Был такой древнегреческий царь по имени Псих, имя которого стало нарицательным вследствии того, что он никак не вписывался в образ царя. Псих был слаб, труслив, обожал мучное и до смерти боялся своей жены Джекки. Собственно, царством управляла именно она, вплоть до того, что Джекки принимала военные парады и верительные грамоты послов, вручала ордена, награды и государственные премии, а также отменно вела финансовые дела государства. Роль Психа заключалась в том, что сей достойный царь ежедневно составлял меню. Что правда, то правда, - царь любил поесть и вполне профессионально разбирался в качестве подаваемых блюд. Горько приходилось тому повару, который осмелился бы подать на обед недоваренный черепаший суп или кровяной бифштекс. Расправа была равно скорой, торжественной и жестокой. Если это был недоваренный черепаший суп, то этого неуча резали на кусочки, присыпая раны солью, а в случае недожареного бифштекса он был бит колоссальной тяпкой, в назидание всем потенциальным претендентам на это опасное, но злачное место главного кулинара царства. Джекки, как умная женщина, в кулинарные дела мужа не вмешивалась, прекрасно понимая, что даже самому глупому царю всенепременно нужна какая-то отдушина, будь это охота на зайцев либо кухонные дела. Между прочим, сам Псих в этих кухонных делах весьма и весьма поднаторел настолько, что на века прославился изобретением неподгорающий сковородки и нескольких рецептов, в частности, когда в царство прибывали выдающиеся герои, такие, как, например, Беллерефонт или Неоптолем, на стол подавали несравненный жульен, одним из ингредиентов которого были грибы, но не парниковые шампиньоны, а самые настоящие трюфели из Перигора, выкупленные царем за сумасшедшие деньги - по двести евро за килограмм, которые он хранил в японском морозильнике, подаренном ему Гермесом. В копилку славных достижений царя входило также изобретение сладкого вишневого ликера, чипсов, метод горячего копчения скумбрии и омлет с абрикосовым вареньем, которое подавали ему на завтрак. Сама Джекки в еде была непривередлива, на завтрак ела овсянку с обезжиренным молоком и в свободное от государственных дел время занималась фитнессом.
Выйдя за Психа замуж, Джекки через год родила близнецов - двух безобразных девочек. Как назло, близняшки унаследовали от отца огромные носы, маленькие поросячьи глазки и непомерную любовь к еде, так что уже через пару лет ходили переваливаясь, вечно хрустя чипсами. Узрев таких отпрысков, мамаша махнула на них рукой и поручила их воспитание отцу, что означало полнейшую свободу действий. Девицы вставали поздно, обжирались пирожными и любили позлословить, хотя маму не любили и побаивались, стараясь лишний раз ей на глаза не попадаться. Отцу было наплевать, что едят близнецы, - манную кашу или жареные сосиски с кетчупом, поэтому Астидамия и Ликодамия царя-батюшку любили и вечно выпрашивали у него лакомства.
Когда девочкам исполнилось пять лет, Псих решил день рождения своих любимиц должным образом отметить (лишний повод попировать). На обед были приглашены также соседние царьки, в том числе некий Психокомп, его двоюродный брат с супругой Праксифеей. Вот тут и произошла цепочка событий, итогом которых стало пополнение богов в свите прекрасной Афродиты.
В то самое время у царя Психокомпа гостил герой Мелеагр, кузен его жены, необычайно мужественный, красивый парень лет двадцати пяти. Разумеется, получив приглашение на обед, Психокомп прихватил с собой также гостя (в те времена, как и нынче, народ обожал халяву) и процессия на выходных золоченых колесницах прибыла во дворец Психа, где была радушно встречена самим царем, который, потирая ручки, предвкушал пышное застолье.
Герои древности были красивы и мужественны. Другое дело, что каждому из них была уготовлена своя, уникальная судьба. Ежели какой герой был сыном Зевса и любимцем прочих богов, то к нему отношение было совсем другое, как, например, к Гераклу. Другому персонажу, хитрецу Одиссею покровительствовала Афина, всячески покрывая его темные дела. Прочим же была уготовлена совсем иная несчастная судьба - тому же Мелеагру или Пирифою. Однако, будучи молодыми, все герои пользовались всеми атрибутами своего, так сказать, героического начала, в частности, вниманием женщин, как простых пастушек, так и цариц, а иногда - даже богинь, как это произошло, когда Афродита втюрилась в Адониса. Прослышав, что на обед к ним пожаловал сам Мелеагр, царица, обычно игнорирующая званые рауты, пожелала на оном присутствовать, для чего целых два часа провела в своих покоях, прихорашиваясь и наводя соответствующий марафет, использовав для такого случая косметику от Нины Риччи, которую хранила пуще зеницы ока.
Обед удался, поскольку Джекки всячески желала выказать себя гостеприимной хозяйкой и понравиться Мелеагру. Сидя напротив героя, царица невольно сравнивала его с мужем.
- Вот бы такого красавца в мужья.
И совершенно неожиданно в голове ее мелькнула крамольная мысль.
- Да, мужем он мне быть не может, но вот любовником...
Раз появившись, мысль стала разрабатываться.
- Милые гости, я вам хочу показать наш зимний сад.
