. Братишка бросился ее успокаивать. Я присел рядом с белобрысым, хотя у меня было крепкое желание надавать ему по шее, за то, что в воде сдуру на меня карабкался. Вспомнились слова Торбеллино, когда он меня учил плавать в озере: «Главное — ничего не бойся, Формико! Почему люди тонут? Потому что боятся и начинают паниковать. Страх сковывает волю и тело. Не можешь плыть, глотни воздуха и лежи себе спокойно на воде, не шевелясь, или свернись комочком. Главное, не надо дергаться!». Хорошо, что уроки его не прошли даром.
Спасенные, не сказав ни слова благодарности, зареванные ушли к себе домой, а мы с Фидело еще пару часиков посидели с удочкой на речке. Не с пустыми же руками возвращаться на ферму, когда там голодные товарищи ждут.
На следующий день на нашу ферму с подарками пожаловал незваный гость, фермер-сосед. Папаша тонувшей парочки пришел благодарить за спасение его детишек. Это очень не понравилось брату Ферри, вот так запросто можно подставить под удар скрывающийся отряд. Он решил меня и Фидело отправить обратно в горы, чтобы посторонние с благодарностями больше не шастали к нам в гости.

Глава 21.Трайдор и его окружение

Диктатор Трайдор редко появлялся на людях в парадном мундире и орденах, только лишь по большим праздникам и торжествам. Он не любил парадного лоска, особенно терпеть не мог «паркетных» героев.
Трайдор родился в бедной и многодетной семье почтальона. Его заветной мечтой было вырваться из глубокой нищеты, достичь мировой славы, богатства и вершин власти. С детства упрямый шустрый мальчишка стремился быть лидером среди местной детворы, добиваясь этого либо силой, либо хитростью. Изворотливый ум, упорство и лидерские качества очень помогли ему в военном училище завоевать заслуженный авторитет среди однокурсников и преподавателей.
Трайдор, стремясь пробиться в высшее командование армии, еще совсем «зеленым» лейтенантом принимал активное участие в заговоре молодых офицеров, которые в те далекие времена так и не решились на путч. Позже эта офицерская группировка, уже возглавляемая молодым генералом Трайдором, путем военного переворота решилась прорваться к власти и повести политику завоевания и подчинения вольных городов. Две тысячи мятежников под командованием молодого решительного генерала заняли несколько правительственных зданий в центре Бельканто и начали расстреливать неугодных членов правительства. В столицу были введены войска генерала Перфидо, поддержавшего мятежников. После гибели правителя, Мудрейшего Синсеро, и трехдневных уличных боев с преданными правительству гвардейцами, заговорщики одержали уверенную победу.
Захватив власть, генерал Трайдор провозгласил себя единоличным правителем государства, обладающим неограниченной властью, и требовал, чтобы к нему обращались не иначе, как «ваше сиятельство».

Понедельник во дворце, как обычно, начинался с традиционного совещания. На нем обсуждались и решались срочные государственные дела, не требующие отлагательства, важные вопросы, касающиеся безопасности, и последние новости.
На заседаниях в Зале Победителей все министры и прочие высокопоставленные чиновники постоянно что-то усердно писали, особенно, когда выступал диктатор. Трайдора иной раз разбирал неудержимый смех, когда он наблюдал за этими старательными прилежными писаками, его так и подмывало порой любопытство подсмотреть, что там, например, за каракули пишет неотесанный солдафон генерал Перфидо или министр финансов, упитанный Тараканни, близоруко склонившись над блокнотом с золотыми застежками.
«Чего они там так старательно выводят, скрипя перьями, будто занимаются каллиграфическим письмом, — думал Трайдор, наблюдая за подчиненными. — Ну, директор департамента тайной полиции Рабиозо, понятно, тот точно ничего не пишет, у того холодный и расчетливый ум, скорее он рисует всякую дребедень или едкие шаржи на своего заклятого недруга генерала Перфидо, сидящего напротив. Кстати, не мешало бы их сегодня в очередной раз стравить на совещании, пусть погрызутся. Лучше не допускать в своем правительстве людей, спаянных крепкой дружбой и уважением. А то, чего доброго, сговорятся за его спиной и устроят какой-нибудь тайный заговор с переворотом. Недовольных-то много, многие мечтают и видят в радужных снах, как его сбросить с престола. Вон, тот еще жук, жирный Тараканни, наверняка, не прочь запустить свои толстые пальцы, унизанные перстнями, в сундуки с драгоценностями в сокровищнице Трайдора, уж тем более не говоря о других. Это сейчас они сидят такие смирненькие, мальчики-паиньки, пока он в силе, а дай слабинку, только ненароком оступись, эта противная гиеноподобная свора без всяких раздумий набросится и разорвет его в клочья. Единственная надежная опора — это адмирал Гавилан, его давний товарищ по военной академии, тот хоть и хитер как лис и себе на уме, но старого друга ни за что не предаст. Быстрее бы Доктор Энви закончил свои научные эксперименты и изыскания. Результаты проводимых ученым над крысами опытов по созданию Эликсира Всевластия не имеют цены. Когда он станет обладателем чудесного снадобья, тогда будет покончено с повстанцами и прочими смутьянами, все у него забегают на задних лапках, как серые мышки на веревочке. А уж потом можно будет потихоньку отделаться и от сумасшедшего ученого, Доктора Энви, или сослать этого живодера куда-нибудь подальше с глаз долой, в тот же Фиолетовый Замок. Пусть там себе в свое удовольствие занимается экспериментами над бедными кошками да собаками».

