КОЛЛЕКТИВ УЧИТЕЛЕЙ КАРАСИНСКОЙ ШКОЛЫ 1947 – 48 УЧ.ГОД
Я окончил Карасинскую семилетку в 1945 году. Попала мне в руки фотография под которой надпись, вынесенная в заголовок этой заметки. Некоторых из учителей я знаю. Здесь один ряд учителей стоит, другой ряд сидит. Среди стоящих самый высокий и красивый Иван Иосифович Кочнев. Слева от него стоит его жена Александра Яковлевна (в девичестве Каравдина), а справа – сестра жены Клавдия Яковлевна, пока Каравдина, а позднее станет Пономаревой. О судьбе семьи Каравдиных следует вспомнить особо. Их отец Каравдин Яков Семенович работал на кирпичном заводе кузнецом. Было у него шестеро детей: старшая Шура, потом Клава, Васса, Аня, Коля и Маша. Жили тогда бедно. Единственной ценностью, если не считать корову и овец, было охотничье ружье. Почти все деревенские мужики охотились на уток и зайцев. В 1938 году Яков Семенович был арестован и заключен на 10 лет. Всего в деревне было осуждено (я не знаю точную цифру) более 10 человек (по 58 статье). Вернулся живым только один, отсидев 12 лет вместо 10. Он провел годы на пищеблоке. Шура – 1923 г.р. закончила в 1940 г. Мишкинское педучилище и была направлена на работу в Караси – учителем начальных классов. В 1941 г. она вышла замуж за Ивана Иосифовича, который окончив Магнитогорский пединститут приехал в школу преподавать русский язык и литературу.
Я пишу по собственным воспоминаниям и цитирую письмо младшей дочери Якова Семеновича Маши (1937 г. р.): «Помню, как его провожали на войну в 1941 г., наверное в августе, так как было тепло. Они с Шурой шли впереди, а я за ними бежала – посадили его в «ходок» и увезли в Мишкино. Он был 1917 г.р. Дважды ранен. Пуля в груди так и осталась.
В VII 1944 г. на Курской дуге попал в плен. Рота 120 человек вся погибла – осталось 7 человек. После войны его родителям пришло письмо с Украины. Писала женщина, что их сын жив, был в плену. Вернулся он в конце 1945 снова в Карасинскую школу. В феврале 1947 года у них родилась Надя, а в июле 1948 родился Боря. А в сентябре 1948 г. работник КГБ на глазах у жены и детей зачитал постановление о его аресте. Шуру из школы, как жену врага народа директор школы Куликовских Леонтий Афанасьевич \(на снимке сидит в центре с орденом и медалями) уволил. Она пошла в Мишкино в РОНО просить работу. Ее направили в захолустье за 40 км от Мишкино в д. Галкино Мыркайского с/с в однокомплетную школу (один учитель на 1-й, 2-й, 3-й, 4-й класс). Помню, Шура поехала на грузовой машине – в кузов загрузили корову, а она с Надей и 2-х месячным Борей села в кабину.
Меня мама отвела на разъезд «Сладкое» и отправила с Верой Показаньевой за Шумиху в село Песчанное Галкинского района к Асе (их с Верой туда работать направили после окончания Мишкинского педучилища). И я там 6-й и 7-й классы заканчивала. А Коля остался в Карасях заканчивать 7-й класс. Жил один под присмотром бабы Елены, так как мама вынуждена была быть с Шурой, нянчить детей. Но Боря вскоре умер, пока Шура с ним пешком ходила на свидание к Ивану и передачи носила за 40 км. в Мишкино.
А Шура в июле 1945 г. поступила заочно в Челябинский пединститут, но проучилась только 2 года (сохранилась зачетка. по всем предметам 4).
Ивана осудили на 7 лет. На школьном вечере он говорил, что за границей порядок, дороги хорошие и живут хорошо. Это на суде подтвердил Вася «губа» - учитель начальных классов в Золиной. На войне он не был, так как говорили, что он мочится ночами. Он дружил с Иваном и Шурой, даже к нам заходил, когда Шура с Иваном у нас жили. Прозвище у него «губа» было, так как нижняя губа была очень толстая. Шура умерла в 1953 г., (самоубийство) Ивана освободили в 1954 г.
Клава - 1924 г.рожд. окончила Мишкинское педучилище - направили на работу куда-то в Щучанский р-н, вначале. Помню пришла она домой еле живая, говорит: 2 дня росинки во рту не было, замираю там. Видимо, сбежала оттуда. А мама с Шурой ее уговаривают вернуться. Говорили: "Ведь тебя, Кланя, посадят".
