см.РИС.Шарж на моего заместителя.
(рисовал во время службы..., заливку-расцветку делал уже сейчас, на фотошопе.)
Выхожу со штаба дивизии, собираюсь ехать по частям с функциями санитарно-эпидемиологического контроля. Дизентерия ведь полностью далеко еще не прекратилась. Просто перешла во вялотекущую фазу. Плюс как всегда об руку с ней, ходит вирусный гепатит. И у меня по прежнему нет зама- эпидемиолога. Спускаюсь вниз по ступенькам крыльца. Но мне на встречу, прямо лоб в лоб, поднимается какой то старший лейтенант. С медицинскими эмблемами в красных петлицах. Одет в повседневную форму. Лицо смуглое, с семитскими чертами, заувалированное под европейское.
-Товарищ капитан, разрешите обратиться, старший лейтенант Тверезовский. Прикладывает он кисть правой руки к обрезу околыша фуражки.
- Ну рискните, товарищ старший лейтенант, - типа шучу я.
-Я прибыл для дальнейшего прохождения службы в ваше распоряжение! Странно, букву «Р» выговаривает почти не грассируя.
- И в качестве кого же?
- На должность эпидемиолога дивизии, вашего заместителя. Оба-на, подумал я. Вот и снова армейское счастье привалило. Это же сразу половина моей нынешней работы с плеч долой. По такому случаю поворачиваю оглобли назад, в кабинет.
- Пойдемте со мной. Говорю ему и подаю руку. Здороваемся. Кисть руки, не смотря на жару, вроде не скользкая, сухая, но не жесткая. Страх как не люблю здороваться с теми, у кого руки жирно-потные, вялые, и пальцы как сосиски. Заходим в кабинет.
На мое предложение старлей докладывает, с 1984-1988 гг. Харьковский медицинский институт; 1988 – 1990 гг. Военно-медицинский факультет при Куйбышевском медицинском институте (г.Куйбышев), лечебный факультет. Последнее место службы НИИ, в городе Калинине - то бышь пардон, теперь Твери. Не могу сказать, что я когда либо относился предвзято к выходцам из научных учреждений. Но так как они люди обычно далекие от войскового звена, то не могу сказать что я сильно обрадовался появлению возле меня представителю сего закрыто-кулуарного клана. Было понятно и то, что не произойди развала Союза, это "светило науки", никогда бы не появилось на моей орбите. Но видимо какая то ситуация у него сложилась так что он был вынужден оказаться здесь.
Ну да ладно, как говорится дареному коню… Поживем посмотрим. Подобрали его для меня кадровики, по моей настоятельной просьбе, с помощью спецов СЭО округа. Я все никак не мог смириться с тем, что ко мне уже никогда не придут подготовленные именно для ВДВ, кадры из бывшей моей ВМедА. Тошно было мне смотреть на эти мешкообразные индивиды с гражданских институтов, и курсов «выстрел»*, под названием военно-медицинский факультет.
В наших взводах,в академии, были все как один, стройные, легкие, поджарые. А эти, смех один, а не военные. У него же задница, тяжелее всего остального туловища. Типичный кабинетный вояка.
А для того чтобы посмотреть на его реакцию, кратко объясняю , что у меня здесь увы, нет для него возможности продолжать заниматься извлечением бальзамов из пыли да из плесени. То есть здесь ему, не скоро засветит возможность переставлять любимые пробирки с микроскопами. Он что то там буркнул насчет того, что будет заниматься тем, чем я прикажу. И тогда кратко ввожу его в курс дела. Рассказываю о том что вся наша дивизия находится в состоянии беспрерывной борьбы с различными заразными напастями. Которые на данный момент куда актуальнее, чем румынская, турецкая и вся натовская угроза вместе взятые. Война вялотекущая, с переменным успехом. На данный момент наступило временное затишье. Но это не значит, что в любой момент не запылает с новой силой.
И теперь его задача, возглавить передовую линию этого фронта.
- Вы сможете потянуть эту работу? Задаю вопрос в лоб.
- Буду стараться, товарищ капитан. Посмотрел он не совсем уверенно, на меня в упор, из под широких, почти Брежневских бровей. Ну-ну, посмотрим,- подумал и я, - как МНС* сможет справиться с жесткой, полевой работой. Затем повел его в рядом расположенную, санитарно-эпидемиологическую лабораторию, которую и предстояло ему возглавить.