И когда гости прошли в сад, Джекки устроила так, что дверь захлопнулась, а свет вырубился, оставшись с Мелеагром наедине.
- Милый Мелик, я специально подстроила эту встречу, чтоб сказать удивительную вещь.
- Ну, ну, - подбодрил ее герой.
- Я недавно была у оракула в Дельфах и знаешь, что мне пифия нагадала?
- Понятия не имею.
- Что если вдруг я сойдусь с героем двадцати пяти лет в день моего рождения, то наш ребенок станет бессмертным.
- Ты хочешь сказать, что наш ребенок станет богом?
- Или богиней.
- Хорошо. Мне действительно двадцать пять лет. А у тебя и правда сегодня день рождения?
Джекки молча вытащила из кармана свидетельство о рождении и протянула его Мелеагру.
Мелеагр, как и большинство героев, был неграмотен, но ударить в грязь лицом не пожелал и с умным видом взглянул на метрику.
- И что же ты предлагаешь?
- Господи, какой осел! - подумала Джекки, но вслух произнесла, - Ежели наш ребенок станет бессмертным, то и мы войдем в историю, как его родители.
Тут Мелеагра осенило.
- Где тут твой будуар?
Джекки усмехнулась напышенности момента и повела героя в ближайший закуток. Через десять минут любовники вышли оттуда и Джекки включила свет. Натурально, никто ничего не заподозрил и компания отправилась пить чай на веранду. Прощаясь, Мелеагр задержал руку Джекки в своей руке.
- Милая, я тебя полюбил и намерен после совершения подвигов вернуться и жениться на тебе.
- Но Псих...
- Психа я убью, если он будет мешать нашей любви. А теперь, мне пора. Да, если родится мальчик, назови его Ойнеем, в честь моего отца, а если родится девочка - называй ее как хочешь, пусть даже в честь Психа.
Мелеагр хмыкнул и неуклюже сострил.
- А ведь он соответствует своему имени, не так ли?
Через девять месяцев у Джекки родилась чудесная девочка. Она была настолько красивой, что царица несколько сконфузилась.
- Черт подери, а ведь явно видно, что такая красавица от такого урода родиться попросту не могла. Что делать, а?
И тут ей на ум пришло простое и изящное решение.
- Псих, милый, у нас родилась чудесная девочка. Ты не поверишь, но она - твоя копия. Давай же назовем ее Психея, а?
Разумеется, Псих ей поверил, девочку назвали Психеей, а царь невероятно возгордился.
- Прикинь, какая у меня жена. Родила девочку, ужас как на меня похожую и попросила назвать в честь меня - Психеей, - хвастался его величество соседнему царю Психокомпу, - А не выпить ли нам по этому поводу вишневого ликера? Что? Лучше водки? Ну, водки, так водки. Эй, кто там...
Ясное дело, близнецы Психею возненавидели. Да и за что любить-то? За то, что она такая красавица, в то время, как они безобразны? За то, что у нее была великолепная стройная фигура, а сами они были коротконоги и приземисты.? За то, что лицо у Психеи было белее молока, глаза синее неба, а носик и ушки маленькие, в то время, как близнецы являлись обладателеями чуда - длинных продолговатых розовых бородавок, расположенных прямо у входа в ноздрю, отчего создавалось впечатление, что из огромного носа величественно вытекает жирная сопля. Ясно, что с такими данными полюбить сестричку было сверх сил, а вот возненавидеть - раз плюнуть.
Прошло шестнадцать лет. Близнецам было двадцать лет и им страшно хотелось замуж. Однако не все было так просто. Правда, Ликодамии удалось все-таки выскочить замуж за одного из сыновей царя эпигонов Промаха, однако, весьма и весьма неудачно. Приблизительно через месяц после свадьбы царевич повесился, оставив предсмертную записку: " Жизнь превратилась для меня в пытку. Почему? Не хочу ни на кого намекать, но еще месяц назад я был счастлив." Царю Промаху стало ясно, что все дело в Ликодамии. Видеть женщину, из-за которой погиб его сын, было для него невыносимым, а потому он под благовидным предлогом отослал ее к обратно к отцу. Не лучше обстояли дела у Астродамии. После долгих, упорных переговоров жениться на ней согласился, было, невероятно бедный царь острова Пупсос. Бедняга в сопровождении двух слуг прибыл к Психу и был тепло встречен. Но только лишь бедняга-царь узрел суженую, так в ту же ночь скончался от обширного инфаркта. Были еще несколько случаев, когда, например, к близнецам сватались силачи из племени лестригонов, наводящие ужас и страх на людей. Однако по необъяснимой причине корабль, полный лестригонов, внезапно затонул у самого берега, причем из команды спасся только юнга, да и тот сошел с ума, показывая на море и непрерывно приговаривая "Олохой, молохой". Данные события благожелательности старшим сестрам не прибавили, наоборот. Характер близнецов окончательно испортился, выдавив на поверхность злобу на весь мир и страстное желание погубить младшую сестричку, которой эти твари приписали все свои несчастья.
