Его звали Деметр.
Конечно, если быть точнее, то звали его Дмитрий Владимирович Князев, однако сам он всячески этому имени противился, предпочитая, чтобы окружающие на греческий манер называли его Деметром. Только так он чувствовал себя более-менее в своей колее. Лишь его жена в определённые моменты звала его Димой, что порой приводило Деметра в бешенство.
Деметру шёл сорок первый год, но взгляд выдавал в нём семидесятилетнего старика. Он был довольно высоким, длинным, худощавым и сутулым мужчиной с бледной и сухой, как наждачная бумага, кожей и светлыми волнистыми волосами до подбородка. На продолговатом овале лица располагались совсем даже не большие длинные и чёрные, как ночь, глаза, редкие ресницы, сморщенные веки, разлёт бровей, тонкий и острый нос, небольшие уши, высокие, чётко очерченные скулы, волевой подбородок, тонкие сухие губы, коротенькая бородка и лёгкая небритость, с каждым днём всё разраставшаяся. Одет он был почти всегда в свитер с высоким горлом, поношенные брюки, огромных размеров тёртые ботинки на шнуровке и, самое главное, старомодное однобортное чёрное пальто с растянутыми боковыми карманами, которое порядком пообносилось и явно нуждалось в починке, а то и вовсе в мусорном ведре. Жена много раз порывалась сделать именно это, на что в ответ раздавались бесконечные угрозы мужа разводом и разделом имущества, а то и чем пострашнее… Словом, было в его облике что-то, что поневоле выдавало в нём Родиона Раскольникова - угрюмый взгляд и одежда бедняка. При виде него сознание мысленно пририсовывало ему окровавленный топор за спиной.
Деметр был давно и глубоко женат. При этом чувство любви как таковое было мало ему знакомо - как иностранное слово, которое он мог когда-то услышать, смаковать на языке и спустя недолгое время благополучно забыть. Просто однажды, будучи студентом, он понял, что рано или поздно придёт пора связать себя узами брака, и не потому, что так принято, а потому, что ему нужен был тыл. Хоть один человек, который выполнял бы за него обыденную бытовую работу (которую Деметр на дух не переносил), готовил для него ужины и, разумеется, удовлетворял прочие его первичные потребности. Через пару месяцев подобных размышлений такой человек нашёлся - Татьяна Туманова, скромная и прилежная выпускница филологического факультета, небольшая ростом, чуть полноватая кудрявая сероглазая блондиночка с нежной персиковой кожей. Красавица и умница, гордость родителей-дипломатов - мог ли Деметр предполагать, что она хотя бы посмотрит на него, простого дворового мальчишку, угрюмого мечтателя из семьи рабочих? К тому же на тот момент у неё был жених, наследник огромного состояния… Но что-то внутри подсказывало Деметру, что именно эта женщина должна стать его спутницей жизни, именно эта и ни в коем случае никакая другая. Тот привык беспрекословно подчиняться своему внутреннему голосу. При этом, как было сказано выше, ни о каком возвышенном и светлом чувстве речи не шло - Татьяна устраивала его, устраивала по всем пунктам, только и всего. Завидев её однажды на побережье залива, одиноко блуждающую в тени деревьев, он, недолго думая, подошёл к ней, познакомился, разговорил. Татьяне незнакомец понравился далеко не сразу - неопрятный и злобный, да ещё и без гроша за душой… Однако время шло, и хрупкое девичье сердце таяло. Нашла она в нём что-то, чего не встречалось до этого ни в одном молодом человеке из её окружения, а именно абсолютную свободу поступков и слов, гордость, непритязательность, полное отсутствие погони за материальными благами, напыщенности, жеманности и манерности. Он был свободным, он был собой, он был настоящим. Он не пытался строить из себя кого-то при встрече с ней, не старался подкупить её дорогими подарками и широкими жестами - просто подошёл и откровенно сказал всё, что думает. Эта неподкупная честность покорила сердце Татьяны, а все остальные достоинства - даже те, которых не было, - начали сиять ореолом над головой Деметра. Ведь ей, как и любой земной женщине, было достаточно ухватиться за одно положительное качество мужчины, чтобы полюбить далеко и надолго, а другие она с лёгкостью додумывала сама. Спустя полгода отношений Таня (будем фамильярнее к столь очаровательной молодой особе) представила своего друга родителям и объявила о помолвке. Аристократичные мать и отец девушки, для которых благородство крови и происхождение человека имело немалое значение, были шокированы и нового спутника дочери не признали, да и благословения на брак не дали. Тогда Таня окончательно разорвала прежние отношения с женихом и ушла из дома - вслед за новой жизнью. Поженились Деметр и Татьяна просто и быстро. Жених пришёл в своём старом и горячо любимом пальто, невеста - в стареньком студенческом платье. В таком виде они пришли в ЗАГС, расписались и отправились гулять по берегу залива. Никаких гостей, никаких свидетелей, никакого ресторана и медового месяца. Таня быстро освоилась в крошечной мансарде Деметра, обустроив её по своему вкусу. Если раньше немногочисленные соседки преклонных лет сетовали на беспорядок, то теперь здесь явно ощущалось присутствие женщины - шум пылесоса, телевизора, радио, шкворчание масла на сковородке, запах мяса и выпечки. Супруга Деметра, несмотря на облик кисейной барышни и аристократическое происхождение, оказалась на редкость трудолюбивой и хозяйственной девушкой. Сам он испытывал чувство непередаваемого удовлетворения - всё получилось так, как он хотел.
