Глава двадцать девятая
На следующий день, когда Сербин уже собирался покинуть Германию, в дверь гостиничного номера постучали. Кроме встречи с адмиралом, у Сербина не было никаких контактов в Берлине, но всё же сердце болезненно сжалось.
Он отпер дверь и увидел невзрачного человека в серых одеждах. Тот слегка приподнял шляпу в знак приветствия и тихо сказал: «Вас ждут по этому адресу». Он протянул генералу клочок бумаги и сразу же удалился.
На листке было печатными буквами написано только два слова «Metzer Eck». Сербин понятия не имел, что означают эти слова и переписал их своим почерком, уничтожив оригинал в большой хрустальной пепельнице. Смыв пепел под струей воды, он подхватил дорожный саквояж и спустился в холл.
- Подскажите, что это за заведение? – спросил Сербин портье.
Тот удивленно посмотрел на клиента, приподняв очки над носом.
- Вы не знаете? Это довольно посещаемый пивной бар. Угол улицы Метцер, поэтому он так и называется. Если вас пригласили туда, не вздумайте отказываться!
- Я подумаю! – сказал Сербин и вежливо откланялся.
Канарис ждал его за неприметным столиком в углу. С его места вход в бар прекрасно просматривался, а сам он, скрытый за большой декоративной пальмой, оставался в тени растения.
У большой общей вешалки Сербин снял плащ, успев за это время оглядеться. Но народу в баре было так много, что соглядатаю, если он здесь присутствовал, было легко затеряться среди посетителей.
- Не извольте беспокоиться, коллега! – адмирал никогда не здоровался. Впрочем Сербин отвечал тем же. – По дороге сюда я неоднократно проверялся, - хвоста нет. Итак, вы решили ехать в Польшу?
Сербин удивленно воззрился на Канариса – он принял решение уже утром, и никому ни словом, ни полсловом об этом не обмолвился.
- Ну-ну, не удивляйтесь! – улыбнулся адмирал. – Просто я на вашем месте поступил бы так же. Но Польша для меня отработанный материал, и сейчас я больше внимания уделяю Украине. Вернее, Прикарпатской ее части, - этому подобию Пьемонта для Украины.
- Но та часть, о которой вы говорите, находится в составе Польши, - сказал Сербин.
- Я смотрю вперед, генерал! – сказал Канарис, кивком головы поблагодарив кельнера, который принес на их стол пиво и дымящиеся колбаски, от которых потянуло чесночным духом. – Пройдет совсем немного времени, и эта часть Польши станет территорией СССР, и мне уже сейчас нужно готовить вам сюрпризы.
- И на кого же вы делаете ставку? – Сербин понял, что адмирал неспроста вызвал его на беседу.
- Ну, понятно же, что Подкарпатская Русь жаждет объединения с более крупной национальной диаспорой, но этому противостоят офицеры вермахта, у которых за спиной стоит австрийское имперское прошлое. Например, Евген Коновалец. Он сейчас играет первую скрипку в украинском национальном движении. Есть еще ряд лиц, на которых я буду опираться.
- И вы можете их назвать? – Сербин напрягся.
- Конечно, могу, коллега! – усмехнулся Кагарис. – Поскольку вы сами узнаете их имена в самом скором будущем. Это Степан Бандера, Андрей Мельник, Стецько и другие. Чтобы разъединить украинских националистов и не дать им собраться в мощный кулак, я стравил между собой Бандеру и Мельника, устроив им склоку. Но вас они встретят с оружием в руках. И, боюсь, ввод Красной Армии в Прикарпатье объединит то, что я смог разделить. Вы понимаете, о чем я?
- Да, адмирал! – ответил Сербин. – Это очень ценная информация. Но могу ли я с кем-то пообщаться на эту тему в Польше, чтобы получить информацию из первых рук?
Канарис на минуту задумался…
- Есть такой человек - Роман Дмовский. Это что-то от Раковского, но только в польском варианте. Дмовский в царское время был членом II и III Российской Государственной Думы. Во время Первой мировой войны выступал на стороне Антанты, возглавлял Польский национальный комитет, созданный в 1914 году в Петербурге, затем одноимённый комитет, созданный в 1917-м в Париже. Затем, уже в двадцать шестом году основал националистическую политическую группировку «Лагерь великой Польши».
- Вы, как я понял, делаете ставку на националистов? – спросил Сербин.
- Конечно! – ответил адмирал. – Неужели непонятно, что оккупационную, а точнее сказать, карательную политику на оккупированных землях проще всего проводить с помощью ярых националистов, которые с удовольствием будут убивать своих инакомыслящих земляков, избавив от этой неблаговидной деятельности немецкого солдата. Ну, а о Дмовском… Он оказал большое влияние на всплеск расового антисемитизма в Польше в двадцатые-тридцатые годы, чем существенно облегчил нам работу в будущем. О, поверьте, генерал, лично я антисемитом не являюсь, но такова политика фюрера…
- Итак, Роман Дмовский? – уточнил Сербин.