Высшие богини имели право держать свиту из нимф и низших богинь. То есть, из олимпийских богинь этим правом обладали Гера — жена Зевса, Деметра — богиня плодородия и земледелия, Гестия — богиня домашнего очага, Афина — богиня мудрости и справедливости, Афродита — богиня любви и красоты, Артемида — богиня охоты, покровительница всего живого на Земле. Разумеется, верхом глупости было отказываться от свиты, ежели она тебе по рангу полагается. Тем не менее, такая глупышка в лице Гестии, старшей сестры Зевса существовала. В свое время отвергнутая Зевсом, бедная богиня дала обет безбрачия и вела скромную, тихую жизнь, коллекционируя спичечные этикетки. Зато остальные богини вовсю пользовались своими правами. Естественно, наиболее пышной свитой обладала царица богов Гера. Куда бы ни она ни шла, за ней плелись полубогини, нимфы и жрицы, часть из которых состояла на службе ее мужа, Зевса, в качестве осведомительниц. Зато единственная, которая имела в своей свите особ мужского пола, была прекрасная богиня любви Афродита. В частности, прислуживали ей бог брака Гименей и бог любви Эрот. Оба персонажа были ее детками, хотя и от разных отцов. Гименей был сыном Диониса, а Эрот - сыном бога войны Ареса. Гименей был бледным чахлым, печальным юношей лет двадцати меланхолического нрава и оживлялся лишь при бракосочетаниях, приняв на грудь большой кубой вина. Тут, видимо, сказывалась плохая наследственность - именно Дионис был известен, как самый злостный потребитель спиртосодержащих напитков и развратных оргий. Эрот же, наоборот, являл собой образ энергичного шалунишку и проказника. Наделенный полномочиями пронзать сердце жертвы золотой стрелой, внушающей любовь к тому или иному субъекту, имя которого было нацарапано на стреле, Эрот являлся грозой богов и смертных. Даже сам великий Зевс не остался в стороне от выходок капризного ребенка и не раз звонил Афродите и просил повлиять на резвого шалуна. Тем не менее время идет, детки растут. Вот и Эрот вырос в прекрасного, красивого юношу и стал проявлять недюжинное внимание к особям противоположного пола. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, Гермес, заигрывающий в то время с Афродитой, подарил ее сынишке складные белоснежные крылья с бесшумным, механическим сервоприводом. Эроту крылья пришлись по вкусу, поскольку с их помощью можно было перелетать с места на место гораздо быстрее плюс бесшумнее.
Как-то раз, пролетая над царством Психа, Эрот заметил трех девушек, стоящих у парапета набережной. Включив устройство-невидимку, божок подлетел к девушкам и прислушался к из разговору.
- Милая Психея, все, что мы тебе говорим, истинная правда.
- И заметь, что мы делаем это ради твоего же блага, - подхватила другая толстушка.
- Да, да. Их внешность обманчива. Они могут быть красивы, но в душе они жестоки.
- Так что остерегайся их, сестра. Бери пример с нас. Ведь мы, царские дочки могли хоть двадцать раз выйти замуж. Но всякий раз и я, и Ликодамия замечали в глазах женихов коварство и свирепость. Будь крайне осторожна, а еще лучше - дай обет безбрачия и стань жрицей Артемиды.
- Как же мне стать жрицей Артемиды, когда я терпеть не могу охоту?
- Ну, тогда Деметры. Будешь ходить с ней по полям, лугам, помогать ей взращивать урожай.
- Терпеть не могу луга и поля. Вы же знаете, какая у меня нежная кожа. Я же сразу сгорю.
- Деметра даст тебе крем от загара.
- Все равно не хочу. Я, пожалуй, стану жрицей Афродиты. Меня тянет к богине любви.
- Нет, нет! - в один голос закудахтали коротышки, - только не это. Ты не знаешь, что это значит - быть в ее свите. Это же рассадник распутства! Бесстыжего, сладострастного распутства. Да разве подобает царской дочери думать об этом? Ты что, думаешь, нас с Астродамией туда не приглашали? Приглашали, будь уверена! Не раз и не два. Да только мы не могли позволить себе этого. Не правда, сестричка?
Терпение Эрота лопнуло.
- Ничтожные, завистливые существа. Вам мало не покажется.
Эрот вытащил заветный гвоздик и нацарапал на двух стрелах слово "Ксуфоцит" - имя самого безобразного лысого, хромого одноглазого слугу-ассенизатора, который шел с ведром по своем служебным делам. Вжик, вжик. Сестры встрепенулись и, как гончие собаки, помчались к нему.
- Так, с вами я разобрался, - пробормотал Эрот, - теперь дело за тобой, моя красавица с нежной кожей.
Увидев Психею, Эрот был потрясен.
- Да ведь это же моя мечта.
Недолго думая, Эрот вытащил свою самую лучшую, заветную стрелу, нацарапал на ней красивыми буквами: "Эрот, сын Афродиты" и выстрелил красавице в сердце. Психея вздрогнула и подняла глаза.
- О, кто ты, скажи мне. Я люблю тебя, я ощущаю тебя, но не знаю, кто ты и не вижу тебя, Откройся мне, прошу тебя.
Тут Эрота осенило.
- Почему бы мне не проверить мои способности на самом себе?
Сказано-сделано. Эрот вытащил еще одну стрелу, покороче, написал не ней "Психея" и выстрелил себе в сердце.