Как бы там ни было, но лично мне стало на треть легче тянуть службу. Чтобы оправдать свое назначение, новоиспеченному эпидемиологу пришлось на долго забыть о своей бывшей, скучной кабинетной службе. Со временем он стал неплохим исполнителем моей линии в профилактической работе. Учился на ходу, и довольно быстро. После того как я пару раз объяснил что для него в дивизии есть только два начальника. Командир дивизии, и я. Усвоил мгновенно. Очень скоро запищали командиры частей и командирчики подразделений, от его непрерывной систематической требовательности, и настойчивости. Чему я был только рад.
В этот период, меняя друг дружку почти постоянно в дивизии еще работали прикомандированные гигиенисты и эпидемиологи с санитарно эпидемиологического отряда округа. Видимо тогда их по штату там был переизбыток. Вот начальник этого отряда и распихивал по дивизиям и частям, чтобы глаза не мозолили. А так как у нас зараза давно спряталась по схронам и окопам, то они от безделья дурью маялись. Жили в одном из больших пустующих пока кабинетов поликлиники, и беспрерывно пьянствовали. Поначалу, как гостеприимный хозяин, я их даже снабжал, добывая всеми правдами и под обещания, различное пойло. Потом они уже стали сами нагло требовать, давай еще! В конце концов пришлось жутко возмутиться. В сердцах обозвал их насосами. Они поплакались на мое "нехорошее" к ним отношение, своему командиру. После чего им было приказано убыть на место постоянной прописки.
Заполокин.
Но вот пришло очередное лето и гости заявились вновь. И не простые, а сам главный профилактический доктор МОУ*, с Киева. Полковник Заполокин. Ситуация в тот период сложилась любопытная. В советские времена на территории Украины было три военных округа. Киевский, Прикарпатский и Одесский. Когда УССР, оторвалась как льдина от материка и ушла в свободное плавание, тут же начали кроить и рвать ее военную карту. Все кто до того служил в столичном округе, автоматически превратились в руководящие отделы для остальных округов. Так и этот полковник,начальник окружного Киевского СЭО, из обычного клерка, и вчера еще равного для своих товарищей по округам, волею судьбы превратился в начальника для них.
Теперь вчерашние уже соратники, благоговейно встречали его в своих поместьях, как гоголевского ревизора. Вот и наш, окружной начальник СЭО, полковник Лавренюк, решил привезти своего Киевского шефа, аж в Болград, отдохнуть. Типа с проверкой, пользуясь причиной как неблагополучного по эпидемической обстановке, гарнизона. Мне нужно было в очередной раз без особой на то надобности, крутиться. Изображать радушие и гостеприимство. Срочно пополнить запасы вино-мясо-колбасно-рыбных и прочих припасов. Он же естественно едет не один, а с целой свитой. Плюс сопровождение от насосов Одесских. Итого более десяти морд, а еще и мы, в качестве прислуги.
Пришлось само-собой, ставить в известность комдива, о прибытии киевского лиха. Потому что они же не спрашивают где все это я беру. Они только констатируют факты. Вкусно напои, накорми и в чистое спать уложи. А во что это обходится, никого и никогда не интересовало. И не дай Бог, чем нибудь не угодить. Напрягаю все подчиненные и косвенно задеваемые нами службы. Добываю все что необходимо, и встречаем не прошенных.
Первым делом,для вида, они всей свитой, совершают рейд по частям. Знакомятся с бытом и обеспечением личного состава. Долго общаются с комдивом и его замами, типа зампотылу и начальником отдела по воспитательной работе. Те как всегда заверяют что будут работать не покладая рук, лишь бы предотвратить появление очередных вспышек инфекции. Я и все присутствующие, прекрасно понимают что все это только красивые слова. Но всем так хочется в это верить.
После круиза по частям, и «трудных» баталий языком, уставшие гости потребуют отдыха. А у нас уже давно все под парами. Осталось рассесться по машинам, и вперед, на тринадцатый километр. Там находится дивизионный дачный поселок и база отдыха. На прибрежной зеленой травке, под плакучими ивами, накрываем стол. Вино красное и белое. Сухое и крепленое, и все это по три-четыре-пять наименований. Мясные и рыбные блюда. Фрукты и овощи, которые произрастают здесь в изобилии. Само название нашего города расшифровывается с болгарского языка как Бол- изобилие, и град, сами знаете. Гости, как древние римляне, возлежат вокруг яств, на откормленных боках. Только вместо туник, обычные майки и и сатиновые трусы, вперемешку с плавками.