Ася 1928 г.р. закончила тоже Мишкинское педучилище, затем Шадринский пединститут, заочно. Работала преподавателем русского языка и литературы.
Аня 1930 г.р. закончила сначала в Мишкино 6-ти месячные курсы на медсестру. Затем Шадринский медицинский техникум.
Коля 1935 г.р. закончил Челябинское железнодорожное училище. Год проработал там и был призван в армию. Прослужил 3 года на Дальнем востоке (в охране аэродрома, в 40 км от моря, но на море не бывал. П.К.). Маме приходили 2 раза благодарственные письма. В конце службы заболел.Демобилизовался из госпиталя с температурой. Я делала запрос в часть, уточнить диагноз. Мне ответили, что часть расформирована. Я думала, может он с энцефалитом лежал, а может дедовщина там была. Бог знает.
Ну, а я с 1937 г.р. окончила Челябинское мед.училище". (Единственная из живых детей Якова Семеновича Каравдина.П.К._
Ранее Маша вспоминала , что во время войны в школе иногда готовили для детей кое-какую пишу (картофельное пюре). Так детей «врага народа» не кормили. А при аресте отца забрали охотничье ружье. Шура пыталась его вернуть и обращалась в Мишкинское НКВД. Но ей пригрозил, что если будет требовать, то ее тоже посадят.
Видимо тогда соблюдалась какая-то видимость законности. Был даже суд Ивану, на котором был свидетель (Губа). Ему, видимо, было поручено следить за Иваном, как побывавшим в плену. Тогда в каждой анкете был вопрос о пребывании на оккупированной территории, а уж плен, то почти враг.
В те годы я учился в Астраханском мореходном училище. С третьего курса нашей группы тайно арестовали Володю Магрилова. Мы узнали об этом от его мамы, которая рассказала, что его судили за анекдот о корове, которая боялась колхоза и дали 4 года. Они подали апелляцию и надеялись на прощение. Но апелляция добавила срок до 7 лет.
В нижнем ряду в центре с орденом и медалями сидит Куликовских Леонтий Афанасьевич, крайняя справа сидит его жена Клавдия Семеновна Куликовских, которая была моей учительницей с первого класса с января 1939 года до пятого. Между ними сидят Куприн Михаил Яковлевич с женой Милой Георгиевной. Их племянница Русакова Лия Васильевна с матерью жила у них и училась в одном классе со мной. Я цитирую ее письмо мне от 20 мая 2015 г.: «Мой отец пешком из Мокроусовского района ушел в Куртамыш и там окончил сельхозтехникум и стал работать агрономом в Белозерке. Однажды летом собрались у нас братья, дядья и другие родственники, посидели, повеселились, а утром разъехались. А к маме моей пришел один из «тройки», помнишь такие были, выискивали «врагов народа», им за это изрядно платили. Что наговорила моя мать – не знаю, но к вечеру все мужчины были арестованы как «враги». Обратно вернулся только Куприн М.Я. со своей Милой, - родная сестра моей матери. В город их не пустили и послали работать в Караси. Мать у меня была такая, каких больше нет нигде. Она никогда не работала, не имела своего угла, а с кем жила, то считала обязанность всех ее и ее ребенка кормить, поить, одевать, а помощи от нее было ноль. Моталась по родственникам, уехала в Томскую область, там с сестрами ушла в кино, а меня оставили в доме одну без света. Было 4 года мне. Когда пришли, я была без сознания, так я потеряла способность говорить. До 7 лет совсем не говорила, потом помаленьку стала говорить. Ты же помнишь как я плохо говорила.
Когда обжила всех родственников, то решила ехать в Мариинск, где сидел отец. Жили на вокзале. Матери не дали свиданку, а меня пропустили. Я помню, как он обнимал меня, и слезы текли по щекам. И он говорил, что отсидит добросовестно, уже немного осталось, и он будет меня лечить. На другой день нам сказали, что он убит. Мать написала в Караси сестре и она ее пригласила. Так я оказалась в Карасях».
Леонтий Афанасьевич был директором школы, а позднее стал председателем колхоза «Зауралье». Став председателем он пытался заставить колхозниц ходить на работу. Были случаи, когда он посылал в огород колхознице людей, чтобы выдрать у нее картофельные кусты. Но потом опомнился и назвал женщин настоящими героиням.
Здесь я рассказал немного о трудной судьбе наших земляков. Нет только достойных авторов, способных литературно описать подобные истории.
Павел Каравдин, 1.11.15 г.