Всё пошло псу под хвост, едва отряд Инквизиции пересёк замковый ров по подвесному мосту. Даже чуть раньше, если быть точным: решетка на воротах внезапно решила опуститься по своей воле, и едущего последним брата Арнольда вместе с лошадью буквально пришпилило к земле. Издающую ужасающие звуки лошадь пришлось добить. Инквизитора, впрочем, тоже.
Внутренний двор был абсолютно пуст, и святые братья рассредоточились, чтобы обыскать конюшни, арсенал, замковые казармы и караулки.
— Отец Маркус! Кажется, мы в дерьме по уши! – донёсся крик отправившегося на стену священника.
— Выбирай выражения, брат! Что случилось? – старший экзекутор в алой рясе спешился и двинулся по направлению к лестнице, ведущей на стену.
— Сами увидите. Я не знаю, как это описать.
Где-то на башне каркнул ворон. За ним ещё один. И ещё.
— Мы в дерьме, брат Карлеан, - спокойно произнёс отец Маркус, облокотившись о парапет и глядя на пропасть, разделяющую замок и бескрайние поля, вдоль которых всего двадцать минут назад проезжал отряд. – Ты не в курсе, куда делся обычный замковый ров?
— Нет, отче, - инквизитор лишь развёл руками. – Когда я поднялся, здесь уже была бездонная пропасть, окружающая замок со всех сторон.
— Готов спорить, что в ней водятся чудовища, которые тут же сожрут нас, если мы выломаем решётку и попытаемся перекинуть какой-либо импровизированный мост.
— Кто водится? – святой брат поперхнулся воздухом и закашлялся.
— Чудовища, брат. Неожиданно, правда?
— Отче! – посланные проверить казармы бойцы цветом лиц были похожи на мертвецов. Один из них расставался со своим завтраком, опершись о стену. – Такого Вы давно не видели.
— Отче! Отец Маркус! Святой отец! – возвращались разведчики, проверявшие остальные постройки.
Когда выстроившиеся в очередь солдаты и инквизиторы закончили свой доклад, перчатку, которую мял в руках лидер отряда, можно было выбрасывать, ибо шансы вернуть ей прежнее состояние были крайне невелики.
— Нам конец, - подвёл итог командир приписанных к отряду кнехтов, прикладываясь к фляжке с чем-то очень крепким. Видно было, что доклад бойцов о том, что гарнизонных солдат нечто затащило под кровати и там порвало на части, выбил старого вояку из душевного равновесия.
— А НУ СОБРАЛИСЬ! – старый охотник на демонов сохранил удивительную для своего возраста звучность голоса.
Все взоры тут же обратись к нему.
— Послушайте меня, трусливые вы шавки! – вновь рявкнул священник, обнажая блеснувший серебром клинок. – Кто дал вам право распускать сопли как малые дети?! Мы пришли сюда, чтобы очистить это место огнём и мечом, и будь я проклят, если мы умрём, даже не попытавшись уничтожить поселившееся здесь зло! Мы - воины Всевышнего! Мы благословлены Им на борьбу с врагами Его! А значит, мы будем драться до последнего! Не ради славы, не ради чести, но, чтобы защитить живых и в отмщение за мёртвых!!!
Бьющие ему в спину лучи закатного солнца делали отца Маркуса похожим на святого с церковных витражей.
— СЛАВА ЕМУ!!! – единодушный рёв трёх дюжин глоток был ему ответом.
— А теперь послушайте меня, братья, - одним лишь жестом заставив товарищей умолкнуть, продолжил священник. – Сейчас мы войдём в этот замок и уничтожим каждого, кто осмелится встать против нас. Щитоносцы по центру, мечники на флангах. За ними копейщики и стрелки. Мастера святой магии в арьергарде. Всё понятно? За дело! Брат Эрнан, не отходи от меня. Мне бы не хотелось, чтобы мой ученик погиб во время своего крещения боем.
Внутренние ворота замка распахнулись перед ними в немом приветствии. Солдаты сбились плотнее. Кто-то из священников затянул хорал, и остальные подхватили за ним. Боевой дух был восстановлен, и отряд был готов к бою. Но замок не исторг полчищ неведомых чудовищ, из распахнутых ворот на воинов Церкви не набросились живые мертвецы, демоны или дикие звери.