Покрутившись с минуту перед зеркалом, нахмурив сердито брови, взлохматив пятерней густую шевелюру, чтобы быть похожим на льва, Трайдор, по-военному чеканя шаг, вошел в Зал Победителей. Министры, советники, военные и шеф тайной полиции в ожидании диктатора уже заняли свои излюбленные места за огромным круглым столом, расположенном посреди зала, и перебрасывались друг с другом последними новостями и анекдотами. При виде грозного правителя все дружно вскочили и вытянулись в струнку в знак приветствия.
— Рад вас видеть, господа! Прошу садиться!
Трайдор, позванивая шпорами, с недовольным видом быстро прошел к своему почетному месту и тяжело плюхнулся в мягкое кресло.
— Так, что у нас сегодня? — спросил он, обращаясь к своему секретарю, невысокому шустрому Рабаттино.
Открыв трясущимися руками папку с бумагами, побледневший секретарь тут же подкатился к диктатору, с подобострастием глядя тому в суровое чеканное лицо.
На этот раз начали со свежих новостей. После ознакомления и обсуждения последних известий, диктатор затронул архиважные вопросы, касающиеся безопасности его государства. За промахи в обеспечении безопасности хорошую нахлобучку получил шеф тайной полиции Рабиозо. Потом переключились на финансовые дела. Тут уж досталось пузатому лоснящемуся Тараканни на полную катушку, за все его банковские махинации. Трайдор во всем любил точность и ясность. Он не терпел, когда кто-то обстряпывал грязные темные делишки за его спиной.
Багровый от гнева Трайдор к середине совещания разошелся не на шутку и ругал своих подданных, не стесняясь в выражениях.
— Я вас спрашиваю! Да, именно вас, генерал Перфидо! — задал вопрос раздраженный диктатор. — Когда мы наконец-то покончим с этими смутьянами?!
— Ваше сиятельство… — жалобно заблеял генерал, как нашкодивший мальчишка, подбирая причины для оправдания своих неудач.
— Немедленно! Слышите! Немедленно отправьте своих солдат в Брио, в этот рассадник смуты! Снова оттуда приходят неутешительные вести! Снова вспыхнули волнения среди моряков! Надо умерить пыл непокорных фридов!
— Будет исполнено, мой повелитель!
— А вы, дорогой адмирал, совсем расслабились! Почему до сих пор не разделались с вольным городом Веер-Блу?
— Ваше сиятельство, мы пытались несколько раз ввести нашу эскадру в Залив Курьезов, чтобы атаковать город, но ничего из этого не вышло. Всегда внезапно начинался штиль, наши паруса обвисали, как жалкие тряпки. А когда мы попытались спустить шлюпки с десантом, начался страшный шторм, которым наши военные корабли были выброшены из Залива Курьезов. Тогда мы решили захватить город с суши, используя гарнизон форта Зефир, но внезапное нашествие из пустыни полчищ ядовитых скорпионов сорвало все наши планы. Из-за этих тварей солдаты вынуждены были покинуть форт и искать убежище на кораблях.
— На все у вас готовы отговорки, адмирал! Я вас не узнаю!
— Мы стараемся, Ваше сиятельство.
— Стараемся! Вот именно! — взорвался Трайдор, грохнув по столу кулаком. — Стараетесь, вместо того, чтобы делать все как надо!
Члены правительства притихли, боясь поднять головы и встретиться с суровым взглядом Трайдора. Только шеф тайной полиции продолжал увлеченно что-то рисовать в блокноте.
— Рабиозо, вы чему там все время улыбаетесь? — переключился на главного полицейского страны диктатор. — Можно подумать, что во вверенном вам ведомстве все в порядке? Ответьте, где ваши хваленые ищейки и тайные агенты? Почему они так скверно работают? Под самым носом у нас уже несколько лет орудует подпольная типография, мы до сих пор ничего о ней не знаем! Крамольными листовками бунтовщиков буквально завалена вся столица, сегодня листовки уже в солдатских казармах обнаружены! Не удивлюсь, если скоро во дворце будем их читать!