По профессии, по призванию, по состоянию души Деметр был архитектором. Ещё в раннем детстве, неторопливо прогуливаясь вдоль улиц родного города, он с нескрываемым пиететом смотрел на здания и достопримечательности, встречающиеся ему на пути, и мечтал, что однажды научится конструировать точно такие же, а то и лучше. Всю начальную, среднюю и старшую школу он с упоением разглядывал и читал книжки с картинками зданий, осваивал черчение и основные математические расчёты. Деметр (тогда ещё просто Дима) бредил Нотр Дамом, Храмом Святого Семейства, благоговел перед ними, изучая их историю часами. Так что с выбором специальности по окончании школы проблем не возникло - юноша сразу же подал документы в престижный архитектурный университет, чем немного расстроил отца-электрика и мать-учительницу - не такого будущего они желали своему сыну. Тем не менее, отговаривать его и настаивать на своём они не стали. Учился он исправно, радовал успехами преподавателей - те прочили ему большое будущее и славу второго Антонио Гауди. На более старших курсах едва ли не все зачёты и экзамены тот сдавал "автоматом", тем самым получая ещё больше времени для совершенствования своего ремесла. Затем его способности нашли применение на практике - посыпались заказы, планы для строительства зданий… Какой студент может этим похвастаться? Эти успехи удовлетворяли Деметра и подпитывали гордыню, зарождавшуюся в его сердце. Единственное, что давалось ему с трудом - общение, взаимодействие с людьми. Девушки обходили стороной странноватого одержимого парня, юноши завидовали и не скрывали этого. Именно в те годы, за меланхоличность души и любовь к античности в архитектуре, за ним навеки закрепилось имя Деметр.
Однако время шло, а мечты так и оставались лишь мечтами. Деметру присылали заказы на планировку и конструирование исключительно торговых центров, кинотеатров и фитнес-клубов, что немало его расстраивало. Тонкая творческая натура требовала чего-то возвышенного, утончённого и прекрасного… Современные же запросы не терпели никакого своеволия. Поэтому заказов поступало всё меньше, отчего начал страдать семейный бюджет Деметра и Тани. Сама Таня понимала, что её молодость, её лучшие годы проходят зря. Ей хотелось жить насыщенной богемной жизнью, посещать театры и музеи, общаться с интеллигенцией, путешествовать, быть чьей-то музой… Вместо этого она ежедневно стирала, убирала, готовила. Нежная акварельная красота девушки со временем стала выцветать - волосы поредели и стали ломкими, прежде горящие глаза выцвели, кожа побледнела, женственные округлости сменились измождённой худобой. Таня до последнего не теряла надежды на лучшую жизнь - что её супругу обязательно дадут возможность построить огромный величественный собор, что они разбогатеют и заживут припеваючи, заведут детей… Да, Таня, как и большинство женщин, мечтала о детях. Неоднократно она говорила об этом мужу-архитектору, получая в ответ лишь презрительный измученный жизнью взгляд. Продолжать свой род Деметр никогда не стремился, и с возрастом нежелание лишь усиливалось. Но природа взяла своё, и спустя пятнадцать лет брака Таня узнала, что беременна. Мужа новость не слишком обрадовала, но рвать с узами брака он не стал - слишком удобным было для него место под крылом жены, да и вряд ли другие женщины смогут жить с таким, как он. Беременность, поскольку была первой у Тани, проходила тяжело - нескончаемый токсикоз, бессонница, волчий аппетит и боли в пояснице сделали её практически недееспособной, отчего застопорилась работа по дому. Деметра это не слишком волновало, но интересное положение жены порядком измучило - бессонные ночи со стонами и криками делали своё дело. Разумеется, случившийся на пятом месяце выкидыш стал шокирующей новостью и неприятным сюрпризом для всех, однако вместе с этим для Деметра это было словно гора с плеч. Впрочем, спустя полтора года Таня забеременела снова и родила чудесного сероглазого, как мать, мальчика. Родители долго метались между двумя выбранными именами, в результате чего первенец получил гордо звучащее имя Александр. Через три с половиной года на свет появилась крепкая, крупная девочка, поразительно похожая на отца огненно-чёрными глазами и суровым нравом. Её нарекли Кирой, что в переводе означало "госпожа".
Отныне Князевых стало четверо. Всё осталось по-прежнему: ютились они в квартирке на чердаке, жили на скудную зарплату отца и дивиденды матери. Дети росли, взрослели, между тем как напряжение в отношениях между супругами лишь усиливалось. Таня явственно ощущала на своих плечах с каждым днём растущую усталость - от мужа, детей, серости, обыденности, бедности и нескончаемого молчаливого одиночества. Деметр замечал перемены, происходившие в его жене, однако был слишком пленён меланхолией, в ледяных объятиях которой находился уже много лет, чтобы попытаться что-либо изменить. Величественные храмы и соборы так и стояли у него перед глазами, огромные, могучие, далёкие и нереальные… Деметра влекло в Европу, ему снился Китай, в ушах отдавался зов Латинской Америки. Архитектура - то единственное и немногое, что вызывало в мужчине чувства, хоть отдалённо напоминающие человеческие.
Когда ситуация становится напряжённой, натянутой, и это затягивается на длительное время, так не может продолжаться вечно - обязательно кто-то придёт и чиркнет спичкой, оборвёт нить, разрубит узел.
Дальнейшие события как раз-таки и стали той самой спичкой.