- Ах, моя прекрасная Психея, как я люблю тебя.
- Кто ты? Я не вижу тебя, но знаю, что я люблю тебя, люблю, люблю.
Как всегда, находится чурбан, который нарушает идиллию.
- Психея, мама Джекки срочно зовет тебя к себе в казначействе. Она не может найти отчеты за прошлый год...
- Прощай, друг милый, увидимся мы ль вновь?
- Увидимся, любимая, сей же ночью жди меня. И смотри, никому ни о чем не рассказывай.
Заработали сервомоторы и Эрот взмыл в небо.
Ночью Психея никак не могла уснуть.
- Был ли это сон наяву?
Наконец, когда глаза ее уже закрывались, Психея почувствовала, что рядом с ней кто-то есть и этот кто-то с легкостью поднимает ее. Она хотела, было, вскрикнуть, но лишь слабый стон вырвался из ее груди. В мнгновение ока она очутилась в богатом дворце, на роскошной кровати. А он, ее возлюбленный, обнимал и целовал ее. О, как это было прекрасно. Психея совершенно потеряла чувство времени и очнулась уже под утро, в своей кровати.
За завтраком девушка не ела и беспрестанно думало о нем.
- Боже мой, кто же это был? Неужели, бог? Но какой? Наверняка, красивый и нежный, - решила Психея.
Несколько недель Эрот прилетал и увозил девушку к себе, где она, млея от счастья, наслаждалась его ласками. Психея стала рассеянной, на вопросы отвечала невпопад и, как дурочка, блаженно улыбалась. Такое поведение не прошло назамеченным.
- Психея, что с тобой? Уж не влюбилась ли ты?
- Да, милые девицы, как вы полюбили хромого Ассения, так и я полюбила его.
- Кого это его?
- Я не знаю его имени и даже не видела его. Но я знаю, что мы друг друга любим.
Сестрицы призадумались, а после заставили Психею подробно рассказать о происшедшем.
- Милая сестричка, для начала ты должна узнать, кто же этот добрый молодец. И мы, исходя из твоих же интересов, предлагаем тебе вот такой вариант. Как только твой избранник уснет, зажги свечку, приблизь ее к его лицу и посмотри, кто же это.
- Милые сестры, я всегда знала, что вы меня любите...
Свеча была совсем не простой. Пропитав парафин концентрированным соком беладонны в смеси с отваром корней цикуты, сестры получили гремучую свечу. Попав на тело, яд немедленно разъедал кожу и впитывался в кровь, отчего наступала быстрая, но мучительная смерть. Таким образом, можно было надеяться одним выстрелом убить двух зайцев - и Психею, и ее неведомого любовника.
Та ночь оказалось столь же чудесной, сколь и предыдущие. Как и ранее, Эрот перенес ее к себе во дворец и там на роскошном ложе влюбленная парочка занялась обычным делом. Наконец, утомленный любовник уснул, а Психея, дрожа от страха, трясущимися руками зажгла свечку и поднесла ее к лицу возлюбленного. О, великие боги! Как же он был красив! С белоснежно-матовым лицом, прямым носом и роскошными, мягкими каштановыми волосами. И чем больше смотрела на него девушка, тем сильнее становилилсь ее чувства. Вдруг веки Эрота затрепетали, он открыл глаза, красивые миндалевидные, черные глаза и увидев склоненную над ним Психею, улыбнулся. И надо же - именно в этот момент капли расплавленного парафина упали богу прямо в глаза. Вскрикнул от жгучей боли Эрот и, закрыв глаза, взмыл в небо. Горько заплакала Психея. Смешались в ней чувство вины за причиненную Эросу боль и чувство невосполнимой потери. Долго-долго плакала она, зарывшись лицом в подушку, как вдруг почувствовала чье-то прикосновение. Обернувшись, она увидела не Эрота, нет, а существо среднего роста, так и пышащее энергией, с живыми, маленькими глазками и пронзительным взглядом.
- Не бойся меня, крошка, я - Гермес. Ты обо мне слышала?
Не смея шевельнуться от страха, девушка кивнула.
- Так вот, мне поручили отвезти тебя обратно во дворец твоего отца Психа.
Гермес фыркнул,
- Ну и имя. Псих. А тебя, конечно, назвали в его честь. Ну ладно, собирайся.
Отчаяние придало Психее смелости.
- А кто же мой возлюбленный?
Гермес рассмеялся.
- Как? Ты до сих пор не знаешь, кто тебя ласкал и целовал? Вот это номер. Да ведь твой возлюбленный - Эрот, бог любви, сынишка божественной Афродиты.
Гермес помолчал, затем внимательно взглянул на девушку.
- Но я Эрота понимаю. Ты прекрасна и достойна его любви. Вернее, была достойна. Улавливаешь разницу?
- Что ты имеешь в виду? - холодея, спросила Психея.
- Капли расплавленного парафина с добавлением яда цикуты напополам с соком беладонны, моя красивая. Капли эти попали Эросу в глаза. В оба глаза - и левый, и правый. И по предварительному диагнозу, вынесенному нашим доктором Асклепием, твой возлюбленный, скорее всего, ослепнет.