Глава 22. О Докторе Энви

Когда-то в вольном городе Веер-Блу жили три неразлучных верных друга. Окончив школу, они втроем уехали в Бельканто, где поступили учиться в университет. Одного увлекали точные науки и всякие сложные механизмы, другого — биология и медицина, третьего — химические опыты и научные эксперименты. Наши студенты были такими разными: Энви — невысокий и худой, Валоро — среднего роста, но близорукий и в очках, Кверко — высокий широкоплечий крепыш. Так бы они и дальше дружили, если бы не зародившаяся у Энви черная зависть, он с детства завидовал своим более крепким и ловким товарищам, которым в играх и спортивных соревнованиях не было равных. А когда в университете в их компании появилась красивая девушка-однокурсница, зависть, питаемая ревностью, настолько усилилась, что он потерял аппетит, покой и сон. Он всегда мечтал быть лидером, а ничего не получалось.
Энви, решив насолить своим товарищам, после долгих раздумий нашел злую колдунью, жившую в дремучем лесу недалеко от столицы, у которой за большие деньги купил пузырек с водой из чудодейственного источника Лармо, и незаметно за ужином подмешал в чай друзьям. Вода из источника Лармо, затерянного где-то высоко в диких горах, обладала огромной колдовской силой: калек делала здоровыми, здоровых — калеками, жадных — добрыми, добрых — жадными, трусов — смелыми, смелых — трусами, глупых — мудрыми, мудрых — глупыми, лентяев — трудолюбивыми… Кверко через неделю совершенно ослеп, и его с неимоверной силой потянуло к одиночеству. Он бросил учебу, уехал из столицы и поселился в глухом лесу у Медвежьего Озера, где и доживал свой век со сворой огромных мохнатых собак.
Рэдперосы, охотясь в тех местах, часто видели, как он со своими помощниками преследует крупного зверя, как потом, взвалив добычу на могучие плечи, возвращается в свой шалаш, окруженный стаей верных псов.
А другой студент — Валоро, который был самым лучшим спортсменом-бегуном в университете, вдруг ни с того ни сего потерял способность передвигаться. Неожиданно отказали ноги, он перестал их чувствовать. Другой бы потерялся от невесть откуда навалившейся беды, но не таков был Валоро. Благодаря своему упорству и силе воли, он продолжал учиться в учебном заведении, хотя приходилось передвигаться на инвалидной коляске. Успешно закончив университет, перебрался к себе на родину, в вольный город Веер-Блу, где всецело посвятил себя научным изысканиям. Когда он уезжал из Бельканто, Энви, провожая друга на станцию дилижансов, тайком похитил из багажа его записные тетради с научными трудами.
Став ученым, Энви вскоре тоже вернулся в Веер-Блу, но через некоторое время о нем пошла дурная слава шарлатана. Жителей города до глубины души возмутили его жуткие опыты над кошками и собаками и они выгнали живодера из своего вольного города.
Доктору Энви оказывал покровительство сам диктатор Трайдор. По указанию Трайдора тот проводил свои секретные научные опыты, результаты которых так были необходимы диктатору для успешного управления страной. Диктатор издал указ всячески оказывать любое содействие Энви. Даже подарил тому Фиолетовый Замок, прекрасный образец архитектуры, в котором доктор устроил свою лабораторию, где и занимался научными экспериментами.
Спустя некоторое время замок и его окрестности наводнили страшные существа, так называемые «чертовы куклы», которые беспрекословно выполняли любую волю Доктора Энви. Они отлавливали случайных людей на дороге, ведущей мимо Фиолетового Замка, и доставляли их прямиком на операционный стол злого гения. Торбеллино видел этих кукол. Говорит, они страшные, аж жуть!
Как-то копаясь в древних рукописях и толстых фолиантах с серебряными застежками, хранившихся в огромной библиотеке дворца, Энви обнаружил среди пыльных свитков ветхий папирус, испещренный странными письменами. Много дней и ночей просидел изобретатель над рукописью, прежде чем ему удалось расшифровать ее и проникнуть в тайну старого папируса. Всю ночь возбужденный Энви не покидал своей лаборатории, колдуя в едком сизом дыму над пробирками и колбами. Утром, усталый, с вымазанным сажей счастливым лицом, ученый появился на пороге лаборатории. Он сделал великое открытие! Наскоро позавтракав, он приказал слуге запрягать лошадей. Через час карета Доктора Энви пылила в сторону Бельканто, злой гений спешил во дворец на прием к диктатору с важным докладом.