Лишь тишина и где-то наверху надрывались в крике вороны.
Бойцы спокойно прошли пространство между первыми и вторыми внутренними дверями, которые тоже были распахнуты настежь. Сапоги мерно топали по сплошному каменному покрытию, но первый же шаг на вымощенный плитами пол холла породил крики ужаса. Казалось, что незримые клинки моментально опустились и тут же исчезли, вертикально разрезая первый ряд воинов. Никто даже не успел вскрикнуть от боли, лишь мёртвые тела, бряцая оружием и доспехами, кулями повалились на пол.
— Твою мать… Что это было? - выдохнул один из святых братьев.
Кто-то развернулся назад, но лишь для того, чтобы встретиться со стальным взглядом отца Маркуса. И его клинком.
— Судя по всему ловушки. Дайте мне минутку, - Джерард, некогда бывший профессиональным вором и лазутчиком, подтянул одного из погибших и, не обращая внимания на возмущённые крики, снял с него ботинки, перчатки, шлем и куски кирасы, а затем бросил изуродованное тело вперёд. Ничего не произошло. Вслед за ним отправились части амуниции павшего, брошенные в разные места у входа. И опять ничего не произошло.
— Неужели одноразовые? – послышался удивлённый голос брата Эрнана.
Джерард, услышав то, что совпадало с его мыслями, кивнул и сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё.
Капитан кнехтов прислонился к стене и его вывернуло. Разрубленное на две части тело святого брата рухнуло на пол, щедро орошая его кровью.
— Границы между плитами, - слова отца Маркуса звучали подобно грому в пропитанной ужасом тишине.
— Что?! – развернулся к нему один из инквизиторов. – При чём тут это?
— При том, - на удивление спокойно произнёс лидер отряда. - Тут нет ловушек. Просто нечто разрезает того, кто заступил за границу плиты. Продолжаем путь.
Чтобы доказать свою теорию, святой отец растолкал столпившихся товарищей и, с удивительной для его возраста ловкостью, прошёл половину зала.
— Проще простого. Мы так в детстве играли! – крикнул он, обернувшись к товарищам. – За мной! Или вы хотите жить вечно?!
Оставшиеся воины отряда сперва нерешительно, а затем всё более и более уверенно перешагивали с плиты на плиту, пока не достигли устланного ковром коридора, где смогли перевести дух.
— Что здесь происходит, отче? – осторожно поинтересовался брат Эрнан у командира отряда. – Демон играет с нами?
Священник лишь покачал головой: Тут нечто другое, брат. Но мне нужны подтверждения моей догадки.
Инквизиторы перегруппировались, и отряд двинулся вперёд.
— Что мы ищем, отец Маркус? – капитан кнехтов, не стыдясь, следовал своему креду «только мертвецы и дураки не испытывают страха» и был бледен как покойник. Впрочем, к его чести, рукоять меча он сжимал крепко, а лихорадочно поблескивающие глаза следили за каждой мелочью.
— Как пройти в покои хозяев. Есть мнение, что именно там, всё началось, - инквизитор толкнул единственную в длинном коридоре дверь носком сапога, и та, к его вящему удивлению, чуть скрипнув, приоткрылась, явив взору святого отца столовую залу. – Замок изменился и изнутри, будто подстроившись под кого-то. Или под его представления о себе.
Всё выглядело так, будто здесь только что закончилась вечерняя трапеза – полные объедков тарелки, и пустые кубки никто не успел убрать. Впрочем, убирать было некому: на залитом кровью полу в беспорядки валялись куски человеческих тел, которые, если их сложить в определённой комбинации, при небольшой доле везения вполне могли составить замковую прислугу в виде близком к изначальному.
Во главе стола, развалившись на резном стуле и завернувшись в вышитую мехом мантию, сидел мужчина, чем-то отдалённо похожий на медведя.
— Герцог Герхард, мы примчались, как только смогли, - отец Маркус чуть склонил голову, пристально глядя на мужчину. – Что здесь произошло?