Пьют, едят-наяривают, да нахваливают напитки с закусками. Ну и нас иногда. Точатся, журчат, как наливаемое в стаканы вино, вялотекущие разговоры на животрепещущие, эпидемические темы. Но и они, под воздействием «кабэрнэ» и «солнца в бокале», постепенно стихают. Только периодические водные процедуры снова взбадривают компанию, и заставляют пригубить очередную порцию охлажденного «алиготэ» или «мерло». За пять часов активного отдыха, все съели и выпили.
Наш сарделькообразный, киевский бугор, устал до отрыжки. Повернулся спиной к столу, лежа на боку, собираясь подремать в густой тени. Но прежде чем издать громкий храп, произнес фразу, повергшую всех присутствующих в страх и трепет:
- А вот селедку к столу так и не подали…, и захрапел. Мы все присутствующие переглянулись. А ведь действительно, забыли, в машине, в одной из многочисленных кастрюль, осталась почищенная и нарезанная селедка. И он видел, торчащие из под крышек хвостики. И весь день ждал. А мы, «сволочи», зажали ее, не подали барину на стол. Да пошел ты, чмо, - подумал я про себя. Потому что лично для меня он ничего из себя не представлял. Если я его принимал и терпел, то только из-за уважения к нормальному и толерантному, полковнику Лавренюку, начальнику Одесского СЭО. Но одесситы испугались не на шутку. Даже мне стало их жаль.
Поэтому, по возвращению на госпитальную базу, все, всю дорогу угрюмо молчали. В палате где их ничтожество изволило опочивать, по быстрому снова засервировали стол, где среди прочих закусок, по средине, красовалась и не съеденная днем селедка. Полковник молча, в одиночестве, на ночь ее и захомячил. Утром тоже без особого разглагольствования проводили мы обиженного полкана в столицу. Больше никогда я его не видел.
Со временем, кураторы вообще прекратили к нам ездить. Мы уже были и сами с усами. Потому что в первую очередь, вновь назначенные командиры всех степеней, приобрели определенный опыт, и сами убедились, что в этом регионе шутки шутить с инфекцией не стоит.
В течении двух последующих лет, наша санэпидлаборатория была худо-бедно укомплектована врачами и лаборантами по полному штату. Пока я сам в ней работал, то у меня была постоянная несбыточная мечта, чтобы мы, врачи профилактики, полностью вышли из подчинения командованию частей. И такая идея давно бродила в санитарно эпидемиологических учреждениях еще Советской Армии. Но бывшие тыловики, особенно самого высокого уровня в те времена, ни за что не желали выпустить медиков на волю. Потому что боялись как бы мы им не стали мстить за десятилетия жестких притеснений. Мотивируя это тем что мол, во все века медики снабженцам подчинялись, и ничего страшного не произошло. Что мол мы же по любому тоже относимся к службе обеспечения, поэтому наше место только в тылу, и в ихнем подчинении соответственно. Скрипели медики зубами, а поделать ничего не могли.
И вот она, «польза» от народившейся на просторах СНГ, «демократии». Где то и как то , киевские врачи-профилактики, уговорили, убедили, уломали верхи, чтобы санэпид лаборатории вывели не только из подчинения командирам, и крысам-тыловикам, но даже и из подчинения медикам-лечебникам. То есть полностью стать самостоятельной, и независимой ни от кого службой. Но сначала, для проформы, главных врачей СЭО МОУ, разослали даже по войскам, чтобы они формально спросили наше мнение. Один из таких полковников, по фамилии Пивнык, прибыл с Киева и ко мне, лично. Так мол и так,- говорит он, -в верхах созрело мнение отделиться нам от всех, чтобы быть независимыми ни от кого. Дабы превратить нашу службу в меч карающий. Как вы здесь, в войсках, смотрите на эту идею?
Натерпевшись и настрадавшись в свое время от в первую очередь тыловиков, и во вторую от «отцов» командиров, я стал горячо поддерживать и ратовать за внедрение этого предложения в жизнь. Полковник поблагодарил меня, и убыл в столицу.