На восток от города сказочной красоты, за рекой, среди зыбучих песков одиноко белеет своими пустынными бастионами форт Зефир. Гарнизон в панике вынужден был покинуть форт несколько месяцев тому назад. Крепость, служащая защитой от нападения диких кочевников, неожиданно подверглась стихийному нашествию огромных полчищ скорпионов.
Тайну подобного явления знал только один человек во всей стране. Им был Доктор Энви. Это он был виновником гибели форта. Долго экспериментируя в подвале своего Фиолетового Замка в тайной лаборатории, тщетно добиваясь Эликсира Всевластия, Энви неожиданно для себя сделал великое открытие. Он изобрел прибор, с помощью которого теперь можно было на расстоянии управлять волей других существ. Пока он мог оказывать влияние только на насекомых и мелких грызунов. Управлять же волей человека не удавалось, но злой гений не терял надежды и продолжал опыты. Решив испытать свое новоявленное изобретение, он напялил на голову специальный шлем с медными проводами, присоединенными к электрической батарее, которую его слуга Руин украл с мотоцикла одного зазевавшегося ноктафрата из Силенто. И отдал мысленный приказ всем скорпионам Великой Пустыни двигаться в сторону вольного города Веер-Блу, чтобы уничтожить всех до единого его жителей, которые когда-то выгнали его из города за то, что он проводил страшные опыты на домашних кошках и собаках.
Но его желание потерпело неожиданное фиаско. Путь несметным полчищам ядовитых скорпионов преградила широкая своенравная река Блу, и они направились вдоль нее, на пути скорпионов оказался форт Зефир, который они и захватили, вынудив гарнизон в панике бежать к морю и спасаться на кораблях адмирала Гавилана.

Глава 23. Меня отправляют на маяк

Торбеллино в приподнятом настроении возвращался в столицу из командировки, из отряда легендарного Моряка Велы, с которым ему удалось наладить надежную связь. Отряд северных повстанцев располагался в суровых труднодоступных горах недалеко от заброшенного форта Алармо. Не успел юноша прибыть в Бельканто и переступить порог подпольной типографии, как Ферри сообщил ему сногсшибательную новость:
— Торбеллино, хочу тебя обрадовать, пока ты болтался на севере и в Ноузгее, я привез с фермы Формико и твоего любимого пса!
— Формико и Фидело здесь?! — воскликнул обрадованный юноша. — Вот здорово!
— Да, они находятся у меня на квартире. Думаю, что будет лучше, если ты отправишь мальчика и собаку со своим другом-ноктафратом на маяк к Старому Галсу. Скоро начнется серьезная заварушка. И мальчику не место среди бойцов. Крис нам голову снимет, если с его сыном что-нибудь случится.
— Я понял, Ферри. Конечно, Формико будет лучше и безопаснее на маяке. Там Галс и Джой присмотрят за ним.
Вечером Торбеллино зашел за Формико и верным четвероногим другом к шефу и забрал их к себе домой на Площадь Трех Героев. Радости мальчика и собаки не было границ. Несколько дней они прожили в тесной каморке у молодого фрида. А потом в Бельканто приехал за почтой ноктафрат Венто, который должен был отвезти Формико и Фидело на маяк.