- Нет!!!
- Увы, милочка, да. Асклепий редко ошибается и если он сказал, что надежд практически нет, значит, оно так и есть. Ты, видимо, не знаешь, что глаза богов и смертных устроены одинаково и если поврежден зрительный нерв, то сделать ничего нельзя.
- Я думала, организм богов способен к регенерации органов, в том числе глаз.
- Никто не знает, когда этот механизм срабатывает, однако, скажу тебе, достаточно редко, в основном, под влиянием каких-либо сверхэмоций. И надеятся на это нельзя.
- Но ведь можно сделать операцию, не так ли?
- Не умничай. Боги лучше тебя знают, что делать. Прямо сейчас Асклепий вызвал своих сыновей Махаона и Подалирия и проводит с ними консилиум, в то время, как Афродита места себе не находит и давно убила бы тебя, если б не любовь Эрота к тебе.
- Скажи мне, где мы?
- Во дворце Афродиты. А Эрот сейчас лежит в левом крыле здания, где располагаются операционная, реанимационный бокс и прочие подсобные помещения.
- Я никуда не пойду. Я должна остаться здесь и быть рядом с ним.
- Глупая, об этом и не думай! Если ты попадешься на глаза Афродиты, то в лучшем случае она превратит тебя в крысу, а в худшем - наградит проказой. И ты будешь воочию видеть, как отваливается твой нос, мясо с твоих рук и ног. Ты ослепнешь, оглохнешь и превратишься в овощ.
- В овощ? Как это, в репку?
- Дура. Это расхожее выражение, означающее, что ты будешь парализована и лишена возможности выразить свои чувства, хотя жгучая боль непрерывно будет терзать тебя.
Воля Психеи была непреклонна.
- Будь, что будет. Я остаюсь.
- Что ж, долго ждать приключений тебе не придется.
Гермес прищелкнул костяшками пальцев, подмигнул Психее и моментально исчез.
Оставшись одна, девушка задумалась.
- План. Мне нужен план действий. Вот, сейчас выйду в коридор и блямс! - навстречу Афродита. И что я ей скажу? Смилуйся, великая богиня? Я больше не буду? Нет, не то. Может, сказать ей, что это было случайно? О, боже мой! С чего бы это парафин оказался ядовитым? Разве это может быть случайным? Разве я могу сказать, что, мол, так и так, купила из магазина комплект свечей и что сама не знаю, как оно так вышло. Да, но богиня и слушать меня не захочет. А кстати, ведь свечку мне дали мои сестрички. Откуда они ее взяли? И вдруг им в глаза также попадут отравленные капли? О, боги! За что мне такие мучения? Ведь я каждый божий день ходила в храм и молилась олимпийским богам. Да, да, у меня же был список богов во главе с великим Зевсом и каждого бога либо богиню я отдельно упоминала.
Так и не придумав ничего путного, Психея встала с кровати, поправила прическу и робко вышла в коридор.
Как и предсказывал Гермес, приключения начались, только лишь она свернула за угол широкого коридора, очутившись перед великолепно одетой, высокой статной женщиной немыслимой красоты. Конечно же, Психея сразу же догадалась, кто это и пала ниц.
- О, великая богиня, возьми мою ничтожную жизнь за ту боль, которую я причинила тебе и твоему сыну. К чему мне жизнь, когда именно я явилась причиной страданий богов любви.
- Не думай, что повинные слова могут служить основой для прощения. Ты виновата и будешь наказана. Если Эрот ослепнет, то я прикажу выколоть тебе глаза, отрезать нос, язык и уши, после чего брошу на съедение голодным псам.
- А если он выздоровеет?
- Ты, нахальная девка, не должна задавать мне такие вопросы. Эй, слуги, отведите эту особу в черную комнату и стерегите пуще зеницы ока. Очень скоро я с ней встречусь.
Комната, куда ее отвели, была скорее похоже на темницу. Богато отделанную, но темницу. Ни одного окна в громадной, роскошно обставленной комнате, лишь мягкий, полусвет, так, что невозможно было ничего детально разглядеть, лишь контуры предметов. Невесть откуда на столике появлялась и исчезала еда с чистой водой, а Психея не могла даже представить, сколько же времени прошло со дня заточения. Наконец, когда она почувствовала, что сходит с ума, дверь отворилась.
- На выход, - процедил тот самый слуга, который ее запер.
- С богом, - прошептала девушка и вышла из ненавистной комнаты.
Афродита восседала на высоком троне и читала толстую книгу, не обратив на вошедшую девушку никакого внимания. Психея упала на колени и, чтобы привлечь внимание богини, стала биться головой о мраморный пол.
- Встань, гнусное, злобное создание. Мои химики синтезировали яд, которым ты начинила свечку. Какое лицемерие! Какие познания в естественных науках!
- Я...
- Заткнись! Ты должна говорить лишь с моего позволения. Так вот слушай мою волю. Тебя сей же час отведут на мой личный элеватор, где в одну кучу смешаны овес, пшеница и ячмень. И ты не выйдешь оттуда, пока не разделишь все эти ингредиенты. На все про все - тебе один день. Разделишь зерна - получишь следующее из четырех заданий. Не разделишь - пеняй на себя. Поняла, дурочка?
