Я в зале со светло-розовыми стенами. На стенах огромные золотые рамы, пустые. С потолка льется какой-то сияющий дождь, каждая капля просвечена солнцем, ниоткуда; за пыльными стеклами белесый тусклый свет. За одним из окон темнота, в ней мелькают огни, по белой раме скользят их отсветы.
В шкафах книги. Я вынимаю одну за другой, они рассыпаются в пыль у меня в руках. Я набираю горсть пыли и подношу ее близко к глазам. Пылинки движутся, пыль утекает струйкой из моей ладони, струйка пересекается с лучом света, в месте пересечения вспыхивает раскаленное белое свечение, ослепляющее, затмевающее вокруг себя все. Струйка истекает, свечение гаснет.
Дождь прекращается, люстра под потолком на мгновение вспыхивает катастрофически ярко, потом остается только белесый свет из окна.
В воздухе прорастают разноцветные нити, пересекаются и связываются в узлы. Я знаю, что свет знает о них, он осязает их слепо, читает их слепыми лучами.
Я смотрю вниз в темный лестничный пролет. В него стекают светящиеся струи. Верхние этажи освещены солнцем, лестница словно парит в солнечном свете. Где-то в высоте пересекаются лучи.
…идет неосязаемый снег, он как хлопья сконденсированного света. Воздух расчерчен лучами до горизонта. Я иду по льду на ходулях из лучей, спотыкаюсь, падаю на лед и вижу в нем свое отражение.
Я дохожу до горизонта, где лед смыкается с белой стеной, пробиваюсь сквозь нее, как сквозь скорлупу. Я на берегу океана, и каждая песчинка – человеческое лицо, все эти лица говорят друг с другом, и свет вглядывается в них. По песку течет прозрачная вода, оглядываясь на свет.
Мой слух прозревает, я вижу, как движутся легкие света, слышу, как свет роится в тишине. Я касаюсь поверхности тишины, она как в белой пудре. Потом она полупрозрачная пленка, на ней отпечатывается звук, влажными следами; отпечатки тут же высыхают.