В полдень Венто свернул к березовой роще, что росла у дороги, и заглушил мотор мотоцикла.
— Сделаем маленький привал. Отдохнем немного, а то неудобно ехать втроем на одном седле, спина совсем затекла. Заодно и двигатель пусть остынет.
Я и Фидело соскочили с мотоцикла на землю. Долгая езда на мотоцикле, честно сказать, меня здорово утомила. Венто бросил на траву куртку и улегся на ней, в блаженстве раскинув в стороны руки.
— Хорошо-то как!
— Венто, как думаешь, в этой роще грибы растут?
— Не знаю. Если есть большое желание, с Фидело поищите, а я вздремну часок.
Нас с Фидело не надо было упрашивать. Мы тут же ринулись в лес на поиски грибов. Страсть как люблю собирать грибы. Мы частенько с Джерри из охотничьих походов приносили их на кухню к дядюшке Панфорто. С Фидело же искать грибы — одно удовольствие. Он чует их за версту. Через пару минут у меня все руки были заняты драгоценной добычей. Тут были и подберезовики, лисички, белые, рыжики... Фидело вывел меня прямиком на небольшую поляну, усыпанную грибными семейками. Я пожалел, что с собой нет ни корзины, ни какой-нибудь авоськи. Пока я ползал и собирал грибы в кучку, Фидело, принюхиваясь, обежал поляну и принялся усердно копать лапами землю и откопал пару большущих трюфелей. Они были похожи на картошку. Говорят, это самые вкусные грибы на свете и ценятся на вес золота.
Торбеллино мне как-то рассказывал удивительную историю про одну смышленую собачонку, она обладала таким сильным чутьем, что находила сокровища. Не верите? У Торбеллино спросите. Он сам был свидетелем, как болонка капитана Малисиозо нашла на Острове Сундуков огромный сундук с награбленными пиратами драгоценностями. Но у нас с Фидело здесь не Остров Сундуков, так что сокровища вряд ли предвидятся. Зато грибов — море! Представляю, как удивится Венто, когда мы явимся с огромной кучей грибов!
Вдруг сбоку раздался подозрительный шорох, а потом громкий треск сухих сучьев под чьей-то тяжелой поступью. У меня, честно скажу, со страху душа в пятки ушла. Я сначала подумал, что это медведь продирается через заросли. Но я ошибся. Неожиданно передо мной возник заросший рыжий громила в шляпе с вороньим пером, из-за пояса которого торчали рукоятки пистолетов. Этот давно небритый тип был пострашнее того бурого медведя, что мы с Джерри как-то встретили за озером у лесного родника.
— Попался! — торжествующе прохрипел он, хватая меня крепко за руку. Из зарослей показались еще двое вооруженных типов с такими же зверскими рожами.
— А-а-а!!! — заорал я с перепугу и стал отчаянно брыкаться, пытаясь вырваться из цепких лап громилы.
— А-а-а!!! — вдруг уже заорал в свою очередь тот. Это, оказывается, ему в плечо вцепился верный Фидело. Разбойник, корчась от боли, выпустил меня и стал отбиваться от разъяренного пса.
— Фидело! Фидело! За мной! — крикнул я и припустил что было сил к нашей стоянке. Сзади грохнул выстрел, и пуля, словно мохнатый шмель, громко прожужжала над моей головой. Было очень страшно. Честно скажу, у меня волосы на голове встали дыбом и мурашки по спине побежали! Ветер свистел у меня в ушах, ветки деревьев безжалостно хлестали по лицу… Я несся, не разбирая дороги, словно испуганная лань, лихо перепрыгивая через пни, кусты и поваленные деревья. Когда мы с Фидело без грибов, высунув языки на плечо, вылетели на дорогу, Венто, встревоженный криками и выстрелами, уже заводил мотоцикл.
— Быстро в седло! — скомандовал ноктафрат.
Я подсадил четвероногого друга и устроился за ним.
У Фидело в преданных глазах читался немой вопрос: «Ты, зачем меня, приятель, остановил? Я бы того рыжего на куски разорвал!»
Только мы отъехали и запылили по дороге, из рощи показались трое запыхавшихся от быстрого бега мерзких типов, и нам вслед прогремело несколько выстрелов. Это было настоящее приключение. Будет что рассказать Торбеллино.
Недалеко от Силенто на дороге нам попался дилижанс, вокруг которого были разбросаны вещи и чемоданы, и топталась кучка расстроенных пассажиров.
— Похоже, авария! — предположил я.
— Ограбили! — крикнул мне через плечо Венто.
— Что?! — не понял я.
— Шайка разбойников ограбила дилижанс!
— Так мы в лесу нарвались на этих самых разбойников?!
— Да, на них! Тут на тракте давно орудует шайка атамана Малбено!
Представляю, чтобы было со мной, если бы не храбрый и верный пес Фидело. Меня бы поймали, засунули в мешок и продали в рабство пиратам. Торбеллино мне рассказывал о тяжелой доле рабов. Ему довелось быть гребцом на галере у Одноглазого Пуэрко, а потом быть рабом на фрегате «Пари» у коварного капитана Малисиозо. Я вам как-нибудь расскажу о его нелегкой жизни в плену у пиратов.