- Поняла, великая богиня.
Боги любили развлекаться и искали для этого любой повод. Величайшей мастерицей этого дела и по совместительству выдающейся интриганкой являлась царица богов, жена и сестра светлейшего громовержца, великая Гера. Чары Афродиты или Эрота на нее не действовали, поэтому оба они были бы ей равнодушны, если б не Зевс, которому доставалось по первое число. То пустит Эрот стрелу и заставит молниепроизводителя полюбить другую сестру, Деметру; то, как бы насмехаясь, обратит его внимание на дочь Деметры, прекрасную Персефону. Бедняга рвал и метал, однако, приказать Афродите не мог - лишь просил несколько сдержать проказы Эрота, хотя подчас его стрелы приносили повелителю прекрасные минуты счастья и непередаваемых ощущений. Поскольку Гера позволить себе такие фокусы не могла, она всеми фибрами души ненавидела и Афродиту, и взбалмошного Эрота. Разумеется, несколько раз ей удавалось Афродите здорово насолить, как это было, когда Гелиос шепнул на ушко ее мужу, Гефесту, что, мол, пока ты тут куешь разную ерунду, твоя жена занимается плотскими утехами с Аресом. В тот раз весь Олимп в полном составе наблюдал, как барахтаются в золотых сетях Гефеста незадачливые любовники, а мстительная Афина, недолюбливающая Афродиту, даже сняла всю сцену на видеокамеру. Или же подстроить так, чтобы Артемида, также неприязненно относившаяся к Афродите, якобы ненароком натравила на ее любимчика Адониса свирепого вепря. Так и сейчас. Подметив любовную интрижку между Эротом и Психеей, именно великая богиня надоумила сестер изготовить отравленную свечку и осветить лицо спящего возлюбленного. А когда ядовитые капли попали ему в глаза, Гера подговорила бродячего оракула накаркать Афродите, что, де, Эрот не излечится, пока Психея не исполнит четыре условия:
1. Надо тщательно смешать по десять тонн овса, пшеницы и ячменя, а затем заставить ее разделить их в течении дня.
2. Поймать бешеную овцу со склона Киферонских гор и вырезать красную часть шкуры с ее загривка.
3. Принести литр воды из вод мрачного Стикса.
4. Добыть косметичку Персефоны, жены Аида, повелителя подземного царства.
5. После выполнения всех условий поплакать над лицом Эроса с тем, чтобы ее слезы попали на его глаза.
Психея тупо стояла перед колоссальной кучей зерна.
- Что делать, что делать. О боги не покиньте меня, подскажите мне, как выйти из этого положения. Великая Гера, спаси и помилуй.
Гера материализовалась перед ней и хихикнула.
- Ты знаешь, кто я?
Психея бухнулась на колени.
- Знаю. Ты великая и прекрасная Гера, красивей которой на свете нет.
Пассаж богине чрезвычайно понравился.
- Встань, милая. Ты мне нравишься своей объективностью и я помогу тебе. Надеюсь, ты насекомых не боишься?
- Нннннеееееет.
- Ну и ладно. Знай же, что бы ни случилось, ты должна молчать. Пикнешь - чуда не произойдет. Прощай.
С этими словами Гера исчезла. Наступила звенящая тишина. Психея чувствовала, что сейчас что-то произойдет и напряженно ждала. Вдруг в дальнем углу зала она увидела какое-то движение, возню и уже через несколько секунд полчища термитов сновали у ее ног, растаскивая зерна и образуя новые кучи. На глазах эти кучи росли, а Психея стояла, как завороженная, не смея не то что крикнуть, а даже шевельнуться. Прошло, наверное, часа два и пожалуйста - старая, гигантская куча исчезла, а взамен термиты навалили три однородные кучи, после чего в организованном порядке исчезли. Психея облегченно вздохнула и направилась к двери.
- Чего надо?
- Передай Афродите, что я завершила работу.
- Врешь!
- А вот и не вру. Сам взгляни и убедись.
Афродита прошлась мимо кучи.
- А ты очень и очень непростая девушка. Что ж, первое задание я принимаю. Теперь посмотрим, как ты справишься со вторым. У твоего отца овцы были? Отлично. Так вот. На Киферонских горах живет овца. Такая, знаешь ли, необычная овца. Это бешеная овца и поймать ее не могут вот уже семь лет. Ты должна будешь эту овцу поймать и срезать часть красной шкуры с ее загривка. Задание ясно? Шагом марш.
Психея собрала в дорогу сыр, сушеное мясо, несколько лепешек хлеба, бурдюк с водой и пошла. Девушка добрела до ближайшего леса и решила отдохнуть. Сидя под могучим платаном, Психея с аппетитом поела, выпила воды и только собралась в путь-дорогу, как увидела старика.
- Здравствуй, добрый человек.
- Здравствуй, красавица. А не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть. Я вот уже третий день ничего не ем.
- Конечно найдется. Вот, возьми все, что есть в этой котомке. Тут и сыр, и мясо, и лепешки. А если хочешь воды, то она в этом бурдюке.
К своему стыду, Психея ужасно обрадовалась, что до встречи со старичком успела плотно пообедать.
