Семейство Пушкиных в Париже
Вкушало сладость вдохновенья.
Писали там свои творенья
И с этим были они ближе.
Сама природа Буживаля
Ласкала их и миловала.
И такт и рифму им слагала,
Листва деревьев стих шептала.
Иван Тургенев появился
С Италии с вестью явился:
"Волконские в Европе с сыном,
Венчаться будет он с любимой."
Тебе письмо, друг Александр,
Марией лично вручено.
Написано в Риме оно,
В дворце средь белых олеандр.
Конверт с сургучною печатью
В ладонях вспыхнул лентой красной.
Магией звал к себе, прекрасный,
Весь в ореоле благодатном.
Повязан бантом. Аромат
Духов изящный появился.
В руку поэта словно влился...
Безумной радостью объят,
Сорвал сургуч, и строки взглядом
Вдохнул в себя. Любовным ядом
Был поражён. За столько лет
Впервые получил ответ!
То было ему приглашенье
В Женеву выехать на свадьбу.
Готов, конечно, без сомненья,
Не мешкая, умчать с усадьбы!
Сборы недолги. Сын — то рад
Увидеться с мамой родимой!
И спозаранку милый сад
Их экипаж резво покинул.
Мелькали в окнах поля, речки,
Леса, дома, стада, местечки
И хутора, и деревеньки.
Но города, мосты, ступеньки-
Плоды стараний поколений,-
Затмили горы! К их величью
Пушкин имел всегда стремленье.
И Альпы были тем приличны.
...Давно то было: расставаясь
В Москве у Зины, опечалясь
Разлукой долгой, обменялись,
С Марией, страстно объяснялись.
«…Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессониц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет»…
Теперь с высот прожитых лет
Тон менторский претит ему.
Не помогает никому,
И проку с близкими в том нет.
С годами усмирился он,
С друзьями ровен, оживлён,
Но обязательный поклон
Готов отдать безмолвно он.
Чудачества не распыляет,
И модным франтом не блистает,
И маску он не одевает,
Рассудок больше удивляет.
Морочить свет ему не к месту.
Не ищет здесь себе невесту:
Перегорела тайна в нём,
И не блестят глаза огнём.
Все близкие с ним благосклонны,
Заметили, что осторожен,
Но философствовать он может,
И мудростью он одарённый.
В свои года он без долгов,
Ссудить друзьям всегда готов.
С банкиром дружен, капитал
Доверил верным лишь друзьям.
С Дантесом дочь там управляет,
Всем оборотом заправляет.
Считает деньги по программе:
Изобрели совместно сами.
«Блажен, кто во-время созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;..»
Кто утолил любовный голод,
И вещим снам не верен был,
И до седин своих дожил,
Не предавал, и дорожил
Заветом тех, кого любил...
Клянёт судьбу, разлуку с ней,
И кажется себе верней.
Надежда вспыхнула: скорей,
Карета, мчи нас прямо к ней!