Старый Галс возился на берегу, осматривая рыболовные снасти, и громко ругался. Настроение у него с утра было прескверное: приблудная тигровая акула снова проделала в рыболовных сетях огромную дыру.
Джой в это время, установив у домика на табурет большое корыто, занималась стиркой и развешивала сушить постиранное белье. Она еще издалека услышала знакомое гудение мотоцикла и вышла встречать Венто, в надежде, что он привезет весточку от любимого. Каково же было ее изумление, когда она увидела, что он приехал не один, а с пассажирами, одним из которых оказался ее любимый Фидело.
— Джой, привет от Торбеллино! — крикнул ноктафрат, подруливая на урчащем мотоцикле к белому домику. — Принимай дорогих гостей!
Фидело, спрыгнув с мотоцикла, с заливистым лаем бросился к заботливой хозяйке, на радостях чуть не сбив ее с ног.
— Фидело, дружочек мой, вернулся! — обрадовалась девушка, обнимая и лаская лохматого огромного пса.
— Еле доехали, все-таки тесновато втроем в седле, — сказал Венто, протирая очки от дорожной пыли. — Знакомься, это Формико.
Перед Джой стоял застенчивый мальчик в матроске и морской шапочке с помпоном и нерешительно переминался с ноги на ногу.
— А меня зовут, Джой! Вот и познакомились! Не стесняйся, будь как дома! Торбеллино мне рассказывал о тебе.
— Он мне как брат, — сказал я.
— Я знаю. Ты, наверное, устал с дороги и голоден?
— Есть немного, — признался я, с любопытством рассматривая белый домик, маяк на мысе и оглядываясь по сторонам. — Торбеллино мне говорил, что у вас есть парусник. Вот бы поплавать на нем.
— Конечно, поплаваешь! Дедушка научит тебя им управлять! — улыбнулась Джой. — Ему как раз помощник на судне нужен.
— Вот здорово! — воскликнул я и чуть не подпрыгнул от радости, мои мечты о море начинали сбываться.
— Венто, и тебе бы следовало немного отдохнуть. Я сейчас вас покормлю, мальчики, — засуетилась девушка.
Появился загорелый смотритель маяка. Седой высокий старик с бородой, в выгоревшей полосатой тельняшке. Я себе таким и представлял Старого Галса по рассказам Торбеллино.
— О, у нас гости! — обрадовано воскликнул он. — Наш песик Фидело вернулся!
Фидело с лаем бросился к старику, виляя хвостом и норовя его лизнуть в лицо.
— Ну вот, дедушка, сбылась твоя заветная мечта! Вот тебе маленький юнга, о котором ты так мечтал, — сказала счастливая Джой, обнимая меня за плечи и подталкивая к старому моряку.
Это был настоящий подарок для Галса. После обеда «морской волк», не откладывая в долгий ящик, сразу же приступил к обучению юнги морским наукам. Я был на седьмом небе от счастья, когда старый моряк дал мне подержать румпель во время плавания на паруснике по заливу. Я впитывал, как губка, все, чему меня учил просоленный морскими ветрами мудрый наставник.
«Морскому волку» нравился смышленый и смелый мальчуган. Он старался с ним не сюсюкать и обращался, как с членом экипажа, не делая ему никаких поблажек и скидок.

Глава 24. Путешествие в Веер-Блу

Верный Фидело на шлюпе не отходил от меня ни на шаг и следил, чтобы юнга ненароком не свалился за борт. Вокруг судна, радостно чирикая на дельфиньем языке, рассекал воду мой новый забавный друг, Веселый Малыш. Пес, свесив за борт голову, с любопытством наблюдал за головокружительными финтами и кульбитами дельфина. Малыш был несказанно рад возвращению своего четвероногого друга и, часто выныривая, подплывал к судну и норовил погладить носом его мохнатую голову.
Весь следующий день Старый Галс посвятил занятиям по вязанию морских узлов и изучению снастей парусника.
От названий только одних узлов у меня первое время трещала голова. Оказывается, каких их только не бывает: прямой, шкотовый, брамшкотовый, рифовый, восьмерка, штык, кноп, змеиный, боцманский, топовый, кошачья лапа, пиратский, шлюпочный, гафельный, стопорный, битенговый, мачтовый штык…
Через несколько дней я с завязанными глазами мог справиться с любым узлом и без запинки назвать любую из снастей парусного судна.
Потом «морской волк» приступил к обучению меня управлять парусами. Мы бились над этим почти целую неделю, пока у меня начало что-то получаться. Закончив с парусами, Галс доверил мне управление шлюпом. Я с гордым видом сидел на корме и крепко в руке держал румпель, стараясь четко выполнять команды учителя. Самое длительное плавание, которое я совершил на шлюпе, было плавание в Веер-Блу за новым якорем. Наш старый зацепился за что-то на дне. Долгие попытки его поднять ни к чему не привели. Нырять, чтобы узнать причину, тоже опасно, слишком большая глубина. Мы в конце концов вынуждены были обрубить канат.
— Придется, парень, нам срочно в Веер-Блу отправляться за новым якорем. Не может судно быть без якоря.
— Надо бы Джой предупредить, Веер-Блу не близко, — сказал я.
— Предупредим, не волнуйся. Принеси мне мое ружье, патроны и флажки, которые в каюте на полке лежат.
— А зачем они нам?
— Сейчас увидишь, — усмехнулся Старый Галс.
Я спустился в каюту, разыскал и принес ему ружье, патронташ и красные флажки.
Моряк зарядил ружье и выстрелил вверх.
Из домика показалась встревоженная Джой, она остановилась на крыльце и, прикрыв ладонью глаза от солнца, стала смотреть в нашу сторону.
Галс передал ружье мне и взял флажки в руки и стал ими размахивать в разные стороны. Помахав с полминуты, сказал:
— Ну вот и все, теперь Джой знает, что мы отправились в Веер-Блу за новым якорем, что вернемся не раньше, чем через два дня.
— Это вы ей с помощью флажков сказали?
— Да, Формико. Это так называемая морская сигнальная азбука. С помощью ее можно переговариваться и подавать сигналы, когда между судами большое расстояние и не слышно голосов.
— Здорово! Мне бы так!
— Я обязательно тебя научу, иначе не быть тебе настоящим моряком. Каждый моряк должен знать флажковую азбуку, чтобы уметь подать сигнал в нужную минуту.
Мы подняли грот, и наш шлюп стал быстро удаляться от родной бухточки. Фидело торчал на носу и глазел, как впереди «Ослепительного», рассекая воду черным плавником, мчится неутомимый Веселый Малыш.
— Формико, держи румпель.
— Я буду рулевым?
— А почему бы и нет. Надо же когда-нибудь начинать, — сказал Старый Галс, закуривая трубку. — Курс держи прямо, чтобы берег все время был справа от нас.
— Есть курс держать прямо.
Я был горд: мне поручили ответственное дело.
— Юнга, я вздремну часок, а ты внимательно смотри за морем. Курс прежний.
— Есть, капитан!
Я крепко держал в руке румпель и внимательно смотрел по сторонам. Море хоть и большое, но и в море, случается, сталкиваются суда.