- Спасибо тебе, дитя мое. А куда ты, собственно, направляешься?
- К Киферонским горам.
- Дитя мое, видишь вдалеке синеют холмы? Так вот, это и есть Киферонские горы. кстати, будь осторожна. Вот уже несколько лет по этим склонам бродит бешеная овца, от прикосновения к которой люди и звери сами заболевают бешенством и в страшных мучениях гибнут.
- Так вот, что задумала коварная Афродита, - подумала девушка.
- Спасибо за предупреждение, добрый человек.
- А тебе спасибо за еду.
Психея дошла до склона горы, села на камень и принялась разглядывать склоны холмов и размышлять. Наконец, ничего не придумав, Психея легко забралась на дерево и заснула. Пробуждение было кошмарным. Под деревом бегала здоровенная овца и периодически поглядывала наверх. Действительно, на загривке у овцы красовалось красное пятно и эту часть шкуры следовало срезать и вручить Афродите. Прошло несколько часов, а овца не уходила. Наоборот. Наевшись травы и напившись воды из соседнего ручейка, овца легла под дерево и задремала.
- Совсем, как собака, - подумала девушке, - но что мне делать? Спуститься и заразиться бешенством? Остаться наверху и погибнуть от голода? Нет. Буду ждать, сколько смогу. О, великая Гера, помоги мне, умоляю.
Черз несколько минут неожиданно раздался треск и гигантский сук полетел вниз, очень удачно придавив овцу. Подождав для верности еще несколько минут, Психея спустилась вниз, оттащила сук в сторону и стала прикидывать, как же срезать часть шкуры, не касаясь ее. Наконец, ее осенило.
- Для такой цели ничего не жалко.
Девушка вытащила из сумки свои любимые серые лайковые перчатки, достала острый перочинный нож фирмы "Золинген" и аккуратно срезала красную часть шкуры. Далее Психея вылила воду из бурдюка и бросила внутрь срезанный лоскут, после чего тронулась в путь и уже на следующий день преклонила колени перед Афродитой.
- О, великая богиня, вот искомая шкурка, не вели казнить.
Афродита внимательно осмотрела шкуру.
- Ладно, теперь третьее задание. Ты, милая, должна будешь принести мне литр воды из вод Стикса. Знаешь такую реку? Не знаешь? Ну, темнота. Это ж знаменитая подводная река. И смотри, не перепутай. Там, в царстве Аида, много рек - Ахеронт, Стикс, Флеготон, Лета. Ты должна будешь принести мне воду именно из Стикса. Поняла? Вот тебе банка.
Печально бродила Психея по чудесному саду Афродиты.
- Стикс, Стикс... Как же мне живой туда добраться? О, великая Гера, вновь молю тебя о помощи.
На дереве сидела крупная серая ворона. Когда Психея дошла до дерева, ворона каркнула.
- Следуй за мной. Я доведу тебя до нужного места.
Ворона взлетела, а изумленная девушка направилась за ней. Через день они дошли до странного места. Тут и там из под земли вырывались клубы желтоватого дыма, пахло сероводородом. Ворона села на валун и прокаркала:
- Это здесь. Готовь веревку.
Психея подошла к этому месту и увидела круглое черное отверстие, уходящее вглубь. Как она ни старалась, рассмотреть что-либо не представлялось возможным.
- Что ж, попытка не пытка.
Психея перевязала горлышко банки крепкой веревочкой и принялась медленно опускать ее в дыру. Наконец, когда бечева уже кончалась, она почувствовала, что усилие ослабло. Вытащив банку на поверхность, Психея подивилась. Вода в банке была яркозеленого цвета и неприятно пахла. Девушка пустилась в обратный путь и вскоре вручила банку с водами Стикса богине любви. Богиня выглядела рассерженной.
- Последнее задание будет потруднее первых. Принеси мне косметичку Персефоны, жены мрачного Аида. Я давно на нее зарилась.
- Интересно, поможет ли мне Гера? - единственное, о чем думала Психея, выходя из кабинета Афродиты.
Естественно, Гера не могла на полдороге остановиться и не довести до конца задуманное. Узнав о поручении Афродиты, царица немедленно связалась с племянницей.
- Персик, привет. Давно не виделись, а?
- Да, тетя Гера, давно.
- Как там мой братец поживает? Не обижает тебя?
- Да нет, все нормально. Только вот скучно тут, хотя я набрала оркестр и каждый вечер слушаю живую музыку. Вот сегодня вечером музыканты будут исполнять третий концерт Аполлона.
- Фортепианный?
- Ну да, тетя Гера.
- Я рада за тебя, девочка. Теперь о деле. Надеюсь, у тебя есть запасные косметички, копии твоей личной?
- Конечно.
- Так вот. Мне срочно нужна одна из них. Ты можешь мне ее передать?
- Могу. Как раз через пару минут Танат должен вылететь на работу. Вот с ним я ее и отправлю.
- Не мне, милая. Скажи Танату, чтобы он передал ее Психее, дочери Психа. Она сейчас находится неподалеку от дворца Афродиты.
- Непременно передам, тетя Гера. Что-нибудь еще?
- О, нет. Целую тебя, Персик. Оревуар.