Прошло не так уж и много времени. Мой подчиненный, командир медицинского батальона, Яцык на глазах, внезапно «вырос», и был переведен в город Белгород- Днестровский. Хоть и на равнозначную по званию, но всеравно с повышением, должность начальника гарнизонного госпиталя. То есть ушел в автономное плавание. Хорошо иметь подъемный кран в верхах. Из него был комбат как из г..на пуля, но пару лет продержался, в не им созданной структуре. Но речь сейчас не о нем.
Тут же стал передо мной вопрос, кого назначить комбатом? Из достойных я пока видел только своего зама. Но это значило снова оголить свою спину, остаться без эпидемиолога в дивизии. Обратно на круги своя вернуться, и без передышки тянуть всю службу на своем горбу. И тут как под заказ, приходит директива МО, о выводе из подчинения командиров, во всех звеньях войскового звена санитарно эпидемиологической службы. Проще говоря у меня отбирают дивизионную лабораторию, и передают в прямое подчинение одесской СЭО.
Мой "верный бейлиф"*, то есть заместитель, то есть начальник СЭЛ дивизии, капитан Тверезовский. Как змей искуситель, прикинувшись гофрированным шлангом, выбрав вечернее время, когда уже мы за день уставшие, стал проситься, вполголоса, с нашептыванием, - Владимир Кириллович, поставьте меня комбатом. Все равно лаборатория уже не наша, а так я по - прежнему, останусь при вас. Сначала глаза мои округлились, но тут же пришлось признать что он прав. На данный момент более достойной кандидатуры и не было. Пришлось поневоле дать добро.
Это уже не первый раз я его облагодетельствовал. И жену ему трудоустроил, призвал санитарным инструктором на службу. Хотя ее образование и не соответствовало нужному профилю. И квартиру в новом доме для него пробил, хотя сам на то время по прежнему сидел на пятом этаже без воды и тепла. Да и комдив долго сопел против выделения, но пришлось его убедить что эпидемиолог в дивизии один, и он достоин. Теперь вот еще и должность, равнозначную своей, даю. И не жалею о содеянном. Мои шефы мне тоже доверяли и помогали неоднократно.
На второй день кадровая чехарда с моей подачи закрутилась мгновенно. Комдив со мною тоже согласился. Пока мой, теперь уже бывший, зам принимал должность командира батальона как И.О., тут и соответствующий приказ с верхних штабов подоспел. Пришлось снова учить скороспелого, как частью командовать. Но отдаю должное, в отличии от своего предшественника, учеником он был не плохим. Понимал с полуслова, и ловил все мои указания на лету.
А теперь, на уже совершенно независимую от меня, и командования дивизии санэпидлабораторию, прислали молодого, сопливого, старшего лейтенанта. Долго, пригоршнями глотал я горе, от этого нововведения. О котором в свое время сам, так настаивал. Потому что теперь, ничего абсолютно не делающий старлейтор, давал «ценные указания» не только командирам частей и командиру дивизии, но и мне самому. Приходилось снова, засучив рукава самостоятельно впрягаться в профилактическую работу. А те, которые должны были этим заниматься непосредственно, оказались в роли сторонних наблюдателей. Потому что они совершенно не заинтересованы в санитарно-эпидемическом благополучии контролируемых частей. Зато очень быстро освоили и усвоили, что с подконтрольных, можно активно выкачивать дань. Коррупционный орган в чистом виде. И так, всякое благодеяние в этой жизни наказуемо.Поделом мне.
С моей подачи, очень быстро подмял под себя медицинский батальон, и мой бывший зам. Подчиненные, особенно вечная оппозиция, начали роптать. Сам новоиспеченный комбат докладывал теперь мне что горлопанам кислорода не хватает. Возмущаются что он их заставляет быть кроме как врачами, так еще и офицерами. Видите ли «берцы»*, одеваемые раз в месяц на построение, очень ступни жмут. Подавай им туфельки, а желательно вообще только сандалии. А плотный рабочий график, это вообще не для них писан. Как всегда, громче всех визжал, самый загруженный, доктор-лор, Ждиленко. Из местных,да ушлых. Тверезовский бегал ко мне, советоваться.
- Владимир Кириллович, как быть? Никак не угомонятся наши «перегруженные».
- Кто конкретно?