В Веер-Блу мы прибыли поздно ночью. В темноте осторожно причалили к молу. Я спрыгнул на пристань и закрепил швартовочный канат. Потом мы поужинали и легли спать.
Чуть свет я был уже на ногах, мне не терпелось увидеть город, о котором Торбеллино рассказывал столько интересного и удивительного.
Я вам расскажу немного о Веер-Блу.
Вольный город Веер-Блу расположен на берегу Жемчужного Пролива, прямо напротив Черепашьего Острова, где живет темнокожее племя ловцов жемчуга. Это очень яркий и необычный по красоте город. Город — воздушных шаров и сказочных флюгеров. Город — искусных оружейников. Мастера-оружейники из поколения в поколение занимались изготовлением холодного и огнестрельного оружия, веками совершенствуя свое мастерство. Тайные технологии передавались по наследству, от отца сыну. Здесь издревле к кузнечному делу относились с глубочайшим почтением. Разнообразие оружия, которое изготавливалось в вольном городе, поражало. Сабли, кинжалы, мечи, пистолеты, пушки украшались всевозможными надписями, затейливыми рисунками и клеймами знаменитых мастеров. Закаленные острые клинки с клеймами мастеров из Веер-Блу славились на всю страну и их охотно покупали. Они были настолько прочны, что могли перерубить в бою не только панцирь, но и стальной клинок врага. Особенно много клинков продавалось в пиратском городе Карамбе, куда их завозили в больших количествах купцы. В Веер-Блу к оружию относились очень бережно. Подарить кинжал или обменяться им означало установление дружбы и мира.
Улочки, где находятся многочисленные оружейные мастерские, украшены старинными фонарями, которые раскачивает непослушный морской ветер. А на башнях, трубах и крышах вращаются причудливые флюгера, а над ними разноцветные воздушные шары.
Трайдора трясло в бессильной злобе, ему давно не терпелось овладеть вольным городом и подчинить его гордых жителей своей власти, но все попытки ни к чему не приводили. С суши он был надежно защищен горами, огромной знойной пустыней и широкой стремительной рекой. С моря же к нему не могла подобраться мощная эскадра диктатора. Как только военные корабли под командованием Черного Адмирала Гавилана входили в Залив Курьезов, начинали происходить странные необъяснимые явления. Откуда ни возьмись поднимался порывистый шквальный ветер, рвущий на мачтах паруса в клочья, начинался сильный шторм, норовивший потопить или разбить суда о скалы в щепки. Как только корабли покидали воды залива, стихия тут же прекращалась, и наступал «мертвый» штиль.
Оставив Фидело на борту «Ослепительного», мы с Галсом отправились в город. Полчаса мы поднимались по узким лестницам с крутыми ступеньками, пока не добрались до мастерской кузнеца Венди, которого нам рекомендовал Торбеллино. Венди когда-то помог юноше спасти повстанцев, блокированных карательным отрядом на Плато Барсов.
Венди, узнав, кто мы такие и кем приходимся его другу Торбеллино, гостеприимно распахнул нам ворота своей мастерской. Надев кожаный фартук, он и его подмастерья тут же принялись за работу. Мне в кузнице все было интересно: и пылающий гудящий горн, и могучая наковальня, и раскаленный металл, и звук тяжелого молота…
Кузнецы-умельцы выковали нам новый якорь за пару часов, прямо у нас на глазах, за что мы их отблагодарили своим богатым уловом.
Потом Венди пригласил нас отобедать с ним. Скоро к нам присоединился его сосед, изобретатель Валоро. О нем мне много рассказывал Торбеллино. Это Валоро придумал, как спасти повстанцев с помощью воздушного шара. Он и Торбеллино ночью прилетели за ними на Плато Барсов и незаметно для карателей переправили их в Веер-Блу. После обеда изобретатель пригласил нас к себе в гости.
Доктор Валоро быстро передвигался на инвалидной коляске, которую сконструировал для себя сам, снабдив ее всевозможными техническими приспособлениями. Мы еле поспевали за изобретателем, хотя дорога вела по крутой улочке вверх.