— Какая теперь разница? – его собеседник залпом осушил кубок и тут же плеснул себе ещё. – Скоро это кончится – солнце уже зашло. Зря вы сюда приехали, господа.
— Кто это сделал? И почему вы так боитесь ночи? – священник, подошёл поближе, в то время как его люди рассредоточились по зале, беря владельца замка в полукольцо.
--Это началось пять дней назад..., - мужчина бросил полный печали и страх взгляд за окно, где уже сгущались вечерние сумерки. – А вот туда идти не стоит! – никто не успел заметить, как внезапно рассвирепевший герцог подхватил стоящий у стула тесак и, бросившись вперёд с удивительной для своих габаритов скоростью, познакомил с ним ближайшего святого отца.
Его тут же окружили, загнав в угол, словно дикого зверя, и он, отмахиваясь от копейщиков, вжался спиной в неприметную деревянную дверь.
— Не пущу… нельзя!! – в глазах мужчины не осталось ничего человеческого, и, когда внезапно для всех раздались странные механические звуки, сложившиеся в мелодию, в них проявился животный ужас, и он рванулся прямо на острия копий, не обращая внимания на боль.
Четырёх бойцов Церкви безумец унёс с собой в могилу, прежде чем его, потерявшего руку и получившего с десяток смертельных ранений, наконец, смогли уложить на пол, подрубив ноги, а затем и добить.
Установившуюся пародию на тишину, пестрящую ругательствами и стонами раненых, разорвал громкий вопль – один из вставших у окна стрелков отправился в короткий, но, безусловно, самый яркий за свою жизнь полёт.
— Отойти от окон, живо! – рявкнул отец Маркус, бросаясь к оторопевшим от ужаса арбалетчикам. Тот факт, что он отошёл от двери, спас ему жизнь – спустя несколько секунд обломки дерева разлетелись в разные стороны, и огромная кукла из дерева и ткани отправила ближайших к ней монахов на встречу со Всевышним.
Тварь с грубо размалёванным красой лицом сражалась в полном молчании, словно компенсируя своей молчаливостью истошные вопли убиваемых кнехтов и молитвы священников. Попытка поджечь ткань куклы увенчалась относительным успехом. Да, конечно, она теперь горела и теряла части себя, но, в то же время, инквизиторам теперь пришлось сражаться с противником, который отмахивался огромными сгустками пламени, что некогда были его руками.
Наконец, тварь рухнула на пол и солдаты Инквизиции, предварительно отделив конечности от тела, потушили её.
Три священника и пятеро кнехтов отдали свои жизни в этом тяжёлом бою. Ещё пятеро получили ранения и ожоги разной степени тяжести.
— Заприте двери, зажгите огни поярче и не подходите к окнам, - убедившись, что раненным оказывается помощь, старший экзекутор принялся раздавать приказы. – Эрнан, брат Теодор, брат Альфер, вы пойдёте со мной в башню. Я собираюсь покончить с этим.
Четверо мужчин, вооружившись факелами и обнажив клинки, убрали с дороги обломки двери и двинулись вверх по лестнице.
Крутая лестница закончилась у запертой наглухо двери, и инквизиторы посторонились, пропуская брата Альфера вперёд. Неизвестный мастер усилил дверь железом снаружи и несколькими запорами внутри, и молот инквизитора смог оставить лишь несколько довольно глубоких вмятин.
— Посторонитесь-ка, братья. И отойдите подальше, - тихо кашлянув, произнёс Эрнан. Убедившись, что его товарищи выполнили указания, молодой инквизитор подошёл к двери.
Никто из его братьев так и не узнал, что же он делал наверху, но через несколько минут резко пахнуло серой, а брат Эрнан почти кубарем слетел вниз, прикрывая голову. Дверь сорвало с петель, и инквизиторы бросились вперёд, оказавшись в небольшой комнатке, где из мебели был только маленький столик, на котором, доиграв последние ноты, замерла музыкальная шкатулка, и тюфяк в углу.