Персефона трижды хлопнула в ладоши и дважды притопнула ножкой, что на условном языке означало, что она вызывает к себе Таната.
Крылатый бог смерти Танат был несколько глуховат, а потому Персефоне понадобилось вызывать его несколько раз. Наконец, одетый во все черное, с демонической улыбкой на небритом лице Танат предстал перед царицей подземного царства.
- Слушаю тебя, повелительница.
- Надо бы купить ему слуховой аппарат, - подумала Персефона, а вслух добавила, - Возьми эту косметичку и передай ее Психее, дочери Психа. Повтори.
- Передать твою косметичку Галатее, дочери Меланиппа.
- Идиот. Я сказала Психее, дочери Психа! - заорала Персефона.
- Не надо на меня кричать, я прекрасно все слышу. Значит, передать сверток Психее, дочери Психа?
- Да, да. Проваливай.
Танат тяжело захлопал крыльями и улетел.
Психея, скрестив на груди руки, стояла на опушке леса, абсолютно не представляя, что предпринять. В сотый раз бедняжка заклинала.
- О, великая Гера, не оставь меня в беде. О, великая, красивейшая Гера, помоги мне.
И вдруг потянуло могильным холодом и в мгновение ока перед ней возникло высокое черное существо, с черными крыльями. От страха Психея не могла дышать.
- Ты и есть Психея, дочь Психа?
Девушка задрожала.
- Дддддааааа.
- Я - Танат, бог смерти. Готова ли ты спуститься в царство Аида?
- Нет, - крикнула Психея, - я не хочу идти с тобой в подземное царство. Я хочу жить и любить.
Танат рассмеялся.
- Ладно, ладно, я пошутил. Вот, возьми чемодан с притираниями. Это - подарок Персефоны. Надеюсь, мы с тобой рано или поздно встретимся. Прощай.
Танат положил на землю здоровенный, обшарпанный чемодан и улетел.
Психее понадобилось три часа, чтобы дотащить тяжеленный груз до дворца Афродиты. Богиня быстро открыла чемодан и изучила его содержимое.
- Больше заданий у тебя нет. Пойдем.
Афродита привела ее к знакомую спальню, где на роскошной кровати возлежал с закрытыми глазами Эрот.
- В знак милости я разрешаю тебе проститься с моим сыном, после чего ты вернешься домой и более никогда его не увидишь. Даю тебе три минуты.
Афродита вышла из комнаты, деликатно прикрыв дверь, а Психея наклонилась над телом возлюбленного и зарыдала. Натурально, по всем законам жанра поток слез достиг лица ее возлюбленного, окропил его глаза и чудо свершилось. Эрот открыл глаза.
- Психея, любимая, это ты?
Разумеется, Афродита ее обратно домой не отослала. Уступив настойчивым просьбам сына и предварительно посовещавшись с олимпийцами (подготовленными Герой), Афродита дала согласие на брак. Из уважения к богине любви свадьбу устроили в главном, банкетном зале Олимпийского дворца. Еще ни одна свадьба в мире не обходилась без происшествий. Так было и на этот раз. Братец Эрота, бог брака Гименей на радостях напился и не смог должным образом провести церемонию бракосочетания, так что гостям пришлось ждать несколько напряженных минут, пока его отпаивали содовым раствором. Зато потом была веселая пирушка, танцы и хороводы нимф. Вершиной церемонии была речь Зевса.
- Дорогие гости, я рад буду сообщить вам, что по решению олимпиского совета Психее присваивается титул богини нежной и преданной любви с соответствующими поломочиями и включением ее в состaв свиты нашей любимой Афродиты.
Таким образом, славная когорта богов прибавилась, чему Эрот был невероятно рад. Казалось бы все сказано и наступил хэппи-энд? Но нет, в этой истории точку поставил Гермес, которому Афродита поручила наказать вероломных сестер Психеи. С быстротой молнии Гермес достиг царства Психа и как бы невзначай встретил близнецов.
- Милые девушки, известно ли вам, что ваша сестра Психея находится во дворце Афродиты и ждет не дождется встречи с вами? Вы спросите, что же нужно для этого? Всего-то ничего. Надо подойти к краю обрыва, взяться за руки и прыгнуть вниз. Добрый Зефир подхватит ваши души и унесет к сестре, где вас ждет целый батальон женихов.
Гермес говорил необычйно внушительно. Сестры, не колеблясь, взялись за руки и сиганули вниз, а Гермес с Зефиром от души засмеялись.
- Глупые девушки, я говорил про ваши души, а не о ваших бренных телах. Что ж, зло должно быть наказуемо, не так ли, друг Зефир?
Бог западного ветра Зефир ужасно боялся Гермеса, а потому поддакнул.
- Ты как всегда прав, великий Гермес.
- О, кей. Полетели обратно на пирушку?
Вы спросите, а как же Псих? А что Псих. Псих, как и полагается, психанул и стал жрать в разы больше обычного, отчего через месяц заработал инсульт и скончался. Джекки обрадовалась, было, обретенной свободе, но очень скоро узнала о скоропостижной смерти Мелеагра. Царица также свихнулась и окончила свои дни в психиатрической клинике. Лишь одна Психея оказалось достойной обрести великое счастье.