Мне не терпелось увидеть механическую собаку, которую видел у Валоро мой друг. Мастерская изобретателя нас буквально ошеломила, даже Старый Галс и тот от удивления открыл рот. Оказавшись в мастерской изобретателя, мы подумали, что попали в какой-то фантастический мир. Чего только тут не было: всевозможные инструменты, которыми были увешаны все стены и завалены верстаки, кузнечный горн с множеством приспособлений для ковки и обработки металлических изделий, какие-то сложные механизмы, состоящие из сотен колесиков, пружинок и шестеренок, микроскоп с набором миниатюрных отверток и пинцетов, диковинные часы в виде замка, у которого каждую минуту открывались окошки на башне, в них мелькали фигурки людей и каждый час опускался подвесной мост, и звонили мелодию невидимые колокольчики. Но больше всего, конечно, меня поразила железная маленькая собака, которая усердно виляя хвостом в виде мощной пружины, подбежала к нам, подняла морду, уставилась блестящими стеклянными глазами и негромко гавкнула несколько раз.
— Не бойтесь, моя механическая собаченция не кусается, — рассмеялся Доктор Валоро.
Одна из стен мастерской была полностью увешана холодным оружием: мечами, боевыми топорами, саблями, штыками, кинжалами, охотничьими ножами.
— Вы помимо изобретательства еще, оказывается, и оружие изготавливаете? — удивился Старый Галс, с восхищением уставившись на столь богатый арсенал.
— А как же! Мои предки были прославленными оружейниками, я горжусь ими и продолжаю наше родовое дело, а заодно обучаю кузнечному мастерству своих учеников. И дети мои, когда подрастут, тоже будут оружейным ремеслом заниматься. А изобретательство — это так, чисто увлечение, с детства люблю возиться с со всякими механизмами и железками. Хлебом меня не корми, дай только что-нибудь собрать из железного хлама, оказавшегося под рукой.
Потом в мастерскую пожаловала жена изобретателя с детишками. Она принесла обед мужу.
— Дорогая, извини, но мы только что пообедали у Венди.
Маленькие сорванцы сразу же разбежались по мастерской. Отец разрешал им здесь трогать абсолютно все.
Добрая тетушка Аладолла, так звали жену Валоро, когда узнала, что у меня умерла мама, сняла с себя медальон, повесила мне на шею и поцеловала:
— Носи, сынок, пусть мой подарок охраняет тебя от злых духов и плохих людей.
Я так расчувствовался, что чуть не заплакал.
Пока взрослые беседовали, я ползал и скакал, играя с шустрыми малышами и механической собакой. Мы прятались в укромных уголках мастерской, а она с заливистым лаем находила нас. Вот бы сюда Фидело!
— Загостились мы у вас, — сказал Галс, вставая из-за стола. — Нам пора отчаливать, скоро вечер. Утром мы должны быть уже дома, а то Джой будет волноваться. Еще и якорь надо на пристань доставить, а это не легкая задача.
— Дружище, за якорь не волнуйся. Оглянуться не успеешь, он уже на шлюпе вашем будет, — успокоил его кузнец Венди.
— Знаешь, для чего у нас воздушные шары? — спросил, усмехнувшись, Валоро.
— Для чего, если не секрет?
— Для транспортировки тяжелых грузов. Улочки, сам видел, у нас, узкие, крутые. По ним разве спустишь вниз тяжелую пушку, например? Вот мы для этих целей и применяем воздушные шары.
— Гениально придумано! — поразился Старый Галс.
Мы тепло попрощались с изобретателем и его дружной семьей и вернулись в мастерскую Венди. Кузнец и подмастерье привязали якорь к воздушному шару, парящему над крышей, и мы втроем стали спускаться по кривым улочкам и крутым ступенькам на берег. Позади нас шествовал ученик Венди, держа в руках веревку, прикрепленную к шару. Тяжелый якорь плавно плыл по воздуху у нас над головами.

Книгу с последней версией можно читать и купить на Ридеро  https://ridero.ru/books/sekrety_formiko/