Распахнувшаяся дверь, ведущая в дальние комнаты, застала священников врасплох, и бросившаяся на них женщина с покрывалом смогла сделать то, чего добивалась. Факел брата Эрнана был выбит из его рук и отправился вниз по лестнице, а за ним последовал и брат Теодор, которого, вместе с его факелом, женщина накрыла покрывалом, пырнула взявшимся, будто из ниоткуда, ножом и вытолкнула в дверной проём. Впрочем, даже если она радовалась успеху, эта радость была недолгой – молот Альфера нашёл её даже в почти полной темноте. Раздался хруст, и ещё одно тело отправилось вниз по лестнице.
— Теперь у нас остался только один план действий, - вздохнул отец Маркус, на ощупь находя дверь.
В дальнем углу комнаты прямо за кроватью что-то зашевелилось, и тени, непонятно откуда взявшиеся в комнате, лишённой источников света, пришли в движение.
— Хватайте одеяла и прячьтесь под них! БЫСТРО! – крикнул охотник на демонов, решив не отвлекаться от действий, пока говорит.
Эрнан рванулся у одной из кроватей, выронил меч и, схватив одеяло с покрывалом, которое тут же бросил брату Альферу, бросился на пол и накрылся с головой. Привычка не задавать вопросов, когда наставник приказывает, и быстрота действий спасли ему жизнь.
А брат Альфер оказался слишком медлительным, и его товарищи непроизвольно содрогнулись, когда незримые челюсти клацнули, и что-то тяжёлое рухнуло на пол. В двух разных концах комнаты.
— Отец Маркус, что это за чертовщина?!
— А ты ещё не понял, Эрнан? – священник натянул одеяло на уши, стараясь при этом, чтобы ноги не оказались снаружи. – Замок вокруг нас изменен сознанием ребенка. И его снами.
Прячущаяся за кроватью женщина, будто услышав знакомое слово, принялась раскачиваться из стороны в сторону, держа спящего ребёнка на руках.
— Это сон, только сон. В жадном крике ворон ненасытная жажда расправы. Кто успел, кто постиг откровения миг, тот бесспорно достоин отравы, - шептали её пересохшие бледные губы.
— При чём тут ребёнок? – Эрнан, вытянув из-под одеяла руку, попытался дотянуться до лежащего совсем рядом меча, но незримое существо убедило его этого не делать, оставив когтём глубокую борозду в деревянном полу совсем рядом с его рукой.
— О Всевышний! Ну, смотри. Решётка падает сама по себе. Это раз. Замок окружает огромный ров, наполненный монстрами. Это два. Нечто, вылезающее из под кроватей, рвёт людей на части. Это три. Нельзя наступать на грани плиток в полу, ведь тебя рассечёт на части. Прямо как в детской игре. Это четыре. Замок стал таким, каким его видел человек, никогда не бывавший во всех комнатах. Или не успевший в них побывать. Это пять. Отец, несомненно, довольно деспотичный, жестокий, но любящий своего сына человек превращается в кровавого мясника, который убивает каждого выжившего, кто хочет навредить его сыну. Это шесть. Нельзя высовываться в окно даже немного, а то точно упадёшь. Это семь. Страшная кукла оживает и увеличивается в размерах. Это восемь. А ещё все монстры боятся света, и именно поэтому служанка ценой своей жизни оставила нас без него. Но все дети знают, что ночной монстр не найдёт тебя под одеялом. Это девять и десять. Я тебя убедил, сын мой?
— Убедили, - выдохнул молодой инквизитор, который, пока говорил старший, даже задержал дыхание, чтобы ничего не пропустить. – Но что мы будем делать?
— Ты захватил «светлячков»?
— Как-то не подумал, - стушевался послушник. – Только боевое взял.
Отец Маркус вздохнул.
— Ну, так как наш мастер святой магии, отправился вниз с ножом в груди и, скорее всего, с переломанной шеей, то вариант экзорцизма отпадает. Новый план тебя не обрадует.
— Почему же?
— Вот скажи мне, Эрнан. В детстве ты боялся, что твои родители умрут, и ты останешься совсем один?
— Боялся, - вздрогнув, признал молодой инквизитор. - Особенно за маму.