-Бодоляк, Ждиленко, Замарюха, Кошельман…
- Вот видите, среди них нет фамилий ни одного хирурга. Те, которым реально некогда в небо глянуть. Те, которые пашут в поте чела независимо от времени суток, им некогда плакаться на судьбу. А стонут и визжат аптекари,дерматологи, и самые тупорылые, типа терапевта Бодоляка и лора- Жидленка. Никаких послаблений этой своре. Зажимайте болты и гайки по прежнему, но в рамках устава, и не более. Будет у них меньше времени на шиш-беш.
Тверезовскому не надо было повторять дважды.Через пару месяцев, с не секретного делопроизводства мне приносят письмо. С пометкой: «Разобраться и доложить!». Как оказалось, подметное. Вскрываю и читаю. Написано на имя начальника ГВМУ* в Киев.
«- Товарищ генерал! Мы, нижеподписавшиеся, (слезно) просим Вас помочь нам в службе… Командир нашего медицинского батальона, (зверь) этакий, житья нам не дает. Кровь из нас ведрами пьет. Уже нет никакой мочи, терьпеть все это! И еще товарищ генерал, все эти безобразия в нашей части творятся при прямом попустительстве со стороны начальника медицинской службы дивизии..» А внизу стоят фамилии и подписи все тех же, "униженных, обиженных и оскорбленных". Круг как говорится замкнулся.
Вызываю комбата.
- Как смотрите товарищ капитан на маленький стресс? Хобот у капитана вытянулся вдвое, глаза сошлись к переносице,в кучу.
-Предлагаю ознакомиться. И подаю ему кляузу. Он внимательно читает, семитский шнобель от волнения, уже касается кончиком подбородка.
- И шо теперь мне делать? Пытаясь скрыть эмоции, спрашивает не на шутку перепуганный командир.
- Сейчас едем в спортзал. Мне сообщили, что комдив находится там. Проконсультируемся с ним.
Наш генерал по прежнему считает дивизионный спортзал продолжением своей квартиры. В любое свободное от службы и дома время, он проводит там. Правда уже менее за спортивными снарядами, и более в компании приближенных. Вид спорта, в основном литробол. Тем не менее начфиз дивизии у него первый кореш. У дневального на входе уточняем где комдив.
- У начфиза в кабинете. Отвечает боец. Мне понятно, значит, проводит совещание в задушевной компании.
- Разрешите товарищ генерал?
- Заходите, всегда пожалуйста. Он добродушно улыбается, своими губами- сосисками. Но тем не менее глаза встревожено-вопросительно смотрят на меня. Медики ведь такие сволочи, что никогда с хорошими новостями просто так командира не беспокоят, аж в спортзале. Мне так и хочется на словах успокоить генерала, мол ничего особенного, не переживайте. Но я только кистью руки жестикулирую, что мол напрягаться не стоит. И протягиваю ему конверт. Он внимательно изучает содержимое. Мы стоим в напряжении. Прочитав, снова закладывает письмо в конверт и опускает его в боковой карман своего кителя.
- Можете не волноваться. Присаживайтесь. Я им так напишу, что они у меня света белого не свидят. Леша наливай. Алексей-начфиз*, подает нам фужеры. Кроме начфиза и Бабича, за столом еще каких то трое туземцев. Нам наливают красное вино. Командир знакомит с нами своих гостей. Оказалось что это новые местные предприниматели. А они, как и еще недавно, бывшие председатели колхозов-совхозов, ходят к комдивам по одному поводу. Помощь заключается в одном, помогите халявной рабсилой. То есть выделите энное количество солдат, на сбор урожая. И приходится выделять, и помогать. Потому что и от них, для дивизии многое чего постоянно требуется.
Делаем по пару подходов к снаряду, имеется ввиду, к стакану. Напряжение спадает, и мы отчаливаем на обед.Больше эта информация нигде не всплывала.Я видел что подписанты еще в течении пары месяцев чего то ждут, приунывши. А потом все стихло. Я не злопамятный, но фамилии "виконтов-доброжелонов" помню всегда. На всякий случай.
*курсы "выстрел"- в просторечии так называли, кратковременные курсы по подготовке младших офицерских командиров.
*МНС- младший научный сотрудник.
*МОУ-министерство обороны Украины.
*бейлиф- (тюрк.)-помощник шерифа.
*берцы- армейские ботинки.
*ГВМУ-главное военно медицинское управление.
*начфиз- начальник физической подготовки.