- Да! Он охотно пойдет на контакт с вами, если вы представитесь моим посланником.
Вечером того же дня Сербин поездом приехал в Варшаву и встретился с Дмовским. Узнав, от кого прибыл гость, тот любезно пригласил его в свой офис в Камёнке.
Стоило Сербину завести разговор об отношениях Польши и Украины, которые в одинаковой степени подвержены нападению со стороны Германии, как Дмовского будто прорвало.
- А вы считаете, что лучше быть под пятой Советов?! – воскликнул он. – Мы с адмиралом неоднократно общались на эту тему, и я готов оказывать ему поддержку даже в том случае, если Польша будет оккупирована вермахтом. Да! Ибо при другом исходе сюда войдет армия красных, и тогда, что?.. Объединение польских и украинских земель под эгидой Москвы?! Ни-ког-да! Вы просто не понимаете, что это будет, какая взрывоопасная смесь! Тогда позвольте, я вам объясню! Нет человеческой силы, способной помешать тому, чтобы оторванная некогда от России и преобразованная в независимое государство Украина стала сборищем аферистов со всего мира, которым сегодня очень тесно в собственных странах, капиталистов и искателей капитала, организаторов промышленности, техников и купцов, спекулянтов и интриганов, бандитов и организаторов всех видов проституции! И тогда немцам, французам, бельгийцам, итальянцам, англичанам и американцам поспешили бы на помощь местные или ближайшие русские, которые почему-то называют себя украинцами, поляки, армяне, греки и наконец, самые важные из всех - евреи. Собралась бы своеобразная Лига Наций…
- Но разве Москва позволит у себя под носом развиться такому конгломерату? – спросил Сербин, которого вспышка злобы поляка несколько потрясла.
- А вы думаете, будет иначе? – поляк даже привстал от возмущения. – Москва не сможет поступить иначе, она просто обязана будет объединить западные земли с восточными, создав единую республику. И что будет? Все эти элементы, о которых я говорил, при участии наиболее хитрых, наиболее предприимчивых западных украинцев создали бы верхний слой, элиту страны. Однако это была бы своеобразная элита, потому что, кажется, ни одна страна не могла бы похвастаться такой богатой коллекцией международных каналий!
- Мне кажется, вы перегибаете палку, - осторожно произнес Сербин.
- Хорошо! – вдруг успокоился Дмовский. – Вы знаете, что Подкарпатская Русь до падения Австро-Венгерской монархии была в составе Чехословакии, Венгрии, Польши? Что русины владеют всеми языками Европы, поскольку выезжают на заработки именно туда? Нет? Тогда вы, может статься, знаете, что контрабанда всегда была для этих мест основным источником дохода? Нет? Вы думаете, Сталин сможет изменить их сознание? Вы так же наивны, как и те люди, мечтающие о создании культурного, здорового и сильного украинского народа, созревающего в собственном государстве, которые в случае создания единой Украины очень скоро убедились бы, что вместо собственного государства они имеют международное преступное предприятие, а вместо здорового развития – быстро прогрессирующий распад и гниение.
- Послушайте, уважаемый, но насколько мне известно, в СССР все республики развиваются динамично, растет промышленность…
- Где промышленность?! – снова горячился Дмовский, не дав Сербину договорить. – В горах? В Прикарпатье ведут три дороги, которые зимой не проходимы, потому что, горы! Вы полагаете, люди будут сидеть до весны без гроша в кармане? Или восстановят маршруты контрабанды? Знаете, что я вам скажу? Те, которые предполагают, что при географическом положении Украины и обширности её территории, при состоянии, в котором находится украинский элемент, при его духовных и материальных ресурсах, наконец, при той роли, которую играет украинский вопрос в нынешнем экономическом и политическом положении мира, может быть иначе, - не имеют воображения ни на грош.
- Значит, только Германия? – спросил Сербин, уже зная окончательный ответ польского политика. – И никоим образом не СССР?
- Да, только объединение в Германией! У украинского вопроса множество различных заступников, как на самой Украине, так и за её границами. Среди последних в особенности много таких, которые хорошо знают, к чему они идут.
- Значит, вы считаете решение этого вопроса отрывом Украины от России весьма идиллическим? – переспросил Сербин.
- Именно так мы и считаем! – подтвердил Дмовский.
- Вы весьма наивные и недальновидные политики, и лучше всего сделали бы, держась от Украины подальше. За сим, позвольте откланяться…
Продолжение следует -