— И в этом наше спасение. Я дезориентирую тех, что таятся в темноте, «светлячком», а ты убьёшь женщину. Кошмар сожрёт самого сновидца, и всё кончится.
— О Всевышний… Вы так спокойно предлагаете убить женщину и ребёнка!
— Для них уже всё кончено, как и для этого проклятого замка. Наше дело изгнать зло и спасти своих. Спящий силён, Эрнан. Очень силён. И, если мы попытаемся вернуться за остальными, чтобы с помощью ученика брата Теодора, если он, конечно, ещё не умер от ран, попытаться изгнать эту сущность из ребёнка, а потом потерпим неудачу, то мы все здесь умрём. А затем зло вырвется наружу и заберёт ещё много жизней. Уменьшая вероятность провала, мы выбираем меньшее зло.
— Это всё равно зло! И, если выбор между большим и меньшим злом, то я бы предпочёл не делать выбор вовсе!
— Оставь эти размышления теоретикам и романтикам, Эрнан! Оставь эту роскошь тем, кто может её себе позволить! Мы практики! Мы Инквизиция! И наше дело сделать то, что мы должны, здесь и сейчас! – инквизитор тяжело вздохнул и некоторое время бренчал склянками. – Просто скажи, готов ли ты сделать то, что должен?
— Да, наставник, - в голосе молодого инквизитора впервые зазвенела сталь. – Я готов. Нужно только дотянуться до меча.
— Твою ж мать. Ладно, я постараюсь дать достаточно времени. Да пребудет с нами Всевышний, Эрнан.
— Да пребудет, отче. На счёт три?
— Да. Раз.
— Два.
— Три!!!
Охотник на демонов рывком поднялся. В его руке появился небольшой круглый и чуть светящийся предмет, который он с силой сжал в руке. Он был быстр для человека его возраста, но тварь во мраке была быстрее. Удар когтей отбросил инквизитора к стене. Раздался хруст ломающегося стекла, и комната озарилась ярким светом.
Успевший схватить меч Эрнан скинул одеял,бросился к женщине и… остановился как вкопанный, глядя в её полные боли глаза.
-- Пожалуйста, помогите моему сыну… - тихо прошептала она, умоляюще глядя на молодого священника.
Тот не смог ничего ей ответить, хотя хотелось сказать столько всего… Что ему жаль, что всё могло бы быть иначе, что этот день будет преследовать его в ночных кошмарах ещё долгие годы…
Покрытый серебром клинок пронзает грудь женщины. Светлячок гаснет. Мальчик открывает глаза.
Тишина длится ровно те несколько секунд, в течение которых он осознаёт происходящее.
-- Мама? Мама?! МАМАААААА!!! – истошный рёв пятилетнего ребёнка заставляет Эрнана вжаться в снова заботливо накрывающее его одеяло и ещё истовее молиться о том, чтобы план отца Маркуса сработал. По щекам молодого инквизитора ручьями текут слёзы.
А потом всё кончилось. Когда Эрнан, спустя несколько минут, выглянул из-под одеяла, на руках мёртвой женщины ничего не было. Ночные монстры, которых мальчик так боялся, и от которых его защищала мама, утащили его, когда он лишился последней и самой главной защиты от них.
-- Отец Маркус? – теперь уже полноправный охотник на демонов преклоняет колени перед истекающим кровью наставником. – Отец Маркус, мы справились. Зло ушло.
-- Какой же ты ещё глупый, Эрнан, - инквизитор попытался приподняться и хотя бы сесть, но кровь хлынула у него изо рта. – Зло всегда рядом. Оно никогда не уйдёт, и, даже когда последнее его порождение будет повержено, оно останется здесь… - рука инквизитора, оставив кровавый след, легла на грудь молодого священника. – Оно всегда будет в сердцах людей. И наше дело не дать ему взять верх. Любой ценой.
-- Я запомню это, отец, - охотник склонил голову, чтобы наставник не видел его слёз. Но тот не видел уже ничего. Рука, сжимавшая осколки стекла, разжалась, и лишь остекленевшие глаза слепо уставились в потолок.
Где-то на башне одиноко каркнул ворон.